Глава 2. Под прицелом
Мёнджи
— Чон Сон Доль, пятьдесят два года, женат, двое детей. Президент компании RJ Buildings, его компания работает в сфере строительства. Имеет филиалы в Пусане, а также за рубежом, в Японии и Штатах. - говорил Джисон, указывая рукой на доску, освещённый проектором. - Жена Чон Мëн Су, сорок девять лет. Дочь Чон Соëн, девятнадцать лет, учиться на втором курсе в университете искусств на архитектора в Штатах. Живёт с матерью в Калифорнии. А также Ким Намджун тридцать пять лет, является главным акционером, и по совместительству братом Чон Мëн Су. И наконец наша цель Чон Чонгук, сын Сон Доля, двадцать семь лет, директор компании.
— Спасибо Джисон, — проговорил дядя Кан, взглянув на меня ожидая дальнейшей реакции.
Я пристально смотрела на снимок Чонгука, проецирующийся на белую доску. У него серьёзный взгляд, идеальная посадка костюма и резкие черты лица.
— Дядя не выглядит ли странно, то, что акциями отца не владеет сын, как прямой наследник, а шурин?
— Может быть. У Чонгука двадцать процентов акций, а у Кима целых тридцать семь процентов, — дядя немного задумался. —Да, здесь что-то не так.
На первый взгляд — типичный представитель высшего общества. Но я уже знала: под этой маской скрывается нечто большее. Возможно, он — ключ к правде. Или к гибели.
— Ты уверена, что хочешь продолжать? — спросил дядя Кан, изучая меня взглядом. — Если пойдёшь до конца, обратного пути не будет.
— Я уверена, — ответила я, не отводя взгляда от экрана. — Он — последняя ниточка, ведущая к исчезновению моего брата... и.… — голос дрогнул, но я справилась, — к тем, кто стоял за убийством моей семьи.
— Хорошо, — дядя встал, прошёлся к столу и протянул мне папку. — Вот всё, что мы собрали о нём. Его привычки, маршруты, связи. У тебя месяц, чтобы подгатовиться к операции. Через месяц у него встреча в галерее “Seoul Art Vision” — презентуют проект нового архитектурного комплекса. Мы подготовим твоё появление.
Я открыла папку. Его график был чётким и безупречным. Восемь утра — спортзал. Девять — офис. Обед — с потенциальными инвесторами. Вечером — мероприятия, встречи, либо время в загородном доме. Всё просчитано.
Всё контролируемо. Всё идеально.
Но даже самые идеальные системы имеют сбой. Я должна была стать этим сбоем.
— У тебя будет легенда, — сказал дядя Кан. — Новое имя, новый паспорт. Тебя будут звать Хан Юна. Бывшая стажёрка в архитектурном бюро, вернувшаяся из Лондона. Любишь искусство, хорошо разбираешься в дизайне, но по-настоящему мечтаешь открыть свою студию.
— Почему именно это? — спросила я, пролистывая документы.
— Потому что его слабость — талантливые, но “непризнанные” личности. Он часто поддерживает молодых архитекторов, финансирует их проекты. Любит чувствовать себя покровителем.
Я хмыкнула. Слишком идеальный.
— Звучит... достаточно наивно.
— Может быть. Но это работает. Особенно с такими, как он.
Я захлопнула папку и кивнула.
— Тогда начнём.
С этого момента Менджи исчезла. Была только Хан Юна.
Девушка, которая “случайно” столкнётся с ним у экспозиции. Которая восхитится его проектом. Которая поначалу будет держаться на расстоянии...
А потом станет той, кому он доверит своё сердце.
И, возможно, свою гибель.
***
Настоящее
Менджи
Офис был окутан полумраком. Лишь настольная лампа освещала груду бумаг и фотографии на столе. Я сидела напротив дяди, молча водя пальцем по чашке с остывшим чаем. Он, как всегда, спокоен. Но я знала — за этим спокойствием скрывается беспокойство.
— Завтра ты переступишь черту, Юна, — проговорил он, впервые называя меня новым именем. — С этого момента ты не агент, не Менджи, ты — часть их мира.
— Я готова, — ответила я почти автоматически.
— Это не просто миссия, — он посмотрел на меня поверх очков, — это игра с огнём. Ты войдёшь в дом, где каждый шаг может стать последним. Они не прощают предательства.
Я молчала. Взгляд упал на фотографию Чонгука.
— Ты не веришь, что он может быть невиновен? — спросила я.
На какой-то момент, мне хотелось верить в это.
— Я верю фактам. И пока все следы ведут к его отцу. А сын — это мост к прошлому. И, возможно, к ответу.
— Я знаю, — прошептала я.
— Нет, Менджи, — голос стал жёстче. — Ты думаешь, что знаешь. Но когда ты будешь смотреть ему в глаза, когда он будет держать тебя за руку и говорить, что доверяет... ты поймёшь, насколько всё это тяжело. И больно.
Я проглотила ком в горле, который не давал мне свободно мыслить. Я терялась в своих мыслях и суждениях о человеке, которого пытаюсь узнать.
— Я не позволю чувствам взять верх.
— Ты уже позволяешь, — он вздохнул, подошёл ближе и сел рядом. — Я вижу, как ты изучаешь его фото. Слишком долго, слишком внимательно. Ты хочешь понять, кто он, ещё до встречи. А ты должна — уничтожить иллюзии. И помнить только цель.
Я опустила глаза. Мне всегда было трудно понимать людей, особенно их поступки. Родители воспитывали нас в любви и доверии к людям, говорили нельзя судить человека основываясь только на рассказах других людей и семьи.
«Понимать человека трудно, но судить его легко».
Я навсегда запомнила его слова.
— Дядя… а если он правда ни при чём?
— Тогда ты спасёшь его. Но если хоть одно доказательство укажет на его причастность… — он посмотрел на меня серьёзно, — ты должна быть готова принять правду. Любую. Даже если она разорвёт тебе сердце.
Я смогу помочь ему, если поверю в его невиновность и непричастность к бизнесу отца.
Тишина повисла, между нами.
Он положил руку мне на плечо.
— Я горжусь тобой, Менджи. Ты прошла через ад. Но сейчас — тебе нужно остаться холодной. Воспоминания — это твоя боль. Но они не должны стать твоей слабостью.
Я кивнула.
— Я не предам свою семью.
Эти слова исходили от чистого сердца.
— И ты не одна. Если что-то пойдёт не так — я вытащу тебя. Даже из самой глубокой ямы.
Обещаю.
Мы смотрели друг на друга ещё пару секунд.
В этот момент я поняла: завтра я вступаю в игру, где ставка — не только правда.
Но и моя душа.
Завтра ты переступишь черту, Юна…