Глава 14: Не хочешь нотуть - топи
— Сигарету будешь? —
Марго обернулась на голос и увидела Рика. Он протягивал ей открытую пачку.
Он выглядел иначе, чем обычно: неустойчивая походка, помятая форма, в глазах мутный блеск. От него так разило спиртным, что можно было опьянеть одним вдохом.
— Да, давай, — ответила она с лёгкой улыбкой и взяла сигарету.
— Знаешь, Марго... хотел спросить. —
Он прищурился, голос стал вязким, пропитанным ядом.
— Каково это быть постельной игрушкой командира? —
Марго застыла.
— Что?..—
— Один раз раздвинула ноги, и вот — лейтенант. А офицером почему не стала? Не дотянула? — Рик хмыкнул, губы растянулись в кривую усмешку.
— А сейчас тебя ещё и сменили... Я, честно, удивился, когда увидел Ли Мэй рядом с ним. Хотя, знаешь, я бы тоже выбрал её. Азиатская красавица куда интереснее русской шлюхи.—
— Рик, закрой рот, — её голос дрогнул.
— Ты не понимаешь, что несёшь.—
Глаза метались по его лицу, пытаясь найти объяснение. Это всё алкоголь? Или что-то ещё?
— Да всё я понимаю! — рявкнул он, шатаясь вперёд.
— Не смей меня затыкать, баба! Тебе тут не место. Ты только позоришь армию!—
— Рик, прошу, хватит. Если напился то хотя бы веди себя прилично, — Марго всё ещё пыталась усмирить его голосом.
— От вас, баб, только проблемы! — он почти выплюнул слова.
— Ты мешаешь работать, портишь команду! Убиваешь свою жизнь на то, что тебе не нужно. Ты ведь сдохнешь одна без мужа, без детей. Это не жизнь для женщины! —
Марго резко шагнула вперёд, голос её сорвался на крик:
— Да кто дал тебе право командовать моей жизнью?! —
— Хватит.— За её спиной раздался знакомый, холодный голос.
Она резко обернулась. На палубе стоял Давид. Лицо жёсткое, взгляд мрачный и в этот момент он напоминал не её бывшего, а именно командира.
— Ты, — Давид шагнул ближе к Рику.
— Ещё раз откроешь рот в таком тоне и полетишь за борт, понял?—
Рик фыркнул, но Давид не дал ему вставить ни слова:
— Это не разговор, это харассмент и позор. Тебе повезло, что я не докладываю всё капитанам прямо сейчас.—
Рик зло сощурился, но опустил глаза. Слова Давида сработали сильнее любого удара. Он резко развернулся и, пошатываясь, скрылся за дверью.
Повисла тишина, тягучая и вязкая, будто сам воздух застыл.
Марго чувствовала, как всё внутри у неё сжимается. Давид стоял напротив, и его взгляд был слишком прямым, слишком тяжёлым, она не могла выдержать его дольше нескольких секунд.
— Спасибо... командир, — единственное, что удалось выдавить из себя.
И снова он. Снова в нужный момент. Он будто тень, что каждый раз возникает, когда вокруг срывается всё и отталкивает беду прочь. Не первый раз и, чует сердце, не последний. Почему? Зачем он это делает?
Она украдкой посмотрела на него и дыхание предательски сбилось. Карие глаза, острый профиль, короткие взъерошенные кудри. Чёткий силуэт фигуры, будто высеченной из камня, и в то же время живой, до боли близкий. И стоило ей лишь задержаться взглядом к горлу подступал жар.
Каждый чёртов раз он кружит ей голову. То своим видом, то своим присутствием рядом. Снова и снова, не давая утонуть в сплетнях, лжи и собственных страхах.
Он есть её волна. Та самая, что выталкивает на поверхность, когда уже нет сил плыть. Несёт к берегу и ...обжигает солью до боли.
— Я надеюсь, ты в порядке... — голос Давида звучал тише, чем обычно.
— Прости. Я не должен был этого допустить. Я присеку все эти слухи... про нас с тобой.—
Марго едва заметно усмехнулась, но в этой усмешке не было радости.
— А разве это слухи? — спросила она, голос её прозвучал с отчаянной надломленностью, будто эти слова сами вырвались наружу.
Давид замер. На секунду в его взгляде мелькнуло что-то. Сомнение? Страх? Воспоминания? Он отвёл глаза, крепко сжал челюсти. Слова Марго застряли между ними, будто невидимая граната, которая может взорваться от любого движения.
Она наблюдала за ним, и сердце колотилось так, что казалось его слышно даже сквозь шум винтов внизу.
— Я... — Давид наконец заговорил, но осёкся, словно боялся сказать лишнее. — Иногда люди видят то, чего нет. Или то, чего им хочется увидеть. —
Марго прикусила губу.
— А тебе чего хочется увидеть, командир? — её вопрос прозвучал вызовом, но в глазах стояла боль.
Давид снова посмотрел на неё и в этом взгляде было слишком много. Слишком много того, что им обоим запрещено.
Тишина между ними загустела, превращаясь почти в осязаемую преграду. Но вино, ночь и солёный морской ветер смывали последние остатки самообладания.
Они оба сделали шаг вперёд. Словно две волны, которые долго сдерживали прилив и наконец-то столкнулись.
— Марго... — голос Давида был хриплым, натянутым, будто он сам боролся с собой.
Она подняла голову, их лица разделяло лишь несколько сантиметров. Сердце билось в висках, дыхание сбивалось.
— Мы не имеем права, — выдохнула она, но не отстранилась.
— Знаю, — прошептал он.
— Но я больше не могу.—
Слова растворились в ночи. Их взгляды удерживали друг друга крепче любых приказов.
Страх капитана, суровый взгляд Саймона, их карьеры, звания - всё вдруг стало неважным. Было только это мгновение, когда реальность дрогнула и границы исчезли.
Давид осторожно коснулся её лица, будто боялся, что она исчезнет. Марго закрыла глаза и сделала последний шаг, сокращая расстояние между ними.
И в ту секунду они оба знали: назад дороги уже нет.
Поцелуй вспыхнул резко, как огонь на ветру. Давид тянул её к себе, словно всё это время держал в груди крик, который наконец вырвался наружу. Его губы были горячими и требовательными, её податливыми, дрожащими, будто каждая клетка сопротивлялась и тянулась одновременно.
Марго вцепилась в его плечи, ощущая силу под пальцами. Сердце билось так громко, что казалось - его слышит весь корабль. Её дыхание сбилось, разум твердил «нельзя», но тело предавало её, отвечая на каждый его порыв.
Давид оторвался первым. Его губы ещё касались её, но он уже смотрел в глаза - карие, обжигающие, в них металось то же самое безумие, что и в её груди.
— Здесь нас увидят, — выдохнул он.
— Куда?.. — едва слышно спросила Марго, будто боялась разрушить момент.
Он скользнул ладонью по её руке и сжал пальцы.
— Пойдём.—
Марго кивнула, не доверяя голосу. Её ноги сами понесли за ним, сердце стучало в унисон с шагами. Они двигались быстро, но старались не привлекать внимания. Праздничный шум оставался позади, гулкий и далекий, словно из другого мира.
Вскоре они поднялись по узкой металлической лестнице и вошли в просторное помещение с панорамными окнами. Мостик был полутемный, освещённый лишь мягким сиянием приборов. За стеклом бушевало ночное море, а здесь тишина, только редкие сигналы приборов и их собственное дыхание.
Давид закрыл за ними дверь.
Теперь они были совсем одни.
Он обернулся к ней и снова это напряжение заполнило всё вокруг. Воздух словно стал плотнее. Марго чувствовала, что каждое его движение будто приближает катастрофу и одновременно её спасение.
Не теряя секунды, он снова накинулся на неё. Поцелуй был жадным, почти отчаянным. Давид кусал её мягкие губы, то нежно втягивая их, то требовательно сминая. Марго едва успевала дышать, но не хотела останавливаться - наоборот, отвечала, прижималась ближе, словно боялась, что он снова оттолкнёт её, как раньше.
Его ладони скользнули по её талии, сжимая её через ткань формы. И вот уже пальцы начали предательски спускаться ниже, к её бёдрам. Марго выдохнула в его губы, дрожь пробежала по телу. Она вцепилась в его китель, будто удерживая себя от падения в пропасть.
— Командир... — вырвалось у неё почти шепотом, с ноткой мольбы.
Он резко отстранился, глядя в её глаза, дыхание сбивалось.
— Марго... — его голос был низким и хриплым,
— на одну ночь... лишь на одну... можешь называть меня просто Давидом.—
Марго замерла, сердце стучало бешено. Он накрыл её лицо ладонью, приподнял подбородок и снова жадно поцеловал, заставляя забыть обо всём.
В голове Марго осталась только одна мысль: «Я хочу его».
Снаружи море гулко било о корпус корабля, но здесь, на мостике, казалось, что мир сузился до двух фигур, сплетающихся в полумраке.
Взяв её за бёдра, он усадил Марго на ближайшую возвышенность.
Металлический стол с экранами и клавиатурой не выдержал их порыва и техника со звоном рухнула на пол, но никто из них даже не обернулся.
Давид склонился к её шее. Сначала лёгкие поцелуи, как проба, как осторожность. Затем жадные укусы, оставляющие горячие следы на её коже. Его язык скользил по этим отметинам, будто закрепляя своё право на каждую из них.
Марго выдохнула, то ли от боли, то ли от наслаждения, и вцепилась в его плечи. Пальцы сами находили дорогу, сжимая ткань формы, будто только так можно было удержаться в реальности.
Он ловко расстегнул её рубашку. Одно движение, и перед его глазами открылась кожа, украшенная татуировками. Чернила на ключицах и груди казались вызовом миру, дерзостью, которую она прятала под военной формой.
Давид замер на секунду, дыхание сбилось. Он не ожидал этого. И именно это сочетание хрупкости и бунтарства, нежности и силы ещё больше разжигало его.
— Ты... — выдохнул он, едва касаясь пальцами линии рисунка.
— Даже представить не мог...—
Марго поймала его взгляд, в котором боролось всё: страсть, удивление, страх. Она чуть улыбнулась, как будто это была её маленькая победа.
— Разочарован, Давид? — её голос прозвучал хрипло, но уверенно.
Он качнул головой и снова прижался к её губам.
Марго почувствовала, как его руки плавно скользят к её спине, мягко подтягивая к себе. Его дыхание стало прерывистым, почти совпадая с её собственным, словно они двигались в едином ритме.
Она тихо застонала, когда его губы скользнули по её ключице, вниз, к линии груди.
Он взглянул на неё, словно проверяя ее согласие, Марго ответила взглядом без слов, без страха, полностью отдаваясь моменту.
Давид осторожно снял с неё бюстгальтер, оставляя только лёгкую ткань рубашки. Его пальцы двинулись изучать её тело, он одновременно был бережен и решителен, словно боясь сломать хрупкость, которую так ценил. Ее соски затвердели сразу как почувствовали каплю внимания.
Марго прогнулась к нему, словно без слов умоляя не останавливаться. Его разум терял нить контроля - каждый её жест, каждый откровенный взгляд сводил его с ума.
Оттолкнув его на кресло, она уселась на коленях между его ног. Руки Марго скользили вверх, ощущая напряжение в каждом движении. Она остановилась, дотронувшись до упругости его тела, и в этот момент его глаза непроизвольно закатились. Внутри них вспыхнуло пламя, и дыхание стало прерывистым, почти болезненным от напряжения. Её тело ей подсказывало как правильно.
Он с трудом сдерживал себя, чувствуя каждое прикосновение Марго, а она, словно чувствуя его реакцию, слегка наклонилась ближе, приближая их тела и усиливая притяжение, которое уже стало почти невыносимым.
Он бережно потянул её за руку, она села с верху.
Она слегка подпрыгивала на нем, чувствуя, как каждое ее движение отражается в его теле. Трение, взгляды, едва сдерживаемое дыхание все это словно подстегивало его страсть, заставляло терять контроль. Марго играла с ним, дразнила его, и сама ощущала этот вихрь желания, который закручивал их обоих.
Ее руки скользили по его плечам, спине, иногда задевая грудь, а глаза не отрывались от его в них горело желание и вызов.
Давид пытался удерживать хоть какую-то сдержанность, но каждое движение Марго расшатывало его терпение.
Не отрываясь от его глаз, Марго ловко освободила его упругость. Его глаза чуть расширились, на губах заиграла довольная, едва сдерживаемая улыбка. Сердце Марго колотилось, адреналин пульсировал в венах.
Одно мгновение и он погрузился в ее узкую и скользкую промежность. Она двигалась медленно и постепенно, давала себе возможность привыкнуть к размеру.
Сначала Марго брала инициативу на себя, ведя их танец желания, но вскоре Давид, взял ситуацию в свои руки.
Он поднял её со стула и, не спеша, уложил животом вниз на ближайшую приборную панель. Раздвинув ей ноги, он снова вошёл в неё.
Её стоны вырвались и наполнили помещение.
— Тише, девочка... — произнёс он над её ухом. Голос был хриплым, движения властными и доминантными.
Намотав её волосы на кулак, он запрокинул голову. Её взгляд был прикован к огромному окну, где луна освещала путь огромной стальной машины, в которой стирались все рамки.
— Ты моя... — произнёс он, ожесточая толчки.
Марго застонала, чувствуя, как каждое движение Давида доводит её до предела.
Её руки сжимали приборную панель, ногти впивались в металл.
— Ах, Давид... — прошептала она, дыхание сбивалось, а тело горело.
Он сжал её бедра сильнее, удерживая ближе к себе. Ему было непривычно слышать его же имя, но это чертовски сильно возбуждало.
Её сердце колотилось, а мысли путались в вихре желания и страха.
Каждый его толчок был точен и властен. Она чувствовала его силу, контроль и доверие.
Марго пыталась сопротивляться, но одновременно поддавалась, ощущая, как они теряют границы, которые так долго держали.
— Ты... моя... на эту ночь, — снова прошептал он, и голос дрожал от напряжения.
После быстрой смены позы, ее ноги обвивали его бедра, а руками обвила его, прижимаясь к нему всем телом... Внутри всё пульсировало, ноги дрожали а тело выдыхалось.
Они замерли на мгновение, дыхание обоих сбилось, тело дрожало от напряжения и волнения. Марго оперлась лицом о плечо Давида, чувствуя его тепло, сердце билось так, словно хотело вырваться наружу.
— Ты в порядке? — тихо спросил он, пытаясь поймать себя после накала страстей.
Марго кивнула, но слов не было достаточно. Она просто прижалась ближе, как будто это могло задержать момент, сделать его вечным.
Давид провёл рукой по её волосам, осторожно, словно боясь сломать невидимую границу.
— Спасибо тебе за всё, — тихо протянул он.
Марго улыбнулась и, не найдя слов, только сильнее прижалась к нему. Они сидели бок о бок на кресле, всё ещё дыша в унисон после близости. Давид снял с себя пиджак и укрыл её плечи, словно это могло защитить её от всего мира.
Молчание было тёплым и неожиданно лёгким. Оно не давило, а словно соединяло их ещё крепче. Постепенно слова сами нашли дорогу ,сначала неуверенные, робкие, а потом всё смелее. Они делились воспоминаниями. Смешные истории, ошибки детства, тихие признания.
Марго ловила себя на том, что Давид слушает её так, как никто раньше: внимательно, бережно, будто каждое её слово имеет значение. И сам он раскрывался не как командир, не лидер, а просто человек, с болью, радостью, с теплом, которое редко кому показывал.
Иногда они смеялись, иногда замирали, и тогда в его взгляде Марго видела то, что он не решался озвучить. Заботу, нежность, страх потерять. Даже если он и не говорил это прямо, то каждая мелочь то, как он поправлял на ней пиджак, как смотрел в глаза чуть дольше, чем нужно, как проводил ладонью по её пальцам. Всё кричало о том, насколько она ему важна.
Марго и сама не поняла, как оказалась в своей каюте. Воспоминания были размыты, словно унесённые ветром, и только размеренное посапывание соседки напоминало о том, что впереди снова будет обычный день.
Раннее утро встретило её тяжестью век. Девушка едва приоткрыла глаза и тихо простонала. Ну конечно... утренние тренировки. Саймон единственный человек, который может искренне любить эти издевательства.
Мия уже была на ногах. Она шуршала формой, поправляла волосы и, глядя на всё ещё неподвижную Марго, решила действовать.
— Лейтенант, просыпайтесь... — тоненьким, чуть жалобным голоском протянула она.
Марго закуталась в одеяло и ещё раз перевернулась на другой бок. Но совесть и интонация соседки не позволили ей задержаться в сладкой дремоте. Наконец, она резко села, будто восставшая из мёртвых.
— Я встала, я встала, довольна? — пробормотала Марго хриплым утренним голосом, откидывая волосы с лица.
Мия прыснула от смеха и протянула ей кружку с водой.
— Вы выглядите так, будто Иисус после воскрешения.
Марго глотнула воду, ощутила её холод на губах и чуть улыбнулась:
— После того, что мы переживаем здесь, любое утро маленькое воскресение.—
Коридоры ещё пахли утренней прохладой, но стоило открыть тяжёлую дверь зала, как их встретил сухой запах металла, резины и пота.
Саймон уже был там. Стоял у ринга, спокойно, с тем выражением лица, будто время вообще не имело над ним власти.
Рядом маячил Дэниел. Он старался держать вид, но взгляд его невольно скользил в сторону Саймона. Дэниел прекрасно знал, что с девушками Саймон ещё мог быть мягким, но на парней он обрушивал всё своё железное бескомпромиссное отношение.
— Ну что, начнём, — коротко бросил Саймон, даже не поднимая бровей.
Первыми в ринг вышли Мия и Дэниел.
Марго уселась на лавку, подтягивая колени и наблюдая. Её щеки ещё помнили жар ночи, но теперь всё казалось будто далеким сном.
Мия, несмотря на хрупкость, двигалась быстро и остро. Дэниел же напрягся, пытаясь угадать её манёвр, и уже через несколько секунд стало ясно, он осторожничает, боится ошибиться.
— Ты слишком много думаешь, Дэниел! — голос Саймона прорезал воздух, как хлыст.
— В бою это лишнее.—
Пока новенькие были заняты спаррингом, Саймон незаметно подошёл к Марго и отвесил ей лёгкий подзатыльник.
— Ай, за что?! — она обернулась возмущённо, но скорее растерянно.
— Дура ты, Марго, — тихо сказал он, глядя прямо в глаза.
— Ты хоть объясни... — она нахмурилась, чувствуя, что его слова не про тренировку.
Саймон молчал пару секунд, словно подбирал слова, а потом тихо бросил:
— Ты знаешь, близкие ранят больнее всего.—
Марго застыла, не сразу найдя, что ответить. Внутри всё сжалось: его голос был слишком серьёзен, слишком честен. Она пыталась пошутить, скрыть неловкость, но вышло натянуто:
— Саймон, я же не стеклянная.—
— Вот именно, что не стеклянная, — он прищурился,
— Поэтому и лезешь туда, где разобьешься.—
Она уже открыла рот, чтобы возразить, но в этот момент на ринге раздался вскрик Мии, и внимание всех переключилось на неё и Дэниела.
Марго осталась стоять, чувствуя, что Саймон только что ударил её не по затылку, а прямо в сердце.