Прощание, но на долго ли?
Вот и пятая глава, буду ждать ваши впечатления ❤
Через пять дней. Ночь перед запуском.
Тусклый свет дежурного освещения пробивался сквозь вентиляционные решётки, отбрасывая на стены коридоров блеклые полосы. В этой тишине Селин шла быстро, почти бегом, прижимая к груди папку с медицинскими записями, когда случайно услышала их — двух техников за поворотом. Голоса были приглушённые, но каждое слово будто ударяло по сердцу:
— Завтра утром запускают следующего.
— Ага. Девушку. Тереза, врач. Прямой приказ сверху.
Селин замерла.
Мир вокруг словно провалился в вакуум — звуки исчезли, дыхание сбилось, ноги будто приросли к полу. И только одно имя отозвалось эхом в голове:
Тереза.
— Нет, нет… Только не она… — еле слышно выдохнула Селин, развернулась и бросилась прочь по коридору, будто кто-то за ней гнался.
Комната Терезы была почти тёмной. Та сидела у стола, держа в руках тонкий чип — серебристую пластину для синхронизации памяти. В её взгляде была какая-то странная сосредоточенность, как у человека, который уже прощается — с собой, с этим местом, с прошлым.
Селин влетела в комнату, едва не выронив папку.
— Почему ты мне не сказала?! — прошептала она, голос дрожал. — Ты не можешь уйти! Почему ты?! Почему не кто-то другой?! Этого не может быть!
Тереза медленно подняла взгляд. В её глазах была боль. Но не страх. Только решимость и спокойствие, какое бывает у тех, кто уже всё для себя решил.
— Потому что я выбрала, — тихо ответила она. — Потому что если Томас там, я должна быть рядом.
Она на секунду улыбнулась, но в этой улыбке было много горечи.
— Я верю, что это может изменить всё. Или хотя бы спасти его.
Селин замотала головой, слёзы подступили к глазам.
— Ты не понимаешь. Ты не можешь оставить… — голос дрогнул, и она не смогла договорить. Внутри всё сжалось. Боль, страх, злость — всё переплелось.
Тереза подошла ближе, её ладони мягко обхватили руки Селин.
— Селин. Ты сильнее, чем сама себе позволяешь быть. Я оставляю тебе не пустоту. Я оставляю тебе возможность.
Она смотрела в глаза подруге — серьёзно, по-настоящему.
— Помни, для чего ты здесь. Когда придёт время — ты примешь решение. Правильное. Не из страха, а из веры.
На секунду они просто стояли в молчании, руки в руках, как будто обе понимали — завтра всё изменится. А после крепко обнялись будто последний раз.Селин не сдержала слёз
Тереза порылась в кармане своего халата и достала тонкий серебристый браслет, с маленькой птичкой.
— Это чтобы ты не забыла. Ни меня…
Она надела браслет на запястье Селин.
— …ни себя.
Селин взглянула на украшение. Металл был холодным, но в груди стало теплее. Впервые за долгое время — и одновременно больно.
— Обещай, что вернёшься, — выдохнула она.
— Обещаю… — шёпотом сказала Тереза, и обе знали, что это было не обещание, а надежда.
---
Позже.
Селин стояла рядом с Терезой перед самым запуском. Впервые с их встречи ей казалось, что время — враг.
Оно ускользало слишком быстро. Последние слова, последние взгляды, последнее касание.
Пока никто не видел, Селин вытащила из внутреннего кармана халата две маленькие прозрачные ампулы с маркировкой, скрытые в тканевом мешочке.
– На всякий случай.
Она быстро сунула их в карман штанов Терезы.
– Две сыворотки от заражения . Не говори, что откажешься.
– Селин… это опасно.
– Ты бы сделала то же самое.
Они переглянулись. Всё было сказано без слов.
Селин стояла одна, пряча слёзы. За стеклом Терезе уже вкалывали шприц. Их взгляды встретились. Прощание длилось секунду — но в этой секунде было всё: страх, любовь, сила.
Когда Терезу уже увезли, Селин сжала браслет на своём запястье — тот, что ей оставила подруга. Серебро чуть кололо кожу, но теперь стало чем-то бесконечно родным.
Платформа ушла вниз.
Селин осталась одна. Она смотрела в пустоту коридоров, и впервые ей было страшно одной.
---
Глейд. Раннее утро.
Солнце только начинало пробиваться сквозь верхушки деревьев, когда над Лабиринтом раздался тревожный гудок. Сирена, возвещающая о подъёме платформы.
— Что за чёрт?.. — пробормотал кто-то.
Ньют выпрямился. Его лицо нахмурилось: не прошло и недели с момента прибытия Томаса. Платформа никогда не поднималась раньше срока. Раз в месяц. Всегда.
Весь Глейд среагировал моментально. Парни побросали лопаты, инструменты, еду. Все бежали к шахте, переглядываясь, переговариваясь на бегу.
— Это ошибка?
— Может, что-то сломалось?
— Не может быть... Опять кто-то?
Платформа поднялась. Медленно. Скрип металла отдавался в груди. И когда она остановилась, наступила тишина. Напряжённая, вязкая, как перед бурей.
— Охренеть... — выдохнул Минхо.
На платформе лежал человек. Хрупкий, с длинными волосами, а в руке записка. – Она последняя.
Это была девушка.
— Девчонка?! — воскликнул Галли
— Этого не может быть… произнес Алби.
— Первая… первая девчонка за всё время?
Ньют застыл. Его сердце стучало громко, как барабан. Каштановые волосы. Тонкая шея. Он шагнул ближе, медленно, не сводя с неё взгляда.
На секунду он подумал — это Селин.
Пульс подпрыгнул. Мозг будто на мгновение отключился. Он почти прошептал её имя.
«Селин?..»
Но нет. Он ошибся.
Черты лица были другие. Девушка открыла глаза — они были голубыми, пронизывающими. У неё было совсем другое выражение, и он сразу понял — это не она.
Разочарование ударило в грудь. Резко. Болезненно.
Как будто кто-то сорвал повязку с уже заживающей раны.
Но вместе с этим волнение нарастало:
Первая девушка. Первая. Что-то меняется.
Он взглянул на Томаса. Тот тоже не отрывал глаз от новой прибывшей. Она очнувшись на секунду произнесла имя – Томас. сразу между ними возникла какая-то связь. Это не ускользнуло от Ньюта.
Он сжал кулаки.
А если всё это — начало конца? Или, наоборот, начало выхода?
Селин. Имя не уходило из головы.
Он не знал, жива ли она. Он не знал, реально ли всё то, что было у стены. Но каждый раз, когда он засыпал — видел её.
И теперь, увидев новую девушку, он вдруг понял:
он всё ещё ждёт, что когда они выберуться отсюда они встретятся.
---
Центр наблюдения. Ночь.
В тёмной комнате, освещённой только голубоватым светом экранов, Селин сидела, обхватив колени. На экране, как и каждую ночь, — Глейд. Платформа. Селин прижимала подбородок к коленям, внимательно следя за происходящим.
Гудок.
Сердце Селин дрогнуло.
— «Вот и ты», — прошептала она.
Платформа поднималась. Камеры меняли ракурсы. Вся база была в движении — Как же хорошо что записи сохраняют. Но Селин уже знала — это она. Тереза.
Она резко встала со стула, подошла ближе к экрану, и её пальцы невольно коснулись холодного стекла монитора.
Ньют.
Он стоял у самой кромки шахты.
Она видела, как он замер.
Он смотрел на Терезу — с надеждой, с замешательством, с... болью?
И вдруг — он вздрогнул.
Он почти произнёс её имя.
Селин тихо выдохнула:
— Ты подумал, что это я…
Губы дрогнули в грустной улыбке.
И в этот момент она поняла — он не забыл.
Он помнит ту ночь.
Он ждёт её.
Селин опустилась обратно в кресло, едва сдерживая дрожь. Руки легли на грудь, словно пытаясь успокоить сердце.
— Я рядом, Ньют. Я наблюдаю. И я сделаю всё, чтобы мы встретились.