Глава 12
Минут двадцать я стояла в полной потерянности.
На улице все также шел ливень. Холодные капли дождя уже проникали сквозь мою мокрую одежду, заставляя кожу покрываться тысячами мурашек, а ноги хлюпать в кроссовках, ощущая каждый сантиметр воды, наполняющую обувь.
Я останавливаюсь и поднимаю голову на беззвездное небо. Фонари освещают переулок, в который меня привели ноги спустя получаса ходьбы, по всюду спокойно и тихо. Машин нет, людей тоже. Семьи отдыхают дома, наслаждаясь теплом из камина. Одним глазом я замечаю дома, которые поменяли свое строение, и вместо привычных однотипных домиков района, стояли большие двух и трехэтажные особняки, некоторые из которых, по традиции, были украшены страшными фонарями из тыкв, и самодельными паутинами. Близился Хеллоуин. Мой любимый праздник в году, после Дня благодарения и Рождества.
И снова стало как-то грустно. Со всеми этими проблемами я забываю о таких приятных мелочах, которые приносили радость, а вместо искренней улыбки, каждый день отныне наполнен серыми пятнами прошлого и неизвестностью будущего. Хотя даже непонятно, есть ли у меня вообще будущее.
На некоторое время даже сознание отключилось, а вокруг больше ничего не существовало: ни красивых кирпичных домов, ни этой незнакомой улицы, я даже забыла, что подарила свою жизнь чудовищу. Все страхи стали воплощаться в реальность.
Чувствую, как во рту стал появляться соленый привкус. Слёзы. Поднимаю голову, а лицо больше не сталкивается с каплями дождя. Ливень закончился, больше он не заставляет мокнуть, но в сердце всё равно тяжело.
Жизнь вообще сложная вещь. Она каждый день играет с людьми злую шутку. Всего за день, до того самого момента, как часть меня погибла, я смеялась, вспоминая былые времена, рассказывая со своими бывшими одноклассниками смешные школьные истории, случившиеся с нами за одиннадцать лет учебы, беззаботно улыбаясь теплой погоде, работая, наслаждаясь деньком с любимым человеком, а на следующий день мой мир стал разрушен. Как и много лет назад - история повторяется.
Воспоминание о дне, когда небо также само окрасилось в черный цвет, когда я увидела гроб - заставляют громко дышать, бежать, прятаться в дальний угол.
Это был день моей душевной смерти.
-------------
Кладбище Порт-Эллена, насколько я помню, всегда являлось самым жутким местом во всем городе, и не только потому, что здесь похоронены опаснейшие преступники всех времен, да и какой смысл бояться мертвых, если живые ходят к ним на поклонение?
Некоторые люди просто опасались приходить туда, чтобы не стать жертвой уродов, убивающих ради удовольствия, мы с Клэр тоже боялись. Но не тогда. В тот день моё сердце хоронило родного человека, снова.
- Бабушка, - белокурая девушка, которой была я, в черном платке и таком же платье, в последний раз склонилась над гробом родного человека, разразившись горькими слезами.
Я понимала, что больше не увижу её, не обниму, не спрошу совета, больше с её уст, с уст самого родного человека, не прозвучат слова любви.
В тот момент, маленькая девочка семнадцати лет стала взрослой девушкой, у которой вырвали кусок сердца, поместив его глубоко под землю, но словно этого мало, так ещё и я сама была вся побита и искалечена.
Всё болело, и душа, и сердце, и тело. Мне хотелось кричать, и я кричала. Кричала от такой боли, которая парализовала всё тело, затмевало разум, и даже самые близкие люди не могли меня успокоить, ни друзья, ни тётя.
Тогда мне на ум приходил только один вопрос: остались ли в моей жизни родные?
Последние часы я помнила плохо.
Я и забыла какого это умирать будучи живой. Думала, что смогла оправиться от потери, но в добавок к этому, прибавилась ещё одна смертельная проблема в виде Доминика Пирса.
- Чёрт! - Я цепляюсь ногой через порог и делаю несколько шагов вперед, словно падая, утро сжимается от страха, пока руками не хватаюсь за дверь.
Встаю, попутно вздыхая. Надо же, словно вся жизнь пролетела перед глазами.
Взглядом ловлю знакомые выемки на нашей с Клэр двери, и небольшое дверное кольцо. Такое же было в Порт-Эллен. И снова будто я очутилась дома.
На каблуках разворачиваюсь спиной к двери и сажусь на ступеньки из серого камня. Это стало моим любимым местом для посиделок.
Устало улыбаюсь от своих мыслей, опуская подбородок на колени и с силой прикусываю нижнюю губу. Руки складываю на груди, словно закрывая себя от всех проблем, но тем самым, заставляя держать злые восклицания при себе.
Зря надеялась, что найду в этом городе давно утерянные надежды и мечты. А хотя это все было настолько близко.
Прикрываю веки. Мечтательно вспоминая былые времена.
И вот я снова очутилась в 1995 году. Мне тогда было семь лет.
За окном ржали лошади, летнее солнце ярко светило и заставляло мне жмурится. Это был один из тех немногих дней, когда нам, по счастливому случаю, не нужно было идти в школу и когда в город приехал цирк. Не яркое, но очень редкое для Порт-Эллен событие.
Бабушка заранее взяла билеты в кассе, да ещё и какие: первые ряды!
Я была в не себе от восторга и всем телом чувствовала этот невероятный порыв эмоций.
- Ты готова? - спросила меня бабушка.
Да, я была готова как никогда!
На мне был надет нарядный, летний сарафанчик, цвета лилии, с рукавами до локтя, нежно-розовые босоножки и ободок, чтобы подобрать отросшую челку.
Я посмотрела на Эсми и улыбнулась самой искренней улыбкой.
Бабушка была на высоте. Мужчины её возраста пускали слюни по такой красоте, женщины завидовали вкусу, а мои сверстницы были в восторге и хотели себе такую же бабушку.
Всегда стильная, она, в длинном небесном платье, с длинными русыми волосами, заплетенные в опрятную прическу под плетенной шляпкой, с легким макияжем на лице, без которого ни за что в мире, даже под предлогом апокалипсиса, не смогла бы выйти. Меня всегда это так смешило. Но даже несмотря на возраст, на морщины, покрывшие лицо - она цвела и благоухала в летней суматохе улиц.
Ещё я помню, как Эсми, всегда носила с собой сумочку чёрного цвета и говорила мне:
- Не важно куда ты идёшь, детка, сумочка, да ещё и чёрная, идеально сочетается с любым видом одежды и является незаменимым средством ношения вещей.
Я выросла, но, даже сейчас понимаю, что привычка носить чёрную сумочку осталась.
В тот день мне впервые на глаза попался слон. Большой и сильный слон, который весил не меньше тонны.
Улыбаюсь сама себе, понимая, что моё детство, несмотря на отсутствие родителей, было самым лучшим.
Мне всегда есть, что вспомнить.
Телефон начинает гудеть, а на экране, помимо 47 пропущенных, показывается ещё один номер. Клэр.
- Боже, Эл, куда ты пропала? - кричит в трубку девушка, заставляя меня жмуриться.
Она вздыхает на том конце трубки.
- Ты где? Я приеду и заберу тебя, - с удивлением поднимаю бровь, и вытираю под глазами слёзы, хоть как-то стараясь привести себя в порядок.
- Клэр, ты дома? - позади меня, в самом доме слышатся шаги, и непонятное шуршание бумаг.
- Да, а вот где ты, я до сих пор... - сбрасываю звонок и резко открываю двери.
Да, прямо передо мной стоит девушка в красном платье.
- Эллен? - тихо звучит её голос при свете в коридоре.
Я выпрямляюсь, рукой хватаясь за левую часть груди, где что-то с силой кольнуло.
- Почему нигде не горит свет, кроме прихожей? - спрашиваю, понимая насколько глупо звучит этот вопрос, а затем радостно вздыхаю, когда в голову действительно приходит понимание, что она жива и здорова, что на ней нет и царапины из-за меня.
- Клэр! - срываюсь с места, почти сбивая девушку с ног.
Букет из красных роз, который все это время был в её руках, падает на пол, а руками она хватает меня за талию, изо рта вырывается непонятный писк.
- Что с тобой? Почему ты мокрая? - девушка пристально смотрит в мои глаза.
- Ты плакала? Эллен, отвечай же! - она слегка дергает меня за плечи, а я хлюпаю носом.
- Не плакала, - шепчу, не узнавая собственный голос, - просто попала под дождь и тушь размазалась, - вру.
Девушка облегченно вздыхает, отпуская мои плечи, и поднимая с пола цветы.
Сегодня она выглядит по-особенному красиво: волосы завиты в локоны, черные стрелки на веках делают её строже, темно-бордовая помада подчеркивает пухлые губы.
Платье, красного цвета, с драгоценными камнями, украшает осиную талию. Казалось бы, что на ткани красуется не просто побрякушки, а самые, что ни на есть, настоящие звезды, которые так ярко светятся при попадании света. Ну а что уж говорит о красоте самого платья: оно полностью закрывает ноги девушки, но открывает вид на глубокое декольте, украшенное миниатюрными рюшами, и показывает обнаженную спину, вдоль которой тянется белая полоса, сделанная из камней Сваровски.
На фотографии платье не казалось столь прекрасным, как на подруге.
Смеюсь, понимая насколько ужасно выгляжу сама, даже желание смотреть на себя в зеркало пропадает. Да что уж в зеркало, стоить просто опустить голову вниз и на секунду задержать взгляд на своих трясущихся руках, на пальцы, без единого намека на маникюр, а лишь с лоскутами грязи под ногтями, на ноги, что еле удерживают моё тело и всё станет понятно. Я не в порядке.
Моя женская натура не была идеальной, никогда я не отличалась особой красотой, а была лишь тенью в маленьком городке, а потом и в колледже. А все почему? Потому что не имела ни малейшего желания становиться красивой с помощью косметики, которая в любом случае не скроет всех погрешностей моего лица.
Но это происходило лишь до тех пор, пока я не встретила Джошуа. Он изменил меня, заставил поверить в свою красоту. Только ради него мне захотелось что-то все-таки изменить в себе. Но изменила я многое: от волос, до гардероба.
Бедная Эллен. Интересно, какая это стадия депрессии, когда от самой себя становится противно?
- Я пойду переоденусь и приготовлю тебе что-то, чтобы ты не заболела, - говорит девушка, оставляя цветы в вазе, - а ты сходи, умойся, не оставляй тушь засыхать на коже, это вредно.
Мне становиться смешно, ведь сейчас это не кажется такой огромной проблемой, на данном этапе моей жизни. Вот только я не хочу вызывать подозрений, за которыми последуют вопросы, а затем и жалость. Мне не нужна ничья жалость.
Вздыхаю, обнимая её ещё крепче, этих расспросов не хочу, но вот от поддержки не откажусь. Но всё же пускай пока что девушка молчит, но прекрасно понимаю, что от целого ряд вопросов, которые уже наверняка мучают ее - никуда не деться.
Я рада, что она у меня есть.
А пока, мне действительно стоит принять душ, и хотя бы чуть-чуть расслабиться, а то с каждым днем я чувствую в себе не сильную девушку, а слабую девчонку, которая потерялась в огромном мире.
А ведь я совсем не такая. Или.... Хотя бы хочу казаться не такой слабой, какой возможно есть.
--------------
- Рассказывай, - на кухне пахнет невероятно вкусным рыбным пирогом. Только сейчас я понимаю, что не ела уже достаточно долго.
Падаю на стул напротив Клэр и с интересом наблюдаю, как рыжеволосая колдует, заваривая травяной чай, переданный матерью её младшего брата.
Мне было любопытно как ей удалось сохранить нейтралитет между родителями и не высказаться о их расставания, а слов у девушки было ой как много, я уж точно знаю. Хотя нет, всё же когда у родителей расходятся показания в ответах на вопрос "почему вы развелись?" - сложно принять решение кто же всё-таки послужил причиной развода и принять чью-то сторону.
Единственное, что порадовало мою прекрасную подругу из всей ситуации с разводом и новым браком отца - это рождения её брата.
"- Сейчас ему семь и зовут его Блэйк. Он делает такие забавные глаза когда злиться," - говорила подруга, заполняя нашу светлую кухню смехом. Она поворачивала смартфон в мою сторону и я правда увидела в этом маленьком чертенке полную схожесть с Клэр, ему передались её густые брови, и когда он хмурится, на переносице появляется складочка, а когда улыбается, на его щечках красуется одна единственная ямка. Точно как у сестры. Разве что его волосы были темнее, как у отца.
Я вздыхаю и улыбаюсь, когда подруга ставит на стол две чашки чая. Сразу же обхватываю горячую посуду и руки наконец-то согреваются.
- Мне пока что нечего тебе сказать, - как же горько было лгать моей светлой девочке.
Девушка вскинула подбородок и прищурено взглянула в самую душу.
- Откуда у тебя взялась привычка недоговаривать? - Спрашивает она. - Я же вижу, как потускнел твой взгляд, как ты теребишь свежую футболку под столом, хотя только что держала руки на чашке.
Поджимаю губу.
- А ещё, - Клэр перехватывает мой взгляд. - Как ты страдаешь.
И она была права, я страдала и каждая моя нервная клетка погибала с того дня, как увидела Доминика, как его зеленые глаза возродили во мне давно забытое чувство безысходности, гнева...
Но как могу сказать самому дорогому мне человеку об угрозах, о том, что хочу её защитить, соглашаясь на ужасные условия сотрудничества?
Я вскакиваю с места, обхожу длинный стол и встаю позади стула девушки, обнимая её спину, притупляя в себе чувство боли и отчаяния.
- Мы расстались с Джошем, поэтому мне очень больно, - перевожу дыхание, - если будет что-то ещё, я тебе обязательно скажу...
И снова ложь, именно поэтому я целую подругу в макушку и бегу в свою комнату, пока окончательно не расклеилась.
В уединении есть свои плюсы: не нужно притворяться, что всё хорошо. Именно поэтому зарыться по голову в одеяло стало отличной идеей. Наступил покой, но за ним последовало чувство вины перед Джошуа. Что я должна была написать ему? Глядя на наш последний диалог, который закончился словами "Люблю тебя!" любые слова исчезали.
Я два раза написала в сообщении, что его брат приходил ко мне и угрожал, а затем также быстро стирала всё предложение. Что, если он пострадает?
Доминик мимолетом упоминал, что Джошуа занимается вовсе не той работой, о которой всем рассказывал, а нечто таким, что портит его репутацию "идеального ребенка". Я не знаю о чем шла речь, да и мне не хочется слышать даже голос Пирса. К тому же, можно ли верить словам этого подонка?
Вероятно нет. Именно поэтому я лишь быстро напечатала три единственных слова, на которые мне хватило духу, прежде чем откинуть телефон куда подальше и лечь спать:
"Мне безумно жаль"