Глава 2 "Обручальные кольца с шипами"**
Церковь пахла сыростью, порохом и предательством. Разбитые витражи пропускали лунный свет, окрашивая каменные плиты в цвет запекшейся крови. Феликс стоял у алтаря, пальцы судорожно сжимали нож за спиной. Лезвие ледяное — как его ненависть, как пустота в груди.
Хёнджин вошел без спешки. Его тяжелые ботинки гулко отдавались в тишине. Никакого смокинга — только черная водолазка, обтягивающая рельефный торс, и тактические штаны, испачканные чем-то темным и липким. В первом ряду Миен сжала платок так, что суставы побелели.
*"Плачет?"* — уголок губы Феликса дернулся в ухмылке.
— **Кто-то расстроен на нашей свадьбе, альфа,** — прошипел он, когда Хёнджин встал рядом. — **Жаль, это не я.**
Банчан, играющий роль свидетеля, фальшиво кашлянул:
— **Ну что, жених, будешь целовать того, кому месяц назад клялся вырвать кишки?**
Тишина повисла, как петля на виселице.
Феликс почувствовал, как напряглись мышцы Хёнджина.
Удар пришелся молниеносно.
Костяшки врезались в лицо Банчана с глухим хрустом. Губа разорвалась, алая струйка потекла по подбородку, капая на белоснежный воротник.
— **Это мой муж,** — голос Хёнджина был тише шепота, но каждое слово падало как гильотина. — **Следующее слово — и твой язык будет последним, что ты попробуешь.**
Феликс наблюдал, как кровь растекается по полу. Его пальцы сжали рукоять ножа. *Сейчас. Сейчас он воткнет ему в живот, разорвет плоть, почувствует, как тепло разливается по пальцам...*
Горячая ладонь накрыла его кулак.
Хёнджин, не отрывая взгляда от Банчана, сжимал его запястье так, что кости скрипели.
— **Не порть нам праздник, дорогой,** — прошептал он, и только Феликс увидел ту бешеную ярость, что пылала в его глазах.
Священник дрожал, объявляя их мужьями. Его голос прерывался, словно он хоронил, а не венчал.
Феликс резко дернул Хёнджина за галстук:
— **Целуй, если не струсил.**
Поцелуй был как укус змеи.
Губы слиплись на секунду. Вкус крови, железа, ненависти. Феликс оторвался первым, оставив на нижней губе Хёнджина кровавую трещину.
— **Поздравляю,** — прошипел он, облизывая собственные зубы. — **Ты только что женился на своем палаче.**
***
**Ночь после свадьбы.**
Особняк дышал хаосом. Разбитые зеркала отражали осколки их ярости. Перевернутая мебель, порванные шторы, стекла под ногами. И кровь. Много крови.
**3:17 утра.**
Феликс сидел на подоконнике, бутылка виски в одной руке, нож — в другой. Алкоголь жгло горло, но не притупляло ярость.
Дверь с треском распахнулась.
Хёнджин стоял на пороге. Руки в крови — чужой или его собственной, неясно. Глаза горели диким огнем.
— **Ты мой,** — хрипло произнес он. — **Запомни это.**
Феликс медленно провел языком по лезвию, оставляя на стали алую полосу.
— **Докажи.**
Хёнджин шагнул вперед.
***
**3:42 ночи.**
Феликс не успел среагировать.
Хёнджин ворвался в его пространство как ураган — одним движением выбил нож, швырнул на кровать, придавив всем весом.
— **Думал, я позволю тебе резаться?** — его дыхание обжигало, пахло виски, порохом и чем-то диким, звериным.
Феликс выгнулся, пытаясь ударить коленом в пах, но альфа ловко перехватил его ногу, раздвинув бедра.
— **Сука!** — омега рванулся, но Хёнджин схватил его за горло, не перекрывая дыхание, а просто... держа. Контролируя.
— **Ты мой. С сегодняшнего дня. Навсегда.**
Феликс плюнул ему в лицо.
Хёнджин не стал уворачиваться.
Он рассмеялся — низко, хрипло, как демон из кошмаров.
— **Как же ты прекрасен, когда ненавидишь.**
И затем — укусил.
Зубы впились в шею, прямо около железы. Не метка — нет, это было бы слишком просто. Просто боль. Яркая, жгучая, унизительная.
Феликс застонал — не от удовольствия, нет, от ярости, от бессилия, от чего-то еще, чего он не хотел признавать.
— **Я убью тебя...**
— **Попробуй.**
Хёнджин перевернул его на живот, прижав лицом к матрасу. Одна рука заломила Феликсу руки за спину, другая — вцепилась в волосы, заставляя выгнуться.
— **Ненавидишь? Прекрасно. Ненавидь.**
Губы прижались к уху, горячее дыхание заставило Феликса содрогнуться.
— **Но даже когда ты будешь перерезать мне горло... ты будешь делать это как мой муж.**
Феликс рванулся, но Хёнджин лишь сильнее вдавил его в матрас.
— **Расслабься, дорогой...** — его голос стал вдруг мягким, почти нежным, но от этого только страшнее. — **Ведь это только первая ночь.**
...
**Утро.**
Феликс проснулся один.
На запястьях — фиолетовые следы от захватов. На шее — синяк в форме укуса.
И нож...
Нож лежал на подушке.
Чистый.
Блестящий.
Как будто Хёнджин говорил: *"Попробуй."*
Феликс схватил лезвие, сжав до побеления костяшек.
— **Я убью тебя...** — прошептал он.
Но почему-то...
Почему-то его голос дрогнул.
***
**Стиль:**
- **Физическое доминирование** — Хёнджин контролирует каждое движение, каждую секунду
- **Борьба как форма страсти** — они не могут прикоснуться без боли, без крови
- **Неоднозначность** — Феликс ненавидит, но что-то уже меняется, ломается внутри
- **Опасная игра** — нож на подушке как вызов, как приглашение к следующему раунду
**18+ сцены:**
- Физическое насилие без цензуры
- Кровь, укусы, синяки
- Психологическое давление
- Намеки на принуждение и сложную динамику отношений
**Что дальше?**
- Больше психологических нюансов или оставить жесткую динамику?
- Добавить больше диалогов или акцент на действия?
- Усилить элемент опасности или сместить акцент на зарождающуюся связь?