Лунатик

Засохшая трава хрустит под ногами. Было ранее утро, Патрику так и не удалось заснуть.
Он долгое время пролежал в кровати вместе с Эллен, разговаривая полночи,до тех пор, пока девушка не начала засыпать.

Хокстеттер и сам не понимал, почему именно сейчас решился вновь пойти на свалку, в такую рань. Патрик шёл не задумываясь, по уже знакомому маршруту, протоптанной им тропинке, глазами он находит холодильник,и приближается к нему. Он не имел желания ближайшее время отлавливать новых животных, оставив всё как есть, потому как объектом его интереса были далеко теперь не они. В планах было открыть, посмотреть и уйти, убедившись в том, что ничего не поменялось. Что всё на месте, и до сих пор никто не подозревает о его увлечениях.

Подойдя к белому ящику, Патрик кладёт руку сверху на холодильник, опустив голову на неё. Резко накатила усталость, которую он отнёс к обычному недосыпу.
Следом же последовала вспышка головной боли, появились размытые разноцветные пятна перед глазами, мешая обзору, делая мир сюрреалистичным. Патрик никогда не замечал такого за собой, а потому искренне удивился, не понимая, что с ним происходит.
С каждой секундой боль в голове становилась ещё более давящей, сопровождаясь звоном в ушах.
На руке отпечатались пара алых капель, затем ещё и ещё, пока кровь вовсе не хлынула из носа, пачкая руку, футболку и джинсы Патрика. Он вовремя попятился назад, чтобы не испачкать дверцы холодильника, дабы не привлечь к нему лишнего внимания.
Прикладывает ладонь к носу, будто тем самым он мог остановить сильное кровотечение. В глазах продолжало темнеть, и не устояв на ногах, Хокстеттер медленно сел на грязную землю. Плечи вздымались от частого дыхания, руки начали дрожать, а давление, казалось, подскочило выше нормы, как если бы он выпил несколько кружек кофе за раз.

— Твою мать.

Перепачканный кровью, Патрик тяжело дышал, надеясь, что спустя время он придёт в себя, потому как его состояние даже не позволяло элементарно подняться на ноги.

Парень открывает глаза, смотря перед собой. Картина все также оставалась расплывчатой, то и дело перед ним мелькали разноцветные фигуры, и сквозь их хаотичное движение мелькнуло что-то алое.

Вырисовывался высокий силуэт, и необычная, его отличительная черта— объемные рыжие волосы. На мгновение Патрику показалось, что перед ним стоит небезызвестная шлюха Марш, но в карнавальной одежде бежевого цвета, с красными помпонами на верхней части костюма узнавался клоун. Даже сквозь пелену можно было увидеть, как существо скалится, отвратительный запах из его пасти доносится до Патрика, едва ли не спровоцировав у него рвотный позыв.

— Тебе понравилось убивать Хармона, не так ли, Патрик? О, ты делал это так профессионально. Такого ты не испытывал раньше, ведь так?

Мерзкий, ехидный голос, и широкая алая улыбка растягивалась на белом лице клоуна. Хокстеттер пятится назад, узнавая этот голос. Оно наталкивало Патрика на убийство, он узнавал этот клоунский голос, что ранее возникал у него, как казалось, в голове. Клоун всегда был рядом, и Оно хотело взглянуть на Хокстеттера в действии. Его присутствие сопровождало Патрика уже  несколько недель, не давая спокойно жить, поднимая с глубин сознания всю скопившуюся агрессию и потребность в жертве.

— Ты ведь хочешь трахнуть и прирезать его дочку? Давай, Пат. Докажи всем что тебя стоит бояться.

Оно смеётся, не двигаясь с места, положив руку на дверцу холодильника, открывая её. В нём ничего не оказывается, лишь ржавые решётки и ничего более.

— Какая жалость. Но ничего, более крупные жертвы куда интереснее котят, согласись?

— Пошёл ты.

Патрик испытывает тревожность, но не животный страх. Он сталкивался с клоуном ранее, в его голове, и теперь убеждён что сходит с ума. Самый настоящий психопат. Но галлюцинация не хотела развиваться, заставляя ком в горле нарастать.

Через силу, Патрик встаёт, сплёвывая кровь в сторону, которая теперь заполняла его рот. Казалось, существо истязает его изнутри, вновь поднимая взгляд на клоуна, Хокстеттер обнаруживает, что его нет на прежнем месте, но это не значит что оно пропало. Вместе с тем, голову, ранее словно зажатую в тиски, начало отпускать. Трава, на которой сидел Патрик ,также впитала в себя его кровь.

Простояв несколько минут, не двигаясь, Хокстеттер вновь открывает холодильник. Больше там никого не было. А может не было и вовсе. Он явно сходил с ума, и чувствовал, что галлюцинация не первая и не последняя.
Патрик чувствовал, как оно вытягивалио все силы, как заставляет усомниться Патрика в себе.

***

— Вы ведь живетё теперь вместе.

— И что? ,— Сбрасывая пепел, Элли поднимает взгляд на Бауэрса, который неизвестно из за чего был раздраженным, задавая неуместные вопросы. Облокотившись о фасад здания школы, скрестив руки на груди, он наблюдал как Эллен курит, сидя на траве.

— Нет. Ты меня не слышишь, Эллен. До тебя совсем не доходит, что это за человек? И то, что он не пошёл на занятия сегодня, тоже не вызывает никаких подозрений?

— Он всегда был таким, чему тут удивляться. Я не понимаю, чего ты от меня хочешь, Генри. У меня нет другого выхода, ты это пойми.

— Я просто думаю, что дело в другом.

— Да неужели?

— Твою мать, Эллен. Ты такая тупица. ,— Бауэрс разворачивается и уходит в противоположную сторону, проходя школьный двор. Спустя долгое время они наконец встретились, и встреча их закончилась ссорой.

— Да какого черта ты вообще себя так ведёшь? Только не говори мне, что ревнуешь.

Генри останавливается, развернувшись к Хармон. Слова вызвали улыбку, и если бы он мог, то с удовольствием хорошенько огрел девушку, будучи взбешённым её словами.

Эллен в спешке сама приближается к нему, кидая в сторону бычок от сигареты, и встаёт рядом, подняв голову. Она искренне хотела снизить негатив до нуля, не желая ссориться с таким человеком, как Генри. Он был слишком дорог для неё,чтобы в конечном итоге их пути разошлись от ссоры на пустом месте.

— Всё решится. Нужно время.

— Ты стала похожей на него, Эллен. Это мне и не нравится.

Брови девушки поднимаются от удивления, после сводясь к переносице, выражая своё недовольство. Рука девушки ложится на лицо Генри, оглаживая щёку парня. Словно заворожённый, он смотрит той в глаза, будучи удивлённым её жесту.  Генри ничего не говорит, чувствуя трепет от её такого простого прикосновения. Лёгкого, невинного, но следующая секунда размыла все границы её невинности и неприкосновенности.

Она потянулась к его губам, оставляя на них смазанный поцелуй. Цепляется за его плечи, выпрашивая ответа. Элли чувствуют щемящую тоску в груди. Она скучала по Генри, он всегда был более эмоционален, приносил больше эмоций, испытывал чистый гнев, и ничего более, именно это делало его живым на фоне Патрика. Пат сводил её с ума, заставляя отмирать и гнить всё хорошее, что было в ней, даже его прикосновения были холодными, но в них было что-то, чего жаждала Элли. Чего так боялась и хотела, стесняясь признаться себе в таких нездоровых желаниях.

Руки Бауэрса обвиваются вокруг талии девушки, лаская её губы своими. В её поцелуе ощущалось отчаяние. Хармон была готова пойти на что угодно, лишь бы оставить человека рядом с собой.
Несколько долгих секунд Генри наслаждался моментом, но не мог оттолкнуть Эллен, потому как не был равнодушен к ней, хоть и знал, какие цели она преследовала, и почему так поступает. Он не мог ничего сделать, но и пользоваться разбитой девушкой, которая окончательно размыла для себя границы самоуважения, он не собирался.
Генри кладёт руки ей на плечи, мягко отталкивая. Он не задавал вопросов, ничего не говорил. То, что случилось —должно было случиться. Если ей так легче, пускай так и будет.

— Ты не уйдешь? ,— с мольбой в глазах, Элли смотрит на Генри.

— Я тебя не оставлю.

Она обнимает его, ласково, прижимаясь к крепкой груди. Эллен была потеряна, и даже не рассчитывая на помощь Реджа, Виктора, или даже его с Патриком, она просто желала, чтобы те были рядом. Лишь бы не отвернулись и не забыли. Лишь бы не возненавидели за то, какой она становится.

"Ты грязная, мерзкая шлюха, Хармон. Было бы куда проще, если бы ты пропала."