Друзья рядом
Открыла и не сразу улыбнулась.
- Приветик, — сказала я прохладно, чуть приподняв бровь.
- Приветик, Викуль, — он обнял меня, а я немного отстранилась, чтобы не показывать эмоций. — Идёшь со мной к пацанам?
- Ммм, да, — ответила я коротко, стараясь не выдать, что на самом деле очень соскучилась. — Только олимпийку возьму.
- Ладно, жду, — сказал он, но в голосе почувствовалась лёгкая неловкость.
Я молча закрыла дверь, чувствуя, как холодок пробирает не только тело, но и внутри.
Мы вышли на улицу, медленно шли к беседке. Саня пытался разговорить меня, но я отвечала коротко, едва скрывая раздражение — и глухую тоску.
- Ну чё ты молчишь, как будто враг народа? — попытался он пошутить.
- А может, мне просто не с кем разговаривать, — колко ответила я, глядя прямо перед собой.
- Вик, ну хорош, чё ты начинаешь?
- Не начинаю. Просто продолжаю.
Саня тихо вздохнул, но замолчал.
Подойдя к ребятам, я пожала руки Пчёле и Филу
- Здарова, — коротко сказала я, приземляясь в угол беседки.
Пчёла улыбнулся и кинул:
- Вот это холодок, Викуль, прямо как зимний вечер на районе.
- Ну, надо же как то согреваться. — я посмотрела в сторону.
Фил усмехнулся:
- Она хоть и холодная, но огонь в ней прячется. Прям как газовая колонка: снаружи лед, внутри — пламя. Ну всё, Пчёла, спасайся, пока не обожгла, — добавил он, подмигнув.
- Ага, — усмехнулась я, чуть теплее, — Только если обжигать, то исключительно по делу.
Пацаны переглянулись с довольными ухмылками, а я краем губ улыбнулась. Словно всё было по-прежнему.
- Космос где? — спросил Фил
- Со старшими вроде говорит. — пояснила я.
Мы ещё долго сидели в беседке. Саня молчал, явно о чём-то напряжённо размышляя, ссутулившись и уставившись в одну точку. Пчёла курил одну за другой, не находя себе места — встал, прошёлся, сел, опять встал. Фил висел вниз головой на турнике, будто происходящее не касалось его вовсе.
- Ну, где этот кент, а?
- Феофил, тебе сказано, он со старшими говорит.
- Ой, тоска что-то. Пчёл, может я подерусь пойду?
Пчёла пошатнул Фила в шутку и приземлился рядом с Сашей.
- Рёбра то целые? — сказал Витя, затянув сигаретку.
- А так челюсть болит. Я ещё туда вернусь.
- Ещё неизвестно, чем вчерашнее закончится. — произнесла я, повернув голову в сторону Санька.
- Я тебе сказал, я с Ленкой ещё не разобрался. — Саня сказал жёстко, глядя прямо на меня. Я, не выдержав взгляда, опустила глаза и упрямо принялась рассматривать ногти — обида сидела глубоко.
- Ой, Саня. — произнес Пчёла, вздыхая.
Дальше была тишина, но её нарушил Космос. Подъехав на машине.
- Где ты пропадал, дядька? — сказал Фил, садясь рядом с Сашей.
Пчёла первым вышел ему навстречу — они обменялись крепким рукопожатием. Космос неспешно переступил порог беседки и, как ни в чём не бывало, кивнул:
- Приветик, Викусь, — протянул он, и, дав мне лёгкую «пять», тут же зажал мою ладонь в своей. Я невольно улыбнулась, а он ответил той самой — чуть лукавой, чуть хищной — улыбкой, которую я знала слишком хорошо.
Остальным пожал руки поочерёдно — быстро, но с уважением. Потом аккуратно разложил на лавке газету, чтобы не испачкать свой костюм, и сел, скрестив ноги. Он всегда был такой — даже во дворе умел держать марку.
- Новость номер один — твой кастет. — Космос протянул Сане кастет.
- Мой. — сказал Саша, забрав кастет.
- Ты вчера разбил башку одному из основных на той земле, зовут Муха. — ребята переглянулись, — Новость номер два — два часа назад их люди встречались с нашими старшаками. Они хотят твою, Санька, голову. — вздохнул Космос, — Срок до послезавтра. До пятницы. Отвечаю за это я. Не найдут твою голову, отвинтят мою. Что делать сам не знаю. — тяжело вздохнул Космос. — Хоть убей.
- Ну...ну можно же что-нибудь сделать? Правда? — голос дрогнул, и в нём уже звучала тонкая паника и надежда. Страх, который всё это время копился внутри, наконец, прорвался наружу.
- А что мы сделаем-то?.. У кого спрашивать, никто ж не знает, — мрачно отозвался Фил, будто ставя точку.
Саня резко вскочил. Его взгляд был твёрдым, упрямым — он явно что-то решил для себя.
- Сань, ты куда?! — я вскочила полусидя следом.
- Щас вернусь, — бросил он коротко, даже не посмотрев на меня, и быстро зашагал прочь.
- Саш! — крикнула я ему вслед, но он даже не обернулся.
В горле встал ком. Губы сжались. Я изо всех сил старалась удержаться, не показать слабость, но глаза предали — слёзы навернулись сами собой, тёплые и упрямые. Я сжала ноги под себя и, спрятав лицо в коленях, попыталась сдержать рыдания.
- Как же надоел... — прошептала я сквозь всхлипы и крепче обхватила себя руками. Кто-то молча сел рядом и обнял за плечи. Я почти не отреагировала, не отрывая взгляда от коленей. — Почему нельзя просто жить спокойно?.. — выдохнула я, наконец подняв лицо и вытирая ладонью слёзы.
Рядом сидел Фил — тёплый, надёжный, молчаливый. С другой стороны осторожно подсел Космос. Он взял меня за руку — крепко, но бережно.
- Викуль... всё будет хорошо. Пожалуйста, успокойся, — мягко сказал он, и в его голосе было что-то очень настоящее, почти взрослое.
Пчёла стоял напротив, молча наблюдая. На его лице впервые не было ни усмешки, ни ехидства — только тревога и какая-то растерянность.
- Всё хорошо будет, Вик. Ты главное — не лезь. Мы тебе уверяем: всё образуется, — Фил подмигнул ребятам, кивая в мою сторону.
- Да всё наладится, только не плачь, ладно? — Космос сжал мои ладони в своих, больших, тёплых и уверенных, и стал медленно поглаживать большим пальцем, будто заговаривая мою тревогу.
- Не парься, Вик. Ты ни в чём не виновата, а за нас не бойся — прорвёмся, всё закончится, рано или поздно, — сказал Пчёла и хлопнул меня по плечу, стараясь быть нежным, но неуклюже вышло.
Я уже почти успокоилась. Спустила ноги с лавки, опустила руки на колени и стала смотреть на ногти, будто отыскивая в них порядок. Шмыгнула носом и вытерла лицо рукой. Всё ещё было немного горько, но рядом было так по-настоящему.
Парни сидели рядом, тихо, терпеливо, но не напряжённо. Молчание нарушил Космос:
- Щас так: сидим тут, если Саня до вечера здесь не объявится — собираемся, уходим. — он говорил спокойно, но в голосе чувствовалась твёрдость. — А завтра утром я к нему сам зайду.
Я кивнула, и вдруг мне стало легче. Не от его слов даже, а от того, как они звучали — уверенно, без паники, по-мужски. Как будто всё действительно под контролем. Сердце впервые за весь день отпустило.
А потом Фил, как по команде, перевёл разговор:
- Слышь, Космос, а помнишь, как ты в прошлом году упал с велосипеда прям на голубя?
- Да не на голубя я, а рядом с ним! — возмутился Космос. — Это он меня отвлёк, тварь пернатая. Глазами же смотрит — значит, соображает.
- Да он вообще, по-моему, знал, куда ты едешь. Прям по расписанию вышел.
- Он, может, до сих пор в больнице, между прочим, — добавил Пчёла. — Психиатрической!
- Голубь? — спросила я, уже с улыбкой.
- Ну, а кто ж ещё? — хором ответили все трое.
Я невольно рассмеялась — легко, немного сипло, но по-настоящему. Смех был, как глоток воздуха после долгого погружения. И ребята это заметили — сразу подхватили настроение.
- Вик, да ты у нас смеяться умеешь! — поддразнил Фил. — А мы-то думали, что ты декоративная модель: только грустит и тихо махает ресничками.
- Ну извини, у меня чувства! — протирая нос рукавом, мы все громко рассмеялись.
- Кстати, что с ногтями? — спросил глядя на меня, Космос.
- Да ничего, просто смотрю. Отвлекают. — я посмотрела на свои ногти, всё ещё немного смущённо, но уже с тенью улыбки.
- Слушай, если тебе так спокойнее, — Пчёла расправил плечи, — Можешь на нас смотреть. Мы — теперь твой маникюр.
- Только аккуратно, не начинай грызть, — тут же подхватил Фил, — Особенно меня. Я ещё пригодиться могу.
Я уже не могла удержать смех. Он был с каждой секундой всё громче, легче, и растворял ту самую тревогу, которая ещё совсем недавно казалась невыносимой. В груди зажглось тихое, но тёплое чувство — благодарности. За этих троих. За то, что рядом. За то, что держат меня, не давая развалиться.
Они шутили, переговаривались, и с каждой минутой казалось, будто всё плохое становится всё дальше. Я смеялась, подыгрывала им, и впервые за весь день почувствовала себя живой.
И только внутри себя прошептала: «Пусть они останутся. Пусть будут рядом
подольше. Без них — я не выдержу.»
Солнце клонилось к закату, тени становились длиннее, и воздух понемногу наполнялся вечерней прохладой. Мы всё ещё сидели в беседке. Я свернулась в углу, подогнув ноги и облокотившись головой на деревянный бортик. Закрыла глаза — не спала, просто так легче дышалось.
Кто-то тихо подсел рядом. Я приоткрыла глаза. Космос. Он молча устроился сбоку и неожиданно положил голову мне на плечо. Просто сидел и смотрел куда-то вперёд, в одну точку. Неподалёку Фил что-то показывал Пчёле — какие-то боевые приёмы, махал руками, увлечённо объяснял, и Пчёла, как обычно, неуклюже повторял, чуть не задевая лавку.
- Устала? — негромко спросил Космос, не двигаясь.
- Ага... — вздохнула я, не открывая глаз.
- Не переживай, всё уладится. Главное не держи в себе. Ты ж знаешь, мы тебя не бросим, — сказал он, уже приподнявшись и заглядывая мне в лицо. Его взгляд был тот самый — проникающий, уверенный, почти взрослый. Он взял меня за руки. — Поддержим. И морально и физически.
- Я не сомневалась, — прошептала я. — Вы для меня... как родные. Спасибо Саше, что познакомил нас. — Я подняла глаза на Космоса. Он не отвёл взгляда. И не надо было слов — я уже давно чувствовала к нему больше, чем просто дружбу. Что-то тёплое, взрослое, не по возрасту. Пусть между нами шесть лет разницы, но мне всегда казалось — с ним легко быть собой.
- Согласен, — тихо сказал Космос, и всё ещё не сводил с меня глаз.
- Может, уже домой? — осторожно предложила я, обвела взглядом ребят и вновь посмотрела на него.
- Да, давайте собираться, уже вечер, — отозвался он первым.
Мы сели в машину. Космос завёл двигатель, и плавно, почти бесшумно, машина тронулась с места. В салоне было тихо — лишь радио негромко бормотало что-то про любовь, как будто случайно попало в тему. Мы ехали молча. Я изредка бросала взгляды на Космоса — на то, как уверено он держал руль, как взглядом скользил по дороге, сосредоточенный, спокойный. В этом молчании было что-то особенное.
Я вдруг поймала себя на мысли, что он мне нравится. И не просто так — по-настоящему. От этого осознания стало тепло и тревожно одновременно. А что если это только с моей стороны? Нужна ли я ему вообще? Вряд ли... Такие, как он, не задерживаются с теми, как я. Найдёт себе кого-нибудь ярче, смелее, свободнее. А я... просто временная пассажирка, в его жизни.
Я отвернулась к окну, чтобы спрятать нахлынувшие чувства. За стеклом проплывали фонари, деревья, редкие прохожие. Я прикрыла глаза, делая вид, что устала.
Когда машина остановилась, я чуть привстала, как будто проснулась от короткого сна.
- Ну всё приехали, — сказал Космос.
- Спасибо... И за вечер, и за то, что подвезли, — прошептала я, не глядя в глаза.
- Да не за что, — бросил он с улыбкой. Та самой — его, фирменной, немного дерзкой, но доброй.
- Давай, — сказал Фил и протянул мне руку. Я пожала её, коротко, но с теплом.
- Давай, пока, — откликнулся Пчёла, не оборачиваясь.
- Спокойной ночи, ребята, — сказала я, вылезая из машины.
В подъезде пахло пылью и чем-то родным. Я поднялась. Открыла дверь, и навстречу вышла мама, ещё в фартуке, с лёгкой улыбкой.
- О, пришла уже. Как погуляли? — спросила она, как всегда мягко.
- Хорошо, — ответила я, натянуто улыбаясь, и подошла обнять её. — Привет.
Она ничего не сказала, просто поцеловала меня в макушку и крепко прижала к себе.
- Кушать будешь? — спросила мама, отстраняясь и заглядывая мне в лицо.
- Не помешало бы, — кивнула я, чуть улыбнувшись по-настоящему.
- Тогда руки мой, переодевайся — и на кухню.
Я пошла в ванную, сполоснула руки, потом зашла в комнату. Скинула одежду, натянула любимую майку и короткие шорты. Дом стал снова своим — пахнущим ужином, уютом и простыми словами. На кухне уже ждала тарелка и чай. А в голове всё ещё мелькал он — его профиль в свете фонарей, его руки на руле, его голос: «Ну всё приехали».
В коридоре зазвонил телефон — резкий, чуть дрожащий звук, будто выдернул из уюта.
- Я отвечу! — быстро сказала я и соскочила со стула, пока мама накладывала еду в тарелки.
Аппарат стоял на полочки у стены, с длинным, перекрученным шнуром. Я сняла трубку, прижала к уху.
- Алло? — сказала я, всё ещё улыбаясь, с кухни доносился стук ложек о кастрюлю.
- Алло...привет, это я. Папа, — раздался знакомый голос, немного хрипловатый, тёплый, родной.
- Папуль, привет! — обрадовалась я, почувствовав, как щёки вспыхнули от радости.
Папа живёт в Петербурге. Работает там — не потому что хотел уехать, а потому что в Москве не нашлось подходящей работы. Его лучший друг предложил место в хорошей компании, занимающейся производством продуктов, и папа, не раздумывая, согласился. Это был серьёзный шаг. Он приезжал по возможности — чаще по выходным, иногда и среди недели, если удавалось вырваться. Я не обижаюсь — наоборот, уважаю. Он трудится ради нас, ради дома, ради меня. А я всегда ждала его с нетерпением, ловя каждый звонок, как подарок.
- Как ты, доченька? Как мама? — спросил он.
- Всё хорошо! Мама тоже ничего, сейчас ужин готовит. А ты как?
- Да потихоньку, — с усталой нежностью ответил он. — Работа кипит, вот нашёл минутку позвонить. Соскучился по вам.
- Я тоже скучаю, пап... А когда приедешь?
- В эти выходные не получится, дочка. На фабрике снова что-то с производством — моя помощь нужна. Думаю, выберусь в середине следующей недели.
- Я буду ждать! — сразу стало грустно, но я старалась держаться бодро. — А сегодня мы гуляли с ребятами.
- С какими ребятами? — поинтересовался он
- Ой, точно! Забыла сказать — Саня из армии вернулся! — радостно воскликнула я.
- Вот это новость! Надо будет ему позвонить. Он дома?
- Да, конечно. — я чуть поникла, вспомнив, как быстро закончился вечер. — Ну вот, продолжила я, немного взбодрившись, — я гуляла с ним и с его друзьями — Валерой, Витей, и Космосом.
- Космосом? — переспросил папа, удивлённо.
- Ага. Ты его знаешь? — удивилась я в ответ.
- Фамилия у него какая?
- Холмогоров, — ответила я коротко, облокотившись на тумбочку.
- Подожди... — на той стороне провода повисла пауза. — Его отец — Юрий Ростиславович? Астрофизик?
- Да, вроде бы. Космос Юрьевич. Значит, да, тот самый.
Папа рассмеялся, как будто вспомнил что-то далёкое, почти детское.
- Так я его отца знаю! Мы в одном дворе росли, с Юркой. Он ещё с детства бредил звёздами, помню, даже в дождь с самодельным телескопом на крышу лез. Так вот ты с сыном Юрки гуляешь...Мир тесен, дочь.
Я улыбнулась. В груди стало тепло. Будто тонкая ниточка связала наш вечер с папиным прошлым, с небом, телескопами, и со звёздами — теми, что, наверное, и привели Космоса в мою жизнь.
- Ладно, сейчас маме дам, — сказала я, беря телефон и выходя из коридора.
- Давай, — ответил папа, и в его голосе мелькнула улыбка.
Я прошла на кухню и протянула маме телефон.
- Кто там? — спросила она, вытирая руки о полотенце.
- Папа, — радостно ответила я.
Мама вздохнула, слегка улыбнулась и взяла трубку.
- Ну чего ты там, — сказала она в трубку с тем самым тоном, в котором пряталась и усталость, и забота, и лёгкая, привычная нежность.
Они о чём-то спокойно переговаривались, а я тем временем наслаждалась ужином: еда казалась вкуснее, когда дома так тихо, по-семейному. Будто на минуту всё стало правильно.
- Да, всё, давай, — наконец сказала мама и протянула трубку обратно мне.
- Пока, пап, — я прижала трубку к уху.
- Пока, дочь, — мягко и в одно время тихо, сказал папа.
Гудок. Аппарат отщёлкнул, и я понесла его обратно в коридор, на его обычное место, аккуратно положила. И только тогда поняла, как не хватает папы дома — не по выходным, а просто, рядом.
Мама выключила плиту, сняла фартук и села напротив меня. Мы ели молча, но это было то самое — уютное, домашнее, молчание, в котором не нужно слов. В кухне тикали часы, на подоконнике потрескивал радиоприёмник, играя тихую мелодию, кажется, Альянс или Наутилус. За окном начинал гаснуть летний вечер, тёплый, с запахом пыли, липы и асфальта.
- Чего такая грустная-то? Устала? — спросила мама.
- Ага, — улыбнулась я.
- Ну, давай, тогда, — сказала мама, и начала складывать тарелки. — Иди умывайся, я тут сама.
Я улыбнулась, поцеловала её, и пошла в ванну.
Плеснула холодной воды на лицо. Глянула в зеркало — лицо уставшее, под глазами чуть темно. Волосы растрёпанны. Всё, как обычно. Всё — как всегда перед сном. Всё — как будто спокойно.
Зашла в комнату, выключила свет, и легла на кровать. Одеяло натянула по подбородок. Тело выдохнуло. Стало спокойно.
Лежу. Смотрю в потолок. Тихо. За окном иногда проезжают машины, скрипит подъездная дверь. Где-то вдалеке — лай собак.
Я повернулась на бок, уставилась в потолок.
Космос.
Почему не позвонил?
Обычно он хотя бы раз звякнет — что-нибудь спросит, пошутит, просто скажет "ну чё, как ты там". А сегодня — тишина. Не то чтобы я ждала... но всё равно — странно. Может, занят. Может, что-то случилось. Или просто не до меня. А чего я вообще жду? С ним вообще всё непредсказуемо: то шутит, то смотрит так, будто я для него одна такая, а потом уходит, будто ничего не было.
Я глубоко вздохнула, подтянула колени к груди и свернулась калачиком. Может, он просто устал. Или с кем-то ещё. Или я ему вообще не нужна, или мне просто кажется...
С этими мыслями я медленно закрыла глаза. Комнату мягко подсвечивал уличный фонарь, и в этом полумраке мне снова вспомнились его глаза — такие уверенные, немного насмешливые. И его голос — тёплый, будто радио с хрипотцой.
А может, он всё-таки позвонит завтра.
Может, и всё наладится.
Я не заметила, как уснула.
...
Утром я проснулась оттого, что снова забыла задёрнуть шторы. Сквозь окна, в комнату пробивались золотистые лучи, обжигали щёки, светили прямо в глаза. Я сонно потянулась, перевернулась на спину и подняла взгляд к часам над дверью — половина одиннадцатого.
Протирая глаза, я села на кровать, ещё немного в полусне, как вдруг раздался лёгкий стук — будто что-то коснулось стекла. Показалось, наверное. Я зевнула и провела взглядом по углам комнаты — привычный беспорядок, полузакрытая дверь шкафа, стопка книг на подоконнике и тут снова цок! — уже отчётливее. Я напряглась, прислушалась. Камешек? И снова удар.
Подошла к окну — неохотно, босиком.
Сначала подумала, что это соседские мальчишки решили поразвлечься, тем более на улицы слышны были их крики, визг качелей и смех. Но когда выглянула — замерла.
На тротуаре стоял Космос. Опёршись на крыло своего серого Линкольна, он держал в руке ещё один камушек. Улыбка до ушей, глаза прищурены от солнца — весь такой уверенный и беспечный.
- Ты с ума сошёл, мне окна бить?! — крикнула я, приоткрыв створку.
- А ты дверь не слышишь, спящая красавица, — усмехнулся он с ленцой.
- А ты решил мне окно выбить? — фыркнула я. — Заходи уже!
Закрыв окно, я тут же схватила с полки расчёску и пару раз прошлась по волосам — хоть как-то привести себя в порядок. Потом нырнула в комнату, вытащила из шкафа длинную футболку и накинула на себя. Простая, мягкая, чуть закрывает колени — зато уютная.
Дверь скрипнула.
- Пока до тебя доберёшься... — с лёгкой отдышкой пробурчал Космос, заходя в прихожую и закрывая за собой дверь.
- Много не болтай, марш на кухню, — сказала я, проходя мимо него. — Я сейчас умоюсь. И дверь на щеколду закрой.
- Ага, — кивнул он и послушно щёлкнул замком.
Я умылась в ванной холодной водой — проснуться окончательно — и, вытирая лицо полотенцем, направилась на кухню. Космос уже сидел за столом, облокотившись на локти, таким образом расправил свои широкие плечи, лениво наблюдал, как я вхожу.
- Завтракать будешь? — спросила я, по пути к холодильнику.
- Да... — потянул он, шумно вздыхая. — Не помешало бы.
Я достала продукты — масло, яйца, колбасу. Обернулась через плечо:
- Почему вчера не позвонил?
Он чуть приподнял голову, провёл по мне взглядом, сжал губы, потом тяжело вздохнул:
- После того как тебя отвезли, мы поехали по Саниным делам. Там у старших что-то появилось, надо было прояснить. А домой уже под утро... ну, почти. Посмотрел на часы — час ночи. Подумал, будить не стоит. Хотел, честно. Прости.
Я немного замедлилась у холодильника, потом всё же закрыла дверцу, подошла к столу и начала нарезать хлеб.
- Ладно, — кивнула я, бросив на него взгляд. — Прощаю, если по Саниным.
- Поэтому, чтоб всё было по-честному, я сегодня первым к тебе приехал, — сказал он, и на губах его появилась фирменная ухмылка.
Я подняла глаза, чуть улыбнулась в ответ. Он смотрел на меня мягко, не как обычно — с насмешкой или напором, а по-доброму. Почти нежно.
Я усмехнулась и повернулась к шкафу — сковородка была на самом привычном месте. Достав, поставила на газ.
- Включи телек пока, — сказала я, выдвигая ящик с вилками и шумно выкладывая посуду на стол. — И расскажи что-нибудь. Мне скучно.
Космос лениво потянулся к пульту, включил старый телевизор с пузатым экраном, где что-то бормотало про погоду. Он откинулся на спинку стула, чуть качаясь.
- Ну, слушай, раз скучно... Помнишь, я как-то рассказывал про ту драку у школы, когда Фил шапку потерял?
- Неа. Или рассказывал, но ты ж всегда в трёх версиях одно и то же рассказываешь, — хмыкнула я, поставив сковородку на средний огонь и отрезав немного сливочного масла.
- Значит, слушай теперь финальную режиссерскую, — усмехнулся он. — Было это... ну, лет восемь назад, ты тогда, может, ещё с бантиками ходила и на "Ну, погоди" молилась.
- Не выдумывай, я уже мультики с сюжетом смотрела! — засмеялась я, разбивая яйца в сковородку.
- Ну, ладно, пусть «с сюжетом», — фыркнул он. — Короче. Мы с Филом, Саньком и Пчёлой решили один раз прогулять уроки. А дело было зимой. Снег, как сейчас помню, по колено, и Фил, как самый "умный", в лёгких кроссах и своей новой белой шапке. Он её берег как зеницу ока, бабушка купила на зарплату.
- Белая шапка? Это как смерть, — хихикнула я.
- Во-во. Мы стоим, вроде бы прячемся от завуча за школой, а там снежки летят, шум, пацаны с другой школы. Ну и как-то так получилось... — он сделал многозначительную паузу, — что один снежок — ну, чисто случайно — Пчёла кинул прямо в рожу какому-то старшаку. И всё. Началось.
- Ой-ой, — я приподняла брови, выкладывая яичницу на сковородку.
- Саня сразу в стойку, как Брюс Ли, Фил начал пятиться, а Пчёла... исчез. Реально. Его не стало, как будто в снег провалился. Мы потом поняли — он под мусорный бак спрятался. А пока Саня разруливал, Фил зачем-то полез драться — и в момент теряет шапку. Её тут же подхватывает ветер и... кидает прямо в лужу. Шапка белая, а через три секунды — как будто её собака жевала.
Я прыснула от смеха:
- Фил, наверное, рыдал?
- Он как увидел, что с ней, такой трагичный стал, как артист. Стоит в грязи по колено, шапка в руке, и говорит: "Всё. Я домой не пойду. Скажу, меня шапка предала."
Я уже не могла сдерживать смех, чуть не обожглась о сковородку.
- Он серьёзно так сказал?
- Да! Мы потом с Пчёлой нам ним ещё две недели прикалывались. Саня, кстати, тогда сказал, что если бы не Пчёла и его снайперский снежок, всё было бы мирно.
Я рассмеялась и поставила чашки на стол.
- Вот что бывает, когда мальчики без присмотра остаются. Хорошо, что я тогда была ещё маленькой.
Космос хмыкнул, посмотрел на меня со смешинками в глазах.
- Ты бы нас всех в лужу уронила. Особенно Пчёлу.
- Либо вас всех! — рассмеялась я и присаживаясь за стол.
- А помнишь, как вы меня Чебурашкой называли? — усмехнулась я, отводя взгляд в сторону.
- Ты для нас навсегда Чебурашка, — фыркнул Космос, с таким видом, будто сказал нечто очевидное и тёплое одновременно.
Мы ещё немного болтали — ни о чём, обо всём, как будто и не было этих дней, в которых каждый из нас жил своей отдельной жизнью. Поели. На кухне стало чуть тише — только гудение холодильника и старый телек на фоне.
- Спасибо большое, — сказал Космос, откидываясь на спинку дивана. — Было очень вкусно. Ты вообще умеешь готовить.
- Спасибо, — ответила я и встала собирать тарелки в раковину.
- Со мной в беседку поехали? Там, наверное, уже Фил с Пчёлой собрались.
- Да-давай. Я только переоденусь, ладно? Подожди пока.
- Хорошо, — кивнул он и встал, поправляя часы на запястье.
Я ушла в комнату, достала футболку и спортивные штаны, начала переодеваться, как вдруг в дверь раздался стук.
- Кос, открой, — крикнула я, натягивая футболку.
- Ага, — отозвался он и пошёл в коридор.
Я выглянула в коридор ровно в тот момент, когда Космос открыл дверь. На пороге стоял Саша. Он словно из воздуха возник — угрюмый, напряжённый. Увидев его, я инстинктивно отступила и спряталась за дверной косяк, будто стала невидимой.