Начало начала.
На 56-й Реген-стрит, тихой улице, где каждый знал имя и собаку соседа, в доме с облупленным подоконником и вечно запотевшими окнами, родилась девочка по имени Юки Верде. Для соседей её семья была странно незаметной. Верде не ходили на праздники, не сидели на лавочках у магазина, а их дом словно существовал на полшага в стороне от остальной жизни улицы.
С виду — маглы. Обычные, ничем не примечательные. Но за этой тенью скрывалось больше, чем можно было разглядеть.
Семья Верде не всегда жила так. Когда-то их род насчитывал выдающихся магов, и среди предков был даже один из директоров Хогвартса — визионер, человек редкой силы и харизмы. Но спустя поколения одна из ветвей рода отвернулась от магии. Кто-то испугался, кто-то сломался, кто-то решил, что так проще выжить. Родители Юки, Амелия и Джулиус, запечатали свою силу ритуалом, надеясь оборвать линию окончательно. Казалось, они победили. Но магия всегда находит путь.
Юки родилась чистокровной волшебницей, хотя её собственный дом делал вид, что магии не существует. Мать — холодная и настороженная, будто всё время чего-то ждала. Отец — тень, всегда рядом и одновременно в стороне. Но в самой девочке было что-то древнее, то, что не умирает вместе со страхом и отказом.
На лицо она пошла в мать: курносый, чуть вздёрнутый нос, будто всегда выражавший недовольство или гордость. А вот характер будто проснулся сам по себе — резкий, язвительный, непохожий на их приглушённую жизнь.
До восьми лет Юки росла как обычный ребёнок. Знала, в какую сторону открывается дверца холодильника, как считать, писать и читать, и что брат Ливер никогда не проходит мимо её комнаты, не устроив кавардак. Они дрались, мирились и снова дрались — в этом не было ничего особенного.
Но восьмой день рождения изменил всё.
Ливер, как обычно, решил «пошутить». С утра он высыпал ей на голову целый пакет цветной муки. Юки проснулась от липкости на лбу и зуда в носу. Вместо крика она приподнялась на локтях и холодно процедила:
—ЛИВЕР!! — Раздался вопль, что все вороны бы с радостью расклевали голову Юки, если бы были снаружи. Сколько тебе?? Пять?!
Воздух в комнате вдруг стал другим. Тяжёлым, гулким. Он пах гарью. Кожа Юки словно покалывала изнутри, пальцы налипли холодом, а грудь сжало так, будто её втягивала сама атмосфера.
— Что за.. — начал Ливер, но не успел договорить: сверху его обдало волной ледяной воды. Он вскрикнул, отпрянул, вытирая мокрые волосы.
— Ты вообще нормальная?! — взвыл он.
— Я тебя спасла. А все что ты сделал, это лишь превратил меня в пирог!
Ливер замер. В её взгляде впервые не было привычной сестринской искры — только холодное, режущее презрение. Он хотел пошутить, оправдаться, но только пробормотал:
— Прости.. и, с днём рождения.
Он вышел. Юки осталась одна.
В комнате воздух был всё ещё натянутым, словно вибрировал.
Это было начало. Начало конца обычной жизни.