Глава I. Иссяк.
До этого могло не дойти. Всё, что мне следовало сделать - затеряться в огромном здании.
До сих пор не понимаю, чем меня привлёк этот невзрачный образовательный центр. Этот храм знаний давно потерял репутацию, оказывая помощь в поступлении тем, чьи родители оказывались щедрее. Но я не хочу наводить панику, мол я существую в невыносимом злом мире, где нет ничего выше денег и зла. Мне такие мысли не по душе. Не затягивают. Всё-таки интерьер внутри вызывал ощущение того, что я нахожусь в цивильном месте, где меня могут чему-либо научить. Кожаные диваны хорошо вписывались в общую деловую обстановку, да и ко всему прочему сидя на них ты не обращал на себя внимания сторонних лиц.
Не трудно догадаться, что тогда я находился на одном из таких диванчиков около кабинета экономики, в который мне в скором времени предстояло пройти. И то, что я не вошёл сразу, оказалось роковой ошибкой. Я бы просто на пару минут раньше оказался в аудитории экономики у мерзкого старикана, лысина которого иногда отражает яркий убийственный свет прямо в глаза. Его опрятный дорогой костюм не отводит внимание от практически гниющего лица. Но, несмотря на всё отвращение ко внешнему виду, он лучший в своём деле. Я бы мог поговорить с ним о проблемах ИЧР в странах Африки и Южной Америки. Он бы снова сказал, что я - единственная надежда на развитие страны из всех присутствующих в аудитории, так и не поняв, что когда я провожу время с ним, у него появляется больше желания завышать мне оценки.
Но я не пошёл. В тот момент мой мозг был слишком перегружен некой обреченностью стабильного постоянства. Всё началось, когда я заметил, что Артём начал меня открыто избегать. Сегодня утром я убедился в этом, когда в столовой на моё "доброе утро" он просто отсел за другой стол. В школе это бы убило меня, но теперь подобные выходки совсем не редкость. Прославился я знатно.
В момент, когда я просиживал штаны на диванчике и терял возможность повысить свой балл по экономике, я впервые за долгое время задумался о том, во что превращается моя жизнь. Универ-дом-дом-Универ.... Разве за это я боролся, пытаясь найти себя в школьные годы всего пару лет назад, дописывая очередной намёк на литературу. Я не знаю, и не знал тогда. Но я знал, что что-то нужно менять...
Мои размышления прервались, когда наступил момент невозврата. Момент, из-за которого я сейчас в состоянии потери последней надежды пишу эти строки. Момент, в который проснулись вулканы моего сердца и ушли все облака тёмных мыслей.
Я не могу сказать, что с момента нашей встречи был влюблён в Лизавету. Первое время в университете я даже не имел представления о ее существовании. Не замечал. В момент, когда каждый второй пытался оказать знаки внимания новоиспечённой красавице, я проводил время со своими, как я считал, неплохими знакомыми, которые сейчас будто и не существовали. Но со временем, когда я получше присмотрелся ко всему сброду, с которым мне предстоит учиться, она показалась мне меньшим из зол. Она казалась мне идеальной и, судя по всему, кажется такой до сих пор.
Но, как вы могли догадаться, я никогда не был из тех парней, которые мешают девушек с дерьмом, а потом к ним прибегает еще больше и ещё лучше. Вряд ли в мире много таких людей. В мире больше забитых торчков, годами одевающихся по наставлениям модного приговора мамы. Ну и из толпы я выделяться не собирался.
При таком раскладе я даже ни на что не надеялся с Лизаветой. Её огромные карие глаза постоянно съедают меня, хоть я и стараюсь в них не смотреть, дабы случайно не пересечься взглядом и не превратиться в помидор. Но сегодня она была в моем любимом черном платье, которое так сочетается с ее волосами, что я не мог оторвать взгляда. Пройдя чуть ближе ко мне по коридору, ее глаза всё еще не поднимались выше собственной тени (на что я и надеялся). Но тут она неожиданно поднимает глаза и улыбается. В этот момент люди вокруг превратились в разноцветный песок, став для нас лишь тусклым фоном. В этот момент я осознал: сейчас или никогда. Если я уберу взгляд, она подумает, что неинтересна мне и больше не улыбнется. Тогда, с невозможно большим усилием, я натянул губы и продолжил на нее смотреть.
Но на этом мой ангел не остановился. Она легко подняла свою элегантную ладонь и помахала мой тушке. И тогда мне стало действительно не по себе. И я знаю, как это выглядит: парень в 23 смущается как первоклассник перед столь желанной косичкой. Но в отношениях я действительно скорее детсадовец, чем взрослый мужчина. И это добавляло сложности.
Слегка отвернувшись, я все же помахал ей в ответ и боковым зрением я заметил, что Лиза приближается.
Это заставило моё тело дрожать. Каждая клетка моего организма словно попыталась совершить побег из столь неокрепшего и зажатого тела. И вот уже пространство между нами сузилось до расстояния вытянутой руки. Я смутно помню этот позорный момент. В какой-то момент моя тушка всё же сконцентрировалась, что видимо было дерьмовым исходом, так как я резко начал смотреть на неё безумным и в то же время жалобным взглядом. И только теперь я понял: всё это время за моей спиной стоял такой же чёрный кожаный диванчик, на который уселся из тех ухажеров Лизы, который смог добиться хотя бы незначительного контакта с данной особой. Она прошла мимо и подсела к быдловатому парню, с виду напоминающего Конора МакГрегора, недавно вышедшего из тюрьмы. Его редкие рыжие брови создавали ощущения того, что перед тобой сидит реальный рыжий альбинос. И, тем не менее, даже он смог хоть что-то.
Поначалу я был счастлив, что Лизи не заметила моего позора. Тогда мое тело уже было готово расслабиться, как вдруг я заметил взгляд ирландца на себе. Он резко начал заливаться смехом, и на вопрос Лизи "Что тебя так веселит?" тот начал отвечать то, чего я не услышал и никогда не услышу. Но этого и не требовалось. Я понимал, о чём шепчутся люди вокруг и непременно понимал, о чем рыжий шепчет моей красавице. Даже сейчас, вспоминая это, я был бы счастлив, если бы в эту секунду в школу вбежал один из тех ужасных созданий, которых пачками штампуют для еще более глупого и безвкусного фильма ужасов, был бы совсем не против, если бы это что-то оторвало мою голову от тела, чтобы мозг перестал продолжать стыдиться от всего, что происходило и происходит со мной в этот день. И вот теперь, возвращаясь домой после единственной проклятой пары экономики, на которой я даже не поздоровался со старикашкой, моя плоть отдельно от моего разума направлялась домой. Ну как домой. Будучи студентом и живя в далеке от родной Тюмени приходилось жить в общежитии. Мой сосед, с профиля литератураведения (хотя если судить по его образу жизни он скорее изучает питерские способы накачать себя дерьмом и жить в удовольствие, нежели литературу) редко бывает дома не под утро, поэтому я мог не беспокоиться по поводу того, что он застанет меня с непонятной тетрадкой. Ах да, наверное мне стоит как-то обращаться к своему недодневнику? Чёрт, к чему я пришёл спустя столько лет. Сегодняшний случай прямо ткнул мне пальцем в то, что нужно что-то менять. И я решил выговориться. Но стоп. Мне же некому выговариваться, так? Именно из этих взглядов появился дневник. Думаю, будет глупо давать ему имя. Слишком по-женски.
И, судя по всему, дневник был верным решением. Теперь я ощущаю потребность в переменах. Но с чего начать?
Так, на сегодня с меня хватит. Мне еще нужно в очередной раз позвонить родителям из моей пыльной неприбранной комнаты, в которой хоть раз за год стоило бы прибраться. Из комнаты, в которой я столько раз пытался понять, почему всё идёт под откос. Из комнаты, в которой я провожу всё время, потому что я не могу никуда пойти, потому что я постепенно остаюсь один. Из этой комнаты я позвоню и в очередной раз скажу, как у меня все прекрасно.
Так, а теперь нужно схватить свой внутренний ленивый потенциал и отправиться покорять вершины, не зря ведь я начал делать записи в эту тетрадку с миньонами. Ух, надеюсь я не забью на это завтра же. А теперь стоит попрощаться с этим прекрасным позорным днём, который должен хоть что-то изменить.