23
В огромном багажнике, довольно удобно устроившись, возлежал Пэйтон. И улыбался. Немыслимое облегчение, радость, неверие, да еще эта его улыбка, от которой холодело в спине, - все смешалось в дьявольский коктейль и ударило в голову круче вина.
- Пэйтон! - я бросилась к нему, чтобы обнять, обхватить обеими руками. И тут же стукнулась обо что-то плечом. - Погоди, я выберусь. Тебе вовсе не обязательно составлять мне тут компанию. Да и места для двоих маловато. Хотя... - Карие глаза знакомо блеснули, и в животе сладко вспыхнуло. - Можно и вдвоем... - вкрадчиво продолжил он.
- Нет уж, вылезай, - покраснела я и покосилась на Ника. Тот делал вид, что он слепо-глухо-немой. Замечательный друг! Пара секунд, и теплые руки Пэйтона сомкнулись в кольцо, сжимая меня так крепко, что крепче и не бывает. Жадные губы прижались к моим губам. И мир рассыпался на пиксели, завертелся горячим торнадо. Снаружи, внутри, наполняя колючим жаром и странной томительной дрожью. Его горячие ладони на моей спине, его чуть влажные тяжелые пряди между моих пальцев, и губы, что сводили с ума, заставляя вжиматься сильнее...
Когда мы оторвались друг от друга, я уткнулась лбом в его грудь, с трудом вспоминая, как дышать. Мысли путались, думать не получалось. Совсем. Да и как тут думать, если хотелось вновь запрокинуть голову и продолжить? Мозги наотрез отказывались работать рядом с Пэйтоном. Поэтому надо что? Едва коленки перестали предательски подламываться, я решительно отстранилась. И даже сосредоточилась. Нет уж, больше никаких поцелуев, пока все не выясню.
- Но как вы сговорились? Ты же терпеть не можешь Ника! - вылетело прежде, чем я успела сообразить, что говорю. Черт, как бестактно!
- Ну... не совсем, - протянул Пэйтон. - Во всяком случае, со вчерашнего дня мы, считай, лучшие друзья. Ник рассмеялся. А потом объяснил:
- Мы столкнулись в торговом центре, и я был не один. С Вильям - это мой парень. Давайте в машину. По дороге поговорите.
- Ты должен нас познакомить! - заявила я, забираясь на заднее сидение, и тут же пожаловалась плюхнувшемуся следом Пэйтону: - Мама разбила телефон.
- Что-то такое я и предполагал, - кивнул Пэйтон, захлопывая дверцу.
Джип сыто заурчал и рванул с места. - А что у тебя? Отец был вне себя от злости?
Пэйтон пожал плечами.
- Да не особенно. Отделался подзатыльником за то, что разгромили вазы на лестнице и вломились в их спальню. А так ему не до того.
Ну да, я его понимаю. Когда собственный брак трещит по швам или даже, можно сказать, рушится, тут уж не до интрижек сына.
- Что у них вообще произошло? Поверить не могу, чтобы твой отец увлёкся официанткой.
- И он не может. Говорит, хоть убей, не помнит, что там была вообще какая-то официантка. Нет, ну то есть они были, ясное дело. И официантки, и официанты. Но он вообще не обратил внимания ни на кого. И не понимает, что твоей матери вообще взбрело в голову.
- Так это же здорово! - воскликнула я. - Пусть объяснит ей, что она ошиблась. Они помирятся и тут же оставят нас в покое.
- А вот это вряд ли, - вздохнул Пэйтон. - Я ему предлагал. Но он упёрся и ни в какую. «Я не виноват, извиняться не буду».
Да, дела. Так эти два упрямца и правда разведутся, а попутно попытаются нам всё испортить.
- У меня есть мысль, - заявил вдруг Ник. - Мы только что проезжали мимо церквушки, и она вроде действующая. Давайте вернемся, вы поженитесь, и все оставят вас в покое?
- Отличная мысль! - подхватил Пэйтон. - Разворачивай.
- Стоп! Вы с ума посходили? Не знаю, как у вас, а у меня своё представление о свадьбе. И уж точно я не собираюсь выходить замуж тайком, а вместо первой брачной ночи получить нагоняй от матери.
Мои щёки вспыхнули. Вот уж не думала, что буду обсуждать свою первую брачную ночь в такой компании.
- Первая брачная ночь будет, я тебе обещаю, - прошептал на ухо Пэйтон. От его хрипловатого шёпота по спине прокатилась волна мурашек.
- В багажнике, я так понимаю? - внезапно севшим голосом спросила я.
- Ну уж нет. Надо придумать что-то получше.
***
Я вернулась домой уже затемно. День был чертовски насыщенным: мы с Пэйтоном отчаянно целовались, пока Ник делал вид, что рассматривает окрестности. Даже не помню, где ездили. Всё тонуло в сладком дурмане, наполненном Пэйтоном, вкусом его губ, жаром тела. Помню, что обедали в придорожном кафе, сталкиваясь коленками под столом, не особо разбираясь, что там в тарелках. А ещё купили мне телефон, который я контрабандой должна была пронести в дом и держать у себя под подушкой с выключенным звуком.
Ник привёз меня домой поздно вечером. Пэйтон ждал в багажнике, пока он церемонно вручал меня маме, целомудренно целовал в щёку и обещал, что обязательно приедет. Мне казалось, что по моему сияющему взгляду мама обязательно догадается, что тут есть какой-то подвох. Но она посмотрела на мои губы, слегка вздернув бровь, потом на Ника, который сделал вид, что смущен, и, видимо, сделала свои выводы. Пусть неправильные, зато успокоилась. А на следующий день с самого утра курьер принёс огромный букет роз. Невероятно огромный, просто до вульгарности. Он был адресован маме. Она порозовела от удовольствия, потом нахмурилась и буркнула:
- Если он думает, что такой проступок можно загладить какими-то цветами, то ошибается!
Но всё-таки отыскала вазу и поставила этот огромный веник туда. Через пару часов на пороге нашего домика снова появился курьер. С очередным веником, который был ещё вульгарнее, роскошнее и крупнее, чем первый. Для него тоже нашлась парочка язвительных замечаний и ваза. Но не прошло и двух часов, как новый курьер стоял у двери. И вот тут насчёт вазы я была уже не уверена. Мама тоже. Она достала ведро из кладовки, с трудом впихнула эту клумбу туда и решительно набрала номер Криса.
- Если ты хочешь извиниться, то найди в себе силы позвонить и поговорить напрямую, а не устраивать из моего дома оранжерею! Крис что-то отвечал, и маму его ответ явно не устроил, потому что она взорвалась:
- Даже в этом ты не можешь признаться! Не отпирайся, у меня уже полон дом цветов, а их всё несут и несут!
Щёлкнула камера, и фотография «безобразия» улетела к предполагаемому виновнику.
- Что значит не ты? А кто тогда? - сердито воскликнула мама и бросила трубку. Я вздохнула. Да уж, всё это было подозрительно похоже на план Пэйтона. Неудачный план. Если он рассчитывал, что мама растает от такого внимания и быстренько помирится с мужем, то просчитался. Я сделала себе бутерброд, заварила чай и ушла в свою комнату. Заперла дверь, вытащила из-под подушки телефон и написала: «Твоя идея с цветами не сработала. Мама уже знает, что их прислал не Крис». На что тут же получила ответ: «Ага, и он тоже знает. Я тебя люблю».
Я хотела спросить, что с того, что Крис тоже знает, но вместо этого раз за разом перечитывала заветные три слова. Никогда не надоест. Спустя три часа я поняла, что имел в виду Пэйтон.
Мы как раз сидели в гостиной. И вдруг входная дверь распахнулась, звякнув вырванной с мясом цепочкой, хорошо, что на замок не заперли и на пороге возник Крис. Его глаза метали молнии. Чёрт побери, да я его таким в жизни не видела!
- Кто он? - взревел Крис. Даже я не на шутку испугалась, а мама и вовсе побледнела.
- Он? - проговорила она еле слышно. - Поклонник, который посылает тебе всё это, - он указал на цветы.
- Я... я не знаю! Я думала, это ты!
- Ты сейчас же возвращаешься домой. Потому что ты моя жена и мы должны быть вместе. Это понятно? - Понятно, - пролепетала мама. - Никакой официантки не было. Я тебя люблю и мне кроме тебя никто не нужен. Это понятно?
- Понятно, - эхом отозвалась мама. Кажется, спорить она не собиралась. А план Пэйтона всё же сработал. Причем безупречно. Крис поискал глазами меня, нашёл. Я сидела тихо, как мышка, притаившись в самом уголке дивана.
- И ты тоже собирайся. Имей в виду, я предупредил Пэйтона. Посмеет тебя обидеть - лишу всего к чертям собачьим. Пойдёт посуду мыть. Ясно? - рявкнул он.
- Ясно, - хором пробормотали мы с мамой. И, быстро схватив только с сумки с документами, заторопились на выход. Огромные букеты цветов так и остались стоять в гостиной. Два в вазах, один в ведре.
- Надо будет всё-таки продать дом, - тихо шепнула мне мама на ухо, когда мы садились в машину.