2.
Ноли, с английского, переводится, как недотрога. И меня в школе постоянно дразнили тем, что мой характер отлично прописан одним незатейливым словом. Это стало клеймом, моим личным каждодневным кошмаром. Я не слышала имени, я слышала: "недотрога то, недотрога это", а потом резвые смешки по углам. Даже от учителей.
Дерек никогда не обращал внимания на эти бредни, уверяя, что я настолько красивая, что остальным завидно, и они хотят сделать больно только потому, что я не дружу с ними. Эта сказка прекрасна, если бы я не жила реальностью. Если бы она не проглотила меня настолько, что предаться мечтаниям означает стать порочной.
Родители у меня католики, но сошли с праведного пути ещё до моего рождения. Это последствия греха. Кровь пролилась, и их как будто переклинило. Когда мать залетела, они превратили секс в грехопадение, и стали презирать грешников, прелюбодеятелей и лицемеров, упрятавшись в доме за тёмными шторами, и читая день и ночь свои дурацкие молитвы. Вступить в секту куда проще, чем потом избавиться от её последствий и когтистых лап. Не странно, почему они нарекли меня "недотрогой", надеясь, что я никогда не стану заниматься тем, для чего созданы мужчина с женщиной. "Еву и Адама приструнили, и меня обязательно накажут!" - девиз нашей семьи. Пастырь строг, но справедлив. Он желает добра своим самаритянам. А они, в моём случае, мои родители, желают счастья мне. И не важны последствия наставлений и буря в душе, вызвана ими, потому что главное - быть чистой телом и не иметь грязных мыслей.
Второй год я живу в Нью-Йорке, и уже, наверное, от привычки следую наречённым указаниям, не ведая жизни иной. Хотя, на самом деле, я не против поддаться греху, но не знаю, как. Вдруг, я буду выглядеть смешной? Вдруг, Дерек потом не захочет меня вновь? Эти мысли страшат, и я скорее боюсь самого процесса, чем не желаю его. Но не скажу, ведь, прямо о том, что трусиха, и не могу почувствовать расслабление в его присутствии, потому и утверждаю заученные наизусть наставления: "Никакого секса до свадьбы!", мысленно, надеясь, что потом он не сбежит, и у меня будет шанс реабилитироваться, если первый-второй раз выйдет не таким, как его показывают в американских фильмах. Мысленно, надеясь, что не стану ненавидеть себя за то, что дурачу ему голову... Но теперь у меня нет шанса. Никакого. Он бросил меня. Бросил меня ради доступной шалавы, которая куда проще, чем я, куда общительнее, привлекательней, опытная... Вот и доигралась!
В голове по-прежнему туманится, а ноги уже практически не слушаются, прогибаясь с каждым шагом. Медленно прохожу во внутрь прокуренного помещения, ощущая, как в нос ударяет резкий запах алкоголя. Подхожу к барной стойке, и кое-как усаживаюсь на высокий стул. Слишком неудобно. Пытаюсь цепляться о мрамор, но пальцы соскальзывают. Громкая музыка, пьяные тела, что сотрясаются в непонятных танцах, совсем не попадая в ритм, и заинтересованные взгляды каких-то незнакомых личностей, сбывают всю спесь уверенности, и я начинаю замыкаться, сутулится, не зная, куда бы упрятать взволнованные глаза. Походу, я переоценила свои возможности.
- Мне вина. Можно? – кричу бармену, чувствуя, как срывается голос, и со второй попытки наконец-то он обращает на меня внимание. Видно, не расслышал в первый раз.
- За мой счёт. – слышу за своей спиной, и аккуратно оборачиваюсь, мысленно мечтая не утратить и до того хрупкое равновесие.
Облокотившись о стол, галантный мужчина улыбнулся, слегка причмокнув губами.
Какое невежество! Я позволила себе задержать на нём свой изучающий взгляд.
Передо мной ухмылялся очередной бульварный красавчик, как раз во вкусе Кэрр. Обычно, они все на одно лицо, но в этом чувствуется какая-то таинственность. Сквозь непроницаемый взгляд сероглазого соблазнителя удаётся выведать, что его двуличие начинается с маски пятой, а то и шестой, а пока что это всего лишь разминка. Немного выгибаю бровь, ожидая какого-то очередного заученного словца, но он только смотрит и молчит, пожирая меня глазами. Чёрная атласная ткань обтянула его мускулистое тело, и передаёт каждый изгиб при движении. Я сразу прикинула, сколько такая может стоить, но по его ехидной ухмылке предполагаю, что целое состояние. Видно, что мужчина всегда добивается того, чего он хочет. В его глазах полыхает огонь страсти, и обжигает своей опасностью. Да и всем свои нахальным видом он излучает похоть и вожделение. Я недовольно хмыкаю и отворачиваюсь. Напыщенный павлин!
По телу раздаётся холодок, и по спине пробежали мурашки. Я глубоко вздохнула, затаив дыхание. Он медленно проводит пальчиками по моим ключицам, обходит и садится напротив, коварно улыбаясь. Несколько кудрявых прядей упали на лицо, придавая ему ещё больше лоска и сексуальности.
- Как зовут мечтательную красавицу? – мурлыкает бархатным баритоном, и на его столь точное попадание я теряю дар речи. Понимаю, что игра началась, а поделать ничего не могу. Сижу, как каменная, боясь встретится взглядом с наглым искусителем, но ожидая, что произойдёт дальше.
- Неужели не ответишь, оставив меня томится желанием заглянуть под покровом ночи в твою глубокую душу? – шепчет он, слегка наклонившись к моему левому уху, чтобы я уловила двойственный смысл слишком слащавых слов, при этом коснувшись, как бы невзначай, и проведя костяшками по моему колену.
Я нервно всглатываю, не в силах оторваться от его соблазнительно выгнутых губ.
Что это? Наваждение? Почему я не могу пошевелится? Зачем слушаю этого прохвоста, позволяя касаться моей кожи?
- Выпьем же...за столь удачное знакомство! – он поднимает стакан с абсентом, будто желает тост не мне, а кому-то там, внутри меня, спрятанному глубоко-глубоко, и подвластно зримому только ему. А я и не заметила, как подали вино, потому сначала киваю, а потом тянусь за ним. Дрожащими руками подношу бокал к губам, и пытаюсь не подавиться терпкой жидкостью, что мгновенно обожгла гортань, но ожиданиям не суждено оправдаться, и я начинаю кашлять. Мужчина привстаёт, и методичными движениями начинает постукивать по спине, слегка поглаживая её. В нос ударяет освежающий аромат ментола с бергамотом и ромом, и я всхлипываю. Дыхание учащается, а сердце уже давным-давно бешено стучит. Что происходит со мной?
Молодой человек вальяжно садится, протягивая своей рукой вдоль моей, но едва касаясь кожи, а потом останавливается на запястье, начиная погладывать по нему своими подушечками, ведя пальцами то вверх, то вниз, на что моё тело отзывается табуном мурашек по спине и где-то в области желудка.
- Что вы делаете? – наконец выдыхаю я, успев подавить чуть не вырвавшийся стон.
- А что я делаю? – удивляется мой собеседник, невинно похлопывая глазами, но не отпуская моей руки.
- Вот это! – указываю глазами на его поглаживания, мысленно срывая первую маску, на что он продолжает излучать лучики коварства. – Всё вот это! Ай!.. Вообще-то у меня парень есть! – вскрикиваю я, немного вздрогнув, когда его холодные пальцы касаются моего бедра с внутренней стороны, и начинают ползти вверх.
- И почему он не с тобой? Как он мог отпустить такую малышку в такое гнусное место? – специально выделяет каждое слово, гипнозируя меня кристальными глазами. Но, по сути, хороший вопрос. Очень правильный вопрос. Но кто он такой, чтобы меня допрашивать? Я резко встаю, отряхивая платье, и он выпрямляется вместе со мной.
- Да, брось! Я пошутил! Садись, нормально поговорим. Я же вижу, что на тебе лица нет. Тут нужно выпить! Алкоголь – лучшее лекарство от всех бед. Даже, если они и не существуют, или существуют только в твоей голове. – легко говорит он, и одаряет меня расслабляющей улыбкой, отчего я сдаюсь, усаживаясь обратно, околдованная низким баритоном. Исподтишка вглядываюсь в его добродушное лицо, пытаясь проследить ход порочных мыслей. Но он прав! Абсолютно прав! Тут нужно только выпить! И побольше! Кроме алкоголя сейчас мне вряд ли что поможет. Мне необходимо привести мысли в порядок, иначе не пойму и упущу смысл тех зловещих слов. Может быть, Дерек хотел сказать, что я не достаточно сильно его люблю? Может, он хочет проверить, буду ли я с ним, если придёт беда? Закрываю глаза и тихо вздыхаю, чувствуя, как на глаза снова наворачиваются слёзы.
- Так что случилось? Расскажешь? – выдёргивает из грустных мыслей приятный голос незнакомца, который подпёр висок рукой, показывая, что действительно готов выслушать меня, и я замираю, устремив взгляд сквозь него.
- Я - Ноли, и меня парень бросил, с которым встречалась пять лет, а сегодня пришла в ресторан в надежде, что он подарит кольцо... – нервно выдыхаю, закрывая лицо ладошками, и чувствуя, как и вправду начинает легчать. Оказывается, боль требует, чтобы её приняли, оплакивали и упивались по ней, если ей вздумается вас покинуть. Какой бы сахар ты не положил в горячий чай, он в любом случае раствориться. Вот и моя новая ступенька. Поднимаю обновлённый бокал, и залпом осушаю его. – И теперь мне хочется умереть... От досады, обиды, и чего-то там ещё...
- Ну, перестань, Ноли! Всё будет хорошо! – он ободряюще похлопал меня по плечу. – Раян. Но ты можешь называть меня Ян. – вижу, как его глаза снова загораются опасливым огнём и облизываю губы.