Часовой
Пока толстый занавес снега продолжает падать на внутренний двор Винтерфелла, Бриенна настороженно смотрит на него из конюшен, неся изношенное седло на крепкого на вид ломового коня. Буря, нагрянувшая вскоре после того, как лорд Хоуленд и его дочь вошли через потрепанные ворота Винтерфелла, не утихает уже несколько дней. Она покрыла все - от дворов до дорожек, от королевского тракта до окружающего волчьего леса вдалеке - тяжелым и поглощающим голоса одеялом снега, сделавшим весь мир холодным, нетронутым и новым. Хотя за несколько недель до наступления бури по королевскому тракту проезжало всего несколько путешественников, теперь за несколько дней не прибыл ни один человек.
Северяне и горстка оставшихся одичалых, которые решили преклонить колени, а не снова рисковать на севере Стены, все справились с тихой бурей со стоицизмом, присущим мужчинам и женщинам, живущим далеко к северу от Перешейка. Сугробы еще не достигли кошмарного уровня, и слуги держали большую часть тропинок, вьющихся вокруг замка, свободными от снега. В бледном свете дня и когда сам замок был окутан снежной накидкой цвета слоновой кости, может показаться невозможным вспомнить кровь, огонь и смерть, которые обрушились на Винтерфелл несколько недель назад. Вонь сожженных трупов и ихора была погребена под снегом и под запахами замка, возвращающегося к задачам обычной жизни. Жизнь почти вернулась в нормальное русло.
Но Бриенна не успокоилась и подозревает, что любые явные проявления нормальности среди остальных - всего лишь уловка. Внутри стен Винтерфелла царит напряжение, которое трудно игнорировать, хотя многие пытаются. Несмотря на многочисленных воронов, полоса тишины с юга держит всех на грани, отчаянно и с надеждой ожидая новостей о том, удалось ли королеве Таргариенов вернуть трон своих предков... или Серсея Ланнистер уничтожила северные армии и единственного оставшегося дракона. Бриенна уже прошла мимо гнездовья ранее, тихо, если не считать нескольких трелей каркающих воронов, отдыхающих внутри. Ожидание заставляет ее чувствовать себя туманной, лишней.
С ледяным вздохом она снова поправляет седло на спине лошади, кожа податлива под ее пальцами без перчаток. Она - верный меч Сансы Старк, и все же этот период ожидания, страха и предвкушения, преуспел только в том, что посадил всех на короткий поводок. Хотя ничто, кроме очередного апокалипсиса, не заставило бы Бриенну сместиться с поста стража и часового Старков, Санса довольно многозначительно сказала ей, что, хотя юг и остается постоянной загадкой, они, по крайней мере, могут узнать, что происходит у Стены. Если шторм помешал одичалым перейти под Стену, Санса думает, что они смогут убедить Тормунда снова повернуть на юг, если война не пойдет по их плану.
Зима , думает Бриенна, вспоминая послание, отправленное из Башни Теней. Это всего лишь обычная зимняя буря . Бриенна достаточно молода, чтобы никогда не переживать по-настоящему ужасную зиму. Несмотря на разницу в возрасте между ней и Старками, все они в той или иной степени дети весны и лета. Она предполагает, что, возможно, было бы слишком просить, чтобы кончина Короля Ночи принесла с собой конец зимним бурям, но кажется, что некоторые вещи навсегда остаются частью природы.
Она снова щурится на снег и на тишину, которую он приносит, раздражаясь тем, что он такой тихий, за исключением тихого ржания лошадей в стойлах. Подрик должен сопровождать ее к Стене, но она не видела его ни шкуры, ни волоска с прошлой ночи. Хотя он больше не тот неуклюжий и заикающийся мальчик, каким был, когда Бриенна впервые отправилась спасать Сансу Старк целую жизнь назад, бывают моменты, когда он все еще испытывает ее терпение.
Он проделал долгий путь.
Я приехал в Винтерфелл, потому что... Я уже не тот боец, каким был раньше. Но я был бы рад служить под вашим командованием, если вы меня примете...
Бриенна хмурится в никуда. Прошли недели . Независимо от результата, она знает, что он выбрал Серсею, будь то жизнь изгнанницы в Эссосе или правление как кровосмесительный король и королева Семи Королевств. Какое бы будущее он ни выбрал, ее в нем нет, и он ясно дал понять, что не хочет , чтобы она была там. Нет, она здесь , стоит в конюшне в далеких ледяных уголках Севера, держит седло, все еще тоскуя по мужчине, который, как она всегда знала, никогда не останется ради нее. Он посвятил ее в рыцари накануне зимы, лишил ее девственности, а затем разбил ее сердце в тот момент, когда опасность и похоть прошли.
Черт бы побрал его жестокость. Черт бы побрал ее наивность.
Лошадь раздраженно ржет, когда она поправляет седло с большей силой, чем необходимо. Ее челюсти сжаты так сильно, что она чувствует, как лопаются мышцы. Теперь тишина вокруг отражает не только отсутствие Пода, но и отсутствие другого мужчины. Она ненавидит, как много она думает о том последнем разговоре, думает о нем . Возможно, именно поэтому Санса дала ей это задание отправиться на север. Хотя ничто не может помешать Бриенне исполнить свой священный долг, она подозревает, что была слишком чертовски меланхоличной и угрюмой для душевного спокойствия своей леди. И не похоже, чтобы у Сансы или ее брата больше не было ничего, что могло бы их отвлечь.
Бриенна накидывает плащ и бросает на двор за входом в конюшню еще один мрачный взгляд, прежде чем развернуться на каблуках и отправиться дальше в замок на поиски Пода. Кричать на него и затем ругать его, когда он появится, поджав хвост, может отвлечь ее от тишины и холода, которые поселились в ее сердце так же, как и на землях, окружающих Винтерфелл.
Однако первым ей попадается не Подрик Пейн. Вместо этого, когда она идет по крестообразному коридору, она замечает в конце зала другого молодого человека, сидящего у окна, выходящего на волчий лес, возвышающийся над заснеженными холмами вдалеке. Его хрупкая фигура почти погребена под несколькими одеялами и мехами, но он не выглядит смущенным. Отстраненное выражение на его лице ассоциируется у нее с древним богом, носившим лицо мальчика. Единственная причина, по которой Бриенна знает, что перед ней не Ворон, заключается в том, что с тех пор, как мальчик недавно вернул себе некое подобие личности, она не раз оказывалась объектом его раздраженного нрава по утрам.
(Она пока не совсем уверена, предпочитает ли она Брандона Старка как монотонного бога или как угрюмого молодого лорда.)
Молодой человек, о котором идет речь, наконец, должен осознать, что она стоит там, потому что он смотрит в ее сторону, и на его лице отражается удивление. «Сир Бриенна. Приношу свои извинения - я задумался».
Конечно, есть небольшое облегчение в осознании того, что бог (бывший бог) перед ней, похоже, спит в данный момент и, следовательно, не может знать всего, что она когда-либо делала (и с кем). Она уважительно кивает головой, делая шаг к нему. «Мой господин. Я искала Подрика. Вы его видели?»
Бран качает головой. «Мне жаль». Улыбка, которую он ей дарит, мимолетна и самоуничижительна. «Одна из многих вещей, которые я потерял за последние несколько дней, боюсь. Теперь я просто обычный калека, глядящий на Винтерфелл и мечтающий о том, что могло бы быть».
«Твоя сестра...» - рискнула Бриенна, останавливаясь, когда увидела, как Бран вопросительно наклонил голову. Ей следует уйти. Продолжайте искать Подрика. Отправляйтесь на север и постарайтесь как можно скорее забыть Винтерфелл и все его горести. Но вместо этого она продолжает. «Моя леди рада, что ты вернулся. Брат, которого она помнит».
Улыбка, которую он ей дарит, немного печальнее предыдущей. «Я все еще не тот брат, которого она помнит. Я был ребенком, когда она, отец и Арья уехали в Винтерфелл много лет назад. Мы все были такими. Сейчас мы не такие». Он снова бросает взгляд на Волчий лес. «Но с ее стороны очень мило так думать, а с твоей стороны так говорить. Думаю, я был бы ей более полезен, если бы мог увидеть, что происходит в столице. Мне никогда не приходило в голову, как далеко находится Королевская Гавань, пока все наши войска не двинулись на юг с Дейенерис. О, я это помню», - исправляется он, увидев выражение лица Бриенны. «Мои личные воспоминания в порядке. Мое Зрение - нет».
Есть ли разница , задается вопросом Бриенна, вспоминая во время военного совета перед атакой на Винтерфелл, когда Бран - или Трехглазый Ворон - упомянул, что он память мира. Она была окружена магией, богами и тьмой с того дня, как тень открыла горло Ренли, много-много лет назад, и она до сих пор не понимает и половины из этого. Возможно, ей не место понимать. У великих Домов есть свое наследие и свои связи с богами, старыми и новыми, богами такими же старыми, как (или старше) сама земля. Ее роль - роль хранительницы - для нее нет великолепной судьбы или легендарного наследия.
«Это дар, который, я надеюсь, скоро вернется к тебе», - вежливо говорит Бриенна, готовая кивнуть и продолжить поиски Подрика. Бран вздыхает.
«Я тоже на это надеюсь, но начинаю задумываться, насколько это на самом деле подарок», - бормочет он.
«Мой господин?»
Молодой человек колеблется мгновение, глядя на Бриенну с гримасой на лице. Его лоб нахмурен от... нежелания? Смущения? «Это... великая сила. Она помогла нам победить Короля Ночи». По какой-то причине его слова здесь звучат сомнительно, но прежде чем Бриенна успевает усомниться, Бран уже продолжает. «Но теперь ее больше нет, по какой-то причине, которую я до сих пор не понимаю. И я думал, что, возможно, такая сила всегда будет стоить тебе чего-то. Я снова смог ходить - у меня была сила - но я потерял так много других вещей».
Бриенна в замешательстве. «Ты не скучаешь по тому, что не можешь ходить?»
«Конечно!» - Бран неловко ёрзает на сиденье, рассеянно поправляя одеяла и меха на коленях. «Я не хочу быть сломанным. Я хотел быть рыцарем. Но потом пришло это. И в моих снах, в моих видениях я всё ещё мог ходить. Просто... это чего-то стоило . Такая сила, чтобы иметь возможность Видеть всё - как это может быть бесплатно?» Он качает головой. «Я просто много думал об этом, вот и всё. Мне больше нечего делать в эти дни, кроме как думать».
Он подчеркивает свои последние слова жестом в сторону безмолвных белых холмов и лесов. Всего несколько недель назад эти леса содержали в своей среде голубоглазых мертвецов и их хозяев. Теперь деревья - всего лишь молчаливые часовые в буре. Бриенна хмурится, прослеживая взгляд молодого человека в сторону северо-западных лесов. В бледном свете дня они едва ли кажутся предвещающими беду.
«Я хотел бы сказать Сансе то, что она хочет услышать», - продолжает Бран, звуча грустно. «Но я не могу сказать ей то, чего не знаю, и я не буду лгать ей».
Это застает Бриенну врасплох. Она смотрит на увечного юношу, нахмурив брови.
«Джейме сделал это с ним» , - жестоко шепчет голос в глубине ее сознания. « А ты защищала его, веря, что он стал лучше. Изменился».
От воспоминаний у нее скручивает живот. Она решает проигнорировать голос.
Вместо этого она говорит: «Леди Санса не хотела бы, чтобы вы лгали, чтобы успокоить ее страхи».
Бран вздыхает.
«Санса хочет защитить всех нас», - говорит он. Прежде чем Бриенна успевает возразить, прежде чем она успевает сказать, что защищать Старков - ее работа, согласно обещанию, данному Кейтилин Старк (и Джейме), Бран добавляет: «Не то чтобы она не ценила тебя как своего верного меча, но ты должен помнить, что во всех нас течет кровь Старков и Талли. Семья важна для нас. Мы только что вернулись домой после стольких лет. Какой смысл во лжи сейчас? Если я скажу ей, что знаю, что Дейенерис сделала что-то немыслимое в столице, Санса сделает все, что нужно, чтобы вернуть Арью и Джона домой. Даже с учетом того, что я видел до того, как я... до того, как я потерял Зрение, это всего лишь впечатление. А Санса слишком умна, чтобы основывать оборонительную стратегию на впечатлении, на догадке».
«Это благородное дело, - напоминает ему Бриенна. - Как ты мог не хотеть, чтобы твоя сестра и... брат вернулись домой?»
Она не уверена, как много ей следует знать, когда дело касается Джона Сноу, знает, что Санса рассказала ей невозможную правду, потому что доверяла ей молчать об этом. Правды для Бриенны практически не существует, хотя она заставила ее взглянуть на темноволосого генерала и королеву в новом любопытном свете. Возможно, когда она была намного моложе, когда она все еще была очарована романтикой рыцарства, в те золотые дни в страже Ренли, она увидела бы красоту в трагедии незаконной связи Рейегара и Лианны. Но сейчас?
Но это мало что меняет в ее нынешнем положении. Знает ли молодой лорд Старк, что знает Бриенна? Лучше придержать язык. Лучше пусть все будет по ветру.
Бран смотрит на нее с легкой улыбкой сожаления на лице. «Я действительно хочу, чтобы они были дома. Больше всего на свете. Я хочу, чтобы мы все снова были в безопасности вместе. Но теперь это не только мы, и Санса это знает. Это весь Север и каждый человек, который присягнул нам на верность. Это Долина, Речные земли и одичалые. Это тот же долг, который был у Отца и Робба. Никто не защитит их и нас, кроме нас». Затем он отводит взгляд, снова обращая внимание на падающий снег. «Отец говорил, что когда выпадает снег и дуют белые ветры, одинокий волк умирает, но стая выживает. Теперь есть только Санса, Арья, Джон и я, но на самом деле это не только мы. Это все, кто умер, чтобы убедиться, что мы живы, и это все, кто все еще жив, о которых мы должны заботиться. И вот почему я скучаю по силе Видения, даже если это стоило мне так много. Такое ощущение, что без этого я не смогу никому помочь».
Это не совсем так, думает Бриенна. Даже сейчас молодой человек проявляет осторожность в том, что он знает, тщательно следя за тем, чтобы не делать поспешных выводов без подтверждения с юга о... том, что произошло. Разве это не достойно восхищения? Или это действительно так, как считает каждый, кто когда-либо имел власть, - что защитить любимых людей можно, только если владеть властью как кнутом?
Но как же тогда живут и дышат простые люди каждый день? У них нет власти, кроме как вытащить теплый хлеб из печи и поддерживать огонь, подпитываемый дровами зимой, или укрыться от северных ветров под стенами, которые они построили своими руками. И все же они защищают свои семьи и свое здоровье, насколько это возможно, просыпаясь и отдыхая с восходом и заходом солнца. Они сражаются в войнах, когда приказывают их сеньоры, и некоторые из их сыновей становятся рыцарями, чтобы защищать землю, но для многих прошедшие дни ничем не отличаются от тех, что приходили и уходили за последние десять, двадцать или пятьдесят лет.
И они процветают .
Так это сила? Удача? Или какой-то неизвестный бог простых людей, который не ведет войн, не ищет короны и не гонится за судьбой? Бриенна, возможно, когда-то верила в понятия рыцарства, доброты и справедливости в те безмятежные дни в лагере Ренли. Некоторые из этих верований даже цеплялись за нее во время ее жизни с Джейме, но теперь она задается вопросом. У нее есть только ее меч, и она сомневается, что они когда-либо будут петь о ней песни, если ее история вообще будет вплетена в историю рядом со Старками, Ланнистерами и Таргариенами. В таком случае заманчиво желать власти. Но если у нее есть меч и у нее есть дыхание в легких, разве это тоже не власть?
«Возможно, это урок, который мы все должны усвоить», - тихо говорит Бриенна, положив руку на рукоять Хранителя клятвы. «Делать то, что можем, с тем, что имеем». Царство истекало кровью годами, потому что люди стремились к этой неуловимой короне власти, подпитываемые амбициями, которые росли, росли и росли. Сколько погибших? Сколько сожженных? Сколько пустых животов, детей без отца и ночей, полных слез? Сколько? Может ли такое удовлетворение тем, что у тебя есть, когда-либо быть реализовано, или это всего лишь сон весны?
Бран вздыхает, хотя в его темных глазах появляется новый, задумчивый свет. «Я действительно хотел бы, чтобы все было так просто. Люди злоупотребляют властью, даже люди с лучшими намерениями». Затем он качает головой, словно пытаясь прочистить мысли. Улыбка, которой он одаривает ее сейчас, извиняющаяся. «Мне жаль. Я задержал тебя. Я слышал, что ты направляешься на север?»
Бриенна пытается скрыть свое облегчение от того, что разговор изменился - она не знает, куда бы направилась предыдущая тема, но догадывается, что ей бы это совсем не понравилось. Вместо этого она говорит: «Да. Моя госпожа посчитала, что лучше всего будет добраться до одичалых до того, как они перейдут Стену». Учитывая их недавнюю череду неудач с воронами и коммуникацией, это также имеет смысл помимо очевидной уловки - попытаться вывести Бриенну из ее меланхоличного настроения.
Бран молчит мгновение. Затем: «Я чувствую, что знаю, что там происходит. Но он не...» Он останавливается, словно пытаясь загнать мысль обратно в свой разум. «Я имею в виду, у меня не было возможности увидеть это во сне. Я проснулся до этого. Но я знаю, что ответ там. Я просто не могу снова увидеть это во сне».
Это могло бы объяснить его кислое настроение по утрам. «Что тебе приснилось?»
«Я не помню. Но я знаю, что это было важно, если это имеет какой-то смысл».
Это не так. Но Бриенна слишком вежлива - особенно в присутствии лорда, каким бы молодым он ни был, - чтобы сказать это вслух. Она открывает рот, чтобы сказать несколько слов согласия, но ее мысль прерывается кем-то дальше по коридору, говорящим: «Мой лорд! Сир!»
Она поворачивается и видит Подрика, стоящего посреди крестообразного перекрестка, уже в плаще для верховой езды и перчатках. Его круглое бледное лицо раскраснелось от напряжения, и он дышит немного тяжелее обычного. Он идет к ним быстрым шагом, облегчение заливает его лицо. Прежде чем он успевает пробормотать извинения, Бриенна уже говорит с некоторым раздражением: «Я ждала тебя в конюшнях, Под. Мне пришлось пойти искать тебя».
«Я знаю, сир. Мне жаль». В его защиту можно сказать, что молодой человек выглядит действительно смущенным. Но в его глазах все еще читаются признаки неотложной рассеянности. «Но леди Санса послала меня найти вас. Вас обоих. Из столицы пришло сообщение».
Сообщение из столицы.
Она чувствует, как Бран выпрямился в своем кресле, но ей кажется, что в ее ушах раздается рев, ее сердце бьется так громко, что она едва различает, как молодой лорд Старк приказывает Поду отвести их к Сансе. Под встает позади кресла Брана и начинает толкать его по коридору, а Бриенна следует за ним, словно в трансе. Она не уверена, на что надеется. Конечно, она предана Старкам - больше, чем королеве драконов, по крайней мере. Но победа королевы Таргариенов - теоретически - это победа Старков, несмотря на вражду между королевой драконов и леди Сансой.
Но что это значит для Серсеи Ланнистер? Что это значит для Джейме ?
Она пытается подавить свои эмоции, чтобы ее лицо не превратилось в открытую кровоточащую рану, когда они встречают Сансу. Поду не требуется много времени, чтобы отвести их в боковую комнату Большого зала. Огонь ревет в очаге маленькой комнаты, отбрасывая золотые тени вдоль стен, стола и стульев внутри. Бледный дневной свет льется из гигантского окна прямо напротив двери, окрашивая яркие каштановые волосы Сансы Старк в серебро. Она стоит у окна, сжимая в своих - дрожащих, с тревогой замечает Бриенна - руках небольшой листок бумаги. Сэмвелл Тарли тоже там, сидит за столом. Лорд Хоуленд сидит напротив него, его лицо - неумолимая, непроницаемая маска.
«Моя леди», - говорит Бриенна, обходя Брана, чтобы встать рядом с Сансой. Санса смотрит на нее, и стук сердца Бриенны становится громче в ее ушах. Лицо молодой женщины бледное и осунувшееся, а в ее голубых глазах ужасный взгляд, который Бриенна не может определить. Она чувствует, что уже видела этот взгляд однажды, на лице Кейтилин Старк, но не может вспомнить случай и страшится мысли о том, чтобы попытаться вытащить воспоминания. Ее хватка крепче сжимает хватку Хранителя клятвы.
«Санса». Под подкатил Брана к столу, и молодой лорд Старк бросил взгляд на лица Сэма и лорда Хоуленда и, очевидно, сделал собственные выводы. «Послание - что в нем говорится?»
Санса смотрит на листок бумаги в своих руках, быстро моргая и поджимая губы. Ее голос тихий и на удивление ровный, когда она наконец говорит.
«' Львица и Паук мертвы, а столица горит огнем и кровью. Дракон восседает на троне, а Рука и Волк пожинают плоды предательства ». Она опускает бумагу, хотя ее хватка так крепка и неустойчива, что Бриенна боится, как бы она не разорвала пергамент пополам. Но ее разум гнался обратно к первой части послания, несмотря на все ужасные вещи, которые произошли после.
Львица мертва.
Серсея Ланнистер мертва.
Но что с Джейме? Она не сомневается, что он сделал бы все, что в его силах, чтобы добраться до своего близнеца. Сделал ли он это? Он пленник королевы драконов? Письмо не отвечает ни на один из вопросов, и Бриенна, несмотря на свой гнев по отношению к золотому рыцарю всего несколько мгновений назад, чувствует, как беспокойство гложет ее изнутри.
И все же она пытается засунуть эту мысль куда-нибудь подальше, пока остальная часть письма гневно выползает на передний план. В послании говорится, что лорд Варис мертв, и боги знают, сколько людей в горящей столице. А лорд Тирион и... Джон? Арья? В сообщении говорится, что один из Старков (или, возможно, целая стая Старков) совершил измену вместе с Тирионом против королевы Таргариенов и теперь сидит осужденным. Слова осуждающие и адские для такого короткого сообщения, и кто вообще мог его отправить? Конечно, не дотракийцы и не кто-то из Безупречных. Есть ли северяне, которым королева доверяет отправить это насмешливое сообщение в Винтерфелл? Еще более тревожно, что все это означает для отношений между севером и югом, и без того озлобленных соперничеством и недоверием, тайнами и ложью?
Бран протягивает руку Сансе, на его лице мелькает тревожное беспокойство. Она протягивает ему записку, прежде чем снова повернуться к окну, и ее тон ровным, когда она говорит: «Наши силы на юге». Ее брат не отвечает сразу, а только читает сообщение, нахмурившись.
«Вы узнаете этот почерк?» - наконец спрашивает он.
«Нет. Это не Джон или Арья. И она не написала бы это сама, чтобы позлорадствовать».
Лорд Хоуленд осторожно берет у Брана клочок бумаги, просматривая слова. Он молчит мгновение, явно что-то обдумывая в уме. Наконец, он выдыхает и говорит: «При всем уважении, это не злорадство. Если королева такая, как ты говоришь, то она велела бы тебе преклонить колено, совершить какой-то акт почтения. В этом сообщении этого нет. Нет - это предупреждение».
Сэм выглядит обеспокоенным. «Предупреждение?» Лорд Хоуленд кивает.
«Что именно будет дальше, пока не ясно, но...» Он встает и подходит к Сансе, передавая ей сообщение. «Это не объявление войны, миледи. В этом сообщении не говорится, почему горит столица - это может быть как драконий огонь, так и лесной пожар, если после Черноводной остались его запасы».
Бриенна наблюдает, как глаза Сансы вспыхивают от бурных эмоций. Ярость. Разочарование. Страх. «Там говорится, что волк пожнет плоды предательства. Арья и Джон все еще на юге с ней. Как это может быть чем-то, кроме объявления войны?»
«Было бы глупо убивать кого-либо из них», - спокойно говорит лорд Хоуленд. «Твоя сестра - убийца Короля Ночи, твой брат - герой войны. Ты думаешь, она рискнула бы своей короной, так скоро после ее получения, ради гражданской войны между северянами и ее армией? Нет, моя леди, тот, кто послал это сообщение, дает нам предупреждение посредством провокации».
Предупреждение провокацией? Бриенна подходит ближе к Сансе, когда молодая женщина прижимается к окну, ее плечи напряжены от напряжения. Бриенна не знает лорда Хоуленда достаточно хорошо, чтобы понять, верен ли его совет, другие говорили ей только, что он старый друг и соратник Эддарда Старка. Она определенно пока не доверяет ему, несмотря на старую дружбу. «Мой лорд, что дает вам основания подозревать, что это не то, что говорит леди Санса?»
Лорд Хоуленд улыбается Бриенне, прежде чем почтительно кивнуть ей. «У меня нет никаких причин, кроме чувства сомнения. Это послание написано, чтобы быть подстрекательским и манипулятивным, чтобы спровоцировать вас на действие. Часть его вполне может быть ложью - я не могу говорить о его правдивости. Но представьте, если вы поднимете свои знамена против королевы Таргариенов, когда она не сделала того же самого. Вы ставите себя в прямую оппозицию новой королеве, когда большая часть ваших сил ушла. Ваши союзники близко, но достаточно ли они близки, чтобы противостоять дракону?» Он смотрит на Брана и Сэма. «Я сказал, что не буду вмешиваться в политику войны. Я подозреваю, что многие из моих собратьев также устали от битв, которые слишком долго терзали Семь Королевств. Вы не можете действовать без дополнительной информации, а без дополнительной информации вы не можете выносить суждения. Не ввязывайтесь в войну без справедливой причины».
«Тогда что бы вы предложили нам делать, лорд Хоуленд?» - спрашивает Санса с горечью в голосе. «Это не Восстание. Ждать ли нам, пока Дейенерис свяжет нас обещаниями и клятвами? Пресмыкаться перед ее драконом, чтобы не сгореть заживо? Я не могу подчинить Север правлению тирана».
«Даже Восстание можно было бы предотвратить, леди Санса, если бы одержали верх более холодные, менее амбициозные головы», - мягко говорит лорд Хоуленд. Выбор слов любопытен, и Бриенна краем глаза замечает, как Сэм и Бран обмениваются взглядами. Подрик хмурится в замешательстве. Но лорд Хоуленд игнорирует их обоих, его тон по-прежнему спокоен и знающ, когда он говорит: «Как бы то ни было, выбор не за тобой. Джон Сноу - Хранитель Севера».
Санса отворачивается. Ее следующие слова тихие, настолько тихие, что даже Бриенна, стоящая рядом, едва слышит ее. «Джон ослеплен любовью».
В комнате повисает тишина.
Это Бриенна нарушает его, чувствуя, как он тяжел на ее плечах, и отчаянно пытаясь как-то его умиротворить. «Мы с Подриком шли на север к Стене. Если это угодно моей леди, милорду, мы можем вместо этого пойти на юг». Где столица горит. Где мать драконов восседает на троне из мечей. «Два всадника могут успеть лучше, чем целый караван, особенно в такую погоду. Если мы немедленно отправимся и будем ехать быстро и налегке, то наверняка будем там через две недели. Скорее, если этот шторм стихнет по мере того, как мы будем продвигаться на юг».
Подрик кивает в знак согласия, но Бран и Санса качают головами. Санса говорит: «Мы не можем себе этого позволить», а Бран отвечает: «Тебе все равно понадобится больше времени, чтобы пойти на юг, чем на север». Тот разочарованный взгляд, который Бриенна видела в его глазах ранее, когда он обсуждал отсутствие у себя Зрения, возвращается. «Нет, нам нужно подождать. Иди на север к Стене. Найди Тормунда и расскажи ему, что произошло, как ты изначально и планировал».
«Одичалые...» - Сэм начинает, останавливается, а затем облизывает губы и начинает снова. «Одичалые верны Джону, но они закончили с битвами к югу от Стены. Есть причина, по которой они отправились на север и не помогли Дейенерис попытаться завоевать корону. Они - Вольный Народ. Это не их битва. Они не вернутся просто так... потому что ты их об этом попросишь».
«Тогда куда это нас приведет?» - думает Бриенна, ее пояс с мечом внезапно становится таким же тяжелым, как и сам мир. Изоляция Винтерфелла никогда не ощущалась столь суровой до сих пор, окруженного снегом и темным извилистым лесом, и больше ничего.
«Мы отправили сообщения в Солнечное Копье и Штормовой Предел, не так ли?» - внезапно спрашивает Санса. Сэм кивает, и Санса отходит от окна, бросая небольшой клочок пергамента на стол. «Тогда нам придется сделать все, что мы можем, пока мы не получим от них ответа. Сир Бриенна, Подрик - нам все еще нужно знать, что происходит на Стене. Если это вообще возможно, поговорите с Тормундом. Он еще может нам помочь». Она прислоняется к столу, погруженная в свои мысли. «Если Дейенерис заняла трон, она будет ожидать, что мы в конце концов поклонимся. Этот факт нельзя игнорировать. Мы должны...»
Она внезапно останавливается и поворачивается к окну. Бриенна тоже услышала его и вглядывается в тяжелую завесу снегопада, все еще окутывающую землю, лорд Хоуленд рядом с ней. За снегом, разрушенными башнями и стеной Винтерфелла особо нечего видеть, но все они, похоже, слышали его - рог. Слабый, явно на некотором расстоянии, но в громоподобном тоне нет никаких сомнений. Бриенна автоматически переводит взгляд на юг. Хотя маловероятно, что королева Таргариенов повела свои войска на север так скоро после взятия столицы, она не может быстро развеять эту мысль - это ведь невозможно, не так ли?
Но нет - гудок звучит снова, и хотя снег нанес серьезный ущерб самой идее разумной акустики, шум исходит с северо-запада.
Из Волчьего леса.
Санса уже отвернулась от окна, выражение ее лица было мрачным. «Бран, оставайся здесь», - быстро приказывает она, прежде чем поспешно выйти из комнаты, подол ее темно-серого плаща волочится за ней. Бриенна следует за ней по пятам. Она слышит шепот в комнате позади себя, но не оборачивается, чтобы посмотреть, следует ли за ней Под. Ее рука находит рукопожатие Хранителя клятвы. Кто может идти с запада, кроме жителей Железных островов? Неужели они, единогласно выступив за Дейенерис, пришли поставить Винтерфелл на место?
Нет, они не выдержат снега , думает Бриенна, когда они выходят во двор. С другой стороны двора, у ближайших ворот, отчетливо слышны крики. И Бриенна, и Санса достаточно высокие, чтобы их шаги быстро пересекли грязное поле, и они оказались прямо напротив, как раз когда ворота распахнулись. Въезжает одинокий всадник, которому предшествует череда проклятий, гораздо более едких, чем Бриенна считает строго необходимым.
«Вы, тупые ублюдки! Мы тут просто трахались! Или у вас мозги ссохлись, как ваши яйца?» Всадник опускает капюшон, открывая молодую женщину не старше двадцати пяти лет с волосами цвета медового заката. Она сердито смотрит на мужчин у ворот, слезая с лошади, и Бриенна понимает, что бедное животное почти пускает пену у морды. «У нас их около трехсот всего в миле к западу отсюда. Вы что, собираетесь просто сидеть на своих бесполезных замерзших задницах и позволять им идти этим путем без всякой помощи? У нас есть и цыпочки, и старухи, вы, дерьмо!»
Мужчины все ворчат, но бросают почтительные взгляды на Сансу. Только из-за этого молодая женщина, кажется, понимает, что в этой компании есть нечто большее, чем мужчины, работающие у ворот, и она сама. Она поворачивается лицом к Сансе и Бриенне, сердито глядя на них. «Вы - леди этого замка? Вы - Санса Старк?»
Санса кивает, выражение ее лица холодное. «А вы, моя леди?»
Женщина усмехается. «Я не леди. Меня зовут Мейси». Она снова переводит взгляд на мужчин, стоящих у ворот. «А ваши мужчины по-прежнему почти бесполезны».
Бриенна делает шаг вперед, но Санса протягивает руку, чтобы остановить ее. Ее тон вежлив, но даже Бриенна слышит за ним сталь и лед. «Какое у тебя дело в Винтерфелле, Мейси?»
«Тормунд сказал, что ты нам поможешь», - говорит молодая женщина. «Он ранил что-то лютое - старуха говорит, что это странный яд, подобного которому она никогда не видела, - но он сказал, что ты хотя бы поможешь. Я сказала, что нам нечего просить, не после того, как мы уже однажды сбегали на юг, но...»
«Одну минуточку», - говорит Санса, прерывая женщину. «Зачем тебе нужна помощь? Ты должна быть к северу от Стены. Что случилось?»
Лицо женщины искажается, и Бриенна наконец замечает напряженные линии вокруг ее рта, тяжелые темные круги под глазами. Женщина бледна и явно истощена, и даже ее волосы, несмотря на странный цвет, развеваются и спутываются.
Эта женщина убежала.
«Вот в чем загвоздка, не так ли?» Она давится смехом. «Мы были почти там, не так ли? Мы были почти дома . И тут - все это. Все это обрушилось с грохотом и криком. Мы побежали. Боги, мы бежали, но это было похоже на бегство от собственной тени. А потом пришли кошмары, которые по одному нас убивали. Демоны и ужасные вещи ночи. Мы бежали из одного ада в другой. Вечно бежим. Мы вечно бежим ».
Женщина встречается взглядом с Сансой, горечь и усталость, и слабые следы изнуренной истерики, синяки в глубине глаз, самый странный оттенок бледно-фиолетового, который у Бриенны был с тех пор. Она выглядит так, будто вот-вот умрет.
«Что именно ты хочешь сказать?» - медленно спрашивает Санса, и от ее тихого голоса у Бриенны по рукам бегут мурашки.
Но одичалой женщине нужно это сказать. Бриенна уже видит по выражению лица Сансы, что она знает. Но это что-то слишком ужасное, слишком невозможное...
Женщина по имени Мейси снова смеется, и даже мужчины, окружающие ворота, закаленные северяне и ветераны Долгой Ночи, вздрагивают от этого звука.
«Моя леди, что бы вы ни думали, ваша сестра сделала для мертвых и демонов, это не сработало . Стена исчезла . И мертвецы снова ходят».