Девочка-пожар.

И всё же я вернулся. Но почему? Сказал глупость на эмоциях? Вряд ли. Вчера вечером и сегодня утром я пребывал в одинаково безразличном состоянии. Ничего не волновало: ни моя будущая жизнь, ни сгубленный талант, ни моё благосостояние, ни-че-го. Собравшись в универ и надев первую попавшуюся одежду, я вышел в дверь и поперся на занятия. Единственное, о чём возникла мысль в голове, что я впервые не посмотрел в зеркало перед выходом, когда в эти моменты я убеждал себя, что всё не так плохо. Сейчас меня это не волновало.
По дороге на занятия в ушах не было наушников, и это, хоть и не вызвало у меня никаких эмоций удивления, было чем-то странным. Ни о чём не думал. Совершенно ни о чём. И лишь проходя около того самого граффити, шаг слегка сбился, я чуть ли неосознанно не остановился. Меня вдруг начали раздирать сомнения: «Может стоит вернуться? Может всё-таки попытаться переписать сюжет? Может быть что-то выйдет?»
Ответа долго ждать не стоило. В подавляющем количестве реплик с собственным внутренним миром мы уже знаем, что последует после заданного вопроса. Мы лишь убеждаемся в отсутствии обходных путей.
«Это ничего не изменит. Мир не сдвинется, если я допишу это».
Звучит как «конец», не права ли? Но тогда почему эти мысли изложены на бумагу? Почему дневник, в котором есть лишь пара строчек о моей жизни и моей безысходности, не закончили одну из очередных заоблачных историй в помойке моей комнаты?
Мотивация. Никогда не думал, что приду к такому выводу. Наверное, каждый из вас понимает, что это не первая моя попытка измениться, что это не первая моя попытка взорвать мир и перевернуть игру. Всё снова рушится, все идеи снова тонут в безделье. Таких людей тысячи. Но почему? Почему каждый человек с загоревшимся внутри него огненным шаром в виде тысячи идей никогда не найдёт выход из лабиринта и не увидит свет?
Мотивация. Сидя у того самого окна, где ко мне в голову ещё вчера пришла идея, которая должна была стать бестселлером, сегодня здесь же окончательно погибала. Всё было также, как и вчера. Лишь вид вокруг изменился. С одной стороны сотни студентов передвигались вверх-вниз по лестнице в поисках своих кабинетов. Также в этой толпе выделялись своим замедленным шагом и более взрослым видом преподаватели. Краем глаза я заметил того самого учителя экономики, который обратил на меня грустный взгляд, как бы показав, что ему не хватает тех бесед, которые помогали завысить мне оценку и поднять ему настроение. С другой стороны, за окном в быстром темпе передвигались тысяча смазанных лиц, которых лишь при особом желании можно было разделить на ячейки общества. Все были похожи категориями. Либо серые и серьезные, вечно пытающиеся успеть куда-либо, но при этом не спеша идя к игре в ящик, либо молодые и беззаботные, одетые в яркие молодёжные вещи, за которые они вываливали большую часть студенческой зарплаты или денег небедных родителей. Такие люди считают, что они смогли выделиться из толпы, показав, что люди могут жить моментами и не заботиться о будущем. Всё было бы хорошо, но есть одно «но»: слишком много людей, пытаясь покинуть толпу, создали новую. Только появившаяся надежда снова угасла. И тогда я поднял голову и удивился, увидев расположение солнца. Находясь в зените, оно как бы проживало последние часы перед тем, как наступит точка невозврата. Перед тем, как идея попадёт в небытие.
Мотивация. Стук каблуком. Затем ещё один. Знакомый голос выделялся в шумовой гамме. Потому что его хозяйка выделялась в моём сознании. Лизи спускалась вместе с подругами (или знакомыми, одногруппниками, не важно: мой взгляд смешал их всех в один задний фон). Она говорила с кем-то, но не поднимала головы, чтобы не оступиться. Хотя если бы такое произошло, ей бы не дали упасть. Кто-то бы всё равно её поддержал. Вдруг в одно мгновение её глаза поднялись и обратили внимание на моё впервые не страшащееся чужих взглядов тело. Нет, не на тело: тогда я мог бы подумать, что Лизи таращится на мой неопрятный вид или худощавое сложение. Но мы встретились взглядами: её карие глаза напомнили мне душистый запах кваса, который я так не люблю, но тем не менее сейчас готов был отдать все деньги за этот напиток, чтобы потреблять его и вспоминать эти прекрасные глаза. Но представление еще не окончено. Лизи улыбнулась мне. Нет, не ухмыльнулось ехидной улыбкой девушек, которые возвышали себя лишь тем аргументом, что они девушки. Это выражение лица я мог бы увидеть на лице человека только в момент, когда он осознает, что тяжёлым трудом и долгими усилиями нашёл своё счастье. И теперь, только теперь, я готов был переписывать тысячи сюжетов, написать тысячи книг, чтобы ещё раз увидеть этот взгляд.
В этом была вся суть. Сразу после пары помчался домой. Совершив трюк из фигурного катания в грязи и чуть в неё не упав, в скором времени я оказался дома и достал этот дневник. В течении получаса я изливал свою душу, наполненную возродившимися эмоциями, а сейчас у меня в запасе куча энергии, чтобы переписать несчастный сюжет во что-то большее. Я снова поверил в то, что могу что-то изменить.
Мотивация. Как же мне её не хватало. Создавалось ощущение, что ребенок, решивший собрать пазл, не может отыскать последний элемент, который уже давно бурлит в мамином пылесосе. И каждый раз главной проблемой любой пазла было уследить за всеми элементами, чтобы в конечном итоге получалась полноценная картина. Но сейчас ребёнку повезло: мама случайно наткнулась во время разборки пылесоса на потерянный элемент и вернула его мальчику. Картина обрела целостность.
Как и моя цель. И теперь я вкладывал гораздо больше усилий в написание, перечитывал каждую строку по нескольку раз, дабы убедиться в смысловой целостности этой самой картины. Теперь мне даже было сложно остановиться, когда я иссяк, потому что перед моими глазами стояло лицо Лизи, такое счастливое и недостижимое. Я не знаю, поговорим ли мы когда-нибудь о моей писанине, сможем ли мы провести хоть один вечер вместе или так и останемся друзьями по переглядыванию у окна. Тем не менее я знал лишь одно – она мой главный мотиватор. Надежда хоть когда-то стать птицей её полёта и закружиться с ней в небесном танце.
Несмотря на её вечно стоящий в моей голове взгляд, я всё-таки остановился. Перечитав отрезок в последний на сегодняшний день раз, я сразу заметил прогресс в написании. Не сказать, что это лучшее, что я видел в своей жизни, но мысль уже проглядывалась. Думаю, сюжет всё же не так плох. Пока что.
В моей книге речь идёт о деревне, в которой живёт малец по имени Элеот, ищущий собственную «мечту». Сейчас, на данном этапе написания сюжета, он в поисках хоть каких-то зацепок. Пока всё безрезультатно. Но в чём суть? В этой деревне, как и во многих других, поиск «мечты» - это особый обряд для каждого мальчишки, который они исполняют по достижению шестнадцати лет. Те, кто проходят этот обряд, никогда больше не появляются в деревне. А остальные... Об этом я уже подумаю завтра.
Дверь скрипнула. Испугавшись, я подпрыгнул на кровати и направил взгляд в сторону входа. Мой соседушка сегодня рановато.
- Ого, - коротко и удивлённо выпалил Стёпа. Я состроил гримасу удивления, подняв одну бровь много выше соседней.
- Я впервые застал тебя неспящим. Точнее, вчера, когда ты всхлипывал, я посчитал нужным сделать вид, что не заметил этого.
Тут я почувствовал, как краснеет моё лицо. Это один из редких диалогов с моим соседом, связанных с чем-то, кроме этой комнаты. Совершенно странно, что, живя под одной крышей уже несколько месяцев, мы почти не разговаривали. Тут всё предельно просто: будь моя воля, я бы жил один. Но попал я сюда крайне поздно, и мне пришлось подселиться к такому же неразговорчивому соседу, как и я. Хоть это и было странно для человека, постоянно обитающего на бесконечных провинциальных кутежах.
- Ваня, я знаю, что я не самый лучший человек, чтобы выслушивать о чужих проблемах. Не самый понимающий и вечно пьяный. Но, чувак, мы оба знаем, что тебе больше не с кем об этом говорить.
Тут я уловил всю суть филологического факультета, на котором Стёпа, всё же, не так плох, как я мог подумать. Теперь он мне начал казаться не таким пустым. Надеюсь это скоро пройдёт.
- Давай ты и сегодня сделаешь вид, что не видел меня в сознании?
Наверное, это было чересчур грубо. Это читалось не только в моих догадках, но и на лице Стёпы. С другой стороны, я не обязан доверять свои проблемы кому-то, в ком я не уверен. Да, он поинтересовался моими проблемами, ну и что? Алкоголь на многое толкает людей. Сегодня он интересуется чужими сложностями, а завтра убивает ножом для мяса или рыбы из ближайшего ресторана.
- Как хочешь. Но, чувак, я просто скажу. Если ты всё-таки пожелаешь поговорить со мной, я всегда рядом. – Он указал пальцем на свою койку и упал в неё одетым, лишь добавив: «Вы, интроверты, такие клёвые. Всегда вами восхищался».

На этой ноте я впервые погрузился в музыку, созданную храпом упившегося студента. Правда, такое звучание я бы прописал только глухим. И сейчас я завидовал им и мечтал о том, чтобы сон пришёл как можно быстрее. В добавок к этому, даже с открытым окном перегар не выветривался и дышать становилось всё сложнее. Тем не менее, будучи очень уставшим после написания своего кусочка скромного шедевра, силы быстро покинули меня и ничего не помешало насладиться окончанием этого столь неоднозначного дня.