14
Утреннее пробуждение было тяжёлым, словно с похмелья. Впрочем, почему «словно»? Полстакана виски для человека, который не пьёт алкоголь, конечно же, перебор... А потом я вспомнила. О, боже! Я и Пэйтон у двери моей комнаты, я прижимаюсь к нему и почти тянусь губами для поцелуя. О, нет, только не это! Он, что, нарочно напоил меня, чтобы потом унизить? Гад, мерзавец! Я по привычке повторяла про себя эпитеты, которыми обычно называла сводного брата, но уже сама понимала, насколько это несправедливо. Нет, чёрт возьми.
Вчера он впервые повёл себя по-человечески, причём даже трижды. В первый раз - когда вытащил меня из комнаты, заставил поесть и рассказать, что случилось. Я бы с ума сошла, если бы весь вечер пролежала, скрючившись в кровати и раз за разом по кругу гоняя невесёлые мысли. Второй - когда поговорил с Сиеррой и убедил её не выкладывать фото. И третий... При воспоминании об этом мне хотелось выть в голос: ну какая же я идиотка! Но третий раз был тогда, возле двери. Я действительно была пьяна, и он легко мог этим воспользоваться. Я вспомнила тот напряжённый момент, вспомнила, как полыхнули его глаза. Он не просто мог - он хотел этим воспользоваться. Но не стал. В общем, этот негодяй трижды за вечер заслужил моё спасибо. А мне теперь не хочется даже выходить из комнаты. Не могу сказать, что я хоть когда-нибудь была рада встретиться с ним в этом доме. Но сейчас уровень моего нежелания просто зашкаливал. И всё-таки выбираться было нужно. Я умылась, оделась, тщательно выбирая вещи: огромный мешковатый свитер и спортивные штаны. Ничего сексуального! Даже намёка на сексуальность. Посмотрела в зеркало. Откромсанная прядь возле лица. От этого зрелища на глазах навернулись слёзы. Я словно снова почувствовала железную хватку чужих рук на моих плечах, клацанье ножниц, унижение, бессилие.
Казалось бы, что такого особенного? Чёртовы сучки раскромсали мою одежду и отхватили ножницами клок волос. Меня не избили, не изнасиловали, вообще не причинили никакого физического вреда. Но это не имело ровным счётом никакого значения. Ощущение беспомощности было чудовищным, унизительным, будто меня втоптали в грязь. Странно, но чувства начали приходить только после - когда, казалось бы, всё уже осталось позади. Словно чертовы стервы умудрились заразить чем-то болезненным и мучительным мою душу, и я не знала, как это вылечить. Я стянула волосы резинкой, и теперь остриженная прядь не была видна. Уже что-то. Я спустилась в кухню. Есть не хотелось, а вот чашка кофе не помешала бы, и вода - много воды. - Доброе утро, сестрёнка.
Пэйтон был уже там, и, судя по тому, что на столе не стояли тарелки и не хлопала дверь холодильника, он уже давно позавтракал. Просто подкарауливал меня?
- Доброе утро, - проговорила я, старательно избегая смотреть ему в глаза. Сделала над собой усилие и добавила: - Спасибо!
Он улыбнулся:
- Обращайся.
Он не спрашивал, за что. И за это я ему тоже была благодарна.
- Ага, - сказала я, выдавив из себя улыбку. - В следующий раз, когда на меня нападут бешеные сучки, сразу прибегу жаловаться тебе.
- Не нападут, - уверенно заявил Пэйтон. Я его уверенности не разделяла. Да, ему удалось до смерти напугать дурочку Сиерру, но с Лорен и её свитой этот номер не пройдёт. Они запросто смогут превратить мою жизнь в эдакий маленький адок. Или полномасштабный ад - если, конечно, соизволят снизойти до такой ничтожной фигуры как я. Пока я наслаждалась ледяной минералкой из холодильника, Пэйтон сварил кофе и поставил чашку передо мной. Он же не умеет читать мысли? Надеюсь что нет. Потому что мои вчерашние мысли точно не предназначались для чтения кем-нибудь посторонним, и уж тем более Пэйтоном.
- Не рассиживайся долго. У нас на сегодня грандиозные планы.
У нас? Планы? А вот это что-то вообще нереальное. Я сделала глоток кофе, он оказался отличным. Гораздо лучше того мутного варева, которое обычно готовила я сама.
- Кто ты и куда дел настоящего Пэйтона? - сказала я с улыбкой, на этот раз почти настоящей. - Верни его немедленно! Он, конечно, тот ещё засранец, но я к нему уже привыкла. А ты меня пугаешь.
Он усмехнулся, давая понять, что оценил шутку. Но насчёт планов не передумал.
- Прежде всего, я отвезу тебя в салон. Ты сказала, они что-то сделали с твоими волосами? Я, правда, не вижу разницы, но раз ты так говоришь - надо всё исправить. А потом мы отправимся в бутик, потому что сегодня мы идём на вечеринку к Джошу Ричардсу.
- Нет, нет и нет! - ответила я, справившись с удивлением. - Ты не потащишь меня в салон, не поведёшь в бутик, и уж точно меня не будет на вечеринке Ричардса, что я там забыла?
- Да, да и да! - с улыбкой возразил Пэйтон. - Раз уж ты надумала поделиться со мной своей проблемой, смирись с тем, что я буду её решать. - И как вечеринка решит мою проблему?
- Очень просто. Ты появишься там со мной. И весь вечер я не отойду от тебя ни на шаг. Достаточно понятный сигнал для тех, кто захочет причинить тебе вред. Тронут тебя - будут иметь дело со мной. Они поймут, не сомневайся. - Я задумалась. Идея, конечно, неплоха. И наверняка сработает. Только вот одна маленькая деталь: я совершенно не хотела принимать помощь от Пэйтона. Во всём этом чувствовался какой-то огромный подвох.
- И заметь, - продолжил он, - я даже не спрашиваю, согласна ли ты.
- А надо бы спросить, - буркнула я. - Послушай, Кэт. Ты появишься на вечеринке в роскошном платье, с шикарной причёской так, будто ничего не случилось. И все эти стервы просто захлебнутся от злости.
Это, конечно, был бы аргумент. Но только в том случае, если бы меня хоть немного интересовало их мнение. - Или ты боишься? - спросил Пэйтон. - Именно этого они и добиваются, чтобы ты боялась.
Я допила кофе, вымыла чашку. Пэйтон был прав. Если ты выглядишь, как еда - будь готов к тому, что тебя сожрут. Значит, надо выглядеть как-то по-другому.
- Надеюсь, это приличный салон? - сказала я. Он рассмеялся.
- Если они испортят твои волосы, мы их засудим.
***
Волосы мне не испортили. И даже не обрезали. Мастер решительно вооружился ножницами, кисточками, заколками и баночками, и спустя два часа я выходила из салона с сияющими волосами. Они не стали короче, просто лежали теперь немного подругому. Получилось стильно. А вот поход с Пэйтоном по бутикам я, наверное, никогда не забуду. Я была уверена, что он захочет упаковать меня в какое-нибудь шлюшье платье невозможного кричащего цвета - именно так парни представляют себе идеальный наряд для девушки. Но нет. Я никогда не была фанаткой тряпок, но когда продавец внесла в примерочную платье, которое он выбрал, у меня даже дух захватило. Тончайшая ткань нежно-коричневого цвета слегка переливалась, словно в неё были вплетены крохотные искорки. Нежно-коричневого... Точь-в точь, как песок на пляже. Или его глаза...Так, стоп. На песке и остановимся. Я бережно сняла это чудо с вешалки и нырнула в него. Прохладный шелк скользнул по коже, доставляя почти чувственное удовольствие. Я повернулась к зеркалу и застыла, узнавая и не узнавая себя в отражении. Платье струилось по телу легкими, почти невесомыми складками, что заканчивались чуть ниже колена. Оно ничего не обтягивало, не выставляло напоказ, лишь намекало. Никаких украшений, портняжных наворотов - только ткань и тонюсенький поясок на талии. И вместе с тем я выглядела в нём дорого, стильно и уж точно не была похожа на шлюху. Кажется, продавец что-то говорила. Долетали отдельные слова: «последняя коллекция», «дизайнер», «эксклюзив»...
Потом она исчезла и появилась с клатчем и туфельками. Я быстро переобулась, взяла в руки крошечную сумочку и почувствовала себя совершенно неотразимой. Бросила последний взгляд в зеркало и вышла из примерочной.
Пэйтон, развалившийся в кресле, вздрогнул. Взгляд у него был странный. Словно он получил струю из брандспойта в лицо. Его реакция откровенно польстила. Нет, польстила - не то слово. Я улыбнулась и медленно зашагала к Пэйтону. Каблучки стучали, невесомое платье плыло по воздуху, колыхаясь, искрясь и ласково обвивая тело. Остановилась в метре от кресла, крутанулась на каблуках, взметнув подол. И невинно спросила, глядя в потемневшие глаза: - Ну как?
- Берем, - сказал Пэйтон севшим гголосо.
- И туфли? И клатч?
- И туфли, и сумку, и платье, и вешалку, на которой оно висело, - Я развернулась и пошла в примерочную. От жадного взгляда сзади по телу бегали щекотные мурашки, щеки горели так, что тянуло приложить к ним лед. Задернув шторку, я сняла платье, отдала его продавцу и начала одеваться, приходя в себя. Кураж трусливо схлынул, оставив в наследство дикое смущение и один-единственный вопрос: что сейчас было? Я что, сошла с ума? Или вчерашнее виски не до конца выветрилось? Откуда что взялось? Вот, наверное, Пэйтон обалдел...
Пэйтон не обалдел. Он спокойно разговаривал с продавцом, расплачиваясь на кассе. Я выдохнула с облегчением, покинула спасительную примерочную и подошла к нему.
- Спасибо, - искренне сказала я.
- Это платье... словно для вас было сшито, - с восторгом прошелестела девушка-консультант, протягивая аккуратный пакет. Пэйтон перехватил его, и мы вышли из бутика.
- Ну что ж, дорогой братец, - улыбнулась я. - Теперь ты всегда будешь ходить со мной по магазинам. - Не вопрос, - легко согласился он. - Но с одним условием. В следующий раз мы идём в магазин белья.
Я отвесила ему шутливый подзатыльник.
- Боюсь, ты уволен.
Он поймал мою руку и ненадолго задержал её в своей. Мимолётный жест, от которого ноги стали ватными. Я высвободила ладонь, нервно поправила волосы.
- Ну что, домой?
Я чертыхнулась про себя. Прозвучало как-то уж очень двусмысленно. Или это только мне так кажется?
- Конечно, - кивнул Пэйтон, подзывая такси. В машине висело напряжённое молчание. Воздух был такой густой - хоть ножом режь. Стоило нам войти в дом - я пробормотала что-то невнятное и скрылась в своей комнате. Что со мной вообще происходит? Почему я так реагирую на сводного братца? И что происходит с ним? За целый день - ни одной колкости. Эй вы там, я не шучу: верните прежнего Пэйтона! Но главное - ради бога, верните прежнюю меня...
__________________
Снизойти́-Благосклонно, свысока обратить внимание на кого-нибудь.
Брандспо́йт-Наконечник на пожарном рукаве, направляющий водяную струю.
Чертыхаться- Ругаться чертом, поминая черта.