Глава 3
Белизна. Свет. Мягкость. Постель. Ничего не болит. Спокойствие...
Почему она здесь? Мысли в голове Мокси разбегались по сторонам и никак не хотели стоять смирно и собираться в логические цепочки. Прошлое всплывало из памяти невнятными осколками. Музей. Разговор с боссом. Шерен. Квартира... Но это точно не её дом. Как она сюда попала. И куда "сюда"?
Последнее, что она помнила — ветер, дувший через сорванную панель аварийного выхода. Ещё она помнила, что у неё болела раненая нога. Сейчас не болит. Точнее она вообще ноги не чувствовала. Ни одной из двух.
Из глубин памяти вывалились новые воспоминания. Подвернувшаяся ступня, соскользнувшая рука. Удар. Полёт в бездну...
— "Я. Я умерла?"
Мокси не была верующей. Но точно знала, что при её образе жизни мирный белый свет вряд ли был той опцией загробной жизни, на которую ей стоило рассчитывать.
Она попыталась пошевелиться. Не получилось. Она вроде бы чувствовала верхнюю часть тела. Но не руки и не ноги. Ощущения исчезали где-то в районе груди. Ей это не нравилось.
Посмотрела перед собой — над ней, в белом полированном боку медицинского прибора отражалась подушка и голова на ней. Растрёпанные по наволочке розовые волосы и ярко выделявшиеся на белой, сейчас даже с прозеленью, коже голубые глаза были ей хорошо знакомы. А вот осунувшееся лицо с расплывавшимися из-под глаз на виски синяками, явно сломанным носом под слоем пластыря, и воткнутыми прямо в щёку прозрачными трубочками выглядело чужим и даже слегка зловещим.
Она попыталась осмотреться по сторонам. Голова не поворачивалась. Скосила взгляд в одну сторону, другую. Трубки, металлические и пластиковые стойки. Белые полированные стены. Окно. Капли дождя на стекле. Невнятное серое марево за ним.
— "Пожалуй, я всё таки выжила. А это всего-лишь больница. Тюремная?".
Оказаться в обычной больнице покалечившись убегая от полиции? Нет, такого везения не бывает.
Мокси уже доводилось бывать в тюрьме. Недолго и по незначительному обвинению. Но даже это был не самый лучший опыт в её жизни. Виртуальное заключение не просто ограничивало свободу, оно посягало на личность. Пока тело заключённого лежало в похожем на саркофаг ящике, поддерживаясь текущим через капельницу питательным раствором, его разум пребывал в созданных и управляемых тюремщиками виртуальных мирах. Здесь его могли ломать и перевоспитывать любыми методами, не опасаясь побега и не нуждаясь в старомодных тюремных камерах. Тюрьмы современности больше напоминали склад с разложенными по полкам саркофагами. Компактно и экономно.
— "Только не снова, надо бежать отсюда, из больницы, пока не заперли в виртуале"
Увы, она не в силах не только бежать, но даже шевелиться. Напрягшись до боли в висках, она смогла немного лишь повернуть голову.
Какое-то время её продержат здесь. Судя по ощущениям, покалечилась она достаточно сильно, и прежде чем отправить в виртуал её должны будут хотя бы немного подлатать. Наверняка будут допросы. Это её шанс, возможно удастся как-то выкрутиться, убедить следователя в ложном обвинении или хотя бы прикинуться потерявшей память или даже рассудок. Главное — получить возможность двигаться, тогда можно будет рискнуть пойти на побег.
Мокси попыталась рассмотреть окно. Бронированное стекло. Усиленные рамы. Если открываются, то автоматически и не отсюда. Шансов никаких. Другое дело, если её будут куда-то перевозить. Всегда можно прихватить какой-нибудь скальпель или шприц и использовать как отмычку. Хоть какие-то двери и окна здесь же должны нормально открываться... На самый худой случай — припугнуть санитаров. Но это в самом крайнем случае. Она воровка, а не бандит.
Впрочем, это потом. Сейчас главное понять, что у полицейских на неё есть, как сильно она разбилась и тянуть время. Монитор состояния уже должен был сообщить персоналу, что она очнулась. Так что в ближайшее время стоит ждать визита следователя. Нужно собраться и не допускать ошибок.
Она скорее ощутила волну воздуха от раскрывающегося дверного проёма, чем что-то услышала. Где-то на периферии зрения зашевелились тени. Скрипнула какая-то мебель. Вот, видимо, и следователь...
— "Помяни чёрта, он и явится".
Подошедший к её кровати человек не был похож на следователя. Он был стар. И при этом выглядел богатым. Редкое сочетание в мире генных технологий и клеточной медицины. Богатство априори предполагало возможность не стареть. Или хотя бы не выглядеть старым. Это озадачило Мокси. Но что она знала точно — следователи не бывают старыми — они уходят на пенсию. А богатые не бывают следователями. У них есть возможность найти менее хлопотную и неблагодарную работу.
Мягкий светлый костюм незнакомца очерчивал довольно импозантную фигуру. Высокий рост, широкие плечи, прямая спина. Неясно, конечно, сколько тут от природы, а сколько от механики и имплантов. Лицо гостя над костюмом было старым. Даже, можно сказать, древним. Сухое, изборождённое морщинами. Ухоженное, но дряхлое с начинающей покрываться пигментными пятнами кожей. Неожиданно молодо выглядящие голубые глаза без намёков на линзы или камеры. Белоснежные длинные волосы аккуратно зачёсаны назад. На горле какие-то металлические рамки и трубки с пластиковыми насадками — видимо что-то с голосом или челюстью.
— "Сколько же ему лет?" — подумала Мокси не то с ужасом, не то с восторгом, — "нет, это точно не следователь".
— Ты можешь говорить? — спросил незнакомец вполне нормальным голосом, если тот и модулировался аппаратом на горле, то исключительно качественно.
Мокси вдруг поняла, что не знает ответа на его вопрос. Разговаривать ей до этого момента было не с кем, а беседовать с собой вслух как-то не приходило в голову.
— Кхм... не знаю... — её голос напоминал скорее карканье.
Незнакомец обернулся куда-то в сторону и кивнул. В поле зрения Мокси показался человек в медицинском комбинезоне и маске. Он включил голографический монитор и сделал несколько пассов руками, передвигая полупрозрачные объекты, парившие над ним. Койка пришла в движение, немного приподняв голову и плечи девушки. Раздалось лёгкое шипение — насос подавал в опутывавшие её трубки какие-то дополнительные медикаменты.
— А теперь?
Она прокашлялась, но язык перестал быть тяжёлым и ватным.
— Кажется, могу...
— Отлично. Мокси Флинт, я так понимаю?
Она издала неопределённое мычание, которое можно было трактовать практически любым способом. Как минимум они точно знают её имя. Это плохо.
Как ни странно, незнакомец удовлетворился её, с позволения сказать, ответом и продолжил.
— Меня зовут Лука. Лука ди Майо. Я представляю Министерство Социума.
— Что? Ты не из полиции?
— Нет. Но полиция вами тоже очень интересуется.
— Но я ничего не сделала!
Лука добродушно улыбнулся, напоминая почтенного дедушку, взирающего на расшалившуюся внучку. По стеклу окна за его спиной бежали струйки дождя.
— Если бы вы ничего не сделали, я бы не тратил сейчас на вас своё время. Впрочем, в отличие от полиции, меня интересует не то, что вы уже сделали, а что вы ещё можете сделать.
— Не понимаю, — в данный момент Мокси внезапно для себя говорила чистую правду, она категорически не понимала ни что здесь вообще делает чиновник из министерства, ни что этому чиновнику от неё надо.
— Ситуация с музеем была экстраординарной, поэтому я ознакомился с вашим досье. Честно говоря, был впечатлён и не поверил. Как не верили и в полиции, считая большую часть связанных с вами... хм... прошлых событий, случайностями и преувеличениями. Но потом я решил изучить ещё и вашу медико-генетическую карту, чего не сделали полицейские, и изменил своё мнение. Конечно прояви следователи достаточно усердия и изучи они ваши данные раньше, скорее всего ваша карьера была бы куда короче, но я, похоже, был первым.
— Вы меня с кем-то путаете...
Лука склонил голову к плечу и его лицо приняло снисходительно-покровительственное выражение.
— Вы меня обижаете, барышня. Я слишком вами заинтересовался, чтобы путать с кем-то.
— Что?
Чего этот старый хрыч вообще несёт?
— Я хочу предложить вам работу, Мокси. Соответствующую вашим незаурядным талантам.
— А?
Поворот разговора оказался довольно неожиданным.
— А в качестве, скажем так, гонорара, я возьму на себя смелость убедить полицию что они действительно перепутали вас с кем-то, кто ограбил музей. Алиена, конечно, вещь ценная, но бог с ней. Рано или поздно она где-то да всплывёт...
— "Учитывая её вес и глубину портового рейда — сомневаюсь".
Он пытается развести её на признание или ему действительно нужно что-то украсть?
— Не понимаю о чём вы говорите...
Собеседник откинулся на спинку кресла.
— Ваше право. Хотя медицинские показатели говорят иное. Учтите — моё предложение, оно с ограниченным временем. Если вы не согласны, то я просто уйду и предоставлю полиции делать своё дело. Вы хороши, но не единственны.
Если он серьёзно — такой шанс нельзя упускать. А если он следователь? Нет. Такие как он этой работой не занимаются. Этот явно из очень важных людей, и играть в доброго полицейского ему незачем. Ему действительно что-то от неё нужно. В конце концов — кто не рискует, тот не выигрывает...
— То есть, ты хочешь, чтобы я что-то для тебя ук... сделала?
— Именно.
— Тебе не кажется, что я сейчас несколько не в форме для такого? Я даже не уверена есть ли у меня ноги...
— Пока, да.
— Пока?!
— Не переживайте. В случае согласия я постараюсь привести вас в надлежащую форму максимально быстро, — он взглянул на лежавший под рукой планшет, — кое-что придётся заменить, немного имплантировать, использовать ускорители заживления. Это займёт дней десять. Максимум пару недель.
— И это входит в цену моей работы?
— Великолепно. Вы прагматичны даже в таком состоянии. Да — ваше лечение войдёт в ваш гонорар. Платить вам не придётся.
Это неплохой расклад. Если он действительно поставит её на ноги достаточно быстро, это позволит ей начать собственную игру. Сейчас, в состоянии неподвижного полутрупа, она слишком беспомощна и зависима от других. Но если восстановится... Тогда мы ещё посмотрим кто кого переиграет.
— Хорошо. Я согласна. Нужно что-то подписать?
— Нет. Мне достаточно вашего слова...
Или он крайне доверчив, или у него есть что-то ещё в рукаве. Когда тебе так много предлагают и не пытаются получить гарантии — наверняка собираются обмануть. Нужно держать ухо востро. Этот улыбчивый дедок не так прост, как кажется.
— У тебя оно есть.
— Отлично.
Лука поднялся с кресла движением, неожиданно лёгким и изящным для казавшегося насколько старым человека, и обернулся к молчаливому санитару.
— Можете перевозить. Все необходимые разрешения и акты передачи получите у моего секретаря.
❖
Лука ди Майо откинулся на сиденье набиравшего высоту аэролимузина и провёл пальцем по панели видеофона. На экране возникло широкое, чуть скуластое лицо, дополненное ежиком седеющих волос сверху и воротником серого космофлотского мундира снизу.
— Где вы столько времени были? — с трудом сдерживая возмущение поинтересовалось лицо.
— Решал вашу проблему...
— Нашу проблему — хмуро уточнило лицо, — и как, решили?
— Почти. Сейчас я лечу на приём по случаю завершения первого плутонического года. Там я согласую последние штрихи.
— Я там тоже буду... Надеюсь всё это не затянется?
— Недели две, нужно кое-что подготовить.
— Две недели?!
— Вы сами были против использования официальных каналов и подключения полиции. Неофициальные требуют времени.
— Ладно. Но держите меня в курсе. Только эмм... не слишком официально, пожалуйста.
Лука понимающе улыбнулся и выключил экран. Улыбка соскользнула с лица и он устало расплылся в сиденье. Нужно было набраться сил перед приёмом.
В ночной темноте за окном мерцали округлые силуэты верхних ярусов мегаполиса, расчерченные светом окон и огнями регулирования воздушного движения.
Ещё через полчаса аэролимузин мягко причалил к балкону пентхауза у приморской стороны. В бесшумно распахнувшийся проём накатил прохладный ночной воздух, пахнущий морем.
Лука выбрался из кабины и подошёл ко входу в здание. Выкатившийся из ниши сервитор приветствовал его приятным бесполым голосом и пригласил следовать за ним в открывшиеся двери. Лука не спеша побрёл за мягко шуршавшим моноколесом робота. Тот сперва укатился было вперёд, но быстро отрегулировал скорость в соответствии с шагами гостя.
Шагал ди Майо тяжело. Искусственные суставы работали нормально, но старые мышцы напоминали о своём возрасте слишком уж настойчиво.
— "Пора ложиться на омоложение", — напомнил себе Лука.
Механическим частям нужно обслуживание, имплантам — обновление прошивок, органике — клеточная и химическая терапия. Но сначала следует разобраться с делами. Если он выпадет на пару месяцев, то потеряет контроль над ситуацией. И что хуже — найдутся те, кто перехватит этот контроль вместо него. Ну уж нет, он ещё себя покажет.
Они вошли в зал. Сервитор имитировал нечто похожее на реверанс, изящно качнув монитором и слегка присев на колесо.
Лука напрягся и решительно зашагал по ковру к лестнице, ведущей наверх, в ВИП сектор. Его походка стала молодой и пружинистой, а на лице возникла моложавая улыбка. Мышцы взвыли, но сейчас ему нужно произвести впечатление. А с мышцами потом разберутся доктора.
У подножия лестницы толпились младшие коллеги по министерству. Вежливо-приятные, вечно улыбающиеся люди неопределённо-молодого возраста. Ему они сейчас отчего-то казались стаей стервятников, внимательно следящих за потенциальной добычей.
— Господин ди Майо...
— Ваше превосходительство...
— Приветствую вас, шеф...
Лука шёл через их строй, дежурно отвечая на приветствия, улыбаясь и кивая головой тем, кому достаточно было улыбнуться или кивнуть.
Его ждала лестница.
Покрытая ковром, она была не слишком высокой. Примерно двадцать мраморных ступеней. И он должен был пройти их все не споткнувшись, не оступившись и не замешкавшись.
Приветствия стихли. Он шагал по ступеням. Сведённые в улыбке скулы начали слегка ныть. Где-то глубоко в коленях размеренно шелестели металлические сочленения.
Вот и всё. Поднявшись на последнюю ступень, он всё же обернулся взглянуть. Стоявшие внизу коллеги ничуть не изменились, но теперь казались ему уважительно склонившей перед ним голову толпой. Чёрт подери, он становится слишком сентиментальным и впечатлительным. Пожалуй, в курс омоложения следует включить ещё и психологическую стабилизацию.
В общем-то, он может их понять. Они молоды. Это он ещё помнит время, когда служебная карьера заканчивалась с достижением того или иного возраста, а процедуры омоложения только обсуждались как невиданные научные прорывы. А они. Они просто не понимают, что такое стареть. Для них его успевший одряхлеть организм выглядит каким-то странным курьёзом. Динозавром, пережившим своё время и по какому-то недоразумению занимающим место, которое по праву принадлежит им, молодым и рьяным. Они напомнили ему сына. Мир его праху. Никогда не бывший религиозным Лука мысленно перекрестился.
ВИП-зону приёма окружала тонкая колоннада, придававшая выделенному пространству вид клетки. Золотистый металл на колоннах ещё больше усиливал эффект.
Лука обратился к девушке-распорядителю.
— Госпожа ди Майо здесь?
— Да, господин представитель министра, ваша внучка уже прибыла. Должно быть она где-то среди гостей.
Распорядительница изящно, но весьма неопределённо указала внутрь окружённого колоннадой пространства.
— Спасибо, я отыщу её когда понадобится.
— "Если она сама не отыщется, учинив очередную свою выходку" — мрачно добавил он про себя.
Лука заметил в толпе знакомое широкое чуть скуластое лицо, увенчанное седеющим ежиком волос. Его обладатель Луку тоже заметил. Проницательные серые глаза чуть сощурились, и после небольшой паузы он кивнул. Лука подошёл ближе.
— Рад вас видеть, коммодор Ковальский, как дела на Прометее?
— Работаем. Терраформирование дело не быстрое, — чуть настороженно произнёс тот, машинально поправляя обшлага мундира, — жаль только, что приходится сидеть в Солнечной системе. Я, знаете ли, не самый большой поклонник кабинетной работы.
— Надеюсь, когда дело дойдёт до освоения, вы сможете, так сказать, принять непосредственное участие.
— Если доживу — неожиданно мрачно ответил Ковальский, — а как ваши дела?
— Ну, Марк, не надо пессимизма, уверен, ты ещё вернёшься в систему Прометеи. А у нас всё как обычно — пособия, распределение базового дохода, мониторинг настроений в обществе. Рутина...
— О, как раз хотела об этом поговорить, — в разговор вклинилась моложавая женщина с ярлычком инфлюенсера на кармане, — извините за вмешательство, но вас так трудно застать, а я представляю интересы сообщества жителей западных пригородов. Мы тут обсуждали с комиссаром полиции недавний случай в музее.
— Это просто вопиюще, — с хорошо сыгранным возмущением отозвался Лука, — виновные будут найдены и привлечены к ответственности. Наше министерство взяло дело под особый контроль.
— Уж взяло, так взяло, — съязвил подошедший вслед за блогершей комиссар.
Дама закрутила головой от собеседника к собеседнику, чувствуя сенсацию.
— Какие-то сложности?
— Нет, — с улыбкой отмахнулся Лука, — просто межведомственное взаимодействие. Мы действуем строго по плану.
— Уверен, ваш план вас не подведёт, — примирительно отозвался комиссар.
Поняв, что излагать детали на публику участники не намерены, она изменила тактику.
— Тем не менее жители пригорода обеспокоены. Если возможен столь наглый налёт на музей, то в безопасности ли их жилища?
— В полной, мы гарантируем это, — несколько поспешно отозвался Лука.
— Вы так уверены? Численность проживающих в нижних ярусах города получателей безвозмездного дохода последнее время растёт. Как мне тут сказал комиссар, силы полиции на пределе, а расширение штатов вами пока не одобрено.
— Наше министерство полагает более перспективной работу с населением, нежели механическое увеличение числа полицейских. Нужно бороться с болезнью, а не симптомами.
— Совершенно согласна с вами, господин ди Майо, но пока проблема остаётся нерешённой.
— Как раз сейчас я занят реализацией плана, способного радикально изменить ситуацию.
— Вот как? Вы не могли бы углубиться в тему?
— Пока ещё рано. Но уверен, в ближайшие недели, максимум, месяцы мы обнародуем все подробности. А теперь извините меня, я должен идти.
Решительно повернувшись, он двинулся в толпу, стараясь упредить попытку женщины-инфлюенсера продолжить расспросы.
— Но.... — её жалобный возглас утонул в толпе.
Сделав небольшой круг по залу, чтобы убедиться, что интервьюер отстала, он подошёл к информационной стойке, управляемой человеком-распорядителем. Сам Лука считал привлечение дополнительных служащих излишне кричащей роскошью, неуместной для муниципального приёма, где отлично можно было бы ограничиться киборгом или вообще информационной панелью, но сейчас это будет ему полезно.
— Извините, я бы хотел найти одного из гостей.
— Конечно, — улыбка распорядителя если не была, то как минимум выглядела совершенно искренней.
— Гостя зовут Дольф Дальгрен, — уточнил Лука.
— Должность? — деловито поинтересовался распорядитель, скользя пальцами по сенсорной поверхности стойки.
— Вице-президент по безопасности корпорации "Сайбромек".
Распорядитель поднял растерянный взгляд от панели.
— Вы уверены? Возможно он где-то в нижней части зала, представители бизнеса и частные лица не получали приглашений в ВИП-зону.
— Этот получил, — заверил Лука.
Распорядитель недоверчиво вздохнул.
— Я взгляну, но уверяю вас, что...
Повисла драматическая пауза.
— Эмм... действительно. Получал. То есть да, он сейчас должен быть в зоне 2-Б. Это вон там, — распорядитель указал пальцем в дальний угол.
— Спасибо.
Дольфа он нашёл довольно быстро. Его было сложно не заметить. Худощавое рельефное лицо с резкими но благородными, как раньше говорили, чертами, проницательный взгляд, прикрытый чуть затемнёнными стёклами очков, пепельные от седины, но густые волосы, с заострённым мыском надо лбом. Строгий деловой костюм с неожиданно старомодным галстуком.
Рядом с ним стояли две женщины. Одна — неподвижная, с неестественно стройной фигурой, затянутой в идеально гладкий, без единой складки деловой костюм и с фарфоровым белым лицом, напоминала скорее богатый аксессуар, приличествующий серьёзному человеку на официальном приёме. А вот вторая — молодо выглядящая дама с пышной высокой причёской и в костюме, тонко балансировавшем на грани между "уместный на официальном приёме" и "излишне вызывающий", дополненным высоким металлическим колье с инопланетными бриллиантами с Куллинана. Пара таких же аквамаринового оттенка камней, украшали серьги. Вот она Луку удивила. Точнее не она сама, а тот факт, что она была именно здесь.
— Кармина?
— О! А вот и мой очаровательный дедушка.
— Рад, что ты меня не забыла.
— В моём возрасте забывчивость ещё не становится проблемой...
Лука пропустил колкость мимо ушей.
— Удивлён, что ты ещё не стала здесь центром нездорового внимания.
— Ну что ты. Я помню о чести семьи и дочернем, точнее внучатом, долге. Как я могла испортить тебе репутацию на таком милом приёме. Впрочем, раз уж ты здесь, то свой долг представления семьи ди Майо я уже исполнила и могу быть свободна.
— Торопишься вернуться к своему виртуальному разв... развлечению?
— Увы, но даже компьютеру под силу нарисовать вечеринку на порядок более живую, чем это нафталиновое сборище говорящих костюмов...
Она обернулась к собеседнику.
— Впрочем к вам это не относится. Я беседовала с вами почти час, но так и не поняла зачем вы здесь. Думаю мы ещё встретимся. Я ведь очень любопытна.
На резком лице Дольфа Дальгрена проступила чуть заметная улыбка, и он слегка кивнул.
— Буду с нетерпением ждать, госпожа ди Майо.
Лука не мог понять была ли это вежливость или заинтересованность. Он проводил взглядом Кармину, чей белый костюм рассекал серовато-бесцветную толпу словно отходившая от берега яхта.
— Она вам докучала?
— Ничуть. Ваша внучка, на самом деле, довольно мила.
— Вы её просто не знаете.
— Не будьте слишком строги к ней, Лука. Она ещё молода.
— Молода? В моё время в её возрасте уже собственных внуков можно было нянчить! Как всё таки изменился мир.
Лука вздохнул, насколько ему позволяли встроенные в горло импланты, и покосился на вторую спутницу Дольфа. Та продолжала стоять безмолвно и неподвижно, ни на миллиметр не изменив позы с начала разговора.
— Мара вас смущает, господин ди Майо? — спросил Дольф.
— Немного. Возможно ей стоило бы выглядеть, хм... не настолько явным андроидом.
— Это не ошибка, а замысел. Ну и строго формально Мара — гиноид. Увы, в моём возрасте и с моим объёмом работы уже сложно обходиться без помощников. Но я так понимаю, вы хотели сообщить мне результаты вашей беседы с клиенткой?
— Она согласна. Можете приступать к имплантированию.
— Вам удалось договориться? С первого раза?
— Подобные люди могут быть параноидально подозрительны, но широкий горизонт стратегического планирования редко бывает их сильной стороной. Особенно когда они под капельницей, содержимое которой ты контролируешь. К тому же они жадны.
Дальгрен понимающе улыбнулся.
— Но по тем документам, что вы нам предоставили, выходит, что она — ваш ценный сотрудник. Вы вложили в этот проект большие личные средства. Под большой риск.
— А вы внезапно решили испортить свою безупречную репутацию и начать задавать вопросы?
— Сугубо деловые вопросы. Я должен знать как обращаться с пациенткой.
— По высшему разряду. Но не забывая, что имеете дело с опасным преступником, способным на непредсказуемое поведение.
— Вы уверены, что сможете её контролировать после восстановления?
— А вот это уже ваша забота. Единственное — попрошу, чтобы контролирующие протоколы не повлияли на работу имплантов. Она нужна мне в хорошей форме.
— Обижаете. Мы профессионалы и всё будет исполнено в соответствии с вашими пожеланиями. Однако вам не кажется, что использовать официальные каналы без всей этой конспирации было бы безопаснее и эффективнее? Не говоря уже о цене.
— Увы. Дело слишком деликатно. Мне нужен человек абсолютно со стороны. Которого никак нельзя будет ни с кем связать, и который ничего не будет знать о сути дела. Ну и которого можно будет легко удалить после завершения.
— А вы кровожаднее, чем я думал.
— Никакой крови. Тюрьма в виртуале — надёжное средство. А в комплексе с нейротерапией гарантирует, что никто не сможет извлечь из неё ничего лишнего, даже если что-то и заподозрит. Пара сеансов, и она сама не сможет отличить что происходило с ней в реальности, а что в виртуале. В конце концов она преступница, а преступники должны сидеть в тюрьме.
Дальгрен усмехнулся.
— Что ж, как говорил один мой старый, я бы даже сказал древний, знакомый. Покойный. Не жалейте свидетелей, ибо и они вас не пожалеют...
❖
Несколькими часами позже Дольф Дальгрен стоял на возвышении возле прозрачной стены и любовался открывавшейся перед ним панорамой аркологии. Округлые зеркальные конструкции возносились к небу подобно хрустальным сталагмитам, вокруг которых кудрявилась зелень. С высоты верхних ярусов огромные деревья казались мхом, наросшим на стеклистую поверхность. Проглядывавшее между туч солнце переливалась на гранях зданий яркими сполохами.
— Пациентка прибыла
Отвечавший за новоприбывшую ассистент отдела имплантологии был молод, смугл, круглолиц и лучился энтузиазмом.
Дольф Дальгрен отвернулся от окна и взглянул вниз, на полупрозрачный саркофаг с погружённым в наркозный сон телом. Лицо девушки обклеенное пластырем было зеленовато бледным с огромным расползавшимися синяками. Розовые волосы хаотично рассыпались по подушке. Из прорезей в накрывавших тело полотнищах тянулись гофрированные трубы и шланги, по которым циркулировали крайне неаппетитно выглядящие жидкости.
— Как её состояние?
— Для таких травм довольно неплохо, полностью на внешнем обеспечении, но пока стабильна.
Ассистент указал на схематичное изображение человеческой фигуры на боковом экране саркофагоподобной капсулы. Практически вся она была окрашена в красный и оранжевый цвета.
— Вижу ей прилично досталось, — Дальгрен поправил очки.
— Практически всмятку, если честно, удивительно как она смогла дожить до приезда скорой. Так что лечение следует начать немедленно.
Ассистент взял лежавший на столе планшет.
— В документах указано, что следует провести экстренное восстановление максимально быстрыми темпами. Если делать ставку на имплантирование и использовать сильнодействующие компоненты, можно восстановить её относительно быстро. В смету мы вписываемся, теоретически я даже могу предложить несколько вариантов экономии без снижения темпов и качества лечения...
— Нет, — покачал головой Дальгрен, — экономить не надо.
— Как скажете, — несколько растерянно отозвался ассистент.
— Скажите, Раджеш, — повернулся к нему Дальгрен, — кажется это вы делали мне в прошлом месяце доклад о новом проекте, ну том, освоительском, для критических условий на планетах с околонормальной гравитацией?
— Д-да... а что?
— Нет, ничего.
Дольф промолчал чуть дольше, чем следовало для обычного ответа.
— Возможно нам представляется шанс его опробовать.
— Д-да... Но он ещё не одобрен для применения на людях. Тем более не на добровольцах. Возможно, стоит...
— Нет. Не стоит. Пробуйте. И плюньте на смету. Разницу покроем за счёт фирмы, я договорюсь о выделении дополнительных средств. Шансы испытать новые образцы в поле выпадают не каждый день.
— Но... А если вдруг это станет известно?
— О, не бойтесь, в данном случае не станет. Это я вам гарантирую. Начинайте имплантации.