кажется не атеист
Мокрым и прозябшим она встретила его на пороге магазина, когда собиралась выйти за ним и вернуть обратно. Йен не мог поднять глаз. Дрожа на месте, точно маленький ребёнок, он переминался с ноги на ногу и не знал с чего начать, кажется, даже что-то нашёптывал себе под нос мокрыми и опухшими губами. Подобное заставило девушку чуть улыбнуться. Успокаивающе и по-доброму. Кирсти выпустила из рук зонт, который уже был готов отыскать и привести парня в цветочный магазин.
— Прости меня.
Йен шмыгнул носом и, спрятав руки за спину, твердо воззрелся на девчонку, стараясь не обращать внимания на стыд, что грыз его изнутри толстым червём. Сейчас он не просил о помощи. Не думал о бегстве. Сейчас он не думал обо мне. Перед ним маленькая Кирсти, грех перед которой безграничен и ужасен.
— Это ты прости, — неуверенно проговорила Кирсти. — Для меня это не просто тяжёлый этап в жизни, который я должна пройти. Я потеряла брата, самого близкого для меня человека... Но это не значит, что мне разрешено кидаться на человека, которого подозревали в его... смерти.
Йен был удивлен. Каждое слово то сбивало его с ног, то воодушевляло, но в большей степени парень желал заклеить ей рот и рассказать обо всём, что произошло в тот проклятый день. Сагон не мог, он клялся себе сделать это, но не сейчас, пожалуйста.
— Пойдем, Йен.
Он встрепенулся. Помнит его имя? Урода, который был замешен в убийстве родного брата? Собирается прощать его, Йена Сагона?
Йен тихо прошёл за ней. Казалось, малейший шум мог повлиять на настрой девушки, и она тут же вышвырнет парня на улицу, под дождь, перед этим всадив нож в глотку или в сердце.
Она провела его в подсобное помещение, где стоял маленький зелёный пуфик, перед ним – потёртый деревянный столик, слева от них пылился небольшой, но глубокий шкаф, откуда она достала подобие полотенца.
— Вот, — она протянула плотную ткань парню, пока он зачарованно рассматривал комнату. — Одежды, как можешь полагать, у меня нет.
— О, конечно. Спасибо.
Прошло немного времени, когда Кирсти успела заказать кофе и выпечку. Йен попросил яблочной шарлотки, ещё раз извинившись. Разговор не клеился, оба боялись друг друга и не могли предсказать исход событий, но они не могли оторваться, поскольку у каждого было то, что должен был услышать второй. Что должно было быть известно всем.
Пока Кирсти хрустела черничным пирожком, парень не сводил своих ясных глаз с девчонки, думая о прошлом. Неужели прошло столько времени? Она так выросла. Ее волосы, глаза... и даже запах. Это то, что испытывают парни к девушкам, да? Она вся будто чем-то пронизана, что-то мальчишеское и непринужденное чувствуется в ее движениях, но между тем... Лёгкость? Красота?
Так сколько же времени прошло? Он помнил ее нескладным подростком, правда, на редкость весёлым подростком, без каких-либо комплексов.
— Все тот же черничный? — кивнул в сторону еды Йен.
Кирсти улыбнулась.
— А ты? Шарлотка?
— Точно.
— Помнится, мама всегда готовила специально для тебя этот пирог, когда ты приходил в гости.
Йен вновь опустил глаза, сглотнув последний кусок с силой, точно разжевывал грунт.
Я тихо сидел поверх шкафа, виляя ногами и подсчитывая уходящее время, которое спешно убегало от жизни Йена Сагона. Но тот как всегда забывал об этом. Забывал о грехах, о себе, о времени. Я хотел влезть в этот своеобразный разговор и подтолкнуть Йена на подвиги, которые могли хоть и дохло, но сравнится с подвигами Геракла. Парень был выжатым и задумчивым, он бился сам собой, и сейчас Сагон во мне не нуждался.
— Я хотел сказать...
Его прервал громкий рингтон телефона. В эту секунду, пусть и в урон себе, я проклинал все существующее, в том числе Йена. Он отключил телефон, но через считанные секунды гаджет завибрировал с новой силой и, движимый желанием покончить с этим, Йен, извинившись, вышел из подсобки.
— Идиот, — буркнул я, соскочив со шкафа.
— Он ничем не изменился, — грустно проговорила Кирсти. Она взялась убирать за собой пакеты и чашки кофе.
Она до сих пор не могла поверить в происходящее. Ее воротило от мысли, что она сидит в комнате в компании убийцы. Но с другой стороны девушка боялась своей жёсткости, а больше всего боялась навредить человеку, что был ошибочно замешен в убийстве родного брата. Но ошибочно ли?
Тем временем Йен никак не мог закрыть рот Джен. Девушка неожиданно вспомнила о существовании парня, который весьма грубо "отпихнул" ее от себя в прошлый раз. Йен забыл про своё обещание встретиться с девушкой как-нибудь позже, потому ее звонок поначалу взял парня врасплох, но после злость и нетерпение взяло вверх, чего я больше всего остерегался.
— Эй, эй! — я размахивал руками перед его лицом, чтобы привести парня в себя. — Слышишь? Закрой рот! Я не желаю тащить твою агрессивную задницу к бедолаге. Ты же под пытками не попросишь у нее прощения!
— Отвянь! — отмахнулся Йен, отвернувшись от меня. Я быстро развернул его к себе, не позволяя ходатайствовать.
— Смотри на меня, тупой Сагон! Если она раздражает тебя...
— Я уже говорил тебе, что не могу встретиться...
— Да, вот так. По-милому избавься от неё, всего-то!
— Послушай, Джен. Это было твоя идея и мы общались с тобой так, как хотелось тебе. Но сейчас ты не интересуешь меня. Совсем не интересуешь, а я – тебя.
— Стой! Зачем так грубо? Ты слушаешь вообще?
— Плевать я хотел на твои желания, у меня дела, мать твою...
Я не стал более терпеть. Смачная пощечина вырвала парня из гнева куда быстрее, чем я того ожидал. Он заморгал, прижав руку к пылающей щеке, на которой отпечатались красной окраской мои пальцы. Парень попятился назад. Его безумный взгляд с кричащим вопросам вперился в меня.
— Йен Сагон, — я схватил его за влажный ворот. — Похоже дождь подействовал на тебя удручающе, потому прошу, прежде всего для твоего же блага, заткнуться и сбросить вызов. Нервишки шалят, да? В таком случае перестань разговаривать с ней, если не хочешь воссоздать нового греха. Времени на него у нас уж точно не хватит.
Янтарные брови нахмурились, он сам весь нахохлился и было раскрыл рот, чтобы отправить меня в дебри ада и обратно, как к нам вышла Кирсти. Йен оттолкнул меня, но сделал это зря, так как я тут же ослабил хватку. А девчонке нелепое движение парня вообще показалось странным.
— Что-то случилось? — спросила Кирсти.
Йен вернул телефон в карман. Он вновь запаниковал, язык заплетался, в голове происходил полный сумбур, и Йен не мог собрать воедино слова.
— Кирсти, — слабо выдал он, приложив руку к шее. — У меня... то есть мне нужно сказать тебе кое-что. — Девушка кивнула. — Через месяц произойдет неизбежное.
Он медленно возвращался в подсобку, увлекая девчонку за собой. "Неизбежное" заставило ее навострить уши и приготовится к наихудшему завершению разговора. Люди, говорящие "произойдет неизбежное", не сулят хорошего.
— И я хотел бы, совести и чистой души ради, наверстать упущенное, то есть замо...
— Погоди, Йен, — покачала головой Кирсти.
В ее глазах виднелись блики насмешки и непонимания. Ещё бы, ярый атеист, перед смертью говорит, что хочет просить прощения у обиженного. Так поступают атеисты?
— Извини за вопрос, в такой ситуации уместны иные слова поддержки, но я не могу не спросить. Разве тебя это волнует?
— Кирсти, пойми, я, — он сокрушительно вздохнул, опустив голову. — Я, кажется, больше не атеист. Чёрт, но дело не в этом! Перед своей смертью...
— Смертью?!
— Да, мне скоро на спине ровно лежать придётся не один десяток лет, но не суть. Я хочу...
— О боже, — Кирсти сжала руку парня, из-за чего Йен весь вспых. — Это ужасно... Боже, это...
— Кирсти, ради твоего господа, дай договорить! Я должен признаться, что...
Йен вдруг умолк. На ее глазах заблестели подступающие слёзы, которые были готовы вот-вот проложить тонкую горячую дорожку по зардевшим щекам. Все ее лицо побледнело, а губы задрожали, как бы девушка не пыталась поджать их. Сердце парня неприятно защемило от подобного зрелища, он никогда не умел успокаивать людей, а вспомнив, как сам надрывал глотку час назад, совсем размягчился. Он вытянул свою руку и, обняв девчонку за плечи, сказал:
— Я хотел бы провести этот месяц с тобой, Кирсти. Я бросил тебя, когда ты нуждалась в помощи больше всего, прости меня. Но сейчас я нуждаюсь в тебе.
— Я, — дрожащим голосом ответила девушка, — представить не могла, что ты болен. Конечно, Йен, я буду рядом. Все в порядке.
Она улыбнулась ему, ответив крепкими объятиями.
— Сагон, какого хрена?!