Без права выбора
Тихий шелест листвы монотонной мелодией проносился над небольшим селением, которое, словно стеной, издавна было окружено могучими стволами деревьев. В этом далёком от прочего мира месте всегда царил покой и, ночью, если затаить дыхание, можно было услышать необычные истории, растекающиеся по корням величественных гигантов.
Какие-то из них знал каждый житель деревушки, какие-то были так глубоко спрятаны в недра земли, что показывались с осторожностью и только тому, кто мог уберечь чужие тайны, а какие-то и вовсе никто никогда не узнает. Если, конечно, хозяин истории не поведает её лично...
На окраине селения меж двух елей, как две капли воды похожих друг на друга, прятался маленький, неровно сложенный домик из серого камня. Сначала могло показаться, что он совсем обычный и ничем не отличается от остальных построек, но это было не так. У его порога, на растрескавшемся деревянном столе, всегда стояло ведро с кристально-чистой родниковой водой, а рядом с ним, на глиняной тарелке, лежал ломоть хлеба, чтобы любой путник, уставший от странствий, мог хоть немного утолить жажду и голод перед дальней дорогой.
Гости в деревне бывали не часто, но хозяйка дома – хрупкая белокурая девушка в ореховых глазах которой, казалось, горел огонь, а щёки всегда пылали румянцем, была убеждена лишь в том, что рано или поздно кому-то может понадобиться помощь.
Сама Такария, именно так звали девушку, была родом не из этих мест, пестрящих зеленью. Она родилась там, где земля расходилась глубокими трещинами, в которые месяцами не попадали капли воды, а горячие ветра сбивали с ног. То время Рия вспоминала с дрожью, кусающей кожу, ведь её память до сих пор хранила воспоминания о многочисленных смертях, терзающих её душу.
Тот злополучный год выдался особенно тяжёлым. И не только для её родителей, у которых помимо самой Такарии было ещё двое маленьких детей, но и для всего селения, волею судьбы заброшенного в столь суровые условия. И без того скудные запасы еды подошли к концу, добывать воду стало почти невыполнимой задачей и жители, не желая мириться с горькой участью, приняли решение покинуть своё пристанище и найти новый дом.
Спустя пару недель скитаний, многие повернули назад, и никто не мог сказать наверняка дошли ли они. Или разыгравшаяся песчаная буря, непрекращающаяся несколько дней, навсегда смела их следы из истории, как унесла за собой жизни нескольких семей, так и не сумевших ступить в «новый мир».
Но и эти потери были не последними – непрекращающийся голод, обезвоживание и череда обрушившихся на путников болезней, сделали своё дело. В живых остались единицы, так во всяком случае сказали какие-то люди из последних сил дышащей девочке с трудом приоткрывающей свои ореховые глаза. Этот путь забрал у Такарии всю семью, всех, кого маленькая девочка знала, но в тоже время он преподнёс ей тяжёлый и бесценный дар – жизнь. Дар, который несмотря ни на что, юная девушка лелеяла, пытаясь поделиться им с другими.
С тех пор прошло немало лет. И сейчас узкая тропа, начинающаяся от домика Такарии, тянулась вглубь древнего леса к корням могучей ивы, ветвями тянущейся к кристально-чистому ручью.
Сидя у кромки воды, Рия заплетала свои длинные белокурые волосы в косу, время от времени поглядывая на своё отражение. Сегодняшний вечер – накануне великого праздника Солнца, должен был стать для неё особенным. Она точно это знала.
Юноша по имени Кардар, который несколько месяцев ухаживал за Рией и провожал домой тёмными вечерами, решился предложить ей свою руку и сердце во время самого важного для деревушки праздника. Об этом Такария узнала от нескольких девушек, перешёптывающихся между собой, утром, когда с кувшином молока проходила мимо них по украшенной цветами площади селения. Алия, Витта и Дария оживлённо беседовали и смотрели на неё с неприкрытой завистью, ведь каждая из них мечтала оказаться на её месте.
Улыбка не сходила с лица Рии. Ей было всё равно, что говорят у неё за спиной – она была счастлива и по-настоящему любила Кардара. Его смех, его светлые вьющиеся волосы, его спокойствие и всегда прохладные руки. Завязав косу нежно-розовой лентой, Такария потянулась за корзинкой с разноцветными цветами, и подбросила в воздух несколько из них.
– Этот вечер станет волшебным, – прошептала Рия и её мелодичный голос вместе с опустившимися на воду цветами, унёс ручей.
Поверья гласили, что день пропитан чем-то необъяснимым и магическим и Такария была убеждена – это не выдумка заскучавших жителей, а чистая правда. Папоротники расцветали, вода в небольшом лесном озере меняла цвет, а слова, даже случайно брошенные на ветер, порой оживали, неся своему владельцу радость или печаль.
Тёплый ветерок коснулся лица девушки. Рия прикрыла глаза, и, поднявшись, закружилась в такт листьям, танцующим над водой. Тихие мелодии, наигрываемые природой, завораживали её и переносили куда-то далеко в свой собственный мир. Резко остановившись, девушка подхватила корзину с цветами и выбежала на тропинку, ведущую к дому.
Сердце Такарии трепетало. Сегодня, когда Рия узнала о планах Кардара, она вместо кувшина с водой и ломтя хлеба, высыпала на стол подле дома горсть земли, собранной у порога со словами: «Я жду тебя...» Эту традицию девушка переняла от родителей. Они верили, что земля, по которой ступают сотни людей, обязательно приведёт к дому тех, кто предназначен тебе судьбой, стоит только попросить её об этом. Так познакомились родители Рии, так сама девушка решила направить возлюбленного к своему скромному жилищу.
Лучи солнца лениво скользили по стволам деревьев, в то время как сама Такария прибавила шаг. Ей натерпелось поскорее вернуться в селение, ведь праздничные часы приближались, а Кардар... Кардар должен был зайти за ней, чтобы сопроводить. И Рия знала – земля приведёт его к ней.
Подходя к дому, Такария подняла глаза на приоткрытую дверь и остановилась. Её ноги словно налились свинцом, а воздуха в лёгких стало не хватать.
– Он пришёл... – прошептала девушка, – пришёл...
Рия не знала откуда внезапно появилось разрывающее по крохотным кусочкам волнение, не дающее сердцу спокойно биться в груди, но это будоражащее чувство нравилось ей.
Немного успокоив дыхание, девушка обогнула камень, знаменующий конец лесной тропы и, радостно подбежав к дверям, распахнула их.
– Кардар! – воскликнула Рия и выронила корзину из рук.
Мужчина, сидевший в гостиной Такарии, притягивал к себе своей мощью, какой-то дьявольской, всепоглощающей силой, от которой у неё закружилась голова, вот только был это не Кардар. Он был старше, его виски уже тронула седина и точно не из этих мест, слишком уж незнакомец выделялся из маленького мира, окружающего девушку. «Кто ты такой?» – хотела спросить Такария, но мужчина словно прочёл её мысли.
– Моё имя Асмодей, – его тягучий голос мелодией растянулся по комнате. Заслушавшись незнакомца Рия сама не заметила, как земля ушла у неё из под ног и она, пошатнувшись, упала перед ним на колени. – Ты ждала меня, – его тёплые пальцы коснулись подбородка девушки. – Я пришёл...
Распахнув утром глаза, Такария резко села на кровати и непонимающе осмотрелась по сторонам. Вчерашний вечер, бурно сменившийся ночью, набросил на неё сеть из воспоминаний и по щекам девушки покатились слёзы. Она помнила горячее дыхание на своей коже, обжигающие поцелуи, сильные руки, в которых она таяла, помнила имя демона, который исчез так же внезапно, как и появился.
Рия рухнула на подушку и разрыдалась. Всё, о чём она мечтала, к чему стремилась, рухнуло в одночасье. Вчерашний праздник Солнца и Кардара, ждущего её с букетом полевых цветов было уже не вернуть, и девушка не знала, что делать дальше... Как объяснить всё...
– Некому объяснять, – всхлипнула девушка и, закутавшись в простыню, встала с кровати. – Видимо, такова моя участь, – подойдя к входной двери, Рия смахнула слёзы и только сейчас увидела, что деревянное полотно спрятано за каменным массивом, вросшим в стену. – Демон... – прошептала она, будто вновь смотрела в его карие глаза, в которых, казалось, переворачивались толщи земли.
Такария дотронулась руками до скал, загораживающих проход, и те песком осыпались к её ногам. Закашлявшись от пыльного воздуха, девушка распахнула дверь. Лучи солнца мягко коснулись её лица, а лёгкий ветерок растрепал и без того взъерошенные волосы. Улыбнувшись сквозь слёзы, Рия вышла на улицу и смела со стола, остатки земли, приведшей к ней демона в день, наполненный колдовством.
– Хватит, – прошептала она и присела на краешек стола.
Такарии так хотелось поскорее обо всём забыть, оставить всё в прошлом, но она так и не смогла этого сделать...
Через девять месяцев в её доме раздался детский плач, и она прижала к груди младенца, в глазах которого, как и у его отца, бушевала земля.
– Привет, Абигор, – произнесла Рия так тихо, что, казалось, она хочет скрыть имя ребёнка от целого мира.
Такария не могла по другому назвать младенца. Это имя последние два месяца звучало в её голове, не давая покоя ни днем, ни ночью. И вот, наконец, произнеся его вслух, Рия, словно сбросив с себя тяжёлую ношу, выдохнула и улыбнулась малышу.
– Мой мальчик, – она провела рукой по волосам младенца и улыбнулась. – Теперь мы с тобой всегда будем вместе.
По комнате протянулся гул и Рия обеспокоенно осмотрелась. Теперь её с малышом окружал невысокий скалистый барьер, от которого по телу девушки пробежали мурашки. Она знала им с Абигором придётся тяжело, – невиданная сила всегда пугала людей, но была уверенна в одном – они справятся.
* * *
Плоские камни прыгали по водной глади лесного озера, заставляя её трепетать. Немного недолетая до противоположного берега, они, казалось, тонули, но это было не так, ведь стоило им исчезнуть из виду, как поднимающиеся одна за другой волны выбрасывали их к ногам темноволосого, юноши, сидящего у кромки воды.
Потупив взгляд, Абигор, неотрывно смотрел в одну точку. Когда он был совсем ребёнком, мама рассказывала ему о волшебном дереве судьбы, способном исполнять самые сокровенные, самые искренние желания. Она говорила, что его росток принёс с неба ангел и даровал людям, чтобы у них даже в самые тёмные времена оставалась вера и надежда на лучшее. И вот теперь, не отводя взгляда от взросшего гиганта, раскинувшего ветви над лесным озером, Абигор хотел лишь одного – уничтожить его.
Месяц назад, в день своего семнадцатилетия, он впервые примчался к корням древа судьбы с просьбой. Стоя на коленях, Абигор умолял его исцелить мать...
То утро начиналось как обычно. Юноша проснулся, наспех оделся, обул сапоги и, спрыгнув с кровати, выбежал на улицу. Погода была чудесной: тёплый ветерок петлял меж плодовых деревьев, прячущих их с Такарией домик от любопытных жителей селения, рассветные лучи солнца скатывались с крыши и играючи разбивались оземь мягким светом, заполняющим округу, а небо уже наливалось синевой.
Потянувшись и широко зевнув, Абигор подошёл к ведру с чистой родниковой водой и, зачерпнув её ковшом, вылил себе на голову. Холод пробежался по телу юноши, прогнав остатки сна. Взъерошив промокшие волосы, Абигор сорвал с дерева покрасневшее с одного боку яблоко и, вытерев его о край свободной рубахи, откусил немногим меньше половины.
Парень точно знал с чего начнёт это прекрасное утро – он должен встретить мать, которая, как всегда в его день рождения, отправилась в селение за продуктами одна. Такария даже вставала на пару часов раньше, чтобы незаметно выскользнуть из дома и не потревожить его сон, но Абигор не мог позволить ей самой нести корзину. Он привык во всём поддерживать и с самых ранних лет помогать ей и был уверен в том, что это останется неизменным.
Перепрыгнув через невысокий заборчик, Абигор быстрым шагом направился к дорожке, ведущей к сердцу деревушки, и в этом он был не одинок. За ним по пятам, осторожно цепляясь за сапоги, ровными полосами тянулась земля. Она преследовала его сколько он себя помнил, вот только контролировать свой дар Абигор научился совсем недавно и за это юноша был бескрайне благодарен незнакомцу, случайно встретившемуся ему в глухой чаще...
– Так не получится, – протянулся тогда сильный голос, словно пронизывающий потоки земли, зажавшей Абигора в тиски где-то в глубине древнего леса.
– Что? – сквозь зубы процедил парень, пытаясь вырваться из пут. – Кто ты? И где ты? Принесла же тебя нелёгкая, – тише добавил он, не оставляя надежды на освобождение.
– Так у тебя ничего. Никогда. Не получится, – выделяя каждое слово, повторил появившийся из ниоткуда незнакомец и усмехнулся.
То ли из-за мрака, царящего в чаще, то ли из-за земли, то и дело застилающей в глаза, Абигор с трудом смог рассмотреть силуэт говорившего. Но уверился в том, что незнакомец несомненно высок и скорее похож на воина из историй, часто рассказываемых ему в детстве.
– Я просто провалился, – буркнул юноша, как всегда посчитав это отличной отговоркой, – в яму. Не поможете выбраться?
Смех незнакомца пробежался меж деревьев, эхом заполняя округу.
– И как часто ты проваливаешься в ямы на двухметровой высоте? – произнёс незнакомец, и Абигору показалось, что земля содрогнулась от его голоса, словно смеялась вместе с ним.
– Я...
– Можешь не отвечать, – незнакомец подошёл ближе и Абигор поймал себя на мысли, что он как будто знаком с ним, словно он какая-то часть него. – Думаю это твоё любимое развлечение.
Стиснув зубы, юноша покачал головой и, ударив по земле пленившей его, процедил:
– Не могли бы Вы мне помочь... пожалуйста.
– Я помогаю, – просто ответил мужчина. – Тебя ведь ещё не затянуло в «яму» с головой, – продолжил ухмыляться он.
– Простите, – натянуто улыбнулся Абигор, – я, безусловно, ценю Вашу «помощь», но уже слишком поздно и мне надо бежать – мама будет волноваться и...
– И как же ты пойдёшь? – мужчина положил руку на холм, в котором застрял юноша, и Абигор провалился по самую шею.
– Это не проблема, – прикрыл глаза юноша, понятья не имея, что делать. – Идите... Вы наверняка торопитесь...
– А вот тут ты прав, – он потрепал мальчишку по голове, – мне и правда пора. Вот только один совет. Напоследок. Учись контролировать свою силу, иначе она убьёт тебя раньше, чем ты сможешь применять её. Земля не любит, когда ей приказывают, не любит, когда её умоляют, как ты сейчас Она ищет достойного своей мощи. Поэтому запомни, Абигор, одну простую вещь: ты должен быть с землёй одним целым. Прими свой дар и она вознаградит тебя...
Как только последняя фраза незнакомца запуталась в листве древнего леса, он растворился, оставив юношу одного. А Абигор, только спустя несколько часов выбравшийся из ловушки выстроенной им же, понял одно – проклятье, отличающее его от других, и есть дар. Путник был прав, ведь стоило ему слиться с землёй воедино, как она мягко отпустила его.
С той ночи Абигор изменился. Ему больше не хотелось прятаться от себя. Он хотел понять: «кто он?».
Приближаясь к сердцу селения, Абигор движением руки разогнал небольшие земляные вихри, разыгравшиеся вокруг его ног и осмотрелся. Он посчитал странным, что не встретил мать по дороге. Ушла она давно. На то, чтобы приобрести продукты у неё никогда не уходило много времени – местные отчего-то сторонились её, а самого Абигора и вовсе побаивались.
Тревожный шёпот земли сбито пробежался по округе. Да, она иногда говорила с ним, и юноше это безумно нравилось, хоть он и не всегда мог понять её. Присев на корточки, чтобы прочувствовать слова, Абигор едва набрал в ладонь песка, как писклявый голос молочницы Виларры заставил его подняться.
Он хорошо знал эту полную женщину с длинной чёрной косой, перекинутой через плечо. Виларра была лучшей маминой подругой, точнее единственной. Так что, если в селении и существовало место, где Такария могла задержаться, то это был домик Вилы.
– Абигор! Абигор! – кричала женщина. – Абигор! – подбежав к нему, она схватила его за руку. – Мальчик мой, – даже не отдышавшись, начала Виларрия, – твоя мама... ей плохо! Я не могу привести её в чувство...
Ничего не ответив, Абигор рванул вперёд.
Усилившийся ветер бил его по лицу и, казалось, становился всё холоднее, будто нарочно нагнетая ситуацию. В считанные минуты добравшись до дома Виларрии, Абигор вбежал внутрь.
Страх словно оглушил его. Такария, накрытая тонким покрывалом, беспомощно лежала на широкой скамье, а вокруг неё, то и дело разводя руки в стороны, ходил местный лекарь. Абигор не привык видеть маму такой. Он вообще не помнил, чтобы она болела...
– Что с ней?! – выкрикнул Абигор, смотря на доктора. – Почему вы ничего не делаете?!
– Я пытаюсь помочь ей, юноша, – степенно произнёс Доктор, почесывая подборок. – Не мешайте мне. Или выйдите за дверь.
Вечером, так и не получив никаких положительных результатов, Абигор забрал маму домой. Тогда, сидя у её кровати и держа за руку, он вспомнил историю об ангеле, даровавшем людям росток, спасающем, когда больше ничего не помогает.
– Я скоро вернусь, – юноша положил голову на плечо матери. – Чудо поможет. Ты же всегда верила в лучшее... – он крепко сжал её руку. – Я скоро, мама... я скоро...
Ночной лес встретил Абигора редким уханьем совы, притаившейся где-то неподалёку и надоедливым стрекотанием сверчка, который преследовал юношу, направляющегося на запад. Туда, где корни дерева судьбы касались прозрачного озера.
Знакомая с раннего детства тропа петляла у него под ногами, пока не привела юношу к цели, где и оборвалась высокой травой, доходящей почти до пояса. Посмотрев на громадное дерево, едва ли освещённое мерцанием звёзд, Абигор пробрался сквозь заросли к корням стража озера и упал на колени.
– Помоги, прошу, – прошептал юноша и его голос впервые дрогнул. – Маме... ей плохо... ей очень нужна твоя помощь, – он положил руку на корень, и земля обволокла его. – Умоляю, древо судеб, помоги моей маме... прошу...
Чуда так и не произошло. Такарии с каждым днём становилось только хуже. И вот, так и не открыв за весь месяц глаз, два дня назад она перестала дышать. Бросив в воду горсть камней, Абигор поднялся на ноги. Отчаяние сжигало юношу изнутри, и он не знал, как справиться с этим немым горем, поглощающим его.
Отвернувшись от озера, Абигор уже сделал несколько шагов в сторону дома, в котором больше никогда не прозвучит голос мамы, когда ярость захлестнула его с головой. Земля с грохотом раскололась, и глубокими трещинами потянулась к древу судьбы.
– Больше ты не подаришь ни одной никчёмной надежды, – тихо произнёс Абигор, но в каждом его слове плескалась злоба. – Никогда.
Земля задрожала. Ведомая Абигором, она безжалостно вырывала корни дерева из своих недр, разрезала их на части камнями. Юноша, с наслаждением улыбнувшись, медленно сжал руки в кулаки, и потоки земли, лишь на несколько секунд взмыв вверх, лавинами обрушились на древо, навсегда похоронив его в своих толщах.
– Вот и всё, – жёстко произнёс Абигор и пошатнулся.
Что произошло дальше, Абигор не понял, его просто затянуло в огромную земляную воронку, не подвластную ему и выбросило посреди палаточного городка, в котором скрежет мечей прорывался через нескончаемые потоки ослепляющего пламени.
Осторожно поднявшись на ноги, юноша с ужасом осмотрелся. Кровь здесь была повсюду. Она реками бурлила под ногами и лапами жутких, вооружённых до зубов монстров, от которых Абигора пробирал холодный пот. Не имея ни малейшего представления, где находится, юноша подумал о том, что отсюда ему не выбраться, ведь если на земле существовал ад, то он находился в самом его центре.
Сделав шаг в сторону, Абигор, едва увернувшись от демона с каменной кожей, размахивающего огромной секирой, упал в кровавое месиво. Под его спиной захрустели чьи-то кости, заставив поморщиться.
– Выполняй, – раздался властный голос где-то недалеко от юноши и Абигор приподнялся, пытаясь увидеть говорившего.
Его взгляд остановился на парне, от которого веяло смертью, за которым могли идти армии, ведь мощь, плескающаяся в нём, подавляла, заставляя чувствовать себя ничтожеством. С выправкой воина, он быстро приближался к Абигору, разрубая на части демонов, посмевших не пропустить его, и юноша убеждён был в одном – он не человек. Он демон.
– Поднимайся, – произнёс демон, едва поравнявшись с ним.
– Где я? – осторожно спросил Абигор, видя как незнакомец, который наверняка был немногим старше него, буквально закипает от ярости. – И кто ты? – он поднялся и вытер окровавленные руки о рубашку.
– Моё имя Дэнталиан, – от кулаков демона поднимался чёрный дым. – Мы выступаем через десять минут, – отрезал он и, выдернув из-за пояса меч, бросил его Абигору, который, тот неуклюже поймал. – Твой отец сказал, ты можешь быть полезен. Готовься.
– У меня нет...
– У меня нет... – перебил Абигора Дэнталиан, – времени слушать твои жалостливые истории. И тебе я советую как можно скорее принять твою новую вечную жизнь. Иначе не выживешь.
– Но... я не понимаю, – пожал плечами Абигор.
– Нет никаких «но», – юноша растерянно посмотрел на Дэнталиана. – Выступаем через десять минут. Ах, да... – Дэлиан с силой хлопнул Абигора по плечу, – добро пожаловать в ад.
С этого дня жизнь Абигора перевернулась. Потеряв мать, он обрёл отца. Перестав быть человеком, он стал демоном. Ад стал ему настоящим домом, разделившим его жизнь на «до» и «после», вот только это «после» Абигор не выбирал – у него не было права выбора…