Глава 1
***
Да, я дважды одержимый и мое проклятье ты -
Грязные от крови руки вновь несут тебе цветы.
Первый я, с улыбкой нежной, утром кофе с тобой пьет,
В мраке ночи безмятежной тот, второй, тебя убьет.
(М.Б)
***
Эмили Хейз нервно сминала идеально выглаженную скатерть, когда в сотый раз перечитывала свежий выпуск газеты. Омлет, черный кофе и местные новости – всё это не походило на завтрак юной девушки. Впрочем, до недавних событий, произошедших пару недель назад, Эмили вообще не интересовало, что происходило в ее родном городе.
Внимание Хейз привлекла статья, которая удостоилась первой страницы скромного местного издания. Жирные буквы заголовка внушали страх "Очередное убийство грозится остаться нераскрытым", но у слишком любопытной девушки они вызывали дикий, ничем не объяснимый интерес.
– Убери это сейчас же. – Ребекка не оставила времени, чтобы дочь выполнила ее приказ, ведь сама в ту же секунду вырвала бумажные листы, с гневом скомкала их и отправила в мусорный ящик. – Не порть отцу настроение прямо с утра.
Эмили медленно оттянула резинку на правом запястье, чтобы та с болью хлестнула по ее бледной коже, оставляя там красный след. Такому трюку девушка научилась ещё в детстве. Он помогал ей сохранять внешнее спокойствие, в то время как внутри нее кипела смесь исключительно негативных эмоций.
Энтони Хейз появился на маленькой, но уютной кухне, спустя пару секунд упоминания о нем.
– Завтракать не буду, – он, не изменяя своим традициям, поцеловал в лоб жену, а затем дочь. – Отвези Эмили на работу.
Мать махнула ему вслед, явно собираясь сказать, что и без его наставлений намеревалась это сделать. Эмили, конечно же, спрашивать о том, хочет ли она, чтобы в её двадцать с лишним лет мама проводила ее до работы, никто не собирался.
– Опять не спал всю ночь. – Ребекка напоминала сварливую старую бабушку, когда начинала причитать себе под нос. Наверное, это единственное качество, которое раздражало в ней мужа, поэтому ворчать женщина себе позволяла лишь в его отсутствие. Выслушивать все приходилось дочери. – Мало нашему городку было своих преступников, как на голову свалился приезжий.
– Почему вы думаете, что это кто-то чужой?
Ребекка в этот момент убирала со стола и посуда, которую она с такой аккуратностью укладывала на мойку, всё-таки рухнула в раковину, когда та обернулась в сторону дочери. Эмили в который раз убедилась, что мать совершенно не умеет вести домашнее хозяйство, любое, даже такое пустяковое дело, как мытьё посуды ее раздражает, а образ женщины-домохозяйки ей вообще не к лицу.
– Этот моральный урод в сто крат умнее любого доходяги, что сидит у нас даже за самое тяжкое убийство. Он не оставляет за собой никаких следов, лишь вычурные цитаты из книг на каждом месте преступления, будто смеётся над нами.
Эмили внимательно выслушивала мать, при этом проводя по губам своим золотым кулоном, подаренным родителями на шестнадцатилетие. Маленькая снежинка со вставками фионита часто страдала от крепких зубок Эмили, в те периоды, когда она глубоко задумывалась. В этом жесте Ребекка увидела точную копию своего мужа – серьезное задумчивое лицо, испорченное недовольной складкой меж бровей, глаза с одной стороны, бесполезно уставившиеся в одну точку, но при этом блестящие от нетерпения. Эмили нравилось разгадывать загадки, но при этом её раздражало то, что она до сих пор отставала от преступника как минимум на добрых десять шагов. Она, как и все полицейские в городе, не могла понять даже мотива его преступлений, не то, чтобы установить личность маньяка.
– Мы опаздываем. – Слова матери вырвали девушку из своей собственной вселенной, где она мнила себя всемогущим детективом получше самого Шерлока Холмса, чтобы не вспоминать, что на деле была мнимой девушкой, не способной без разрешения родителей поехать на работу на сорок первом автобусе, а не на тридцать девятом.
Эмили лениво схватила свою небольшую сумку, и уже ждала мать у выхода из квартиры. Дорога до книжного магазина, где работала юная Хейз, занимала около пятнадцати минут, Ребекка была не из болтливых, да и с дочерью у них общих тем для обсуждения не было, поэтому у девушки было достаточно времени, чтобы обдумать информацию, которая решила ее сна за последнюю неделю.
Городок А. имел очень удобное расположение. Он находился всего в двух часах езды от столицы, поэтому те, кто не располагал большими средствами, обычно оседали именно тут. Каждый второй житель был тем самым бедным рабочим с большими надеждами, что вырвался из своего захолустья, чтобы поселиться в такой же городок, только поближе к столице, работать целыми днями, затем трястись в электричке, и, наконец, добраться до своей постели, а с утра повторить этот круг снова, день за днём. Но помимо двух-трёх приличных заведений, сходить в которые могли себе позволить люди более-менее состоятельные, городок мог похвастаться бессчетным количеством кабаков и пивных баров. Но и это не было его главной особенностью. В городе А., несмотря на его небольшую протяженность, расположились целых пять тюрем, включая колонию строго режима, куда со всей страны свозили отъявленных преступников. В этом месте никогда не было спокойно, видимо власти решили, что от ещё пары сотен заключённых с городом ничего не случится. Таким образом, преступники освобождались и оседали здесь, найдя себе работу с минимальной зарплатой, чтобы тратить ее в одном из кабаков.
Ребекка и Энтони Хейз были в гуще всех событий. Энтони был старшим следователем в отделе преступности, а мать после рождения Эмили перевелась в отдел финансовых махинаций. Профессия полицейского здесь считалась самой престижной, учитывая, какой уровень преступности царил в городе. Не успевали раскрыть одно преступление, как совершалось новое – и так по кругу. Изо дня в день одно и тоже – пьяная драка в баре, ограбление, подлог документов, мошенничество черных риэлторов, изредка совершались убийства. Энтони Хейз уже знал в лицо всех преступников и без труда, с помощью своей отлаженной команды, раскрывал преступления в условленный начальством срок. Но неделю назад все изменилось... Стоило отцу Эмили получить повышение, как в город приехал кто-то новый и поставил звание Энтони под удар. Почему-то за то, что некто убивает людей, вышестоящие начальники обвиняли бедного Хейза, будто это делал он сам.
Приехавший недавно маньяк оживил преступный мир города, привнес новые методы, чем поставил всю полицию в ступор. Эмили не могла припомнить события в своей жизни, что взволновало ее сильнее, чем появление некого Парадокса.
"Почему именно Парадокс?" – вопросы в голове Эмили, словно карусель сменяли друг друга, всплывая по очереди. Но ни на один из них она ещё не дала себе ответа. Наверняка убийца долго придумывал себе кличку, чтобы потом кто-то из серой массы, похожий на Эмили, задавался этим вопросом, отодвигая собственную жизнь на второй план.
– Я заеду за тобой ровно в пять, отец, скорее всего опять задержится на работе, не буду его ждать.
Эмили лишь кротко кивнула и захлопнула за собой дверь, чтобы оградиться от маминого ворчания. Девушка сжала в руках кожаную лямку от сумки, смотря на место своей работы с равнодушием. Двухэтажное кирпичное здание серого цвета с ярко-оранжевой вывеской "Дом книги" являлось самым нелепым сооружением в городе. Эмили работала здесь уже два года и заметила, что кроме нее книг в городе никто не читает, потому что посетителей за это время было меньше, чем завсегдатаев тех же самых кабаков за день.
Это место принадлежало подруги матери – Элизе, именно поэтому Эмили и разрешили здесь работать. Даже вне дома за ней вели постоянный контроль. Родители Хейз боялись, как сумасшедшие, что с их дочерью непременно что-то должно случиться, поэтому старались не оставлять ее без внимания. Будь их воля, они вообще заперли бы девушку дома. Это и пыталась сделать Ребекка, как только дочь окончила школу и поступила на заочное отделение в соседнем городе. Естественно, Эмили закатила целую истерику, грозясь выброситься из окна, если у нее отнимут последние капли свободы, когда она идёт на автобусную остановку, чтобы доехать до работы. Родителям пришлось уступить, испугавшись первого за столько лет скандала дочери, и они нашли компромисс.
Эмили поздоровалась со старушкой-кассиршей, даже не взглянув в ее сторону и убежала в отдел зарубежной классики. Единственным преимуществом ее работы было бесплатное чтение книг. Ребекка считала, что благодаря современным технологиям книги можно бесплатно читать в интернете, а не тратить на это приличные деньги, чтобы потом бумажные тома пылились на полках дома. Вообще Ребекка была скупой женщиной, хоть и называла себя экономной, но первое слово подходило ей больше. Но Эмили усвоила с детства – спорить с родителями бесполезно.
Девушка села в кожаное кресло, которое притащила из подсобки для своего удобства, взяла в руки сборник рассказов своего любимого автора Эдгара Алана По, но, вместо волны возбуждения, которую она обычно испытывала, беря в руки книгу, ее разум вновь занял загадочный маньяк по кличке Парадокс.
– Если даже мама подтвердила мою версию о том, что убийца приезжий, всех местных уродов можно отметать. – Хейз постоянно разговаривала сама с собой, но делала это тихо, чтобы не сойти за сумасшедшую. Так уж бывает, что если у тебя нет друзей, а родителям никогда не нравится твоя точка зрения, потому что они, конечно же, знают лучше, ты становишься для себя самым лучшим собеседником. – Но задача в его поимке лишь усложняется.
Чтобы не пугать местных жителей, а точнее ту часть, которая являлась добропорядочной, газеты сообщали лишь малую часть событий. Эмили попыталась связать обрывки разговоров родителей, которые она успешно подслушала и осталась незамеченной, и статьи, которые выучила наизусть.
За две недели произошло два убийства. Первой жертвой стала Алисия Грейсон, девушка отсидевшая за то, что убила своего мужа, в попытке защититься, когда он в очередной раз избивал ее. Девушку можно было бы назвать симпатичной – белокурые локоны, имеющие естественный белый цвет, без присущей ему желтизны, что так часто портит блондинок; пухлая фигура (про таких говорят ни худая, ни толстая), и миловидные черты лица. Внешность делала ее похожей на ангела, а если человек не знал о ее прошлом, то и вовсе мог довериться полностью. Эмили доводилось пару раз видеться с ней по пути на работу – ласковым чарующим голосом она заставляла появиться улыбку даже на лице Хейз. Алисия всегда была приветлива, носила яркую одежду, и, своим позитивом оживляла этот злосчастный город, несмотря на то, что ей пришлось пережить. Жертву убили рано утром (ведь ночью здесь разворачивается довольно бурная деятельность, так что крик Алисии явно привлек бы внимание). А кричала она сильно, двадцать семь ножевых ранений, тело девушки превратилось в выпотрошенную курицу(хотя даже дохлую тушу животного явно пощадили бы больше). Какой-то пьяница возвращался домой из бара, решил сократить дорогу и в подворотне заметил истерзанное тело девушки. Криминалисты тут же прибыли на место, и впервые были поражены, увидев её труп, что странно, учитывая, что из-за уровня преступности на своем веку они повидали многое. Единственное, что оставил преступник, скорее как издевательство над нами, нежели улику – надпись, сделанную кровью жертвы. Аккуратные буквы были настолько идеально выписаны на кирпичной стене, что создавалось впечатление, будто их курсивом выводили в текстовом редакторе. "Лживое лицо скроет все, что задумало коварное сердце" – довольно известная фраза Шекспира.
Эмили передёрнуло, когда она представила безумного уродца (а этот маньяк представлялся ей именно уродом), с довольной улыбкой выводящим эти буквы. Почему-то девушка думала, что если человек уродлив в душе, он не может быть красивым внешне, хотя как жизнь, так и великие писатели в своих трудах, основанных опять-таки на жизненном опыте, давно доказали обратное.
На этом кровавое граффити не было закончено. Внизу стояло слово "Парадокс", которое наряду с цитатой выглядело контрастно. Слово было написано небрежно и размашисто, насколько позволяло оставшееся на стене место. В то время как афоризм великого гения маньяк выводил аккуратно, последнее слово он выцарапал (по-другому сказать нельзя) со злостью, ненавистью. Полицейские присвоили это странное, сложное на слух слово, как кличку для маньяка. Эмили была с этим согласна.
Когда она прочитала в газете, что кого-то убили, то поначалу не обратила никакого внимания. Ее мнение изменилось, когда она узнала о написанной цитате, а в сердце её зародилось странное чувство по отношению к этому преступнику. Она отвесила ему мысленный поклон за то, что тот хотя бы читал книги, что было редкостью, как для жителей этого города, так для всего общества в целом. Затем Хейз укорила себя за то, что испытала хотя бы малейшую положительную эмоцию к этому человеку, если можно назвать убийцу, который искромсал беззащитную девушку, человеком. Чем больше разговоров в доме (а точнее криков отца о том, что он грозится потерять свое повышение, так и не успев даже отпраздновать его) заводилось об этом новом преступнике, тем больше распалялся интерес девушки. Двадцать лет она жила по указке родителей, и стоило ей изъявить желание хоть чем-то заниматься, как они находили это дело слишком опасным. Со временем Эмили смирилась и перестала чем-либо интересоваться, живя по четко установленной программе, так было легче. Она не знала почему, но как бы ей не хотелось возразить, указать на неправоту родителей, необъяснимый страх перед ними останавливал ее и заставлял молчать в тряпочку. Маньяк возродил в ней чувства, на появление которых даже не стоило надеяться. Эмили нравилось это чувство любопытства, дававшее ей смелость, поэтому она готова была удерживать его из последних сил.
Элиза подкралась незаметно, своим появлением развеяв мысли о втором убийстве. Эмили, застигнутая врасплох, вздрогнула и тут же уткнулась в открытую книгу, будто ей все ещё семнадцать и учительница поймала ее на том, что она витает в облаках, вместо того, чтобы думать об учебе.
– Держи, развеешься немного. – Элиза протянула одну из чашек черного кофе Эмили. – Только маме не говори, что я дала.
Эмили улыбнулась и послушно кивнула. Кофе был вреден для сердца, поэтому Ребекка наливала его только по утрам и то, в качестве исключения, лишь потому, что сама не могла устоять перед терпким ароматом этого напитка.
– Ребекка звонила мне вчера, мы собирались наведаться ко мне в загородный дом, отдохнуть в сауне, но она отменила встречу.
По красным щекам Элизы и ее остекленевшему взгляду, Хейз догадалась, что в кофе маминой подруги подлит коньяк.
– У нас дома проблемы. Папу ругает начальство, а он срывается на нас.
Элиза была младше Ребекки на три года, но отличались они друг от друга так, будто между ними была десятилетняя разница. Элиза больше походила на восемнадцатилетнюю девочку, которая только что вырвалась из-под опеки родителей и старается познать все искушения мира, которые раньше были в запрете. Элиза носила откровенную одежду, постоянно заботилась о своей внешности, смотрела на проходящего мимо мужчину, как голодная собака, на сочный кусок мяса. Возможно, потому что у неё до сих пор не было детей. С мужем она развелась пять лет назад, вытребовав у него квартиру, машину и этот самый магазин, который пока приносил ей лишь убытки, но являлся единственным местом, где она могла заработать хоть какую-то копейку. Энтони, как и Эмили не понимали что общего между легкомысленной Элизой и Ребеккой, которая просчитывает каждое действие на три шага вперёд. Но именно Элиза являлась для Эмили тем самым глотком воздуха, потому что с ней можно было говорить о чем угодно и немного расслабиться.
Эмили захотела тотчас найти ту самую цитату, что была написана кровью возле тела первой жертвы. Она представила, что наглядность может внести ясность в ее мысленное расследование.
– Твой папаша в своем репертуаре. – Когда кресло освободилось, Элиза плюхнулась в него, отчего то немного отодвинулось к высокому стеллажу с книгами. Девушка испугалась, что сейчас ей придется разгребать завалы книг, чтобы достать свою начальницу, но та сидела, как ни в чем не бывало, закинув нога на ногу.
Тем временем Эмили не смогла найти отдельный сборник с произведениями Шекспира. Ей пришлось довольствоваться серым неприметным томиком с пафосным названием "Афоризмы великих умов мира".
– Этот новый маньяк виноват во всех наших бедах, из-за него я не могу съездить в сауну с подругой.
Эмили усмехнулась, пролистывая страницы, чтобы хоть как-то скоротать время. Ее забавляло то, что, несмотря на два зверски истерзанных трупа, Элизу в действительности волновал лишь пропущенный поход в сауну. Внезапно светло-голубые, почти прозрачные, глаза девушки остановились на все том же известном высказывании Шекспира. Она бы и дальше пролистнула страницу, если бы слова не были бегло подчёркнуты кривой линией. На миг Эмили застыла и принялась с большей внимательностью пролистывать другие цитаты, чтобы ее безумная теория подтвердилась. Ещё пара секунд и вот оно, опять кривая карандашная линия. Эмили удивляется тому, что ее предположения оказываются верны, но она дочь своих родителей и чтобы убедиться окончательно, ей остаётся проверить последнее.
– Элиза, умоляю, мне срочно нужно уехать.
Начальница понимающе кивает головой, она сама уже хотела оставить крестницу в одиночестве, чтобы плеснуть в кофе ещё немного коньяка.
– Конечно, дорогая, я прикрою тебя перед мамой, но, возвращайся к пяти, пожалуйста. – Эмили схватила сумку и книгу, что стала ключом к тайне, которая не даёт ей спать уже несколько дней, и вылетела из магазина с бешеной скоростью. – Бедная моя девочка, родители держат тебя взаперти, словно одного из этих опасных преступников.
Элиза вздохнула ей вслед, изображая из себя участливую подругу и пошла в свой кабинет, чтобы наполнить тело дорогим алкоголем.
Эмили, благодаря своим навыкам подслушивания, знала, где и когда было совершенно второе, последнее на данный момент преступление. Вместо двадцати минут, она добежала до сквера, что соединял две улицы, за десять.
– Извините, – в одержимости скорее убедиться в правильности своих догадок, она снесла какого-то незнакомого парня, словно лошадь задела препятствие на скачках.
Мрачный сквер, где повсюду разбросаны бутылки, окурки, реже тонкие шприцы, на этот раз не внушал ей ужас и отвращение. Родители бы точно посадили ее на поводок, словно собаку, как часто снилось Эмили во снах, если бы узнали, куда она посмела прийти в полном одиночестве. Наверняка раньше эта улица была приютом для всякой пьяни, а из-за недавних событий все нормальные люди обходили это место стороной.
Грудь девушки поднималась вверх-вниз, а сердце готово было остановиться от частых ударов из-за сбившегося дыхания, но, несмотря на плохое самочувствие, Эмили была счастлива как никогда. Она открыла книгу и переводила взгляд с бумажных страниц на кровавую надпись на стене. "Твоя самонадеянность не знает границ. Смири свое сердце, дитя, иначе я собственными руками его вырву" – слова Оливера Боудена в этой ситуации звучали как угроза, которую некто привел в исполнение. Под цитатой все также находилась надпись «Парадокс», выведенная в привычной манере – словно часы ушли на то, чтобы написать высказывание, а на последнее слово не осталось времени, и оно превратилось в кровавое, еле различимое пятно. Эмили была в шоке не от того, что человек, находящийся с ней в одном городе мог совершить такое преступление, а от того, что она впервые была на шаг впереди следствия. Она была четко уверена, что маньяк пользовался этой книгой и зачем-то (может специально, может из-за глупости) оставил в ней подсказки. Девушка хотела тут же позвонить отцу, уже достала телефон, но с тем же успехом убрала его назад.
– Он не воспримет тебя всерьез. – Родители, хоть и любили свою единственную дочь, но всегда относились к ней, как к глупой недееспособной кукле, хотя она не давала повода складывать о себе такое мнение.
Обида на родителей, их нежелание видеть в ней сформировавшуюся личность натолкнула её на пугающую мысль. Она захотела сама раскрыть эти преступления, чтобы переиграть отца и заслужить собственный голос в семье Хейз. Эмили покачала головой, признавая свою идею абсурдной, но какой же был сладкий осадок на душе лишь при мысли о возможности показать родителям, что она способна быть умнее их.
– Пугающее место, вы слышали, что здесь произошло, – мужской баритон был настолько мягким и теплым, прозвучал словно какая-то приятная мелодия, под которую можно уснуть.
– Да. – Эмили, все ещё находясь в экстазе от происходящего, даже не повернулась в сторону незнакомца, чтобы понять с кем говорит.
Второе преступление маньяка по прозвищу Парадокс произошло всего в паре метров от девушки. На этот раз жертвой оказался мужчина, он занимал высокий пост в местной администрации и был известен каждой собаке в городе. Никому не было понятно на кой черт Фредерик Форбс припёрся ночью в это Богом забытое место. Полный мужчина был задушен собственным ремнем, ему повезло больше, чем Алисии, он меньше мучился. Это убийство привело полицию в ещё большее замешательство, зато они точно смогли установить, что преступник приезжий, ведь никто из местных не осмелился бы напасть на столь влиятельного человека. В отличие от Алисии, Эмили не было его жаль, все в городе знали, что Фредерик хоть и пытается выдать себя за благодетеля, на самом деле ничем не отличается от любого заключённого.
– Тогда почему вы улыбаетесь? Или места преступления доставляют вам невообразимое удовольствие.
Улыбка сразу же сползла с лица Эмили, когда та поняла, в какую глупую ситуацию себя поставила. И правда, молодая девушка пялится на кровавые буквы с улыбкой в тридцать два зуба, со стороны это выглядит как минимум странно.
Когда Хейз обернулась, она узнала в незнакомом парне того, кого сбила с ног пару минут назад, когда бежала к этому месту. "Нет, Хейз, извиняться сейчас было бы глупо" – сказала она себе и закрыла рот, прежде чем поставила бы себя в ещё более нелепую ситуацию.
Если бы Эмили была из разряда нормальных девушек, которые застывают при виде симпатичного парня, не в силах вымолвить ни слова, сейчас бы была точно такая ситуация, потому что незнакомец был чертовски красив. Черные, идеально уложенные (даже лучше, чем у нее самой) волосы, медовые глаза, смотрящие одновременно с вызовом и интересом, отчего зрачок становился ещё более тёмным. Плюс ко всему он был одет в брюки и черную рубашку на выпуск, отчего целиком и полностью очаровал Эмили. Ведь в своем городе она уже несколько лет не видела парней, которые носили бы что-то, кроме спортивных штанов и безразмерных футболок-мешков. Парни, одетые в классический костюм, всегда нравились ей больше, казались серьезнее и взрослее.
– Я просто проверяла одну версию, – но, как уже было сказано раньше, Эмили не принадлежала к классу обычных нормальных девушек. Даже симпатичный парень, что редкость в ее городе, не мог отвлечь Хейз от мыслей об убийце.
– Так значит ты детектив? – Эмили уже двинулась в сторону магазина. Она как можно быстрее хотела избавиться от навязчивого красавца, потому что не умела общаться не то, что с противоположным полом, а с людьми, которые не имеют с ней кровной связи.
– Мой отец полицейский, – у Эмили сработал инстинкт, который ещё в детстве привила мать – всем незнакомым дядям, которые пристают, говорить, что твои родители работают в полиции. – А я просто любопытная Варвара.
Незнакомец рассмеялся, чем вызвал улыбку на лице Эмили. У немногих людей есть такая магическая способность невольно заставлять улыбаться других, когда им весело.
– Адриан Хертфорд, – парень остановился и протянул ладонь девушке. Когда Эмили не обратила на этот жест внимания, он силой схватил ее тоненькую ладошку в свою и пожал.
– Эмили Хейз. – Против воли представилась она. Странные действия поставили её в ступор, а глаза парня на миг отразили в себе столько гнева, что не скопился даже у Эмили, которая прожила двадцать лет под тотальным контролем.
Девушка подумала о том, что в этом есть только ее вина, потому что общаться с парнями ее никто не научил. Она благополучно поспешила забыть об этом позоре и двинулась дальше.
– Так значит твой отец Энтони Хейз, который ведёт дело неизвестного жестокого маньяка, о ком в последнее время трубят все газеты.
Хейз остановилась и с вызовом посмотрела Адриану прямо в глаза. Несмотря на то, что он внешне не выдавал никаких признаков беспокойства, глаза его блестели далеко выражая не дружелюбие, а нечто враждебное. «Наверняка один из тех, что ненавидит моего отца за то, что поймать преступника не в его силах». Эмили даже расстроилась, что парень больше не пытался познакомиться с ней, а начал проявлять скрытую враждебность. Это был единственный человек, с которым она познакомилась сама, без разрешения родителей. То ли от смущения, то ли из-за тяжёлого взгляда Хертфорда, девушка прижала книгу поближе к себе и опустила глаза в пол.
– Рассказы отца и газеты пробудили во мне интерес к этому делу, вот я и пришла на место преступления. – Эмили собиралась сказать целую тираду в защиту своего отца, потому что нашла слова вынужденного собеседника оскорбительными. – Я знаю, что это звучит глупо...
– Почему же глупо,– всё с той же улыбкой на лице, которая наверняка свела с ума не одну девушку, но Эмили сейчас, почему то пугала, перебил он. – В вашем городе со скуки помереть можно, поэтому я тебя понимаю. Если понадобится помощь, я к твоим услугам, хочу скоротать время, пока проходит командировка.
– Я справлюсь сама. – Жестче, чем следовало, ответила она. Девушка двинулась с места и уже перешла дорогу на пешеходном переходе, оказавшись на той стороне, она вновь остановилась. Парень больше за ней не шел. – Я работаю в "Доме книги".
Хейз отвернулась и лишь ускорила шаг, желая убежать на другой конец страны, подальше от своего позора. "Нет, ну не дура ли?! Сначала отказываешь в грубой форме, а потом сообщаешь ему место работы. Он наверняка подумает, что ты дикая" – Эмили и сама не поняла, зачем назвала место своей работы. Она свалила это действие на свою глупость, потому что не хотела признавать, что испытывает желание ещё раз встретиться с этим парнем. Она была лишена свиданий, флирта и даже простых бесед в подростковой жизни, так почему бы не начать сейчас. Правильно же говорят, лучше поздно, чем никогда. Тем более маньяк удвоил, нет, даже утроил, заботы ее родителей и, возможно, они начнут чуть меньше уделять внимания своей взрослой дочери.
Как только тонкий силуэт Эмили пропал за тусклыми многочисленными постройками, улыбка Адриана изменилась. Его лицо теперь выражало полное удовлетворение. Он был похож на хищника, который медленно настигал свою добычу, растягивая удовольствие, лишь для того, чтобы поиграть с ней, а потом уже насытиться, когда надоест.
– Все идёт по плану, – парень двинулся в противоположную сторону, напевая себе под нос веселую мелодию, которую недавно слышал в соседнем баре.
Писатели всего мира и другие мудрые люди давно доказали на примере своих героев, что любопытство – порок человека, который непременно его погубит. Эмили прочитала много книг, но эту мудрость, почему то не вынесла. Сегодня она собственноручно запустила механизм, который, в конце концов, приведет к ее погибели.