Глубоко-временная ссора
- Ты что тут делаешь? — спросил Саша у Космоса, и голос его был уже не просто хмурый — он был жёсткий.
- К Вике пришёл. А что, нельзя? — ответил Космос с холодной уверенностью. Без вызова, но и без желания уступать.
- И что вы... делали? — голос Саши стал ещё ниже. Словно он хотел услышать совсем не ответ, а то, что сам придумал.
- Завтракали, — бросил Космос, даже не скрывая раздражения.
- М-м... ясно, — сказал Саша, но по голосу было не ясно ничего. Он накручивал себя, видно было — что-то себе на фантазировал.
"О чём он вообще думает?" — мелькнуло у меня голове. Неужели он действительно обо мне такого мнения?... Больно щёлкнуло внутри.
- Вика! — позвал он меня, не двигаясь с места.
Я не ответила. Просто вышла из комнаты — уже одетая, собранная. Прошла мимо, как, сквозняк, тихо.
- Привет, — еле слышно прошептала я, почти не глядя, и пошла на кухню, чтобы выключить телевизор.
В комнате повисло глухое напряжение.
Я вышла из кухни. Космос уже натянул на себя обувь, стоял у двери. Я только подошла, чтобы надеть кеды.
- Я вас в машине подожду, — сказал он спокойно, но с какой то усталой тенью в голосе. Он посмотрел на меня, будто понимал, что дальше будет не разговор — а разбор.
Космос вышел, дверь мягко хлопнула.
Я осталась наедине с Сашей. В коридоре вдруг стало тесно, воздух словно потяжелел. Я знала этот взгляд — когда он молчит, сжимая зубы. У него всегда сначала взгляд спрашивал, а уже потом рот.
- Чё он тут делал? — грозно спросил Саша. Голос — будто глухой удар по полу. И всё внутри сжалось.
- А чё я перед тобой должна отчитываться? — резко ответила я, не поднимая глаз. Слишком знакомый тон, слишком раздражающий.
- Я твой брат.
- Двоюродный. Не родной же, — бросила я, приглушённо, будто через зубы.
- Какая разница? Ты моя сестра. И ты должна мне рассказывать всё.
- Я никому ничего не должна, — ответила я, вставая с пола, поправляя футболку и пытаясь пройти к двери.
Но он ударил ладонью по стене — глухо, громко, внезапно. И встал, перекрыв проход телом.
- Я тебя ещё раз спрашиваю. Что он тут делал?
Я вскинула взгляд. Меня уже не трясло. Только внутри что-то стало ледяным.
- Завтракали. Всё. Услышал?
- М-м... Завтракали, — повторил он, скривил губы. — И как тебе... завтрак?
Я тяжело вдохнула. И сказала тихо, но твёрдо:
- Мне очень жаль, что ты такого мнения обо мне. Честно. Не ожидала. Ты же был для меня... всем. А теперь смотришь как чужой. Что, армия испортила?
Он не ответил. Рука соскользнула со стены. Я прошла мимо него, открыла дверь.
- Мы в машине. Ждём, — сказала я уже через плечо. И вышла, не оборачиваясь.
Спускаясь по лестнице, я слышала, как за моей спиной захлопнулась дверь — тихо, но с характерным щелчком. Следом послышались тяжёлые шаги. Саша шёл вниз, немного не в такт, как будто тоже злился на себя, не только на меня.
Я не обернулась. Не хотелось. Просто шаг за шагом спустилась и вышла на улицу.
Серый Линкольн стоял у самого подъезда. Я открыла заднюю дверь и села внутрь, хлопнув дверью чуть громче, чем хотела. Тишина. Я наклонилась вперёд, закрыла лицо руками и выдохнула в ладони — не заплакать, не сорваться, просто выдохнуть.
- Вик... — тихо, почти неуверенно сказал Космос, глядя на меня в зеркало заднего вида. - Что он говорил?
Я подняла взгляд, увидела в зеркале его глаза — чуть напряжённые, но полные заботы. Он ждал, но не давил. Просто хотел знать, нужно ли вмешаться. Защищать.
Я отвернулась к окну. Захлопнулась дверь подъезда, и Саша вышел, как будто ему было всё равно, что дальше. Я чувствовала его взгляд — он не смотрел на меня, но всё равно чувствовала.
- Потом, Космос, — тихо сказала я. — Не сейчас.
Он кивнул, не задавая больше вопросов.
Машина мягко тронулась. Двор остался позади, подъезд, лестница, разговор. Всё потихоньку отступало.
Теперь мы ехали — просто вперёд.
Ехали мы в натянутой тишине. Ни я, ни Космос, ни Саша не сказали не слова за всю дорогу. В салоне стоял хрупкий хруст молчания, как будто любое неловкое движение могло его разбить.
Машина доехала чуть дольше обычного, словно и она чувствовала, что везёт не просто компанию — а какое-то электричество, готовое ударить в любой момент.
В беседки уже сидели Фил и Пчёла. Услышав, как Линкольн подкатывает по гравию, Пчёла выскочил навстречу.
- Чё так долго? — буркнул он, хмуро глядя на нас, но тут же заткнулся, заметив лица.
Мы все прошли в беседку молча, поздоровались коротким рукопожатием. Без смеха, без шуток. Я села в угол, подальше от всех. Космос сел напротив, а Саня — глухо опустился на скамью по центру. Ни злости, ни бравады — только тяжесть на плечах.
- Ну чё, рассказывай, — наконец нарушил тишину Фил и подошёл ближе.
Саша вздохнул не громко, и начал говорить, что: Тогда он вышел к ним один, прямо на их поляну, не дрогнув. Сказал, что не станет ничего объяснять — это между ним и Мухой. Что у них есть два выхода: либо убить его на месте, либо дать разобраться по-честному, один на один.
Он говорил спокойно, но так, что мурашки по коже.
После слов Саши первым завёлся Космос.
- Саня, ты чё, больной? Ты нас за кого держишь? — агрессивно говорил Космос, приближаясь к Сане.
- Во первых — не ори сейчас, во вторых — лучше тебе башку отвинтили. Я сам завязал, сам и развяжу. — строго сказал Саня.
- Да пупок ты себе развяжешь! — по Космосу было видно то, как он был в ярости, — Ну Муха из тебя рагу сделает.
- Один на один, а не трое против одного. Всё по честному должно быть. — говорил Саня смотря в пол, будто бы спокойно, но внутри —злость.
- Да будь счастлив, что ты ещё дышишь. — выплеснул Космос.
- Космос, — крикнула я. Ведь получилась бы драка у Сани с Косом.
- Да отстань, ты достал меня уже.
- Сань, ты не прав. — вмешался Пчёла, — Нельзя было одному ехать, ты этих людей не знаешь, они на всю голову отмороженные.
- Да молодец, Саня. Глупо, что один поехал. Башку бы отбили толпой. — сказал Фил, якобы поддерживая Сашу.
- Во всяком случае, сам за себя ответил, и всё.
После слов Саши подключился резко Космос.
- И запомни, мы с первого класса вместе. За всё, что мы делаем, мы тоже будем отвечать вместе. Ну пойми, ну мы бригада! — говорил Космос, чуть крича.
- Да пошёл ты со своей бригадой! Не знаю я никакой бригады. Я знаю, что у меня есть друзья, и всё.
Саня психанул. Резко встал, оттолкнул ногой край скамьи и вышел из беседки, громко хлопнув калиткой. Его шаги по гравию — быстрые, злые, уходящие прочь.
- Бригадир хренов. — крикнул Саня, через плечо.
Я осталась сидеть. Не стала звать, не побежала следом. Только смотрела ему вслед, как будто уже знала, что всё равно не остановлю. Внутри будто что-то опустилось — не больно, не резко, просто пусто стало.
- Ну что, как вчера... ждём? — тихо сказала я, почти устало, не оборачиваясь.
Пацаны молчали. Я посмотрела на них — Пчёла щёлкал пальцами по ноге, Фил уставился в доски пола. Ни слова, ни движения.
Я просто кивнула, словно приняла это молчание за ответ, и отвернулась к скрипучей стенке беседки.
- Нельзя его одного отпускать завтра, — вдруг сказал Космос, и в его голосе больше не было ни тени насмешки. — Эти придурки реально на всю голову отмороженные.
- Да ладно, чё, ждём его, — сказал Фил и встал, начав ходить по беседке. Он размахивал руками вперёд-назад, хлопал ладонями — то по бёдрам, то в воздухе, как будто пытался согнать волнение, спрятанное под показной бравадой. — В первый раз, что ли?
Я тяжело выдохнула, провела пальцем по скамье, а потом снова принялась рассматривать ногти, будто там можно было найти ответы.
- Да щас посидим и поедем, — сказал Космос, садясь рядом, близко, так, чтобы плечо почти касалось моего. Я ощутила его тёплый взгляд сбоку, и сердце нехотя отозвалось.
- Ты как? — тихо спросил он, не отводя глаз.
- Нормально... — ответила я ровным голосом, без интонации. Слишком устала, чтобы строить из себя сильную.
Сзади Фил с Пчелой снова что-то не делили. Громкие голоса, обрывки слов, спор — как всегда, без повода и без смысла.
- Из-за Сани? — спросил Космос чуть тише, но твёрдо. — Что он тебе тогда сказал, в квартире?
Я посмотрела на ногти, потом на него, и лишь на миг задержала взгляд в его тёплых, внимательных глазах, прежде чем отвести лицо в сторону:
- Потом. Не здесь.
Он коротко кивнул. Никаких «ну скажи», никаких попыток вытащить силой. Просто принял. И тоже отвернулся, точно почувствовал границу, за которую нельзя.
До заката оставалось совсем немного — небо уже потихоньку начинало тускнеть, воздух стал тяжелее, как перед дождём. Пацаны что-то обсуждали, перебрасывались воспоминаниями, иногда смеялись вполголоса, но я слушала их как сквозь вату.
Я поджала ноги под себя, села боком, отвернувшись. Голова всё время возвращалась к утру, к лестнице, к тому взгляду Сани.
Почему так?
Может дело во мне?
За что такое?
Всё вроде спокойно, но внутри будто что-то скреблось.
- Вик, ау, ты с нами? — голос Космоса вдруг выдернул меня из мыслей. Он щёлкнул пальцами рядом с моим лицом, и я вздрогнула.
- А?.. Да, устала просто, — пробормотала я и потерла глаза ладонями, будто могла стереть этим и мысли, и усталость.
- Как того пацана из вашей параллели звали? — спросил Космос, обернувшись к остальным. - Такой, вечно в кепке, с кудрями. Блатной, помнишь, девок цеплял?
- Коля, что ли? — машинально откликнулась я.
- Вот, точно, Коля, — усмехнулся Кос и снова втянулся в разговор с Филом и Пчёлой, перебрасываясь историями.
Я откинулась на спинку лавки, устало выдохнула и краем глаза глянула на многоэтажки за деревьями. Где-то там, в одном из окон, Саша. Я знала, где именно, и автоматически перевела взгляд туда, но тут же отвернулась. В груди нехорошо ёкнуло — как будто кто-то выдернул провод, и ток пошёл не туда.
- Мальчики... Поехали домой, а? — сказала я вдруг, чуть тише обычного.
- Да, давайте, — кивнул Фил, уставши откинув голову назад и потянувшись.
- Тогда в машину, — сказал Космос, поднявшись, и, докурив, выкинул окурок.
Мы не спешили, но и задерживаться никто не хотел. Было ощущение, что вечер ещё чего-то принесёт — и лучше быть дома, пока он не успел.
Машина мягко притормозила у подъезда. За окнами уже сгустились сумерки, фонари рисовали тёплые пятна на асфальте. Я посмотрела вперёд, на знакомый вход, и тихо выдохнула.
- Ну, всё, приехали, — сказал Космос, оборачиваясь ко мне через плечо.
- Спасибо, что подвёз, — кивнула я, снимая ремень.
- Выспись, — отозвался Фил с переднего сиденья, потягиваясь. — Завтра тяжёлый день.
- Спокойной ночи, — сказала я, открывая дверь. — До завтра.
- Спокойной, Викусь, — с мягкой усмешкой сказал Космос.
- Давай, не загружайся, — добавил Пчёла. — Всё норм будет.
Я кивнула, закрыла за собой дверцу машины и пошла к подъезду, чувствуя на себе взгляды изнутри салона. Не оборачиваясь, открыла дверь и скрылась в прохладе подъезда.
Шаги глухо отдались в тишине. Я поднялась на свой этаж, открыла квартиру. Внутри пахло домом — немного мятой, немного тёплой пылью. Сняв обувь, я прошла в комнату, кинула олимпийку на стул и ненадолго замерла у окна.
Чуть придя в себя, я пошла в ванну, чтобы умыться.
Холодная вода обожгла кожу, но это даже хорошо — сбросить с лица весь день, всё напряжение, будто бы стереть и утро, и беседку, и Саню. Хоть немного.
Умывшись, я направилась на кухню — и сразу наткнулась взглядом на утренний бардак. Пустые тарелки, кружки с недопитым чаем, хлебные крошки на столе, распахнутая дверца шкафа... Всё как осталось после завтрака.
Я на секунду замерла в дверях, и воспоминания навалились сразу.
Сначала — Космос. Его голос, смех, как он отодвигал стул, как хмуро смотрел вслед Сане, когда открыл дверь.
Потом Саня. Его тяжёлый взгляд, удар по стене, жёсткий голос: "Что он тут делал?"
Мне стало не по себе.
Я зажмурилась и выдохнула. Подошла к раковине и начала убирать.
Тарелки, кружки, ложки, всё по очереди. Мыли руки — а отмывала я, как будто мысли.
Потом вытерла стол, задвинула стулья. Смахнула с тумбы крошки и, взяв тряпку, протёрла пыль рядом с телевизором на кухне.
Приводила всё в порядок — чтобы внутри хоть что-то тоже улеглось.
В этот момент повернулся ключ в замке — вернулась мама.
Я услышала, как она сняла обувь в прихожей и сразу заглянула на кухню:
- Привет, доча. Ну как, ты? Как погуляли?
Я подняла голову, натянуто улыбнулась:
- Всё хорошо. Просто сидели в беседке, смеялись. Ты как? Как на работе?
- Ой, — вздохнула мама, — Всё как обычно — завал.
Мама ничего не заметила. Но я знала — она бы не отпустила меня никуда, если бы знала всё.
Я снова отвернулась к раковине и включила воду — будто забыла ещё одну ложку помыть. На самом деле — просто не хотела, чтобы она что-то увидела в моих глазах
- Кушать будешь? — спросила мама из кухни, бросив на меня взгляд.
- Не особо хочется, — ответила я, — я с Людой хотела поговорить, а то давно не слышала, не видела даже.
- А, ну хорошо тогда, — махнула она рукой и пошла к себе, устало потягиваясь.
Я подошла к тумбочке в коридоре, взяла телефон и прошла в комнату, прикрыв за собой дверь. Набрала номер. Люда сняла трубку почти сразу, как будто только этого и ждала.
- Алло, привет, подруга! Ты куда пропала?
- Людка... мне столько тебе надо рассказать.
- Давай, давай, я вся во внимании, — засмеялась она, и от этого мне стало как-то теплее.
Я начала рассказывать всё. Всё, что было за последние два-три дня. Как будто перемотала плёнку назад: Космос, пацаны, та утренняя сцена, беседка, разговоры, напряжение, драка, Саня. Даже как себя чувствовала — не утаила. Каждую деталь, как исповедь.
- Офигеть... — только и выдохнула Люда. — Ну это да, конечно.
- Вот-вот, я сама не вывожу, — пробормотала я, и почувствовала, как из глаз сами собой выкатилась слеза. Быстро стёрла её рукой, чтобы никто, даже в телефонной трубке, не заметил.
- Ты держись, Вик... ты у меня одна такая. Лучшая подруга. Я правда переживаю.
- Ха-ха, спасибо, — усмехнулась я, пряча голос в плед.
- Ой, ладно, Вик, поздно уже... я спать пойду, — зевнула Люда на том конце провода.
- Хорошо. Сладких снов.
- И тебе, — тепло сказала она и отключилась.
Я посмотрела на часы — было половина одиннадцатого. Комната казалась особенно тихой, и от этой тишины внутри что-то защемило. Потянулась за телефоном снова — неосознанно, будто рука сама знала, кому нужно набрать. Космос.
Номер набрала почти без раздумий. Несколько гудков — и в трубке послышался знакомый, чуть хриплый голос:
- Алло?
- Алло. Ты как? — тихо, будто осторожно спросила я.
- Да нормально... А ты?
- Не спрашивай, — криво усмехнулась я, глядя в темноту комнаты.
Он помолчал пару секунд, а потом спросил:
- Можешь рассказать, что тебе Саня в квартире сказал?
- Да... Ради этого и позвонила. Уже не знаю, с кем говорить. Кроме Людки и тебя, ближе никого. Даже Саня отдаляется...
- Ты за Саню не переживай, он тебя любит. Сама же знаешь — в обиду тебя не даст. Брат твой всё-таки... Просто... он сейчас на пределе. Муха, это его бывшая, она ему голову выносила долго. Вот он и срывается... на слабых.
- Ну хорошо. Я слабая, значит, — ровно, почти безжизненно произнесла я. На щеке тихо скатилась слеза. Я не вытирала.
- Не в этом плане... — поспешно сказал Космос, но я уже не слушала.
- Да ладно, не оправдывайся. Я знаю, я ничего не могу. Я же слабая. — Голос дрогнул, и я резко выдохнула, будто пыталась выжать из себя боль. Слёзы всё шли и шли, тихо, будто не хотели мешать.
На том конце было молчание. А потом — совсем другим, мягким голосом, без бравады, без привычной усмешки — только правда:
- Прости. Я... не то сказал. Ты сильная, Вик. Просто... ты слишком многое тащишь в себе молча. А это — не слабость, это хуже. Ты держишь всё внутри, и думаешь, что никто не поймёт. Но я рядом. Я слышу, даже когда ты молчишь.
Он сделал паузу. И добавил почти шёпотом:
- Прости. Я правда не хотел ранить. Ты... вообще не из тех, кого можно назвать слабой. Я просто... волнуюсь за тебя. И не всегда знаю, как правильно.
Я замолчала. Долго. Потом чуть тише выдохнула в трубку:
- Спасибо, Кос. Просто... побудь немного со мной. Пусть даже вот так — по телефону.
- Конечно. Я тут. Пока не уснёшь — не отключусь.
И в ту секунду стало немного легче. Как будто кто-то незримо сел рядом и просто обнял.
- Я рассказать думала тебе... о том, что в квартире было, когда Сашка пришёл, — произнесла я чуть медленнее, чем хотела.
- Ну давай, рассказывай. Я слушаю, — сказал Космос спокойно, как будто стал чуть ближе, даже сквозь трубку.
Я выдохнула и, глядя в потолок, начала:
- Ну, ты ушёл... А я только подошла к обуви. И тут стоит он. Грозный такой. Сразу: «Чё он тут делал?» — с порога.
- Я ему: «А с чего я тебе должна отчитываться?»
Он: «Ты моя сестра!».
Я: «Двоюродная, не родная же».
Он начал давить, типа я должна ему всё рассказывать. Я сказала: «Я никому ничего не должна».
А он — как в стену ударил, перекрыл мне проход, понимаешь? И снова: «Что он тут делал?»
Я говорю: «Завтракали». А он мне: «Ммм, завтракали... и что, как? »
Я проглотила ком, не договорив сразу. Потом тихо добавила:
- Мне так мерзко стало... Неужели он правда обо мне такого мнения?.. Как будто я — не я. А какая-то... грязь.
Секунды молчания.
- Ты, конечно, извини, — сказал Космос с глухим раздражением в голосе. — Но он, походу, реально умом тронулся. Чё он себе вообще думает? Ты его сестра или вещь какая?
Я криво усмехнулась сквозь слёзы:
- Вот и я не знаю. Мне до сих пор противно. Не от слов даже... от взгляда. От того, что посмотрел так, как будто... как будто предала его.
- Я тебе говорю, — тихо сказал Космос, — он потом у тебя ещё прощения просить будет. И не один раз.
- За такое я не хочу прощать, — прошептала я. — Потому что если прощу — он подумает, что можно было.
Космос ничего не ответил сразу. Только тишина — долгая, спокойная. И она была лучше любых слов.
- Ты не обязана никому прощать то, что больно. Даже ему, — сказал он наконец. — Просто знай — я рядом. Всегда. Даже если молча.
От слов Космоса мне стало тепло. Он мне близким никогда не был — вроде всегда был где-то рядом, но не со мной. А теперь... теперь будто шагнул через что-то невидимое между нами, как будто за руку взял — не физически, а так, как только один человек может взять другого, когда ему по-настоящему не всё равно.
- Тебе не кажется, что мы с тобой стали ближе? — спросила я почти шёпотом, будто боялась, что громкий голос разрушит эту зыбкую тишину между нами.
- Нет, — твёрдо ответил он, и я уже хотела обидеться, но он продолжил:
- Я знаю. Мне даже отец не такой близкий, как ты.
Я закрыла глаза. Слова будто легли куда-то под рёбра, оставив лёгкое, трепетное эхо. В голосе у него не было ни капли флирта, ни нажима — только правда. Простая, прямая, тёплая. И от этого стало страшно и хорошо одновременно.
- Ты знаешь, Вик, — сказал он уже тише, — если бы мне кто-то год назад сказал, что я буду кому-то доверять вот так, без стен, я бы рассмеялся.
- А теперь? — прошептала я.
- А теперь... теперь я даже не знаю, как раньше без тебя жил.
Я прижала трубку к уху крепче, будто хотела быть ближе, услышать дыхание. Не сказать ничего — просто быть рядом, хоть вот так.
Он первым нарушил молчание:
- Ты спи. Завтра длинный день. Я рядом, если что.
- Спасибо, Кос...
- Спокойной ночи, Вик.
- И тебе...
Я отключилась, но ещё долго лежала с телефоном в руке, глядя в потолок и улыбаясь одними глазами. В скором времени я уснула, мысли растворились, а темнота комнаты — стала ещё глубже.
Проснулась я с тяжёлой головой, как будто и не спала вовсе. Сначала просто лежала, прищурившись на свет, что пробивался сквозь шторы. Комната была уже наполнена дневным теплом, но я никак не могла заставить себя встать — казалось, тело прилипло к кровати.
Постояв немного у окна, я всё же собралась с силами и направилась в ванну. Холодная вода окончательно привела в чувство — стало легче, как будто всё, что было вчера, хотя бы на пару минут отступило.
Я накинула кофту и босиком пошла на кухню. Там уже хлопотала мама — звяканье посуды, шум воды из-под крана, запах чая. Всё было по-домашнему тихо и знакомо.
- Приветик, мам, — сказала я, обнимая её со спины.
- Приветик, выспалась? — отозвалась она, промывая свою кружку.
- Не особо, но пойдёт, — сказала я, наливая себе стакан воды.
- Так, сама себе завтрак приготовишь?
- Да-да, сама.
- Гулять пойдёшь?
- Да, через час, может.
- Ну хорошо тогда, — мама вытерла руки о полотенце, посмотрела на меня с мягкой улыбкой и направилась в коридор.
Я поставила чайник на газ, прошлась по каналам на телевизоре, щёлкая пультом вяло, без интереса. В прихожей хлопнула дверца шкафа — мама надевала обувь.
- Давай, я побежала, — она поцеловала меня в щёку.
- Давай, пока, — я обняла её в ответ, тепло, на пару секунд дольше, чем обычно.
Дверь захлопнулась, и я осталась одна.
Чайник засвистел, пронзительно и резко — я подскочила, выключила газ, достала из шкафа любимую кружку и аккуратно налила горячую воду. Следом — немного заварки, тёмный, терпкий запах наполнил кухню. Сделав пару глотков, я почувствовала, как тепло разливается по груди — будто чай пытался хоть немного успокоить изнутри.
Из комнаты вдруг раздался звонок. Я быстро пошла, почти побежала, подняла трубку:
- Алло? — сказала я, всё ещё держа в руке кружку.
- Алло, Викусь, мы через полчаса подъедем, тебя заберём и за Саньком, будь наготове, — быстро проговорил Космос.
- Хорошо, жду, — ответила я и положила трубку на место.
Пошла в комнату, открыла шкаф. Натянула чистую футболку, джинсы, провела расчёской по волосам, поправляя непослушные пряди. Подошла к радио, щёлкнула переключатель, сделала звук немного погромче — в комнате заиграл знакомый голос Ласкового мая:
«Розовый вечер...»
Я села у зеркала, подкрасила реснички, слегка тронула губы помадой. Музыка наполняла комнату, в которой всё было по-прежнему — и всё уже по-другому.
Рассматривая себя в зеркале, я поправила ворот футболки, провела пальцем по ресницам — и вдруг услышала, как кто-то во дворе настойчиво и не слишком терпеливо начал сигналить. Машина гудела коротко, но с характером — так, что сразу стало ясно: это за мной.
Я метнулась к окну. Во дворе стоял знакомый серый Линкольн, немного пыльный от дороги, но всё такой же вызывающий. Космос, как всегда, не мог просто подождать — ему надо, чтоб все знали, что он приехал.
Я быстро выключила радио, проверила, что плита погашена, и захлопнула за собой дверь. На лестнице мои шаги отдавались гулко, чуть-чуть дрожали — то ли от спешки, то ли от внутреннего волнения.
Выйдя из подъезда, я сразу вдохнула полной грудью. Лето пахло пылью, свежескошенной травой и нагретым асфальтом. Я на секунду прикрыла глаза, будто пытаясь уловить момент, в котором ещё всё спокойно.
- Доброе утро, баб Зин, — кивнула я знакомой бабушке у подъезда, сидевшей на скамейке в халате и с авоськой у ног.
- Утро доброе, красавица, — с улыбкой ответила она, оглядев меня снизу вверх. — Опять твои приехали?
- Ага, — усмехнулась я, и махнула рукой в сторону машины.
Я открыла дверь машины.
- Всем привет, — сказала я, усаживаясь на заднее сиденье рядом с Филом. Салон ещё держал тепло от раннего солнца и пах мужскими духами.
- Привет, — отозвался Пчёла, не отрываясь от окна.
- Доброе утро, — сказал Космос, взглянув на меня через зеркало заднего вида. Подмигнул так, будто мы с ним только вдвоём знали какой-то особый секрет этого утра.
- Здарова, — потянул мне руку Фил. Я пожала её — крепко, по-дружески.
- Поехали, — коротко бросил Космос, крутанув ключ. Линкольн загудел и мягко тронулся с места, будто лениво просыпался вместе с нами.
Мы ехали быстро, с ветерком — видимо, сильно торопились к Сане. Колеса стучали по выбоинам, по салону рассыпался утренний свет.
- А вы его хоть предупредили, что приедете? — спросила я, наклонившись вперёд между сиденьями.
- Нет, мы сюрпризом, — усмехнулся Пчёла, обернувшись через плечо.
И в этот момент мы буквально вылетели из переулка. На тротуаре, шёл Саня. Космос резко затормозил, серый «Линкольн» встал поперёк его дороги, как будто нарочно перегородил путь. Саня остановился, чуть прищурился, не сразу узнав нас.
Со стороны водителя и пассажирского сиденья одновременно опустились стёкла. Из них высунулись руки Космоса и Фила — и обе показали вниз большие пальцы.
- Ну че вы пацаны, — хмыкнул Саня, подходя ближе. Он открыл заднюю дверь, сел и по очереди пожал всем руки, будто всё нормально. А меня... будто не заметил.
- Тут твоя сестра тоже есть, — с кривоватой улыбкой указал на меня Фил, дёрнув большим пальцем в мою сторону.
- Привет, — бросил Саня, махнув мне как чужой — холодно, почти официально.
Я сжала губы в тонкую линию, кивнула в ответ, не улыбаясь. Внутри всё уже давно перегорело. Смирилась. Бесполезно что-то ждать.
Я успела заметить, как Космос зыркнул в зеркало заднего вида на Саню — строго, хмуро, почти как старший брат. Потом поймал мой взгляд и чуть улыбнулся, будто молча дал понять: я рядом. Я ответила ему лёгкой полуулыбкой и отвернулась в окно.
Дорога заняла минут двадцать. Всё это время я молчала, уткнувшись в пейзаж за стеклом — дома мелькали, как страницы книги, которую не хочется читать. Из магнитолы то и дело срывались знакомые голоса: Мираж, Комбинация, C.C. Catch с её «Cause You Are Young». Где-то на фоне — разговоры пацанов, редкий смех, перекаты шума улиц.
Я заметила, как Фил время от времени косясь смотрел то на меня, то на Саню. Он всё понимал. Напряжение между нами висело в воздухе — неловкое, чужое, совсем не братское.
- Что у вас с Саней?.. если не секрет, — тихо спросил Фил, наклонившись чуть ближе.
- Поругались, — так же коротко, на выдохе, ответила я, не отводя взгляда от окна.
- Каким образом?.. — теперь уже почти шёпотом, как будто боялся задеть лишнее.
Я тоже шепнула, но ровно, без дрожи в голосе:
- После драки за Лену обиделась на него. Но потом простила. Не показывала, но простила. А потом он опять пришёл... но перед этим ко мне заглянул Космос. Мы с ним просто чай пили, разговаривали... спокойно всё было. И тут пришёл Саня, а я как раз пошла переодеваться. Космос ему дверь открыл.
- И он подумал, что у нас с Космосом... ну ты понял. Хотя ничего не было. Просто сорвало ему крышу.
Я перевела взгляд на Валеру, и в этот момент у него глаза полезли на лоб.
- Да если б у меня сестра была... — медленно покачал головой Фил, всё ещё не веря в услышанное. — Я бы в жизни так не подумал. Даже представить себе не могу...
Он снова покосился на Саню, который в этот момент что-то рассматривал улицы, будто весь наш разговор проходил мимо него. Но я знала — он слышит. Просто делает вид, что всё равно.
После нашего разговора с Филом заговорил Пчёла:
- Ну чё, Сань, жим-жим? — говорил Пчёла, смотря на Саню с зеркала заднего вида, а тот показал ему большой палец вверх, — Да ладно врать, меня самого трясёт. Муха в прошлом году троих пацанов из Центра так отбуксил на дискаче, одного в Склифе откачивали.
- Да, а у другого крыша протекла, совсем дебил стал. — добавлял Космос, — Слюни до земли, Мурку напевает.
- Да, Сань. Муха боец серьёзный. — присоединился Фил, а после подмигнул мне. И я поняла, что они над ним прикалываются.
- Спасибо, ребята. Знаете, как человека подбодрить. — говорил Саня в печальном виде, — Спасибо, спасибо.
Мы все отвернулись в сторону, чтобы сдержать смех, но все равно не выдержали.
- Да ладно тебе, Саня!
- Да там понтов больше, — говорил Космос смеясь.
- На, посмотри, вот. Вот это Муха! — Пчёла вытащил игрушечного скелета, и начал петь. — А, здравствуй, моя Муха! Муха дорогая! — Фил и Космос подключились к его песне, — Здравствуй моя Муха, и прощай!
Прошло ещё минут десять, и наконец мы подъехали. Дорога вывела нас к странному месту — глухому и тревожному. Здесь начиналась промзона, насыпь шла к реке, а с одной стороны рядами стояли огромные железные контейнеры — ржавые, будто забытые временем. От них пахло горячим металлом и чем-то влажным, речным. Где-то вдали шумела вода.
В нескольких метрах стояли машины — чужие. Те, на которых приехала сторона Мухи. Звуков было минимум — только моторы, да шаги по гравию. Тишина эта тянулась, как перед бурей.
- Так, Вика, сиди здесь тихо. Не высовывайся. Могут тебя забрать, если Саня проиграет, — серьёзно, почти грубо сказал Космос, обернувшись ко мне. В глазах его не было ни улыбки, ни лёгкости — только холодная готовность.
Пчёла тут же распахнул дверь и вышел наружу, резко хлопнув ею. Широко расставив ноги, он выпрямился и крикнул:
- Здарова, братва!
В ответ — молчание, только чьи-то шаги по железу и короткие переговóры у дальних машин.
- Саш... — тихо позвала я, не зная, зачем. Просто хотела, чтобы он знал — я здесь. Он повернулся. Я посмотрела ему прямо в глаза. — Удачи.
Он на секунду замер. И впервые за долгое время — действительно впервые — улыбнулся. Настоящей, тёплой, почти детской улыбкой. На мгновение он стал тем самым Санькой, которого я помню. С тем взглядом — защищающим.
-Спасибо, — кивнул он. И вышел из машины вместе с Филом.
Дверь за ними захлопнулась, и внутри стало как-то особенно тихо. Я осталась одна, как в аквариуме. Только мотор тихо урчал, и сердце билось где-то в горле.
Сначала я просто смотрела. Они стояли напротив, разговаривали. Фил что-то тихо говорил Сане, как будто настраивал, подготавливал. Саня стоял, будто пружина — сдержанный, сосредоточенный, но внутри у него явно всё кипело. Он был готов. Всегда готов — когда дело касалось кого-то из своих.
Потом они сошлись. Саня подошёл к Мухе, тому самому, кто в последнее время не давал мне покоя. Не сказав ни слова, Саня просто выплюнул жвачку — прямо ему под ноги. Точно, как плевок в лицо. И всё началось.
Драка вспыхнула как порыв ветра. Саня бил Муху. Муха бил Саню. Никто не щадил. Это было без слов, без пафоса — грубо, жёстко, по-настоящему. Там уже не было подростков — были мужчины, каждый со своей болью и яростью.
Я сидела в машине. Я не могла выйти. Не могла остановить. Кто бы меня послушал? Девчонку с дрожащими руками?
Горло сдавило. Я опустила голову и уткнулась лбом в переднее сиденье. Глаза — в пол. Только бы не видеть. Только бы не слышать, как мой брат страдает. Хоть мы и в ссоре — всё равно ведь родной. Всё равно боюсь за него. Всё равно молюсь про себя, чтобы всё это побыстрее закончилось.
Шум стих. Я подняла голову — Сани и Мухи рядом уже не было. Они спустились к реке. Драка перешла туда — туда, где было по-мужски холодно, тихо и опасно. Все ребята выстроились вдоль воды, молча наблюдая, никто не вмешивался.
Я снова опустила глаза. Но что-то внутри заставило взглянуть вперёд — быстро, резко. Я увидела, как Саня уже добивал Муху. Его удары были точные, тяжёлые, как гвозди в крышку. А потом... он просто сбросил его в воду.
Саня, увидев, как к нему бегут ребята со стороны Мухи, резко сорвался с места и побежал к своим. Фил и Пчёла сработали быстро — подхватили его и почти закинули на заднее сиденье, рядом со мной. Космос, не теряя ни секунды, холодно прищурившись, направил пистолет на приближающихся. Угроза была ясна и без слов.
Все быстро сели в машину, захлопнув двери почти одновременно, и Космос со всей силы надавил на газ. Мы сорвались с места, оставляя за собой клубы пыли и напряжение.
- Саня, ты был молодец, — сказал Фил, пожимая Сане руку.
Тот едва ощутимо сжал его ладонь, выдохнув устало, будто всё, что в нём было — силы, эмоции, страх — он оставил там, у воды.
- Надеемся, на этот раз отстанут, — сказал Космос, глядя вперёд, не отрывая рук от руля.
Саня сидел рядом со мной. Его плечо почти касалось моего, но я даже не могла повернуться к нему. Не хотела. Просто уставилась в окно, позволяя дороге проматываться перед глазами, как плёнке.
Минут через двадцать мы свернули к беседке. Шумно, резко — с привычной пацанской бравадой. Возле неё стояла девушка — в спортивном костюме, с небрежной дулькой на макушке. Мы сразу её не заметили — пацаны что-то кричали друг другу, смеялись, переговаривались. Космос открыл багажник и достал оттуда пару бутылок пива, которые мы успели прихватить по пути.
Я вышла из машины и взглянула на девушку повнимательнее. Это была Лена. Она узнала меня первой и, улыбнувшись, чуть кивнула, но я не ответила — просто смотрела.
Молча, я тыкнула Саню в бок. Он, не сразу поняв, обернулся ко мне. Я кивнула в сторону Лены. Саня застыл. Просто смотрел на неё, как будто весь остальной мир исчез.
Я тоже стояла, как вкопанная, будто время вокруг нас остановилось. Космос, подойдя к нам, сначала не понял, почему мы вдруг так притихли. А потом проследил наш взгляд — и понял. Всё понял.
Космос сразу понял, почему мы так замерли. Его взгляд скользнул туда же, где стояла Лена. Фил и Пчёла тоже стихли — словно воздух вокруг стал плотнее. Космос, не теряя хладнокровия, шагнул к Лене и что-то ей тихо сказал, видимо прогонял
После этого Саня жестом подозвал Лену к себе, и они вдвоём ушли куда-то далеко, почти растворившись в наступающей вечерней темноте. Их силуэты вскоре исчезли среди деревьев, оставив после себя напряжение и немые взгляды.
Мы расположились в беседке. Пацаны достали пиво, разложили закуски и устроились по местам, бросая взгляды в сторону, куда ушёл Саня. Разговоров почти не было — все ждали.
- Где он? — нарушил молчание Пчёла, повернув голову в темноту.
Как будто в ответ на его вопрос откуда-то донёсся крик:
- Сааашааа!
Лена звала его, голос звенел по вечернему воздуху, будто удар по струне. Видимо, он ушёл, оставив её одну.
- Если разобраться по-честному... Лена сама виновата, — сказал Фил и опустил глаза в пол, ковыряя ногтем край бутылочной этикетки.
- Полностью согласна, — кивнула я, не скрывая ни интонации, ни выражения лица.
Спустя несколько минут из темноты наконец показался Саня. Он шёл спокойно, почти бесшумно, как будто что-то отпустил.
- Ну чё там? — спросил Космос, поднимая на него взгляд из-под бровей.
- Расстались, — спокойно, почти безжизненно ответил Саня, усаживаясь рядом.
- Наконец-то, — выдохнула я шёпотом, будто самому себе. Пчёла, сидевший ближе всех, услышал и усмехнулся, прикрыв рот, чтобы не выдать себя.
Саня сел с нами, молча открыл бутылку. В беседке вновь воцарилась тишина.
Я посмотрела на часы у Пчёлы на руках, и вдруг поняла, как стало поздно.
- Ребят, мне домой надо. Уже совсем темно, — тихо сказала я, вставая с лавки.
- Давай мы тебя проводим, — сразу откликнулся Фил, поднимаясь, но тут вмешался Саня:
- Я сам. Провожу. — он говорил твёрдо, глядя прямо на него, словно говоря без слов: "Я сам."
Я кивнула.
- Пойдём. — И мы пошли, оставив пацанов в беседке и унося с собой шанс, может быть, поговорить. По-настоящему.
Мы отошли от беседки на приличное расстояние — уже не слышно было голосов ребят, только тихо стрекотали кузнечики в траве, да фонари светили оранжевым светом. Саня заговорил первым:
- Вик, давай поговорим нормально. Что происходит между нами? Я... я дурак. Не надо было столько гадостей тебе говорить.
- Ты только сейчас это понял? — голос дрогнул, но я держалась. — Ты же для меня всем был, Саня. Тебе самому не стыдно?
- Стыдно, — сказал он просто. Без попытки оправдаться, без фальши.
Я остановилась. Свет фонаря падал прямо на дорогу, и я обернулась, глядя ему в глаза.
- Сань... ты понимаешь, как ты меня ранил? Когда ты подумал, что у нас с Космосом было... Ты своей головой думал, кому ты это говоришь? Это ведь я — не какая-то девчонка с улицы. Я. Разве я на такую грязь похожа?
Говорила тихо, спокойно, но в этих словах дрожало всё то, что копилось во мне неделями. И я пошла дальше, не оборачиваясь. Знала — он идёт за мной. Всегда шёл, даже когда делал вид, что не хочет.
- Вик, ну прости, пожалуйста. Я был не прав, — его голос звучал сзади, уже чуть ближе, — ты сама видела, как мне было тяжело: Муха, Лена... А у тебя в квартире... не знаю, что на меня нашло. Мне сто раз стыдно стало потом, я себя корил. Постоянно.
Я остановилась. Слёзы сами наполнили глаза. Я не устраивала сцену, просто смотрела на него, а он — на меня. И оправдывался. Честно, по-настоящему.
- И почему ты всё это Филу рассказала? — спросил он тише.
- А что, стыдно стало за свои мысли? — я выдохнула, скрестила руки. — Я не только Филу рассказала. И Космосу. И Люде. Только Пчёле ещё не успела — может, стоит? Радуйся, что отцу не рассказала. Хотя могу.
Саня тяжело вздохнул и посмотрел вниз, будто согнулся под тяжестью всего этого.
- Прости меня, прошу тебя... — прошептал он. — Мне плохо от того, что мы вот так. Мы же с тобой... родные.
Я ничего не сказала — просто шагнула к нему и обняла. Уткнулась в его плечо, и слёзы, которые сдерживала, потекли сильнее. Без рыданий, просто как дождь после долгой засухи.
- Солнце, не плачь, прошу, — он прижимал меня к себе крепко, нежно, — всё, успокойся, умоляю.
Я чувствовала эту братскую любовь, которую так давно не ощущала. Которая всегда была со мной, просто пряталась за обидами.
Я подняла на него глаза, и он вытер мои слёзы большим пальцем.
- Идём домой, — тихо сказала я, шмыгнув носом.
- Пошли, — кивнул он и, снимая с себя олимпийку, накинул её мне на плечи.
Мы шли в сторону дома. Дорога показалась короткой: Саня весь путь пытался меня развеселить. Рассказывал анекдоты, вспоминал наши детские приключения, смешные случаи — и у него это получалось. Я смеялась сквозь слёзы, смеялась искренне, как давно не смеялась.
Когда мы подошли к подъезду, я остановилась, сняла с себя его куртку и обняла его, возвращая её обратно.
- Давай, пока, — сказала я, чуть улыбнувшись.
- Пока, — ответил он, прижимая меня к себе в ответ.