17
Пэйтон.
Она от меня сбежала - дважды. Тогда, у входа - выкрутилась, вывернулась из рук. А потом - утром. Исчезла из дома ещё до того, как я проснулся. И решила остаться у подружки. У какой ещё, на хрен, подружки? За все полгода, что Кэт провела здесь, я ни разу не видел, чтобы у неё были какие-то подружки. Она никого не приглашала на семейные обеды, да и в школе не припомню, чтобы видел её с кем-то из девчонок вместе. Всегда одна. Красивая, независимая, злая. Всякий раз, когда она попадалась мне на глаза, изнутри поднималось странное чувство, которое я толком не знал, как назвать. Неприступная Кэтрин. И её особый талант: смотреть так, чтобы ты чувствовал себя полным ничтожеством. Но вчера...
В гостиной, когда дверь закрылась, нахлынула темнота, в которой слышалось только ее дыхание... От этого дыхания, от ощущения что она рядом, настолько близко, что я чувствовал тепло ее тела, голова пошла кругом. Я даже не рискнул прижать ее к себе, чтоб не испугать до одури. Развернул, прижал к стене и поцеловал прямо в пухлые манящие губы. Наконец-то. Я был уверен, что она оттолкнет меня, как только придет в себя от удивления.
Я ошибся. Она вздохнула, обмякла, качнулась ко мне, обвив руками и ответила, неумело и жарко. И от этой ее неумелости, от приоткрывшихся мягких покорных губ, от дрожащих ладошек, легших на спину, буквально крышу снесло! Я прижимал ее к себе все сильнее и сильнее, гибкую, упругую, горячую, и шелк платья скользил под пальцами и казался настолько лишним, что тянуло содрать его ко всем чертям и коснуться уже ее атласной, непостижимо гладкой кожи... Ее волосы пахли странно и тонко... Мое сердце тяжело билось о ребра, ладонь находилась уже совсем близко от ее груди, и я знал, что больше это продолжаться не может! И надо бы остановиться, пока не...
Остановилась она. Ударила по выключателю, выкрутилась из рук и умчалась наверх. А я еще долго приходил в себя. Она не ответила, когда я позвал ее. Хотя я точно слышал ее дыхание за дверью. Войти внутрь, сгрести в охапку и продолжить начатое тянуло так, что пришлось побыстрее убираться в свою комнату. И опять остывать под ледяным душем. И вот сегодня я проснулся в пустом доме. Это было непривычно и странно, нарушало нормальный ход вещей. Как это Кэтрин тут нет? Какого чёрта её тут нет? Она нужна мне здесь, чтобы вяло переругиваться за завтраком, понимая, что это не всерьёз.
Чтобы снова целовать её до дури, до томных стонов, до полной потери контроля, чтобы на этот раз не смогла меня остановить. О, чёрт, об этом лучше не думать... Вообще ни о чём лучше не думать. И уж точно не торчать в пустом доме. Я выехал в город, и только тогда обнаружил, что мне толком некуда пойти. Идея была неожиданной и дурацкой: отправиться в парк «Вокруг света». Вообще я с детства не любил парки и аттракционы. Меня на них таскали каждые выходные, а я до ужаса боялся скорости, поворотов. От мысли о комнате страха у меня волосы на затылке дыбом вставали. Но ещё больше я боялся, что кто-то заметит, что я боюсь. А тем более в этом дурацком парке, под завязку набитом девчонками с яркими бантами и пацанами, которые или были, или хотели казаться старше, чем я.
И я сжимал зубы, намертво вцеплялся в перекладину руками, зажмуривался и летел, надеясь, что никто не увидит слёзы, которые всё-таки просачивались из-под плотно сжатых век. Я так и не признался родителям, что терпеть не могу аттракционы. Продолжал выполнять эту тяжкую повинность с одной лишь мыслью, что скоро выходной закончится и можно будет пойти в школу, где никому не придёт в голову швырять тебя вниз с огромной высоты.
А потом умерла мама. И больше мы с отцом не ходили в парк аттракционов. Только порадоваться этому я, разумеется, не мог. Тем более странно, что сейчас ноги сами принесли меня сюда. Вокруг света... Вот так у нас с Кэтрин всё и происходит: вверх-вниз без всякого предупреждения. Я шёл к аттракциону и остановился как вкопанный.
Кэтрин?! Чёрт возьми, она тоже была в этом грёбаном парке! И не одна. С Брайсом. С нашим садовником! Я застыл, как идиот, не в силах поверить в то, что вижу это своими глазами. Они сидели за столиком кафе, улыбались, мило беседовали. Было видно, что им хорошо вдвоём. Не помню, чтобы рядом со мной Кэтрин выглядела такой счастливой и беззаботной. Нет, в моём присутствии в её взгляде всегда оставалось что-то насторожённое. А тут... Парочка выглядела вполне счастливой. Хотелось влететь в кафе, пару раз врезать долбаному садовнику, высказать этой стерве всё, что я о ней думаю.
Ага, конечно. И выставить себя ещё большим идиотом. Я развернулся и зашагал прочь. Не слишком разбирая куда. Уж не знаю, может, дошёл бы до Канады. Но зазвонил телефон. Я ответил прежде, чем успел сообразить, что делаю и кто звонит. В трубке звучал весёлый голос Джоша Ричардса.
- Слушай, Пэйт! Предки вернулись с островов, так что вечеринки дома отменяются. Мы с парнями идём в бар. Ты как?
- Я? Да я отлично!
Пойти в бар и надраться так, чтобы голоса в голове заткнулись, чтобы стереть из памяти эту чёртову картину: Кэтрин и садовник. Счастливая Кэтрин и грёбаный садовник. До бара я добрался быстро. Оказывается, я не слишком далеко ушёл от парка, где, кстати, бросил машину. Когда я приехал, все были уже в сборе. Шутили, пытались зацепить симпатичных девчонок, которые с независимым видом дефилировали мимо. Как будто бы они пришли сюда не для того, чтобы их зацепили. Всё происходило как в тумане, словно я смотрел фильм: и про этот бар, и про своих приятелей и про девиц. И про моментально исчезающую янтарную жидкость в моём бокале, и про бармена, который тут же наполнял его.
Я прикрыл глаза, как мне казалось, ненадолго. А когда открыл, было темно. Эта темнота прорезалась лишь разноцветными лучами. Громкая музыка била по ушам. Кэтрин, обнажённая, в одних только трусиках, почему-то блестящих, сидела у меня на коленях, тёрлась и извивалась. - Кэт, - прошептал я и огладил гибкую спину.
- Руки убери! - раздался резкий голос. - Или охрану позову.
Этот голос точно не принадлежал Кэтрин. Я встряхнул головой. Ну разумеется, не Кэт танцевала и извивалась. Стриптизёрша. Вид у неё был довольно потасканный. Но откуда стриптизёрши в баре? Я огляделся по сторонам: это точно был не бар. Значит, я каким-то образом перебрался в стрип-клуб. Приятелей, с которыми мы выпивали, рядом не было. Получается, я притащился сюда один? Я напряг память, но она отказывалась сотрудничать. Потное тело стриптизёрши перед самым моим носом изрядно напрягало. Я достал из портмоне пару купюр, сунул в пайеточные трусики, и она отлипла. Надо выдвигаться домой...
Вообще не понимаю, в каком алкогольном бреду мне могло захотеться прийти в такое место. Я рассчитался, хотя и удивился, обнаружив, какой огромный мне выставили счёт. Впрочем, чему удивляться - я был в таком состоянии. Вышел из душного прокуренного помещения на воздух и пошатнулся. Опьянение накатило новой волной. Где я, чёрт побери? Какой-то грёбаный тёмный закоулок, тусклая вывеска. Я что, сказал таксисту: «Отвези меня в самое отстойное место в этом городе»? Ладно, нужно было выбираться. Я сделал несколько нетвёрдых шагов, и тут меня окликнули:
- Эй, пацан, монет не найдётся?
Ко мне приближались трое. Здоровые бугаи с широченными плечами. Окажись я один на один с кем-то из них - ушатал бы. Если бы, конечно, не был так позорно пьян. Против троих у меня даже у трезвого шансы были бы минимальными. А сейчас и говорить не о чем. Я вжал голову в плечи и ускорил шаг.
- Эй, с тобой разговариваем! Или ты слишком гордый для нас, мажорчик?
- Да пошли вы! - процедил сквозь зубы. Удар настиг меня тут же - в челюсть, так, что зазвенело в ушах, а перед глазами вспыхнули красные звёзды. На автомате ударил в ответ, судя по рёву и посыпавшейся следом ругани, попал. Ждать не стал, ударил ещё и ещё. Сильно. Так, что саднили костяшки. Но на этом героическая часть приключения закончилась. Меня моментом сбили с ног, и дальше удары сыпались сверху - сильные. От каждого из них обжигало болью. Я уже не пытался сопротивляться, только сжался, прикрываясь. Спустя какое-то время понял, что молотит ногами меня только один - остальные уже отошли. Но мне и одного хватало. Он словно вкладывал всю злость в каждый удар. Прекратить это не было никакой возможности, и я лишь обречённо ждал, когда отрублюсь. - Эй, Мэйсон! - окликнул кто-то. - хорош! Одно дело попинать мажора, а труп нам тут ни к чему.
Но тот, кого назвали Мэйсоном, не слушал: он продолжал методично и зло наносить удары до тех пор, пока его кто-то не оттащил.
- Разошёлся ты. Надо сматываться, пока никто не явился.
Их шаги и голоса вскоре затихли где-то за домами. Я попытался подняться. Получилось не с первого раза. Во рту было солоно, болело всё. Больше всего на свете хотелось так и остаться здесь, на этом грязном асфальте, лишь бы никто не трогал. Но всё же, собрав волю в кулак, я поднялся и, еле переставляя ноги, пошёл в ту сторону, где между домами виднелись огни. Там наверняка можно будет поймать такси.
_____________
Солоно-содержа в себе соль, обладая свойственным ей острым вкусом