Part 12🌊
На следующее утро, после завтрака, я рассказал Гроуверу про свой сон. Мы сидели на лугу и смотрели, как сатиры гоняются по снегу за лесными нимфами. Нимфы обещали сатирам поцеловать их, если те их догонят, но сатирам это удавалось редко. Обычно нимфа дожидалась, пока сатир как следует разгонится, а потом оборачивалась заснеженным деревом, и бедный сатир с размаху врезался в ствол, а на голову ему сваливалась куча снега. Когда я рассказал Гроуверу свой кошмар, он принялся наматывать на палец лохматую шерсть у себя на ноге.
– Говоришь, на нее потолок пещеры обрушился? – переспросил он.
– Ага. Что это вообще за фигня такая?
Гроувер покачал головой.
– Не знаю. Но после того, что приснилось Зое...
– Эгей! Что ты имеешь в виду? Зое тоже снилось что-то похожее?
– Я... я точно не знаю. Часа в три ночи она пришла в Большой Дом и потребовала Хирона. Она выглядела очень перепуганной.
– Постой, а ты откуда знаешь?
Гроувер покраснел:
– Я вроде как ночевал рядом с домиком Артемиды.
– Зачем?
– Ну, просто, знаешь, чтобы быть рядом с ними.
– Ах ты, хлыщ парнокопытный!
– Я не хлыщ! В общем, короче, я пошел следом за ней к Большому Дому, спрятался в кустах и все видел. Она всерьез рассердилась, когда Аргус не хотел ее пускать. Зрелище было жутковатое. Еще бы! Аргус отвечал за охрану лагеря – это был белокурый здоровяк с глазами по всему телу. Он редко показывался, разве что происходило что-то действительно серьезное. Но если он сцепится с Зоей Ночной Тенью, я бы ставки делать не рискнул.
– И что она говорила?
Гроувер поморщился:
– Ну, она, когда сердится, всегда начинает изъясняться жутко старомодно. В общем, я далеко не все понял. Но что-то насчет того, что Артемида в беде, и ей нужны ее Охотницы. А потом она обозвала Аргуса дубинноголовым остолопом... По-моему, это что-то плохое. А он ее назвал...
– Эй, погоди! Как это Артемида могла попасть в беду?
– Я... ну, в конце концов, вышел Хирон в пижаме и с бигудями на хвосте и...
– Он накручивает хвост на бигуди?!
Гроувер испуганно зажал себе рот.
– Извини, – сказал я. – Рассказывай дальше.
– Ну, Зоя сказала, что ей нужно разрешение немедленно покинуть лагерь. Хирон отказал. Он напомнил Зое, что Охотницам приказано оставаться здесь, пока они не получат приказ от Артемиды. А она...
Гроувер сглотнул.
– Она сказала: «Как же мы получим приказ от Артемиды, коли Артемида в нетях?»
– Что значит «в нетях»? Заблудилась, что ли?
– Нет. По-моему, Зоя имела в виду, что она исчезла. Попала в плен. Похищена.
– Похищена? – Я попытался уложить эту мысль у себя в голове. – Но как можно похитить бессмертную богиню? Разве такое возможно?
– Ну да, вообще-то. В смысле, Персефону же похитили.
– Ну, так она же была богиней цветочков или типа того.
Гроувер, похоже, обиделся:
– Богиней весны!
– Ну, в общем, Артемида-то куда могущественней. Кто же мог ее похитить? И зачем?
Гроувер с несчастным видом покачал головой:
– Не знаю. Кронос?
– Не мог же он уже достичь такого могущества! Или мог?
В последний раз, как мы видели Кроноса, он был порублен на мелкие кусочки. Ну... вообще-то, мы его не видели. Тысячи лет тому назад, после великой войны титанов с богами, боги изрубили его на куски его же собственным серпом и рассеяли его останки в Тартаре. Тартар – это нечто вроде бездонной мусорной корзины, куда боги сбрасывают своих врагов. Позапрошлым летом Кронос заманил нас на самый край этой пропасти и едва не утянул туда. А прошлым летом, на борту демонского лайнера Луки, мы видели золотой гроб, и Лука утверждал, что каждый раз, как на их сторону встает кто-то еще, владыка титанов восстанавливается в этом гробу, возвращаясь из бездны кусочек за кусочком. Кронос мог влиять на сны людей, обманывать и морочить их, но все равно я не понимал, как он может физически одолеть Артемиду, если пока что он представляет собой всего лишь кучку злобных огрызков.
– Не знаю, – сказал Гроувер. – Думаю, если бы Кронос восстановился, кто-нибудь об этом знал бы. Боги бы нервничали куда сильнее. Но все равно странно, что тебе приснился кошмар в ту же ночь, что и Зое. Как будто бы ваши сны...
– Связаны между собой, – сказал я.
Один из сатиров поскользнулся на своих копытцах на мерзлой земле, гоняясь за рыжеволосой лесной нимфой. Нимфа захихикала и распахнула объятия ему навстречу. Бац! Девушка обернулась сосной, и сатир с размаху поцеловался с ее стволом.
– Какая прелесть! – мечтательно сказал Гроувер.
Я подумал о кошмаре Зои, который приснился ей всего через несколько часов после моего.
– Мне надо поговорить с Зоей, – сказал я.
– М-м, прежде, чем ты к ней пойдешь...
Гроувер достал что-то из кармана куртки. Это был трехстраничный буклетик, вроде туристической карты.
– Помнишь, что ты говорил – мол, как странно, что Охотницы оказались в окрестностях Вестовер-Холла? Я думаю, что они, возможно, за нами следили.
– Следили за нами? Что ты имеешь в виду?
Гроувер протянул буклетик мне. Буклетик был посвящен Охотницам Артемиды. На обложке красовалась надпись: «МУДРЫЙ ВЫБОР ОБЕСПЕЧИТ ВАШЕ БУДУЩЕЕ!» А внутри были фотографии юных дев, охотящихся, преследующих чудовищ, стреляющих из лука. Крупные заголовки гласили: «ПОЛЬЗА ДЛЯ ЗДОРОВЬЯ: БЕССМЕРТИЕ – ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ ДЛЯ ВАС?» и «В БУДУЩЕЕ БЕЗ МАЛЬЧИШЕК!»
– Я это нашел в рюкзаке Аннабет, – сказал Гроувер.
Я уставился на него:
– Не понимаю...
– Ну, по-моему... возможно, Аннабет подумывала к ним присоединиться.
Мне хотелось бы сказать, что я нормально отнесся к этой новости.
На самом деле мне захотелось передушить Охотниц Артемиды, всех этих вечных девственниц, одну за другой. До конца дня я пытался найти себе занятие, но не переставал жутко переживать из-за Аннабет. Я пошел на тренировку по метанию дротиков, но парень из домика Ареса, который вел занятие, выставил меня за то, что я по рассеянности метнул дротик в мишень прежде, чем он успел убраться с дороги. Я извинился за то, что продырявил ему штаны, но он меня все равно послал.
Я сходил в конюшню пегасов, но там Силена Боргард из домика Афродиты ссорилась с одной из Охотниц, и я решил, что лучше не влезать. После этого я сидел на пустых трибунах у ипподрома и дулся. На площадке для стрельбы из лука Хирон вел стрелковую тренировку. Я понимал, что лучше всего будет поговорить с ним. Может быть, он что-нибудь посоветует. Но что-то меня удержало. Например, ощущение, что Хирон попытается меня защитить, как обычно. Он может не сказать мне всего, что знает. Я посмотрел в другую сторону. На вершине холма Полукровок мистер Ди с Аргусом кормили новорожденного дракончика, охраняющего золотое руно. И тут до меня дошло: а ведь в Большом Доме-то небось никого нет! И есть кое-кто... кое-кто, у кого можно спросить совета.
Кровь стучала у меня в ушах, когда я вбежал в дом и стал подниматься по лестнице. Прежде я бывал там всего один раз, и мне до сих пор снились кошмары про это. Я открыл люк и залез на чердак. На чердаке было темно, пыльно и полно хлама, как и в прошлый раз. Там валялись щиты со следами чудовищных зубов, мечи, изогнувшиеся по форме демонских голов, и некоторое количество чучел, к примеру чучела гарпии и ярко-оранжевого питона. У окна на трехногом табурете сидела высохшая мумия старухи в цветастом хипповском платьишке. Оракул. Я заставил себя подойти к ней. Я ждал, что изо рта мумии повалит зеленый туман, как в прошлый раз, но ничего не произошло.
Здравствуйте! – сказал я. – Э-э... как поживаете?
И сам поморщился – больно уж по-дурацки это прозвучало. Ну как она может «поживать»: мертвая она сидит тут на чердаке. Но я знал, что внутри нее обитает дух оракула. Я чувствовал, что в комнате присутствует нечто холодное – точно спящая змея, свернувшаяся кольцами.
– У меня вопрос, – сказал я чуть погромче. – Мне нужно узнать про Аннабет. Как мне ее спасти?
Ответа не было. В немытое окно чердака били косые солнечные лучи, в лучах плясали пылинки. Я ждал. Потом разозлился. Будут еще всякие трупы со мной в молчанку играть!
– Ну и ладно! – сказал я. – Подумаешь! Сам разузнаю.
Я повернулся и налетел на большой стол, заваленный всякими сувенирами. По сравнению с прошлым разом барахла на столе, похоже, прибавилось. Герои держали на чердаке много всякого разного: и принесенные из походов трофеи, которые им больше не хотелось хранить у себя в домике, и те вещи, которые причиняли болезненные воспоминания. Я знал, что Лука оставил где-то тут драконий коготь – тот самый, от которого у него шрам на лице. Была там рукоять сломанного меча с прикрепленной запиской: «Он сломался, и Леруа погиб. 1999».
🌊🌊🌊🌊🌊🌊🌊🌊🌊🌊🌊🌊🌊🌊🌊