У вечности имя твоё

🍀🍀🍀

- Эй, Киминчи! - раздалось сзади, звонко и дерзко, как удар в колокол.

Чимин, озорной как солнечный зайчик, прыгнул Тэхену на спину, едва тот ступил на школьный двор.

- Неси меня, лошадка! Я в школу опоздаю! - затараторил сосед, размахивая шарфом, словно это были поводья. - Йохо! Вперёд, мой скакун!

Тэхен пошатнулся под неожиданной тяжестью, попытался сбросить непрошеного «всадника».

- Совсем охренел, - буркнул он сквозь зубы, изо всех сил стряхивая Чимина. - Свали, сказал!

С трудом освободившись, он уронил Чимина на землю. Тот ойкнул, недовольно морща моську, и с преувеличенной обидой потёр ушибленную пятую точку.

- Ты чего?! Совсем уже крыша поехала! Больно же, - проворчал Чимин, надув и без того пухлые губки, как сердитый ребёнок.

Познакомились они недавно - всего полгода назад. В тот день, когда соседи Чимина оформили опеку над сыном умершей сестры госпожи Лиён. Тетка жила с мужем и двумя сыновьями, безалаберными и дикими, как гопники у подворотни. Муж вечно мотался по разъездам, на детей махнул рукой, а мать они давно перестали слушать. Слово «семья» там означало только кровное родство, подразумевающее проживание под одной крышей.

И вот, в этот пчелиный улей поселили Тэхена - их двоюродного брата.

Тогда-то всё и началось.

Сначала - подколы, ехидные смешки, колкие фразы за спиной.

Дальше - хуже.

Тэхен был другим.

Слишком другим.

Он учился. Мечтал. Хотел поступить в Сеульский университет, работал ради этого каждый день на подработках. Играл в баскетбол, участвовал в соревнованиях, отличался активностью и живым умом.

И к тому же был - чертовски красив. Его лицо притягивало взгляды, как магнит. Девушки млели, даже парни не всегда могли удержаться от украдкой брошенного взгляда. Учителя ставили его в пример, тыкали пальцем и говорили братьям: «Берите с него пример!»

И это стало началом конца.

Первый удар - в школьном туалете. Один брат стоял на шухере. Второй - бил.

Ушик был сильнее. Он знал, как и куда бить. Удар в живот - чтобы сбить дыхание. А когда лёгкие наполнились болью, посыпались точные, хлёсткие удары по затылку. Никаких следов. Только сдавленное молчание и онемевший страх...

На лето Тэхен уехал к бабушке.

Там было тихо.

Там было по-настоящему.

И он почти поверил, что всё это было просто дурным сном.

Но сегодня - 1 сентября, первый учебный день последнего учебного года.

Новый пиджак.

Новый рюкзак...

Та же старая реальность.

Пиджак уже порван.

Тэхен почти отвык от боли. От страха. От унижений...

Дома братья вдруг стали вести себя спокойно. Даже дружелюбно.

Тэхен почти поверил: они повзрослели, всё в прошлом, можно начать с чистого листа.

Как же он ошибался.

Теперь били вдвоём. Слаженно. Мощно. Жёстко.

Он пытался сопротивляться - не был хлюпиком. Но один против двух... это не бой. Это избиение...

...Тэхен шёл по тротуару, шаркая подошвами новых ботинок. Голова опущена. Тень вместо мальчика.

Мимо промелькнула автобусная остановка. Автобус стоял, как открытый портал в другой мир.

Двери распахнуты.

Тэхен не думал.

Просто вошёл.

Уеду. Куда-нибудь. Подальше.

От тётки, что молча считала деньги, положенные ему как сироте, и отводила глаза, когда он приходил с разбитыми губами.

От дяди, которого он почти не знал - и который однажды просто исчез, перестал писать, перестал быть.

От дома, где не было ни тепла, ни защиты.

От всего.

Только бабушка оставалась у него. Она одна помогала. Купила одежду. Собрала рюкзак. Поддерживала - как могла.

А он? Он ведь ничего плохого не делал.

Учился. Убирался. Помогал тётке.

Он так жил с мамой. Забота за заботу. Любовь за любовь...

Тэхен сел у окна, прижался лбом к холодному стеклу и смотрел, как улицы города сменяют друг друга.

Люди заходили. Выходили.

А он - сидел.

Молчал.

Уплывал.

Пока автобус не остановился окончательно.

- Эй, парень, - окликнул водитель, высунувшись из-за перегородки. - Это конечная. Ты куда ехал?

Тэхен взглянул на него, будто очнувшись от сна.

- Сюда, наверное... - прошептал он.

И понял: он один, совсем...один.

Парень вышел.

Асфальт.

Тишина.

Автобус уехал прочь, оставив за собой, только запах бензина и ощущение покинутой сцены.

Тэхен огляделся - перед ним раскинулась окраина города. Дальше начинался лес. Тихий, глубокий, манящий.

И Тэхен пошёл.

Куда?

В лес.

Просто - подальше.

На душе было пусто. Глухо и безответно, как в заброшенном колодце. Даже когда умерла мама, боль не казалась такой всепоглощающей. Тогда было отчаяние, но не эта тягучая, липкая пустота.

- Я устал. Больше не могу, - прошептал Тэхен, глядя в осеннее небо, подернутое тонкими, как вуаль, облаками.

- Мам... прости. Но я иду к тебе. Пожалуйста, не злись. Я знаю, ты хотела, чтобы я был сильным. Чтобы продолжал. Но я не могу больше. Эта глушь, эти люди, их злость, их тупость - всё это съедает меня.

Голос дрожал. На миг он замолчал, глядя, как солнечный луч пронзает листву. Где-то вдалеке куковала кукушка - не к счастью, а как приговор.

- Я сдохну. Или они добьют меня. А может, уже добили... просто я ещё двигаюсь по инерции.

Он прикрыл глаза, в которых стояли слёзы - несмелые, стыдливые, будто боялись сорваться.

- Какой теперь смысл? Денег нет. Всё, что мы с тобой копили, твоя сестра пустила на своих ублюдков. Всё прожрали - и даже не подавились. А без этих денег... нет ни будущего, ни Сеульского университета, ни надежды.

Тэхен горько усмехнулся.

- Ничего не осталось. Ни твоей ласки, ни дома, ни меня самого.

Голос стал ниже, тише, почти шёпотом:

- Меня нет, мама... Я исчез.

Тэхен поднял воротник куртки, будто хотел спрятаться от мира.

- Уйду куда подальше. Туда, где нет людей. Построю себе шалаш, буду питаться ягодами, как в старых сказках. Может, найду лешего. Или дракона. Или... волка.

Парень хихикнул - глухо, с надтреснутой ноткой.

- Как в омегаверсе. Только без романтики. Кажется, это уже истерика...

Тэхен вытер глаза рукавом.

- Я им не нужен. И хорошо. Пусть живут, как хотят. А я... я буду жить один. В одиночестве хотя бы не так больно. Оно честнее.

Солнце медленно уходило за горизонт, окрасив небо в багряный закат. Тепло уходящего дня испарялось из воздуха, уступая место прохладе ночи. Сентябрь ещё щедро делился остатками лета, но на голой земле ночевать всё равно было нелегко.

Тэхен набрёл на три дерева, чьи стволы стояли рядом, как старые друзья. Их густые ветви сплетались в подобие крыши, защищая от взгляда звёзд.

- Вот и дом, - пробормотал он. - Мой лесной замок.

Оставив рюкзак у основания деревьев, он пошёл искать сухие ветки - для подстилки, для тепла. Но всё, что попадалось под руку, было ломким, трухлявым или недосягаемым.

- Чёрт... всё слишком высоко, - бросил он, запрокинув голову к небу, словно в нем была помощь.

Разочарованно вздохнув, он вернулся, уселся на рюкзак и прислонился к стволу. Обнял себя за плечи.

Было пусто - снаружи и внутри.

Живот тихо заурчал, и это звук показался особенно громким в тишине леса.

- Ни есть, ни спать. Великолепно, - пробормотал он с иронией, больше похожей на боль.

Вспомнив про бутылку воды, он торопливо вытащил её, будто это было сокровище, и припал к горлышку, не отрываясь.

- Ну, хоть что-то... - сказал он себе, вытирая губы.

Голос почти исчез в темноте, став тенью от самого себя.

Ночь вступила в свои права - тихо, уверенно. Словно на сцене начался другой акт, где свет и надежда покидают зал.

Тело Тэхена затрясло - то ли от холода, то ли от истощения, то ли от побоев.

Но он не жаловался.

Просто закрыл глаза. И провалился в сон.

Тишина укрыла его, как материнское одеяло, которое он больше никогда не почувствует.

👑👑👑

- Доброе утро, господин, - голос прозвучал тихо, как колокольчик в тумане.

В комнату, едва коснувшись двери тонкими пальцами, вошла девушка в странной, почти театральной одежде. Её платье струилось, как вода, а голос был мягок, как шёлк.

- Ваша одежда, господин. Горячая ванна уже готова. Если вы позволите, вам помогут с омовением. Завтрак будет подан через час.

Она поклонилась с изяществом, достойным сцены, аккуратно положила сложенный комплект одежды на банкетку у изножья кровати и, не дожидаясь ответа, плавно вышла, будто и не было её вовсе.

Тэхен остался один. В абсолютной тишине, обрамлённой роскошью, которая казалась чужой, как сон.

- Где я?.. - прошептал он, всё ещё не веря происходящему. - Вчера... я же... я уснул в лесу. Под деревом...

Он сел, медленно осматривая комнату.

Нет, это был не просто номер в отеле. Это был дворец. Или, по крайней мере, нечто очень близкое. Комната утопала в благородных оттенках золота и слоновой кости, каждый элемент интерьера, будто выпал из сказки. Стены украшали гобелены с серебряной вышивкой, потолок венчала хрустальная люстра, а мебель казалась вырезанной из самой роскоши.

Кровать, на которой он проснулся, была гигантской, словно предназначенной для короля. Шелковое бельё с изящными золотыми вензелями отражало солнечный свет, пробивающийся сквозь полупрозрачные шторы.

Всё это казалось чересчур. Нереально.

- Я сплю, - сказал Тэхен вслух, словно пытаясь убедить себя. - Это сон. Не иначе. Надо просто снова уснуть - и я проснусь в лесу. Всё вернётся. Холод, земля под спиной, тишина. Да... Спать, Тэхен. Просто спать.

Он снова лёг, натянул на себя одеяло, сжав его, как спасательный круг, но в этот момент - постучали снова.

- Простите, господин, - в комнату вошёл мальчик лет тринадцати.

Глаза яркие, движения точные, выверенные, будто он исполнял заученный ритуал.

- Вы позволите помочь вам принять ванну?

Тэхен сел и уставился на мальчишку, словно тот упал с Луны.

- Эм... Ты кто?.. - сглотнул растерянный парень.

- Меня зовут Чимини, господин. Я ваш паж и слуга. Вы можете давать мне поручения, спрашивать о чём угодно, и... я обязан помогать вам во всём. Сейчас я помогу вам умыться, переодеться и провожу в обеденный зал. А пока... - он с гордостью приподнял миниатюрный чайник, укутанный в мех, -предлагаю вам травяной отвар. Он улучшит ваше самочувствие.

Тэхен моргнул.

- Я что... болен?..

- Вчера у вас был небольшой озноб, - с серьёзностью врача сообщил мальчик. - Госпожа Чон приказала давать вам отвар для снижения температуры. Он тёплый, с мёдом и калиной. Поможет.

- Спасибо... - пробормотал Тэхен, чувствуя, как внутри всё больше разрастается ощущение нереальности.

Взяв чайник, он неуклюже отпил, и действительно - напиток оказался вкусным. Почти... домашним. Тепло разлилось по груди.

- Ну что вы, господин! Это моя работа, - Чимини лучезарно улыбнулся, и в его глазах было столько преданности, что Тэхен невольно растерялся.

Он помолчал, приглядываясь к пареньку, и вдруг решил проверить одну вещь.

- А почему ты всё время называешь меня «господин»? Ты что, не знаешь моего имени?..

Мальчик вдруг замер. Глаза расширились, дыхание перехватило.

- Как же не знать?! Господин Тэхен! - он уставился на него так, словно только что услышал страшное. - Я... Я вас расстроил?.. Вы... вы злитесь? Хотите, чтобы вас обслуживал кто-то другой?.. Я... я могу уйти... если вы прикажете...

В глазах Чимини блестели слёзы. Он искренне испугался, что совершил непоправимую ошибку.

Мальчишка с шумом опустился на колени, будто ноги перестали его слушаться.

- Простите, господин Тэхен! Прошу вас... не наказывайте меня... - его голос дрожал, ломался, как хрупкое стекло. - Я не знаю, в чём провинился... но скажите - и я всё исправлю, честно-честно...

По щекам мальчика катились слёзы - крупные, тяжёлые, словно в каждой из них жила обида и страх. Он уткнулся в пол, сжав маленькие кулачки.

- Немедленно встань! Поднимись, слышишь?! - Тэхен соскочил с кровати и бросился к нему, подхватив под локти. - Не делай так больше... Прости, я не это имел в виду... - Тэхен был растерян, сбит с толку, и в его голосе было больше вины, чем в голосе мальчика. - Всё хорошо. Честно. Никто тебя не наказывает.

Но Чимини всё ещё всхлипывал, дрожа тонкими плечами.

- Простите меня... господин Тэхен... Я больше не буду. Я только второй день в замке... Я ещё не всё понял. Не знаю, что должен делать. Но если скажете - я всё сделаю. Клянусь...

Он всхлипнул, уткнувшись рукавом в лицо.

- Я плохо усвоил уроки. Если надо, накажите. Только... только не гоните...

Сердце Тэхена болезненно сжалось.

Внутри всё перевернулось от слов этого маленького, растерянного человечка, который стоял перед ним, словно виноват в самом факте своего существования.

- Вас здесь... наказывают?.. - глухо спросил Тэхен, едва веря в происходящее.

- Я не знаю, - пожал плечами Чимини. - Меня вчера только привезли... из монастыря.

- Из монастыря? - переспросил Тэхен, моргнув. - А почему не сразу из Хогвартса? Или я попал в ролевую игру по средневековью?

- Ну да, - мальчик посмотрел на него с недоумением, будто вопрос был странным.

- Нас учат там, в монастыре. А потом... отдают в услужение господам. Такая традиция.

Тэхен замолчал. Его будто окатили ледяной водой.

- У вас что тут... монархия?..

- Ну... да, вроде. У нас есть король. Но он добрый. Очень добрый и справедливый! - быстро добавил Чимини с такой искренностью, что стало ясно: в его глазах монарх - почти святой.

Тэхен смотрел на него, не веря ни слову из происходящего. Всё внутри него кричало, пульс стучал в висках.

«Это точно сон. Просто сон. Температура. Галлюцинации. Кошмар. Тэхен, дыши... просто дыши.»

Он несколько раз глубоко вдохнул, потом выдохнул. Досчитал до десяти. Ещё раз. И ещё.

Но ничего не менялось. Комната не исчезала. Мальчик не исчезал. Он был здесь. Реальный. С глазами, полными тревоги.

- Господин, - робко подал голос Чимини, - нам нужно принять ванну и переодеться.

Он всё ещё сопел, шмыгал носом, но держался. Старался быть полезным.

- Да. Да, хорошо, - выдохнул Тэхен, ощущая, как его тело снова становится чужим. - Покажешь, где ванная?

- Так... вот же она, - удивился мальчик, указав на резную дверь в углу комнаты. - Она в вашей спальне. Разве вы... забыли?.. Я скажу госпоже Чон, что вам нездоровится.

- Нет, - быстро вмешался Тэхен, подняв ладонь. - Не нужно беспокоить её. Со мной всё в порядке. Договорились?

Он на секунду задумался и хмыкнул:

- Я вообще в полном порядке. Просто проснулся во дворце после ночёвки в лесу, с личным пажом из монастыря. Абсолютно обычное утро, не находишь?

- Конечно, господин Тэхен, - кивнул Чимини, но взглянул на него сбоку, будто не до конца поверил.

На секунду повисла тишина. И тогда Тэхен сказал:

- Знаешь, ты можешь звать меня просто Тэхен. Без «господин». Ладно?

Мальчик замер, потом прошептал с ужасом:

- Но как же... так можно?.. Нас учили называть господ по званию. Это уважение... Ведь вы нас кормите, даёте кров... Это правильно.

- А как же родители? - мягко спросил Тэхен, наклоняясь к нему. - Разве они не должны о вас заботиться?..

Чимини опустил голову. Его губы дрогнули, и на щеках снова появились слёзы.

- Мои родители погибли... - голос Чимини задрожал, и он стиснул руки, будто это могло удержать слёзы. - Наши земли были разрушены, когда пришла большая вода. Нам пришлось бежать...

Он запнулся. Плечи мальчика поникли, глаза опустились, словно он смотрел в прошлое, тяжёлое и горькое.

- Это было ночью. Старики говорили, что что-то случится - звери и птицы ушли из долины почти за один день... Но их никто не слушал. Все, как обычно, легли спать. А потом... - Он судорожно вдохнул.- Потом был грохот. Крики. Вода. Много воды. Нас спасло только то, что мы жили на склоне. Все, кто жил на равнине, утонули. Мои родители бросились помогать другим... но пришла вторая волна. А потом ещё одна.

Слёзы прорвались окончательно - горячие, чистые, будто вымывали боль из самых глубин сердца.

Тэхен не колебался. Он молча подошёл, обнял мальчика, прижал к себе, усадил рядом на кровать, обхватив руками, словно укрывая от всех бурь мира.

- Всё хорошо, Чимини... Прости. Я не должен был спрашивать. Мне очень жаль.

Тэхену стало мучительно неловко. Словно он непроизвольно вытащил наружу чью-то рану.

Мальчик всхлипнул, но продолжил:

- А потом... пришёл господин Чон Чонгук. Он собрал всех, кто выжил. Тех, кто мог работать, забрали в королевство. А детей, оставшихся без родителей, отдали в монастырь. Нас кормили, одевали, учили. Там было... спокойно. А потом, когда нам исполнялось четырнадцать, нас отдавали во дворец. Чтобы мы были в безопасности. Чтобы нас никто не обижал.

В его голосе появилась гордость - та, что бывает у детей, когда они хотят показать, что теперь они сильные. Независимые.

- Мне тринадцать. Я ещё не всё умею. Старших уже разобрали, а меня господин Чон лично выбрал для вас. Я очень старался понравиться.

Он посмотрел на Тэхена широко раскрытыми глазами, в которых читалась бесконечная преданность.

- А когда я стану взрослым... мне разрешат выйти замуж. У меня будет своя семья.

Тэхен моргнул.

- Ты хотел сказать - жениться? - с лёгкой улыбкой уточнил он, пытаясь удержаться от открытого смеха.

Чимини нахмурился, словно учитель поправил ученика на контрольной.

- Женятся девушки-омеги. Мальчики-омеги выходят замуж.

Тэхен уставился в одну точку, ощущая, как его мозг медленно начинает отказываться от обработки информации.

- Спокойно, Тэхен, спокойно... - мысленно пробормотал он, делая глубокий вдох. - Это всего лишь жар. Температура. Сильный озноб и ночёвка в лесу. Это просто сон. Слишком продуманный, но всё-таки сон.

Он украдкой ущипнул себя за запястье...

Никакой магии. Просто боль.

Отлично. Даже боль здесь ощущается реалистично. Как удобно.

- Господин Тэхен, - тихо напомнил Чимини, утирая нос рукавом, - пора принять ванну.

- Да, Чимини... ванна, - машинально повторил Тэхен. Потом хмыкнул:

- Может, она меня и разбудит. Если повезёт - окажется холодной. Или со льдом. Или с табличкой «Добро пожаловать обратно в реальность».

Чимини не понял шутки, но в ответ лучезарно кивнул, довольный тем, что господин уже почти улыбается.

Приняв горячую ванну, Тэхен не сразу понял, что больше его удивило - само наличие ванны в этом загадочном месте или то, что температура воды была идеальной. Прямо как он любит: чтобы кожу чуть щипало от жара, но всё тело расслаблялось до последней мышцы.

- Надо же, ванна уровня «пять звёзд плюс», - пробормотал он. - Остались только огурец на глаза и чашечку латте.

Пока он ещё обдумывал, как его с лесной подстилки телепортировали в спа-комплекс «Королевский стиль», Чимини уже ловко помогал ему надевать одежду.

Одежда, мягко говоря, удивляла: плотный жилет с вышивкой, рубашка с кружевами, брюки, сидящие по фигуре, как будто их шили на заказ. Всё будто из исторического кино.

«Средневековье? Или бал маскарад? Только где мой сценарий?..» - подумал Тэхен, но решил пока играть в молчаливого дипломата: без негодования, без резких движений - сначала нужно разобраться, куда он вообще попал.

Вскоре они вошли в просторный зал, залитый мягким утренним светом. За большим столом уже сидела женщина - утончённая, стройная, с высоко убранными волосами и взглядом, в котором сочетались мудрость и свет.

- Доброе утро, Тэхени, - она поднялась и подошла к нему. - Ты нас вчера так напугал, когда не вернулся с прогулки. Хорошо, что Чонгук взял с собой Тани.

Из-за дивана вышел... нет, вывалился настоящий медведь. Только это был пёс. Огромный сенбернар с мягкой шерстью и глазами, полными мудрости и любви.

- Ого, Тани... ты ведь не собака, ты - танк на мягкой тяге, - прошептал Тэхен, опускаясь на корточки.

Он обнял пса, уткнулся в его пушистый бок, и Тани с важным видом прижался в ответ.

- Спасибо тебе, малыш, что нашёл меня, - улыбнулся Тэхен, гладя его за ухом.

Пёс довольно фыркнул.

- А меня, господин Тэхен, вы не хотите поблагодарить? - голос за спиной заставил его вздрогнуть.

Тэхен резко обернулся - и столкнулся с высоким мужчиной с властной осанкой и лёгкой усмешкой. Это, по всей видимости, и был тот самый господин Чон Чонгук.

- Прошу прощения... господин Чон, - осторожно выдавил Тэхен. - Благодарю вас за спасение. Просто... я немного... не всё помню.

- И неудивительно, - вмешалась женщина. Её голос был полон укора. - Чонгуки, сколько можно провоцировать конфликты? Ты понимаешь, что могло случиться с нашим гостем?!

- Прости, мама. Всё уже решено. Мы предоставим им шанс, - спокойно ответил Чонгук.

- Вот и хорошо, - женщина снова повернулась к Тэхену, её лицо смягчилось. - Мальчик мой, тебе больше нечего бояться у нас.

Она жестом пригласила всех за стол. Завтрак был подан - а вместе с ним началась непринуждённая, но насыщенная беседа.

Тэхен быстро заметил: здесь за столом были не просто люди - министры, высокопоставленные придворные, члены королевской семьи. Но, к счастью, его почти ни о чём не спрашивали, а он сам невидимо вплетался в общение. Это его немного успокоило.

После завтрака гости разошлись, кто куда. А вот Тэхен - остался. Стоял посреди мраморного холла, не имея ни малейшего представления, куда идти.

Если честно, он даже свою комнату не нашёл бы, если бы его жизнь от этого зависела. Чимини вёл его тайными коридорами, будто квест с загадками.

- Хотите пройти к себе? Или, может, прогуляемся по королевству и узнаем друг друга поближе? - внезапно, как из воздуха, появился Чонгук.

- Чёрт возьми! - Тэхен вздрогнул и обернулся. - Господин Чон Чонгук, прошу... пожалуйста, не подкрадывайтесь ко мне сзади, как привидение. На меня в лесу белка так выскакивала. Я тогда чуть берёзу не укусил.

Чонгук усмехнулся:

- Конечно, как скажете... мой милый принц.

«Принц? Я? Отлично. Режиссёр, отмена. Сценарий куда делся? Алло!» - в голове Тэхена отчаянно загудел сарказм.

- С вашего разрешения... я не очень хорошо себя чувствую. Я бы хотел отдохнуть у себя в комнате, - тихо сказал он, почувствовав, как горячее дыхание Чонгука коснулось его шеи.

Он сглотнул. Сглотнул снова. Для надёжности.

- Как пожелаете, принц. Чимини вас проводит.

Чонгук развернулся с грацией офицера на параде и исчез за дверью.

- Это сон. Сто процентов. Мне просто срочно надо уснуть. Желательно на подушке. Или на ком-то, - мрачно подумал Тэхен.

- Господин Тэхен, вас проводить в апартаменты? - Чимини будто вынырнул из стены.

- Да, Чимини... Я... хочу немного полежать, - прохрипел Тэхен.

- Я попрошу тётушку приготовить вам снова отвар. А то вы и говорить уже не можете... - мальчик с заботой указал направление, и они отправились в путь.

В комнате Тэхен наконец-то выдохнул. Он плюхнулся на кровать и посмотрел на Чимини:

- Скажи честно... что здесь вообще происходит? Как давно я здесь? Я ничего не помню.

Чимини замялся.

- Ну, я не всё знаю... но слышал... кое-что. Только, пожалуйста, не говорите никому. А то меня обратно в монастырь... или ещё куда...

- Но ты же говорил, что в монастыре вас не обижают?

- Не обижают! - поспешно ответил мальчик. - Но там так скуууучно! Я там самый старший, а остальные - мелюзга. А играть с малышами скучно. Они все время ревут и теряют сандалии. Понимаете?

Тэхен едва не рассмеялся вслух.

- Ну, это, конечно, трагедия вселенского масштаба. Как ты выжил - загадка.

- Я немного слышал... - прошептал Чимини, заговорщически забравшись на кровать и прижавшись к Тэхену.

- Не томи, Чимини. Или я превращусь в жабу от неизвестности, - не выдержал Тэхен.

Мальчик начал шептать.И с каждым его словом сердце Тэхена сжималось сильнее. Становилось совсем не до смеха.

Рассказ Чимини

- Очень, очень давно... - начал Чимин, медленно, с выражением, будто читает строки из древнего фолианта, затёртого временем. Он сел по-турецки, обхватил руками колени, взгляд устремил в невидимую даль, словно комната исчезла, и они уже сидели где-то под ночным небом, у костра, в сердце леса.

- Я точно не знаю, сколько лет прошло. Может, тысяча, может, больше... Кто теперь считает, если сами деревья перестали помнить?

Тэхен улёгся на подушки, откинувшись назад, прикрыл один глаз и с интересом наблюдал за маленьким рассказчиком, будто ребёнок слушал бабушкину сказку. И что-то в голосе Чимина действительно делало её похожей на старую, пыльную, но важную правду.

- В те времена жил Дракон, - начал Чимин снова, голос стал ниже, серьёзнее, - огромный, величественный, с глазами, как два раскалённых солнца. Его чешуя была чёрной, как безлунная ночь, а дыхание - горячее лавы. Но самое страшное было не в зубах, не в когтях и не в крыльях, что затмевали небо... Самое страшное было в его душе.

Он сделал паузу, подняв палец, как будто в этот момент сам почувствовал, как внутри у Дракона шевельнулась чёрная тень.

- Его душа... была тёмной. Настолько тёмной, что даже свет от неё убегал. Как сажа. Как смола. Как старый грех, забытый, но не прощённый.

- Ну да, такой стандартный образ злодея: всё чёрное, всё дымится, все в панике, - пробормотал Тэхен, закатив глаза. - Удивительно, что у него ещё не было шарфика из костей младенцев.

Чимин фыркнул, но серьёзность быстро вернулась:

- Этот Дракон не ел золото. Ему не нужны были сокровища или власть. Он питался душами. Чистыми. Невинными.

Он наклонился ближе, почти шепча:

- Он забирал только тех, кто ещё не коснулся жизни по-настоящему, только самых чистых. Детей. Девственниц. Девственников. Ужасно, правда?

- О, прекрасно. Питание по диете «Святая простота». Где этот Дракон - на ЗОЖ с тьмой? - мысленно буркнул Тэхен, но вслух только тихо усмехнулся, чтобы не обидеть Чимина.

- Люди жили в страхе, - продолжал мальчик. - Плакали, прятались, приносили жертвы. Говорят, даже целые деревни исчезали, когда Дракон гневался. Тогда они пошли к самой мудрой женщине в тех землях - к ведьме. Или колдунье. Или... в общем, к той, что могла говорить с ветром и видеть то, что не видно.

- Ага, наконец-то появился персонаж, с которым я могу себя ассоциировать, - подумал Тэхен. - Ведьма с голосом разума. И немного сарказма.

- Ведьма дала им пузырёк, маленький, как детский ноготок. В нём был отвар, сваренный в ночь без звёзд. Она сказала: «Когда снова прилетит Дракон - отдайте ему жертву, родившуюся в этот день. Но прежде напоите её отваром. И, быть может... быть может... всё закончится.».

Чимин говорил всё тише, будто боялся, что стены услышат. Вокруг как будто и вправду стало темнее. Даже шелест штор замер.

- Наступил день. Люди искали. Считали. Кричали. Молились. Но никто не родился 30 декабря. Никто. Ни дети, ни девушки, ни юноши. Ни один.

- Классика: нужный день - и все как назло не родились, - пробормотал Тэхен. И тут сам замер. - Подожди... Я... 30 декабря?..

Внутри него что-то холодно щёлкнуло.

- И вот, когда солнце уже клонилось к закату, - продолжал Чимин, - одна из женщин, беременная, начала кричать. Родовая боль. Судьба. Её взяли, понесли в дом, и там, в пеленах полумрака, она родила малыша. Точно в день прихода Дракона.

Он затаил дыхание.

- Младенца не успели даже окутать - его напоили отваром и положили на алтарь. Ночь упала. С неба спустился Дракон. Чёрный, как кошмар. И он забрал младенца. Улетел. И больше никогда не возвращался.

Чимин посмотрел на Тэхёна, будто только сейчас понял, что эта история стала слишком близкой к настоящему.

- А мать... исчезла. Как будто растворилась вместе с болью. Её никто не видел с той ночи. И никто не знает, куда исчез ребёнок.

Тишина вползла в комнату. Чимин аккуратно спрыгнул с кровати, опустил глаза и поклонился.

Тэхен лежал, уставившись в потолок.

Легенда? Совпадение? Сказка? Или... он?

- Чимини, - спустя пару минут тихо сказал он. - История зачёт. Мрачная. Тревожная. Фантастическая. Но... ты так и не сказал, как я очутился здесь. Во дворце.

Прежде чем мальчик успел ответить, в дверь постучали.

Тэхен закрыл глаза и протянул руку в сторону двери, как маг:

- Ну, всё, держу пари, это Дракон пришёл проверить, не сильно ли я располнел.

Чимини подошёл к двери с тем самым уважительным видом, каким монахи, вероятно, подходили к святыне. Убедившись, что господин не возражает, он с изяществом распахнул тяжёлую дверь.

На пороге, словно из тени, возник Чон Чонгук - высокий, безукоризненно собранный, с холодной уверенностью в каждом движении.

- Прошу прощения за вторжение в ваше уединение, господин Тэхен. Могу ли я пригласить вас на прогулку? - произнёс он, и голос его прозвучал, как шелест дорогой ткани - тихо, но непреклонно.

«Хорошее начало, Тэхен. Сначала лес, потом ванна, теперь аристократы на пороге. Вот бы ещё кофе и справку из психдиспансера - для полного набора», - мысленно пробормотал он, сглотнув в который уже раз за день.

- Да... конечно, господин Чон, - ответил он вслух, заставляя себя подняться с кровати. Сдержанно, ровно, как будто и не хотелось ему накинуть одеяло на голову и закричать: «Верните мне мой лес!».

Чимини, как и положено истинному пажу, поклонился в девяносто градусов, демонстрируя почтение сразу всем живым и мифическим существам во дворце, и остался в комнате - наводить порядок. Или подслушивать, но это уже второстепенно.

Чонгук, с видом безупречного кавалера, изящно согнул руку в локте, предлагая Тэхену опереться.

Тэхен посмотрел на это предложение как на змею, выползшую из шёлкового мешочка.

- Спасибо, но обойдусь. У меня, знаете ли, ноги работают. Пока что, - сказал он с ледяной вежливостью. - Я, конечно, потерянный принц с амнезией, но держаться за ручку - пока не входит в мои планы.

Чонгук промолчал.

У ворот их ждали две лошади. Благородные, высокие, ухоженные. Черно-белая пара, будто вышедшая из живой шахматной партии.

- Да твою же... - прошипел Тэхен. - Сначала принц, теперь рыцарь. Осталось только седло, шпоры и драматическая музыка.

Обе лошади держали конюхи - строгие, будто вырезанные из камня. Чонгук с лёгкостью вскочил в седло своего чёрного, как полночь, жеребца. Изящно, словно в танце, с лёгким щелчком поводьев. Словно он родился в седле.

Тэхен подошёл к своей лошади, обошёл её кругом, скептически прищурился. Потом вспомнил пару сцен из дорам и пару выпусков «Галопом по Азии» и... с внезапной уверенностью взобрался.

Оказалось - не так уж и сложно. Не так грациозно, как у Чонгука, но вполне достойно.

- Чёрт побери. Может, в прошлой жизни я был лошадью? Или тренером по верховой езде?.. Или просто человеком, который слишком много смотрел исторических дорам, - усмехнулся он себе под нос.

По сигналу Чонгук тронулся вперёд. Его жеребец шёл с натянутыми мышцами, явно сдерживая своё желание рвануть вскачь.

Но хозяин удерживал его в рамках неспешной прогулки.

- Ваш жеребец не привык к такой... вальяжной манере, - заметил Тэхен, и в его голосе сквозила ирония.

- Вы абсолютно правы, мой принц, - ответил Чонгук. И Тэхен чуть не свалился с лошади, услышав это обращение. Он сдержался. Едва.

- Принц. Отлично. Через пару дней вы меня «ваше величество» звать начнёте, да? Может, сразу корону выдадите? Или хотя бы памятку для новичков: «Как выжить, если ты неосознанно королевский отпрыск»?

Но промолчал. Он не хотел давать Чонгуку удовольствие наблюдать за его раздражением.

- Его зовут Дракон. Чёрный Дракон с душой цвета сажи, - с небрежной гордостью добавил Чонгук.

Тэхен резко повернул голову.

- Подслушиваете, господин Чон? Или просто читаете мысли? Давайте сразу - вы тоже маг или оборотень?

- Ни к чему так волноваться, мой принц, - мягко ответил Чонгук, - эти истории настолько древние, что ходят от уст к устам, как сказки на ночь.

- Надеюсь, вы не собираетесь наказывать Чимини? - настороженно спросил Тэхен, в голосе, которого промелькнуло настоящее беспокойство.

- Он ваш слуга. Ваш паж. Вы можете миловать, приказывать, обучать, если угодно. Наказывать - только по вашему желанию. Но... если вы решите от него отказаться...

- Что значит «отказаться»?! - резко бросил Тэхен, уловив в улыбке Чонгука тот самый блеск, что бывает у кошек, играющих с мышью.

- Успокойтесь. Я не питаюсь детьми, девственниками и девственницами, - с ленивой усмешкой сказал Чонгук. - Если он вам не нужен, его просто вернут в монастырь. Там он спокойно дождётся четырнадцатилетия и будет служить в другом доме.

Тэхен видел: Чонгук играл с ним. Наслаждался его реакциями.

- Я лишь хотел сказать, что... после моего отъезда... пусть он останется во дворце и...

Не успел он договорить - Чонгук пришпорил жеребца, и тот рванул с места, как молния по равнине. Через секунду его уже не было видно. Только пыль, ветер и отголоски копыт.

Тэхен остался сидеть, глядя в спину исчезнувшему всаднику.

- Туши свет. Ну и что это было вообще?.. - пробормотал он. - Они там вообще понимают, что я в любой момент могу просто исчезнуть? Исчезнуть, как глюк. Как баг в игре. Как сон, чёрт побери.

Он чувствовал, как в нём нарастает тревога. Словно он стоял на берегу, а море уходило всё дальше, открывая песок... слишком далеко. Слишком быстро.

Он хотел спросить. Хотел закричать. Хотел получить хоть один ясный ответ.

Тэхен осторожно отпустил поводья, давая своей лошади чуть больше свободы. Животное благодарно фыркнуло, напрягло мускулы и, словно почувствовав, что его больше не сдерживают, перешло на лёгкую, упругую рысь. Ветер мягко коснулся лица, унося с собой тревоги, как будто сам воздух в этом мире знал, когда человеку нужно облегчение.

И, как ни странно, Тэхен вдруг понял - ему нравится.

Нравится эта тишина. Простор. Нравится отсутствие боли, косых взглядов, страха, что кто-то выскочит из-за угла с подлым ударом в живот. Здесь не было ни тётки с её вечным молчаливым осуждением, ни двух домашних дебилов с их постоянной агрессией, замаскированной под «братскую заботу».

- Пусть это и сон... но впервые за долгое время мне хочется остаться, - прошептал он сам себе.

Впереди сверкнуло озеро - огромное, как зеркало древнего неба. Вода переливалась в солнечных лучах, играя оттенками серебра и бирюзы. На фоне этого волшебства стоял Дракон - нет, не существо, а жеребец. Могучий, чёрный как ночь, у самой кромки воды. А чуть поодаль - Чон Чонгук, раскладывающий на покрывале еду.

- Пикник, - хмыкнул Тэхен. - Вы определённо умеете удивлять, господин Чон. И ставить меня в неловкие положения. Ну, кто ещё устраивает свидания посреди фэнтезийного сна?

И всё бы ничего, но когда он поймал взглядом фигуру Чонгука, сердце предательски ёкнуло. Белоснежная рубашка была закатана до локтей, открывая крепкие, венистые предплечья. Руки, что могли держать меч... или, как оказалось, и самого Тэхёна.

- Чёрт. Кажется, я перегрелся на солнце, раз залип на мужика, - мысленно буркнул он, стараясь отвлечься на пейзаж. Но пейзаж, зараза, только усиливал эффект: всё красиво, всё сияет, а рядом - мрачный красавец с глазами «я знаю больше, чем ты думаешь».

Чонгук подошёл к лошади Тэхёна и уверенно взял её под уздцы одной рукой. Другую - протянул ему.

Тэхен потянулся, и в тот же миг, когда их пальцы соприкоснулись, парня будто ударило током. Не больно - но мощно. Всё тело словно вспыхнуло изнутри.

Он едва не соскользнул с седла, но Чонгук ловко подхватил его, легко, как ребёнка, и опустил на землю, не отрывая взгляда.

«Ну, ни фига себе объятия. Ты точно не скрытый супергерой? Или Диснеевский принц в отпуске?» - пронеслось в мыслях парня.

- Спасибо, - смущённо пробормотал Тэхен, делая шаг назад.

- Простите меня, мой принц, - мягко сказал Чонгук. - Это моя вина. Я не уследил за вашей лошадью.

Тэхен ничего не ответил. Он чувствовал, как странная сила исходила от Чонгука. Тот будто был не только человеком, но чем-то большим. Часть его притягивала, вторая - заставляла сердце колотиться, третья - хотела убежать и спрятаться под кроватью.

- Я подумал... - продолжил Чонгук, укладывая последние фрукты на ткань, - ...что вы ели слишком мало за завтраком. А у нас здесь есть правило: завтрак и ужин - главные трапезы. В обед, увы, всё время что-то происходит, некогда есть за столом. Поэтому я позаботился... и попросил тётушку собрать корзинку.

- Спасибо... Я не знал... - тихо сказал Тэхен.

- Ни в коем случае не хотел поставить вас в неловкое положение, - добавил Чонгук. - Просто... в следующий раз не отказывайтесь от булочек. Вы же принц. У принцев должна быть энергия.

- Принц на булочках... Новый уровень карьеры, - сдержанно фыркнул Тэхен, отводя глаза.

- Если вы хотите что-то спросить, - уже тише сказал Чонгук, глядя ему прямо в лицо, - спросите. Я отвечу на всё.

Тэхен поднял голову.

- Я... не помню, как оказался здесь. Всё это... будто сон. Может, у меня жар. Бред. И ничего этого нет...

Он замер. Взгляд Чонгука вдруг стал другим. Его глаза...

Они были чёрными. Не просто тёмными, а бесконечными. Как бездна. Как первозданная тьма. Как... смола. Или сажа.

Тэхен отшатнулся, сердце пропустило удар.

Голос Чонгука прогремел над гладью озера, глубокий, древний, полный силы и печали:

- Ты не помнишь меня, мой принц. Но я помню тебя. Я ждал тебя каждую тысячу лет... И каждый раз тебя у меня отнимали. Каждый раз что-то шло не так. Каждый раз ты исчезал. Как и в самый первый, когда я... забрал тебя младенцем.

Он сделал шаг ближе, и голос его стал тише, спокойнее, почти ласковым:

- Всё, что рассказал тебе Чимини - правда. Отвар... был ядом. Жрецы надеялись, что я умру, проглотив его вместе с тобой. Но... вышло иначе. Ты погиб. Не я.

Тэхен не двигался. Он только слушал.

- Ты улыбался. Не плакал. Тянул ко мне ручки. И я не смог. Я не монстр, не чудовище. Я... когда-то был человеком.

Он повернулся к озеру.

- Я отказал в любви колдунье. Она была влюблена в меня. Безумно. Я не ответил ей взаимностью - и она прокляла меня. Сделала из меня Дракона. Отняла память. Личность. Я был зверем... пока не коснулся тебя.

Чонгук замолчал. Лёгкий ветер шевелил его волосы. Он стоял, как каменная статуя с глазами, что видели слишком многое.

- Я снова стал человеком. Но поздно понял - ты угасал. Отравлен с рождения. Я вернулся к той ведьме. Хотел спасти тебя... но она исчезла. И я снова остался один. На века. До следующего круга.

Он обернулся.

- Но ты вернулся. И если судьба снова даст нам шанс... я не отступлю.

- Почему же вы... не съели младенца? - голос Тэхёна звучал нарочито легкомысленно, но за шуткой дрожала нить тревоги.

Он боялся верить в то, что слышал. Но в глубине - в той самой глубине, где обычно прячутся сны, страхи и первая любовь, - он знал: всё это - правда.

Его разум с трудом цеплялся за реальность, пока из тьмы памяти, как солнечные блики в мутной воде, всплывали обрывки... детские пальцы, тепло в груди, тень, что заслоняет небо, и голос... голос, от которого сердце стучало, как в тысячу барабанов.

Чонгук мягко улыбнулся, как будто услышал не только вопрос, но и всё, что за ним стояло.

- Проклятие, - начал он спокойно. - Девушка, которую я когда-то отверг... она наложила его. Я должен был оставаться Драконом... навеки. Пока не найдётся человек, который не испугается меня. Который... коснется меня губами.

Он посмотрел на Тэхёна. Не просто взглядом - всей своей древней, уставшей душой.

- Тогда ты был младенцем. Ты не испугался. Ты протянул ко мне ручки. И... коснулся губами моего лба. Возможно, ты просто хотел кушать... но в этот миг... всё изменилось.

Тэхен не мог оторвать взгляда. Его дыхание сбилось, и голос был едва слышным:

- И... что было потом?..

- Я растил тебя. Как сына. Как сокровище. Как свою единственную искру света во тьме тысячелетий. Но с каждым днём я понимал - ты не просто мой ребёнок... ты - моя жизнь. Моя душа. Моя судьба.

Голос Чонгука дрогнул.

- Я знал, что яд уже внутри тебя. Он медленно... медленно отравлял тебя. Я искал всё - травы, заклинания, исцеление... И в отчаянии - пошёл к той самой женщине. На коленях. Просил... Умолял. А она сказала: «Один из вас должен уйти по своей воле.».

Он тяжело вздохнул, взгляд его стал тяжёлым, как вечность:

- И я ушёл.

Молчание. Ровное дыхание, в котором пряталось горе.

- Это был твой день рождения, - сказал он почти шёпотом. - 30 декабря. Я отпраздновал его с тобой... и исчез.

Слёзы Тэхёна полились сами. Горячие, как раскалённое олово. Они жгли, но не остывали.

- Ты исчез... ты бросил меня! - его голос сорвался, и боль ударила наружу, как гром.

Он не просто плакал - кричал. Срывался. Его било, как в истерике, но он не останавливался. Воспоминания обрушились на него каменным дождём: улыбки, прощания, руки, исчезающие в темноте... снова и снова. Каждую тысячу лет.

Чонгук бросился к нему. Прижал. Схватил.

- Я вырывал тебя из сердца! - рычал он. - А ты оставался! Я находил тебя - и ты умирал у меня на руках. И снова... и снова. Я ломал себя, бросал мир, умирал, не в силах умереть. Я бессмертен, Тэхен. Бессмертен... и проклят болью.

Он вцепился в его губы.

Поцелуй не был поцелуем. Это была буря, ярость, огонь и пепел. В нём не было нежности. Это было крушение. Крик вечности.

- Я люблю тебя! - прошептал Чонгук, тяжело дыша. - Моя жизнь без тебя - это жизнь под водой, без воздуха. Сломанные кости все и сразу. Башни, с которых падаешь каждую ночь. Мрак. Одиночество.

Он уткнулся лбом в лоб Тэхена.

- Но сегодня... 1 сентября. День твоего рождения. Сегодня я больше не отступлю.

Тэхен сглотнул после этих слов. Его сердце металось между болью и желанием. Между знанием и упрямством.

- Ты... ты ведь не прогонишь меня? Не исчезнешь снова? - прошептал Чонгук.

Тэхен обвёл его взглядом, полным огня.

- Не сжимай меня так. Я не уйду... Но это ты всегда исчезал. Ты. Не я.

Их взгляды столкнулись, как молнии в грозовом небе. Глубокие, обжигающие, острые.

- Ты знал. Ты всё знал... Ты вспомнил?! - закричал он.

- Мне больно...

- Что ты вспомнил?!

- Всё. Да, всё! - закричал Тэхен. - Каждую твою побегушку! Каждое твоё «я защищаю тебя»! Всё! Ты сбегал. Я просыпался один. Ты называл меня ребёнком. Ты держал дистанцию. Никогда не прикасался. А теперь - что, теперь ты передумал?! Что в этой еде? Снотворное? Ты снова хочешь усыпить меня и исчезнуть? Чёрт... я ненавижу тебя, Чон Чонгук!

Он сжал кулаки. Боль помогла ему дышать.

И вдруг - усмешка.

Легкая. Сумасшедшая. Дерзкая. Безумно настоящая.

- Ну, так что теперь? Что мы должны сделать, чтобы остаться вместе? До гроба? До следующего круга ада? Ты сам говорил, что ты только со мной будешь. Только со мной.

Его голос слабел. Иссякал. Плавился, как воск.

- Я не выдержу ещё одной вечности. Я не смогу. Я хочу держать тебя за руку. Засыпать рядом. Ревновать тебя к воздуху. Я хочу смеяться, спорить, обнимать. Я хочу быть твоим. По-настоящему. Без «но». Без «в следующий раз».

Чонгук гладил его лицо. Его пальцы были горячими, как огонь, и лёгкими, как лепестки сакуры. Они жгли, оставляли след, меняли саму суть кожи.

- Тэхен... - прошептал он. - Ты - мой конец и моё начало.

Тэхен позволял. Больше не было сил сопротивляться. И желания - тоже.

Он чувствовал: он прожил десятки жизней, забывая его. И теперь, наконец, вспомнил всё.

Чонгук поднял его на руки, подхватив под колени, легко, будто Тэхен был пёрышком в буре, и аккуратно уложил на покрывало.

Трава шептала под ними, солнце ласкало их лица. Где-то вдали пели птицы. Вода у озера была гладкой, как стекло. И над всем этим - стоял шёпот времени:

- Сейчас. Или никогда.

Чонгук уложил Тэхёна на покрывало, как будто укладывал мечту - осторожно, трепетно, с благоговением, сдерживая дрожь, будто прикоснулся к святыне.

Над ними шумели ветви деревьев, и солнечный свет сквозь листву ложился на их лица золотыми узорами, как благословение мира, который, наконец, позволил им быть вместе.

- Ты уверен? - спросил Чонгук, голосом, в котором таилась целая вселенная сомнений, надежды и любви.

Тэхен кивнул. Медленно.

- Я не просто уверен. Я... живу этим. Я был мёртв без тебя. Не дышал. Не чувствовал. Не любил. А теперь - чувствую всё. До боли. До трепета. До каждой клеточки.

Их губы снова встретились.

Но теперь - поцелуй был другим. Мягким. Осторожным. Теплым, как чай в зимний вечер. Они целовались, будто говорили без слов: «Я здесь. Я с тобой. Я настоящий.»

Пальцы Чонгука скользнули по щеке Тэхёна, по шее, по линии ключиц. Каждое прикосновение - как кисть художника по холсту. Он рисовал Тэхёна с нуля, как будто никогда не касался его прежде, и всё это - было откровением.

Тэхен зажмурился, впитывая этот момент, как воздух. Он дрожал, но не от страха - от слишком сильного чувства. От того, что впервые за все жизни он позволял себе быть счастливым. Без условий. Без рамок. Без «потом».

Одежда исчезала медленно. Не рвалась, не срывалась - как будто исчезала сама, не желая мешать. Их тела соприкоснулись - горячие, живые, настоящие.

И в этом соприкосновении не было ничего грубого. В нём была молитва, свет, возвращение. Их сердца стучали в унисон, как древние барабаны судьбы, предвещающие новый цикл.

Чонгук гладил Тэхена, как будто запоминал заново каждую линию его тела. Он не торопился. Он хотел навсегда выжечь в памяти ощущение этой кожи, этих вздохов, этих тихих «ещё». Он касался бедер, плеч, губ, груди - и в каждом прикосновении была любовь, вина, вечность.

Тэхен отвечал ему с такой же нежностью, с восторгом и растущей дрожью. Он открывался не только телом - душой, прошлым, болью, всем, кем он был.

Он был хрупок, но не слаб. Он был откровенен, но не сломлен. Он верил.

Когда они соединились - это не было просто актом. Это было восстановлением целого, переплетением жизней, вхождением в святое.

Тэхен крепко держал Чонгука за руку, не отпуская ни на мгновение, будто боялся: сейчас снова исчезнет. Но тот не исчез.

Он оставался.

Он был с ним.

И в каждом движении был смысл. Был зов крови. Было: «ты - мой».

Они двигались вместе - медленно, глубоко, в одном ритме, как два мира, слившихся воедино. Это было дыхание вселенной. Это было прощение. Это была песня, написанная в звёздах тысячи лет назад.

Когда Тэхен закричал от переполняющих эмоций, Чонгук прижал его к груди и шептал:

- Ты со мной. Ты здесь. Я не отдам тебя никому. Никогда.

Они достигли пика вместе - не как два тела, но как две души, вернувшиеся домой. Слились. Растворились. Исчезли друг в друге.

После - тишина. Лёгкая. Невесомая. Чистая, как первый снег.

Чонгук прижал Тэхёна к себе, накрыл его покрывалом, и долго, долго просто гладил его волосы, пока тот не уснул, уставший, но впервые по-настоящему спокойный.

А в небе над ними, будто в подтверждение, зажглась одна-единственная звезда - первая звезда новой судьбы.

🌲🌲🌲

Тэхён очнулся не от звука, не от света и не от чьего-то прикосновения. Он очнулся от пустоты.

От звенящей, глухой пустоты, которая окутала всё его тело, как ледяное покрывало. Он лежал на сырой земле, среди переплетённых корней, под сводом шепчущих деревьев. И в этой зелёной полутьме не было ни звёздного неба, ни шелеста драконьих крыльев. Не было ласкового тепла рук Чонгука. Не было покрывала. Не было озера. Не было сказки.

Только он. Обычный лес. И рассвет, серый, как недосказанное прощание.

Он сел рывком, будто опоздал на поезд в вечность. В глазах потемнело, в груди защемило.

- Нет, - выдохнул он. - Нет. Только не так. Не сейчас. Не снова.

Он провёл руками по лицу, по волосам, по груди - и всё было... реально. Реальность грубо вернулась в тело, как иголка - в воздушный шар. И всё лопнуло. Всё исчезло. Осталась только влажная трава и стук собственного сердца.

- Может, это... шок? Или я в коме? Или... глюк? Чёрт, только не говорите, что это был сон. Пусть это будет параллельная реальность, пространственно-временной сбой, ритуал в полнолуние, хоть чёртов портал в шкафу - только не сон, умоляю.

Он встал. Колени дрожали, в голове звенело, но он пошёл. Куда - не знал. Шёл просто, чтобы не стоять. Потому что стоять - значит верить, что всё закончилось. А он не мог в это поверить.

Ветви царапали щеки, листья путались в волосах, корни старались подставить подножку, но он продолжал идти - упрямо, бессмысленно, отчаянно.

Он не знал, сколько прошло времени. Может, час. Может, вечность.

И вдруг - голос.

Резкий. Громкий. Совершенно не волшебный.

- Ким Тэхён!!! Ты охренел?!

Тэхён вздрогнул так, что чуть не подпрыгнул на месте. Обернулся.

И увидел... Чимина.

Живого. Реального.

С рюкзаком, с фонариком, в мокрой толстовке и выражением лица «я сейчас тебя убью, воскрешу и снова убью».

- Ты, блин, серьёзно?! - заорал Чимин, подбегая. - Ты где шлялся?! Мы тебя по всему лесу ищем! Я чуть не сошёл с ума!

Тэхён моргнул. Раз. Другой.

- Это... ты?.. - он смотрел на него, как на мираж.

- Нет, это святой дух. Очнись, - фыркнул Чимин, схватил его за рукав. - Ты с катушек слетел? Куда ты пропал?! Ты исчез, как в дорамах - без записки, без GPS!

- Я... Я был... - начал Тэхён, но голос предал его. Он просто уставился в глаза друга.

Глаза - родные.

Но не те.

- Я был в другом мире, - сказал он наконец. - И он был... настоящим. Всё было настоящим. Он был там. Чонгук. Он... Я его помню. Всё помню.

Чимин от неожиданности слегка попятился, а потом закатил глаза и буркнул:

- Вот знал ведь, что не стоило тебе есть два дошика на ночь. Ты как будто с фейри-ярмарки сбежал.

- Не смей, - тихо сказал Тэхён. - Не шути. Это было. Я чувствовал его. Он держал меня. Он... любил меня.

Чимин прищурился. Его голос стал тише:

- Ты... помнишь?

Тэхён вздрогнул:

- Что?

- Сказку, - сказал Чимин. - Историю. Дракона. Который должен был забыть, но не смог. Принца, который каждый раз умирал, но возвращался. Ты помнишь... всё?

- Почему ты... - начал Тэхён, но не договорил. У него перехватило дыхание.Чимин сделал шаг вперёд, и в этот момент в его взгляде мелькнуло что-то... знакомое. Слишком глубокое. Слишком вечное для школьника в кедах.

- Я просто... очень рад, что ты проснулся. А теперь пошли. Пока я не начал рыдать от облегчения.

Он обнял Тэхёна резко, по-дружески, но крепко.

И вдруг прошептал на ухо:

- Он всегда найдёт тебя. Всегда. Потому что ты его вечность, Тэхён. Даже если сам забудешь - он вспомнит.

Тэхён сжал глаза.

- Я не хочу снова забыть. Не хочу снова терять. Я... не выдержу.

- Тогда не забывай, - сказал Чимин, - и не теряй. Держись за каждое воспоминание. За каждый взгляд. За каждое прикосновение. Миры могут быть разными, но любовь... она - одна.

И потом - резко хлопнул по плечу, как ни в чём не бывало:

- А теперь - пошли, Ким Тэхён. У тебя вид, будто ты ночевал в могиле. Я голодный, у тебя трава в волосах, и если мама узнает, что мы весь лес обшарили ради тебя - она меня лично превратит в дракона. И да, у тебя лицо как у героя дорамы, который потерял память и любовь одновременно. Это круто, но... не для школы.

Тэхён рассмеялся. По-настоящему. Сквозь слёзы. Сквозь боль.

- Ты невыносим.

- И ты тоже. Но мы оба живы. Так что, давай... домой. Пока портал в ад не открылся.

Они пошли. Через утренний лес, по уже знакомым тропинкам.

Внутри Тэхёна всё еще горел огонёк.

Слабый, но настоящий.

Он всё помнил.

И он больше не позволит этому исчезнуть.

🏍️🏍️🏍️

Город просыпался с металлическим скрежетом и гудением. Шины машин шептали по асфальту, будто обсуждали с тротуарами последние сплетни. Утреннее солнце разрезало дома длинными тенями, обнажая зевоту улиц, сонные окна и нескончаемую серость, от которой так тянуло сбежать - хоть в сказку, хоть в сон, хоть в никуда.

Тэхён стоял на обочине, с пластиковым стаканом в руке, в котором бултыхалась уже не ледяная, а унылая кофейная лужица с привкусом разочарования. Ветер развевал волосы, и в голове у него было так же пусто, как на бумаге, которую он когда-то хотел заполнить мечтой.

Тэхён был бледный, уставший и абсолютно не готов к встрече с судьбой. Потому что - кто вообще готов, когда ты в кроссовках и вчерашней майке?

Он не спал всю ночь. И не потому, что не хотел, а потому что не мог. Он не смел. Вдруг снова забудет? Вдруг всё исчезнет, если он закроет глаза?

И вдруг - рёв.

Глухой, глубокий, как раскат грома над полем воспоминаний.

Тэхён обернулся. Сначала - только на звук. Потом - на ощущение. На внутренний щелчок, будто кто-то сжал сердце и сказал: «Смотри».

На перекрёстке, будто выехав из его подсознания, появился мотоцикл. Чёрный. Лощёный. Угрожающе красивый, как дракон, замаскировавшийся под технику. Его водитель - в кожаной куртке, в очках, с ветром в волосах и изгибом губ, который мог бы разбивать сердца просто потому, что существовал.

Чон Чонгук.

Живой. Реальный. На этой самой улице. В этом самом времени.

Тэхён почувствовал, как всё внутри схлопнулось. Кровь отхлынула к ногам.

- Нет... - выдохнул он. - Нет, нет, нет, так не делается. Так не появляются. Так не возвращаются. Ты не имеешь права выглядеть ТАК после всего. Ты не имеешь права ехать вот ТАК. И ты, ТЫ?!

Чонгук сбросил скорость у ближайшего светофора и провёл рукой по волосам.

Точно он. Тот самый. Из сна. Из легенды. Из тысячелетней сказки.

И тогда внутри Тэхёна что-то взорвалось.

И, не раздумывая, как будто в нём включился древний инстинкт - бежать к нему, достать, понять, он перешёл улицу. Нет, не перешёл - пронёсся, расплескав кофе, с пульсом в ушах, с дыханием, сорвавшимся на хрип. Он пересёк улицу, не замечая ни машин, ни сигналов. Бежал, как по лезвию.

Он подошёл к мотоциклу и, не давая себе ни секунды подумать, врезал Чонгуку кулаком в плечо. Не сильно. Но гневно. До дрожи в руках.

- Ах ты... ублюдок! - закричал Тэхён. - Снова?! СНОВА?! Ты просто исчез, да? Как всегда! В любом чёртовом мире! Снова НИЧЕГО НЕ ПОМНИШЬ?!

Чонгук медленно обернулся, снял очки.

И Тэхён на секунду потерял дар речи. Потому что глаза были те же. Его глаза - не чёрные, не золотые, не магические. Просто... человеческие. Но в них промелькнуло что-то. Мельком. Быстро. Как вспышка прошлого, что вот-вот исчезнет. Но взгляд - другой. Пустой. Чистый. Как чистый лист, на котором когда-то была написана целая вечность, но кто-то стер её резинкой.

- Прости... ты... ты кто? - спокойно, чуть озадаченно произнёс Чонгук.

Тэхён отступил на шаг.

- Ты серьёзно? - прошипел он, губы задрожали. - Серьёзно?! Ты кто?! А я кто?! Ты меня тысячу лет ждал, целовал в лесу, говорил «мой принц», умирал без меня, а теперь: «Ты кто?»?! Ты не помнишь?! Не помнишь озеро? Лес? Как ты меня держал? Как говорил, что ждёшь тысячу лет? Ты... ты ведь держал меня за руку, когда я умирал. А теперь... просто «ты кто?»?!

Мимо них проходили люди. Кто-то с кофе, кто-то с телефоном, кто-то с усталостью в глазах. Город жил, ничего не зная, не замечая, что прямо сейчас кто-то рушится изнутри.

Прохожие начали оглядываться. Мотоцикл громко урчал рядом, как будто смеялся.

Чонгук замер, почесал затылок, приподнял бровь и всмотрелся внимательнее.

- Послушай, я... не хочу показаться грубым, но...

Он слегка усмехнулся, будто хотел разрядить ситуацию:

- Мы... знакомы? Мы точно встречались? - спросил он, осторожно. - Ты, вроде, симпатичный. Не думаю, что я бы тебя забыл просто так. Потому что у тебя... глаза. Глаза такие, что я бы не забыл. Никогда.

И в этот момент Тэхён почувствовал, как что-то в груди сжалось до звона.

Потому что это было правдой. Даже если он не помнил - его тело, его сердце - помнило. Это была не фраза. Это было узнавание.

- Ты... ты флиртуешь со мной?! - голос сорвался. - После того как по факту обнулил НАШУ ВЕЧНОСТЬ?!

Чонгук криво улыбнулся.

И впервые - по-настоящему посмотрел на него.

Глубоко. С интересом. С тем самым прищуром, от которого у Тэхёна ещё недавно подкашивались коленки.

- Слушай, я не знаю, кто ты. Но когда ты злишься - ты чёртовски красивый. Это факт.

- Ах ты... недоперерождённый принц тьмы... - зашипел Тэхён. - Ты вообще себя слышишь?!

- Да, и мне нравится то, что я слышу. Особенно твой голос, когда ты на меня злишься. Это как будто мы... уже встречались.

Тэхён замер.

- А ты снова фокусник. Притворяешься. Прячешься. И снова исчезнешь, да? Только, знаешь что? Я тебя не отпущу. Ни сейчас. Ни потом. Слышишь? Даже если придётся снова и снова кричать тебе в лицо, кто ты для меня. Я - не отпущу.

И тут Тэхён замолчал. Потому что в голосе Чонгука не было насмешки. Был... интерес. Притяжение.

Но главное - страшная, незавершённая пустота, которая смотрела на него глазами того, кто потерял что-то бесценное, не зная, что именно.

Чонгук медленно подошёл ближе, заглянул в глаза:

- Тогда... не отпускай. Но объясни. Всё. С самого начала. Без крика. Без пощёчин. Хотя одна уже была.

Он вздохнул и мягко улыбнулся.

- Сядешь? Прокатимся? Я знаю одно тихое место. Без людей. Там легче говорить. А ты... ну, ты явно не обычный прохожий.

Тэхён посмотрел на протянутый шлем. Секунда. Две. Его сердце не просто билось - выбивало древние ритмы, как будто в груди оживал дракон.

И на мгновение - надеялся. Просто... позволил себе.

- Если ты снова везёшь меня в свой лес, - фыркнул он, - я требую плед, винишко и объяснения. И не смей исчезать утром, ясно? А то я в этот раз прослежу, чтоб ты не испарился!

Чонгук усмехнулся. Настояще. Широко. Живо.

- Слово мото-дракона.

И когда Тэхён сел за ним, обняв за талию, его пальцы невольно дрогнули. Потому что кожа под ладонью... помнила. И тело - откликнулось.

Они тронулись. Сквозь город, сквозь шум, сквозь толпу.

И в рёв мотора вплелось что-то древнее. Что-то, что не забудешь, даже если голова - забудет.

Потому что сердце помнит всегда.

🩹🩹🩹

Чонгук свернул с шоссе, будто знал дорогу по наитию. Мотоцикл мягко гудел, словно сам хотел не мешать, не нарушать. Вскоре они съехали на узкую тропинку, петляющую вдоль берега небольшой реки. Всё здесь было тихо, зелено и по-летнему лениво. Природа, как будто почувствовав важность момента, замерла.

Мотоцикл остановился в тени деревьев. Глухая просёлочная дорога, где воздух пах травой, тишиной и каким-то странным... ожиданием. Здесь не было ни людей, ни звуков города - только мягкий шелест листвы, пересвист птиц да отражения солнца в медленно текущей воде.

Тэхён спрыгнул первым. Его ноги коснулись земли - и дрожь пробежала по позвоночнику. Всё внутри было на грани: слёзы под веками, слова в горле, дыхание - короткое, будто он забежал не просто за поворот, а за грань миров.

Ветер осторожно тронул волосы Тэхёна, как бы говоря: «Сейчас важно всё...»

Он молчал. Он не мог иначе. В груди у него бился страх, смешанный с надеждой, и всё это горело под кожей стыдом.

«Он не помнит. Он ничего не помнит. А ты сейчас заговоришь о душах, о тысячелетиях, и он посмотрит на тебя, как на сумасшедшего. Вот и всё.»

Он стоял к Чонгуку спиной, сжав руки в кулаки, чтобы не выдать дрожь.

«Не сейчас. Не при нём. Не дай себе рухнуть, Тэхён. Ты же так долго держался.»

Позади зашуршала трава - Чонгук подошёл.

Он не задавал вопросов. Просто был рядом.

А это, чёрт побери, было ещё хуже.

- Это место странное. Спокойное. Как будто я тут уже был... - задумчиво сказал он.

Тэхён кивнул, но молчал. Он боялся заговорить. Боялся, что голос предаст дрожь.

- Хочешь... поговорить? - его голос был низким, тёплым, настойчивым, как плед, который накидывают тебе на плечи, когда ты весь в огне, но никто не видит.

Тэхён кивнул. Молча.

Сел на большой камень у самой воды, обхватил колени и уткнулся в них лбом.

Долго собирался. Как будто каждое слово внутри - это нож, который надо вынуть. Медленно. Один за другим.

- Я не знаю, как начать, - сказал он, наконец. - Потому что если начну... боюсь, что ты не сможешь меня воспринимать всерьёз. А если не начну - просто сойду с ума.

Чонгук сел рядом, на достаточном расстоянии, чтобы не пугать. Но и не отпустить.

- Хочешь рассказать мне всё? Я обещаю не смеяться. Не убегать. Даже если ты скажешь, что я дракон. Даже если это звучит как фэнтези. Или как бред, - усмехнулся Чонгук.

- Ты, правда, хочешь услышать? - наконец выдохнул Тэхён.

- Если ты готов говорить - я готов слушать.

Он смотрел прямо, спокойно. Без напряжения. Просто... внимательно.

Слишком внимательно.

Тэхён вдохнул.

- Хорошо. Тогда пристегни ремни, принц Нарнии, сейчас будет сеанс магического реализма. Это... прозвучит безумно. Даже для меня. Но ты сам спросил...

Тэхен рассказал.

О том, как очнулся в незнакомом месте, среди мягкого шелка и величественных стен, и как потом... встретил его. В другом теле, в другом времени, в другой жизни - но точно его. О проклятии, о драконе, о колдунье, о ребёнке, принесённом в жертву.

О прикосновении, которое спасло.

О любви, которая длилась века.

О расставаниях, которые всегда заканчивались... смертью.

И о том, как он проснулся - один, в лесу, но всё помнил.

А потом снова - встретил его. Здесь. В реальности. На мотоцикле. Но тот ничего не знал.

С каждой фразой голос Тэхёна становился тише.

Он чувствовал себя безумным. Абсурдным. Жалким.

Говорить о вечной любви тому, кто смотрит на тебя, как на интересного прохожего.

Он говорил и боялся каждого своего слова.

- И теперь ты здесь, - прошептал он в конце. - На мотоцикле, в джинсах, в реальном мире. Но ты не помнишь. Ты вообще не обязан мне верить. Я... я сам себе едва верю. Иногда думаю, что схожу с ума.

Он опустил голову.

- Вот и всё. Ты можешь идти. Или смеяться. Или блокнуть меня в соцсетях. Я пойму.

Он замолчал. Повисло такое плотное молчание, что казалось, воздух звенит.

Молчание.

Чонгук не ответил сразу. Просто смотрел на него.

И вдруг - рука.

Чья-то теплая, живая, обжимающая пальцы Тэхёна.

А потом сказал:

- Это... невероятно. Даже как история. Но...

Он выдохнул. Его голос не дрожал. Он был ровный, спокойный - и оттого так больно ясный.

- Я ничего не помню, Тэхён. Ни озера. Ни замка. Ни тебя.

Тэхён кивнул. Он знал. Он знал это с самого начала. Но услышать вслух...

Он почувствовал, как в груди что-то надломилось.

Не треснуло. Не взорвалось.

А именно надломилось.

Тихо. Почти нежно. Как будто внутри него сердце - это ветка. И она сказала: «Всё, я больше не могу.»

- Всё в порядке, - выдохнул он. - Я просто... должен был это сказать. Даже если потом меня увезут в смирительной рубашке.

- Знаешь, - сказал Чонгук, - может, я и не помню. Может, у меня и нет картинок в голове, как в фильме. Но когда ты говоришь - у меня внутри... будто мир замирает. Всё становится... правильно. Странно, но правильно.

Тэхён не поверил сразу. Просто моргнул.

Чонгук посмотрел на него. В его глазах не было ни страха, ни отторжения. Только... странная печаль. Как будто он сам пытался вспомнить что-то важное, но из головы ускользали все слова, все лица.

- Я не думаю, что ты сумасшедший, - продолжал Чонгук. - Я думаю, что ты очень храбрый. Потому что я бы, наверное, испугался признаться, что помню кого-то, кого больше нет. А ты - не испугался.

Он сжал руку сильнее.

- Может, я и не помню, кем ты был для меня. Но, - он посмотрел ему в глаза, - я бы хотел это узнать. Заново.

И это было хуже и лучше одновременно.

Потому что не любовь из прошлого. Но и не отрицание. Это... шанс. С нуля.

Тэхён улыбнулся. Тихо. Усталой, но настоящей улыбкой.

- Но знаешь... - тихо сказал он. - Ты мне нравишься. Очень. И мне... хочется тебя узнавать. Даже если не как раньше. Даже если с чистого листа. Даже если... всё это неправда. Можно я узнаю тебя заново, Тэхён? Не как в сказке. А как здесь. Сейчас. Без драконов. Но с кофе, пирожными и глупыми разговорами?

Тэхён всхлипнул. Смешок и слеза. Всё вместе. Он посмотрел на него сквозь туман.

- Ну... если уж ты взял на себя такую ношу - то знай: я люблю клубничные пирожные, ненавижу изюм в булочках, и если ты ещё раз исчезнешь - я найду тебя и запихну в сундук с надписью «Не выпускать до следующей жизни» и лично устрою магический обряд на твоём байке.

Чонгук рассмеялся. Настояще. Светло.

- Договорились.

И в этих словах не было романтической яркости. Но было что-то живое. Тёплое. Новое.

Их плечи соприкоснулись. И Чонгук обнял его. Осторожно. Нерешительно.

Но Тэхён позволил. И впервые за долгое-долгое время - позволил себе обнять в ответ.

И в этом объятии не было ни пылающей страсти, ни волшебства.

Но было что-то настоящее.

Как тёплая рука в кармане пальто. Как свет за окном в тёмную ночь. Как... дом, который можно построить заново.

И Тэхён подумал:

«Может, не важно, сколько раз мы терялись.

Важно - сколько раз мы нашли друг друга. Даже в другом теле. Даже с другим началом.»

И в эту секунду - между тишиной, запахом реки, мягким светом сквозь листья - что-то впервые не исчезло. А зародилось.

🕰️🕰️🕰️

С этого дня они стали видеть друг друга почти ежедневно.

Иногда - просто чтобы молча пройтись вдоль знакомой улицы с двумя кофе в руках и одной тенью на асфальте. Иногда - чтобы посидеть на лавке, где не требовалось слов: только ветер, шум листвы и редкое прикосновение локтей. А иногда - чтобы просто быть.

Без обещаний. Без объяснений.

Без громких слов, которые могли бы разрушить хрупкое равновесие между тем, что было, и тем, что могло начаться заново.

И это «быть» оказалось самым трудным.

И самым важным.

Тэхён учился дышать медленнее. Не смотреть слишком долго. Не ловить взглядов. Не говорить то, что знает только прошлая их версия.

Он заставлял себя помнить: это - не тот Чонгук.

Не тот, с которым они держались за руки, сидя на покрывале, и не тот, что говорил ему «мой принц».

Это был новый Чонгук. Без воспоминаний.

Без крыльев.

И всё же...

Тэхён ловил себя на том, что снова влюбляется. По-другому. Тише. Больнее.

Он записывал всё в блокнот - как будто прятал осколки стекла в плотную ткань, чтобы они не резали пальцы.

Каждая мысль - как письмо, адресованное в прошлое. Или в вечность.

Он хранил их, как письма, которые ещё нельзя отправлять. Потому что слишком рано. Или уже слишком поздно.

А Чонгук...

Чонгук учился быть рядом, не зная ни одной истории.

Но ощущая всё.

Он замечал, как Тэхён пьёт чай - всегда одинаково: сперва торопливо, обжигая губы, потом дуя на чашку с видом философа, потом снова забывая об осторожности и морщась от жара.

Он знал, что Тэхён врёт, когда прикусывает щёку.

Что он поёт себе под нос, когда ему тревожно.

Что он долго смотрит в окно не потому, что интересуется улицей, а потому что ищет там ответ. Или знак. Или отражение.

Он начинал видеть Тэхёна в цвете. Не просто как человека.

А как особенность погоды. Как запах после дождя.

Как музыку, которую ты слышишь не ушами, а под кожей.

И он залипал. Безнадёжно. Жёстко.

Он ловил себя на том, что ищет повод коснуться плеча. Что считает, сколько раз Тэхён улыбается за вечер. Что хочет слушать его даже в тишине - потому что даже молчание у Тэхёна звучало осмысленно.

Как будто он разговаривал с миром - взглядом. Движением пальцев. Простой тенью улыбки.

А между ними - тянулся воздух. Натянутый, как струна.

Тот воздух, где не решаются сказать: «Я помню тебя».

Но и не могут больше притворяться, что не чувствуют.

Потому что душа всё равно тянется.

Как магнит к магниту.

Как цветок - к свету.

Как прошлое - к будущему, даже если между ними провал в тысячу лет.

И если кто-то спросил бы Тэхёна, что между ними сейчас, он бы, пожалуй, не ответил.

Но где-то глубоко внутри знал:

«Это - не любовь заново. Это - любовь, которая нашла новый способ дышать. Без воспоминаний. Без времени. Просто - снова».

🍓🍓🍓

Тэхён стоял у зеркала в прихожей, пристально вглядываясь в своё отражение.

Вроде бы всё было в порядке - воротник не топорщился, волосы лежали, взгляд слегка отрешённый, как и всегда. Но внутри - ураган.

Мелкий, такой, что не сдует деревья, но с лёгкостью может унести в небо сердце.

Он дотронулся до ключицы, поправил воротник и, не глядя на Чонгука, пробормотал:

- Я... не знаю, как это делается. Первые свидания. Ты знаешь?

Вопрос прозвучал почти буднично, но в нём дрожала вся вселенная.

Чонгук, стоящий рядом, только пожал плечами, как будто речь шла о том, какой соус выбрать к пицце.

- Нет. Но мне нравится начинать с тобой что угодно. Даже если этот «первый раз»... двадцатый по счёту.

Тэхён приподнял бровь.

- Очень драматично. Запишу в цитатник. Можешь повторить это, когда уронишь суп на колени.

- Согласен. Главное - чтобы не на тебя.

Они оба усмехнулись. Неловко. Но тепло.

Как будто в их языке был какой-то личный диалект, понятный только им.

Они пошли в кафе, спрятанное в переулке - небольшое, словно вырезанное из другого времени. Там пахло печёными яблоками, корицей и слегка - ванилью. А ещё - покоем. Тем редким уютным покоем, который можно найти только в книгах или в чьих-то объятиях.

Маленькие круглые столики, в витрине - пироги, за стойкой - женщина с лицом, как у доброй феи из сказки.

Кто-то тихо играл на пианино в углу.

Всё было... не просто красиво. Всё было уместно.

Они заказали по капучино и две тарталетки с клубникой.

И когда официантка принесла заказ, Тэхён глянул на тарелку с такой почтительной нежностью, что Чонгук не выдержал:

- Это твоя настоящая любовь?

Он кивнул на пирожное, как будто ревновал.

- Второе место, - буркнул Тэхён, уже с набитым ртом. - Ну... или третье. После сна. Или... пятнадцатое.

Он задумался, поднял глаза.

- Но в топе. Это точно.

- Я ревную, - выдохнул Чонгук с полуулыбкой.

- Привыкай, - фыркнул Тэхён. - С клубникой ты не тянешь.

Он говорил это с серьёзным лицом, но в глазах плясал смех.

И это был тот смех, который исцеляет. Который заставляет хотеть остаться.

И они смеялись. По-настоящему. Без фильтров, без страхов.

Их смех, казалось, дрожал в воздухе, как свет через рюмку с мёдом - медленно, мягко, с золотыми искрами.

Когда они вышли на улицу, солнце уже садилось - не резко, а будто ласково опускалось в горизонт, оставляя небо залитым персиково-розовым светом. Тэхён шёл чуть впереди, одна рука в кармане, плечи чуть напряжены.

И вдруг - чувствует.

Тепло. Ладонь. Его.

Чонгук взял его за руку. Без слов. Без повода. Просто... так.

И Тэхён не отдёрнул.

Он сжал пальцы в ответ - машинально, как будто они уже были связаны тысячу лет, и просто вспомнили это.

И в ту самую секунду город стал тише.

Дома - меньше.

Люди - дальше.

Мир - легче.

Как будто все контуры реальности вдруг стали мягче.

Как будто всё встало на своё место.

Как будто это рукопожатие двух вселенных наконец состоялось.

И Тэхён подумал:

«Если это - новое начало, то пусть оно будет таким.

Неспешным. Неловким. Настоящим.

С клубникой. И рукой в руке.

И солнцем, которое не ослепляет, а просто... греет.»

💋💋💋

Они не вели счёта. Ни дням, пролетевшим, как пушистые семена одуванчиков на ветру, ни встречам, что случались спонтанно, будто бы сами часы подсказывали: «Сейчас». Они не складывали воспоминания в аккуратные коробочки, не вели календарь, где сердечками были бы отмечены свидания. Всё было иначе. Их время текло не по правилам и не по часам - оно растворялось в прикосновениях на рассветах, в кофе, остывающем между фразами, во взглядах, задерживающихся чуть дольше, чем нужно.

Они не считали, сколько раз смеялись до слёз или сколько песен включали на повтор только потому, что «она о нас». Их дни были без даты, но полны смысла - как старые фотографии без подписи, но с вечной памятью. И каждый момент, проведённый вместе, не нуждался в записи, потому что он проживался так полно, так ярко, что становился частью их дыхания.

Им не нужны были цифры, чтобы помнить. Они помнили иначе - не по датам и не по часам. Они помнили по запаху волос Чонгука, впитавшему в себя солнечный свет, ветер и немного дождя. По тому, как Чонгук вёл мотоцикл - будто уезжал от всего мира, но вез с собой всё самое важное. По лёгким ударам сердца в груди, когда Тэхён, молча, сжимал его ладонь - не как жест, а как обещание: «Я здесь. Я с тобой.». По шелесту дождя в окне, когда Тэхён впервые осталась на ночь, и по тишине, в которой было больше слов, чем в любой переписке. У них не было учёта, но было настоящее - бесконечно драгоценное, живое, неуловимое и своё.

И вот однажды вечер подкрался неслышно, мягко окутывая город шёлковым покровом сумерек. Улицы будто приглушили дыхание; лампы разгорались тускло - как звезды в разбавленном небе, а ветер, тёплый и несерьёзный, носил по тротуарам запахи жасмина и свежего асфальта.

Они шли бок о бок. Не спеша.

Разговор затихал с каждым шагом, растворяясь в звуках улицы, будто слова уже были не нужны. Оставалось только присутствие. Его хватало.

Тэхён смотрел вперёд, иногда украдкой - в бок, на Чонгука.

А тот молчал. Но в его молчании была такая сосредоточенность, что казалось - он слушает всё сразу: шаги, дыхание, биение сердец.

Словно что-то назревало.

У подъезда Тэхёна они остановились. Вплотную.

Он уже хотел достать ключ. Уже поднял руку.

Но Чонгук положил свою ладонь на его.

- Подожди, - тихо. Почти шёпотом.

Тэхён застыл.

Чонгук смотрел прямо. Долго. Как будто рассматривал не лицо, а что-то глубже. Что-то, что давно знал, но потерял.

И вот теперь... пытался узнать.

Он не говорил ни одной фразы - ни банальной, ни красивой.

Он просто... вдохнул.

И наклонился.

И прикоснулся к губам Тэхёна. Осторожно. Так, будто боялся спугнуть.

Как будто это был поцелуй не ради страсти, а ради подтверждения:

«Ты здесь? Это правда, ты?»

Поцелуй был тёплым. Нерешительным. Но в нём не было ничего случайного.

Он был, как первый шаг на тонкий лёд, когда ты не знаешь - выдержит ли.

Но всё равно идёшь.

И в этот миг мир будто задержал дыхание.

Тэхён тоже.

Всё внутри сжалось. Зазвенело. Сверкнуло.

Потому что в этом поцелуе... была память.

Запах детства. Вкус слёз. Эхо ветра с другой стороны времени.

А потом - вспышка.

Не в глазах. В голове. В теле. В сердце.

Чонгук резко отпрянул, будто его ударило током. Его глаза расширились, дыхание сбилось.

Он приложил пальцы к вискам, как будто пытался удержать что-то, что выскальзывало.

- Я... - выдохнул он. - Мне... показалось. Обрывок. Картина. Ты... в воде. Я держу тебя. Нет... я. Я тону. Я плачу.

Он пошатнулся, будто под ногами качнулся пол.

Тэхён нахмурился, шагнул ближе.

- Это... сон?

- Не знаю. - Голос дрожал. - Чёрт. Это было... слишком реально. Ты тянул ко мне руки, и я... я не мог добраться. Вода... она была везде. Холодная. И ты исчезал.

Он провёл ладонью по лицу, как будто хотел стереть эти образы.

Но они не уходили.

А Тэхён стоял напротив, сдерживая дрожь.

Его голос был хриплым, почти неслышимым:

- Это был первый раз... В одной из тех жизней. Когда ты ещё не знал, кто я. Когда мы встретились у воды. И ты... испугался себя.

Чонгук медленно поднял взгляд.

Их глаза встретились.

В этом взгляде не было понимания. Но было узнавание.

Словно душа, наконец, протянула руку в ответ.

- Почему я чувствую всё так ярко... если не помню? - выдохнул он.

Тэхён улыбнулся. Едва. Но в этом едва - была целая история.

- Потому что тело помнит. Потому что душа - не стирается. А сердце... Сердце - вообще упрямое. Оно всё время ищет дорогу. Даже если ты сам её забыл.

Молчание повисло между ними, как прозрачная вуаль.

Неплотная, но ощутимая.

Чонгук сделал шаг.

Снова. Медленно.

Он не касался. Не говорил. Просто стоял рядом. Смотрел.

И это было больше, чем прикосновение.

Это был намёк на то, что память - не обязательно должна быть полной.

Что иногда достаточно ощущения. Достаточно чувства.

И поцелуя.

Одного.

Чтобы всё внутри дрогнуло.

И ожило.

❤️‍🩹❤️‍🩹❤️‍🩹

На следующий день Чонгук появился на пороге квартиры Тэхёна так, словно был здесь всегда. Ни звонка, ни неловкости - просто под мышкой пицца, на лице невинная улыбка, а в глазах тот самый искрящийся огонёк, из-за которого Ким когда-то разучился дышать.

- Привет, - сказал он, как будто просто вернулся домой с работы. - У меня тут пицца. С ананасом. Надеюсь, ты не из тех фанатиков, кто считает это кулинарным преступлением.

- Если я съем её с тобой - это уже будет романтическим преступлением, - пробормотал Тэхён и тут же мысленно стукнул себя по лбу. «Заткнись, идиот, не начинай флиртовать с парнем, который не помнит твою общую жизнь в другом времени.».

Чонгук уселся на диван с таким видом, будто знал все углы, знал, где хранятся ложки, и когда нужно поливать фикус на подоконнике. Его движение было настолько естественным, что в комнате будто бы поменялась гравитация - всё потянулось к нему.

И как только Тэхён собрался подать тарелки, в комнате материализовался Чимин. Не вошёл. Именно материализовался. Как облако запаха жасмина, как сон, из которого ты не уверен, проснулся ли.

Он появился рядом с диваном, скрестив руки на груди, приподняв бровь, как будто он был не просто очевидцем момента, а личным хроникёром этой абсурдной реинкарнации.

- Чонгук, ты уверен, что ничего не помнишь? - хмыкнул он, качнув головой, как старый, очень уставший архимаг. - Потому что у тебя сейчас лицо человека, который уже трижды жил с этим бедолагой, и дважды развёлся. Первый - потому что сжёг шторы, второй - потому что сам не помнил, что был женат.

Чонгук медленно повернулся.

- Извини... ты кто?

- Я? - Чимин сложил ладони, как святой. - Просто местный амбассадор кармы. Официальный хранитель порталов и запасных жизней. А, и да - иногда я чищу магические трубы между мирами. Кто-то ведь должен.

Тэхён закрыл лицо рукой и простонал:

- Чимин, умоляю, не начинай.

- Я и не начинал, - пожал плечами тот. - А вообще... - он прищурился, глядя на Чонгука так, как будто считывал его душу через штрихкод. - Интересно. Вы уже поцеловались?

Чонгук резко перестал жевать. На щеках его выступил румянец, на глазах - то самое выражение человека, которого застали не за тем, за чем стоило бы. Он попытался скрыть реакцию, но было поздно.

- Оу, - важно кивнул Чимин. - Значит, началось. Фаза пробуждения пошла.

- Фаза... чего? - переспросил Чонгук.

- Видений. Вспышек. Сонного магнитного поля. Не удивляйся, если в следующий раз ты будешь обнимать подушку и звать его по имени на каком-нибудь непонятном древнем языке. Возможно, даже слёзы будут. У драконов всегда сложный переходный период.

- Он. Не. Дракон. - Медленно, с явной усталостью проговорил Тэхён, будто повторял это уже шестидесятый раз.

- Пока не вспомнит - не дракон, - отмахнулся Чимин. - Но как только в следующий раз он лизнёт пламя случайно - не удивляйся и не говори, что я не предупреждал.

- Он врёт? - прошептал Чонгук, слегка наклоняясь к Тэхёну.

Тот пожал плечами и прошептал в ответ:

- Я до сих пор не понимаю, как он всё это знает. Или... кто он вообще. Только не спрашивай. Он всегда либо уходит, либо начинает говорить стихами.

- Благодарю, - с лёгкой издёвкой поклонился Чимин и, не моргнув, достал из холодильника... сандалию.

- Что ты... - начал Тэхён, но тут же замер.

- В портале был сквозняк, - объяснил Чимин невозмутимо. - Кто-то опять оставил дверь между мирами открытой. Хотите, чтобы к вам залетело эхо из прошлых жизней и тоска со вкусом граната?

- Мы просто ели пиццу, - устало пробормотал Тэхён.

- Вот и продолжайте. Только не удивляйтесь, если через полчаса кто-то вспомнит, как вы были мужем и мужем в пятом царстве под девятым солнцем.

А потом он ушёл. Точнее, исчез именно так, как исчезают только Чимины - между морганием. Будто и не было.

Пицца давно остыла. Спор о том, кто круче - Фродо или Сэм, перешёл в плоскость: «а что бы ты взял с собой в другой мир».

И в какой-то момент - тишина.

Тэхён посмотрел на Чонгука.

Он смеялся. Он ел. Он спорил о кино.

Он был здесь. Сейчас. Реальный. Без магии. Без прошлого.

И всё равно - был тем самым. Тем, кого сердце помнило, даже если разум был пуст.

И в этот момент Тэхён подумал:

«Если это и правда, новое начало - то, чёрт возьми, я готов пройти его с тобой.

Даже если мне снова придётся влюбляться.

Каждую тысячу лет. Снова и снова.

Потому что даже если миры рушатся, порталы закрываются, и никто больше не помнит...

Я помню тебя.

И этого - уже достаточно.».

Когда вечер перешёл в ночь, Тэхён сидел на подоконнике с чашкой холодного чая и смотрел, как город засыпает. За окном лениво шуршали листья, вдали мигали фонари, а в груди что-то пульсировало - не страхом, не надеждой... чем-то посередине.

За спиной Чонгук всё ещё лежал на диване, словно он был там всю жизнь. Он не спрашивал лишнего. Не давил. Просто присутствовал.

Тэхён колебался. Но потом... сделал шаг.

- Эй, - тихо, не оборачиваясь, - если хочешь, можешь остаться. На ночь.

Пауза. Шёпот.

- Я не намекаю ни на что. Просто... мне будет спокойнее, если ты рядом.

Чонгук подошёл. Молча.

И этого «молча» хватило, чтобы Тэхён понял - он остаётся.

В комнате было полутемно: уличный фонарь рисовал на стене тонкий свет, похожий на шрам. Тэхён лежал и смотрел на Чонгука, как на мираж, который может исчезнуть, если моргнуть. Но Чон не исчезал. Он дышал рядом. Живой. Тёплый. Своей рукой на простыне касаясь его пальцев - чуть-чуть, словно проверяя: реально ли это всё?

Кровать была узкой, воздух - тёплым, а их дыхание - слишком громким в этой тишине.

Они лежали рядом. Бок о бок. Не касаясь. Сначала.

Но время делает своё.

Чонгук осторожно перевернулся на бок. Его пальцы скользнули к руке Тэхёна, запутались в ней, словно в детстве, когда страшно и темно, и нужно за кого-то держаться.

- Можно? - прошептал он.

И в этом шёпоте не было уверенности.

Только вопрос.

Осторожный, как шаг в храме.

Тэхён повернул голову. Улыбнулся едва-едва.

Ким не ответил словами. Он просто взял его ладонь и приложил к своему сердцу.

«Вот. Слушай. Это всё - твоё.»

И просто кивнул.

Когда их губы встретились, это был не поцелуй.

Это был возврат. Возврат дыхания, времени, памяти.

Контакт - не физический, а энергетический.

Как будто их сердца снова срослись в одно целое.

И дальше всё происходило не спеша, как дождь, который сначала капает по капле, а потом становится ливнем, теплым, летним, без грозы.

Чонгук наклонился. Коснулся губами ключицы, будто ставил печать. Тэхён откинул голову, глаза прищурились от ощущения, от силы, с которой это нежное прикосновение прожигало насквозь.

Поцелуи были неторопливыми. Без спешки. Без жадности.

Как будто они вдвоём вспоминали язык, на котором говорили когда-то - в другой жизни.

Сначала - губы. Потом - шея. Затем - плечо.

Тэхён дрожал. Не от страха. От того, что впервые за долгое время ему не нужно было ничего доказывать.

Он чувствовал, как кожа у Чонгука под пальцами - теплеет. Как его дыхание становится неровным. Как каждый их взгляд превращается в новое признание. Без слов.

Они раздеваются медленно. Не как в кино, не торопливо-страстно.

А как два человека, снимающие друг с друга не только одежду, но и боль, и одиночество, и страх быть снова потерянным.

Тэхён дрожал, когда пальцы Чонгука касались его кожи. Не от страха. От осознания.

«Это он. Это снова он. И я здесь. С ним. Во плоти. Без магии. Но всё равно - с чудом.»

Они не торопились.

Каждое прикосновение было как новая строчка в давно написанном письме.

Каждый поцелуй - как точка в конце незаконченного предложения.

Их тела искали друг друга, не для утех, а для подтверждения того, что они ещё здесь. Что любовь жива.

И когда их тела соприкасаются полностью, в этом нет шока. Есть покой.

Словно вселенная встала на место.

Словно «да» между ними было сказано давно.

Где-то между звёздами и жизнями.

Чонгук двигается осторожно, будто боится разрушить что-то хрупкое.

Но Тэхён, глядя ему в глаза, выдыхает:

- Я не сломаюсь. Доверься.

И он - доверяется. Полностью.

Каждое движение между ними - как вдох. Как молитва.

Как тихий, безмолвный крик: «Я здесь. Я тебя помню. Я тебя не отдам.»

Тэхён цепляется за его спину, как за спасение. Его губы шепчут имя Чонгука снова и снова - как заклинание.

И в самый тихий момент, когда дыхание смешалось с дыханием, а кожа слилась с кожей, когда Тэхён, запрокинув голову, выдохнул его имя, а Чонгук склонился к нему с благоговением, как к святыне, - он прошептал:

- Мой принц... мой принц... мой...

И с этим шёпотом - волна.

Они растворяются в моменте. В боли и восторге. В свете и тени.

В дыхании, которое становится единым. В телах, которые стали домом друг для друга.

А потом - тишина.

Святая. Чистая.

Та, что бывает только после того, как ты сказал всё, не сказав ни слова.

Тэхён застыл.

И не от страсти. А от узнавания.

Он открыл глаза, приподнялся на локтях.

- Что... ты сказал?

Чонгук, всё ещё слегка раскрасневшийся, замер.

- Я... не знаю. Это... просто вырвалось. Почему ты смотришь на меня так?

Тэхён не мог говорить.

Внутри него всё гремело.

Как колокол, который ждали тысячу лет.

- Мой принц, - прошептал он в ответ, срываясь на хрип. - Это был... пароль. Наш. Ты... ты всегда называл меня так. Во всех других жизнях. Это всегда было первое, что ты говорил мне, когда узнавал.

Чонгук моргнул.

- Я не... я не знал. Но... когда я это произнёс - я вдруг... увидел. Не тебя сейчас. А тебя - тогда. В белом. С синим плащом. И... у тебя были слёзы на глазах.

Тэхён обнял его. Сильно. Грубо. До боли.

- Ты вспомнил. Пусть на секунду. Пусть один момент. Но ты... вспомнил.

- Я не всё... - пробормотал Чонгук, уткнувшись носом в его плечо.

- Этого достаточно, - выдохнул Тэхён. - Достаточно, чтобы снова начать.

Они лежат рядом, лоб ко лбу.

Усталые. Пустые и наполненные одновременно.

Пальцы сплелись. Снова. Без усилий. Как будто именно так они и должны были быть всегда.

И Тэхён шепчет, закрывая глаза:

- Если это сон - не буди меня. Никогда.

А Чонгук целует его в висок и отвечает:

- Это не сон. Это... наконец-то...

И в ту ночь они не спали.

Не потому, что было жарко.

А потому что вспомнить любовь - значит снова влюбиться.