Пламя Хайтауэр

«Он не проживет долго, принцесса. Мы должны приготовиться к худшему...» - тихо прошептал мейстер Орвил. Они стояли перед моделью Старой Валирии ее отца. Покрытые паутиной, заброшенные. Она могла только кивнуть.

Здоровье короля ухудшалось. Он слабел с каждым днем, и его состояние ухудшалось, несмотря на многочисленные лечения мейстеров.

Они консультировались со всем, что попадалось им на глаза, использовали любые методы лечения, которые, по их мнению, могли помочь, - логичные или нет.

Государство начало приходить в упадок по мере того, как слухи о состоянии Визериса распространялись так же быстро, как и болезнь, которая должна была его погубить.

«Очень хорошо, мейстер. Мы позаботимся о том, чтобы ему было максимально комфортно». Мейстер кивнул и вернулся к своей внимательной заботе о короле.

У подножия кровати Визериса рука об руку стояли Хелена и Джейс, на их молодых лицах отражалось беспокойство.

Эймонд прижимал к себе Дейрона, заслоняя брата от отца, словно это зрелище могло заставить его закричать.

Люк стоял со своими братьями, Бейлоном, Эйгоном и Визерисом, все четверо были воплощением страха, она и Гвейн стояли позади них.

На четвертой луне беременности ей было трудно найти хоть какую-то радость в этом, наблюдая, как ее отец увядает у нее на глазах. Зная, что он может умереть до рождения ребенка.

«Он умрет, Гвейн», - прошептала она той ночью. «Он не увидит следующего года. Он увидит рождение нашей дочери». Она нервно потерла свой растущий живот - привычка, которая у нее развилась, когда она волновалась, когда была беременна Джейсом.

«Он болен, любовь моя. Мы знали, что этот день настанет», - успокаивающе сказал Гвейн. «У него было хорошее правление». Нехорошая жизнь. Две мертвые королевы, и только эта болезнь тому подтверждение.

«Я... я не готова », - прошептала она, испугавшись. «Я не готова стать королевой», - призналась она ему в тихой тишине их покоев.

Он положил свою руку поверх ее руки на ее животе.

«Ты . Я знаю это. Ты рождена, чтобы быть Королевой, любовь моя. И ты будешь самой прекрасной, которую они когда-либо увидят». Он поцеловал ее висок. «Я знаю это».

Рейнира расслабилась в его объятиях, забирая его силу и отдавая свою собственную отцу.

«Спасибо», - пробормотала она ему в плечо.

«Всегда, Рейнира», - ответил он, и его слова заглушились ее волосами

Больше, чем Королева, я не готова потерять его.

Я пока не хочу взрослеть. Мне еще нужен мой отец.

**********

В ту ночь она пошла к отцу. За месяц до родов это было мучением, но ей нужно было его увидеть.

«Это Рейнира, отец», - прошептала она, садясь на край кровати. «Это я, Рейнира».

«Рейнира?» - простонал он. Он пробормотал слова, которые не мог понять.

«Песнь Льда и Огня, ты веришь, что это правда?» Было так много вопросов, которые она хотела задать ему, так много она хотела узнать, так много секретов и моментов знания, которые она хотела, чтобы он записал. Больше всего на свете она хотела больше времени.

«Сон Эйгона...»

Она наклонилась к нему, боясь прикоснуться к нему слишком резко, но и боясь, что если она не будет достаточно твердой, ее слова улетучатся в маковое молоко.

«Ты сказал мне, что наш долг - объединить королевство против общего врага». И отвратительная правда, которую она избегала годами своей жизни, становится неизбежной. «Назначив меня наследницей, ты разделила королевство».

Ее отец тяжело дышит, словно ее слова давят ему на грудь.

«Я думала, что хочу этого», - прошептала Рейнира, признаваясь в этом только ночному воздуху и умирающему. «Но бремя тяжелое. Оно слишком тяжелое » . Я думала, что знаю, что значит править. Я думала, что хочу этой справедливости за свое рождение. Я думала, что хочу быть особенной .

Но больше всего я хочу быть свободным.

«Мое... мое единственное дитя». И это разбивает ей сердце еще больше. Что с Эйгоном? Принцем, на плечах которого лежит бремя королевства, желающего посадить его на трон? Что с Хелейной, которая грезит, как и ты, но слышит их только я? Только я, когда ты можешь их понимать. Что с Бейлой, которую послали в Дрифтмарк, чтобы она вышла замуж за своего брата? О Рейне с ее хрупким телом и нежным духом? Об Эймонде, который завладел драконом и не получил ничего, кроме твоего презрения? Дейроне? Сыне, за которого умерла Лейна?

Что со мной? Со всеми твоими надеждами и медленно разрушающимися мечтами, пронзающими мою плоть и медленно убивающими меня, как они убили мою мать? Что со всем тем, чего я не смогу оправдать?

Он ничего не говорит, и Рейнира закрывает рот рукой, чтобы не издать ни звука, пока она рыдает в темноте перед мужчиной, который когда-то был ее отцом. Который когда-то был королем. Она рыдает из-за матери, которая у нее когда-то была, которая умерла, чтобы родить этот момент. Она рыдает из-за брата, который у нее был, который умер вместе с ее матерью. Она рыдает из-за мужчины, который был ее отцом, который тоже умер в тот день. Она рыдает из-за девушки, которой она была раньше, которая умирала каждый день, когда она не была сыном.

«Отец, я...» Как я могу спросить умирающего, как стать королем? «Я не готова». Вместо этого она сказала.

Ее отец ничего не говорит, только бормотание сумасшедшего, больного, умирающего человека, слетающее с его губ, одновременно слишком медленное и слишком быстрое, чтобы она могла его понять.

Вот каково это - быть королем?

Я думала, что знаю это. Правлю как Десница, как регент. Я думала, что понимаю, что значит быть Королевой. Но теперь ты умираешь, и я чувствую, что ничего не знаю.

Она покинула покои отца, паутина и пыль на каменной модели Старой Валирии развевались, когда она их потревожила. Единственный ответ, который она получила.

********

Он наконец набрался смелости встретиться со своим братом один на один. В годы после возвращения он все еще скрывался от него.

Деймон Таргариен, трус, напуган.

«Брат», - прошептал Он в темноту.

«Кто... кто туда идет...» - пробормотал Визерис, его голос был затуманенным от боли и сна.

«Это я. Демон». Я здесь, брат. Я пришёл.

«Демон?» Слабая рука Визериса протянулась, чтобы коснуться его. Он взял хрупкую руку брата. «Рад тебя видеть». Визерис болезненно улыбнулся, и Деймон ответил ему тем же.

Он скучал по своему брату. Этой единственной реальной, осязаемой вещи, которая показывала ему, что он все еще человек, все еще любим. Это напоминало о матери, которую он едва помнил. Об отце, которого он никогда не понимал. Это живое, дышащее доказательство того, что его любили. Что его лелеяли.

И вот он умирает.

«Я тоже рад тебя видеть, брат». Ты даже не сам по себе. Ты угасаешь в болезни и слабости. Отчаяние и гниение... о брат.

«Почему... Почему ты вернулся ко двору?» Я вернулся много лет назад, хочет ответить Деймон. Деймон хочет умолять брата увидеть его. Потому что он никогда этого не делал. Годами он видел его как зло, как трус, как монстра, которого ему нужно контролировать и сдерживать.

Все, чего я хотел, это любить тебя, брат. Все, чего я хотел, это быть частью твоей семьи. Ты никогда не видел меня таким, какой я есть. Кем я всегда был и всегда буду: твоим братом.

«Потому что ты умираешь, брат». Демон вздохнул, борясь со слезами, которые щипали его глаза, когда он произносил это слово, изгоняя их в ночь, делая их реальными. Он умирает, он умирает, он умирает. Мой брат умирает. Он действительно умрет. Король умрет. Моя единственная настоящая семья умрет. И он сделает это, ненавидя того человека, которым, как он думает, я являюсь. Он умрет, так и не узнав меня.

«Я умираю с тех пор, как забрали Эмму, брат». - ответил Визерис. «Незнакомец теперь мой старый друг». Каждое слово давалось ему с усилием, каждый слог слетал с его губ медленнее предыдущего.

Деймон почувствовал, как его сердце разрывается из-за брата. Кого он не смог защитить, когда он больше всего в нем нуждался. Великий воин, Деймон Таргариен, обладатель Темной Сестры, всадник Караксеса, и он даже не смог спасти своего брата от отчаяния.

Он думал о том дне, когда умерла Эмма. О том, как он бросил брата, оставил его наедине с горем. Оставил Визериса горевать по женщине, которую он большую часть своей жизни любил больше жизни. Он не предложил ему утешения, не щадил его боли, не дал ему любви. И я никогда не прощу себя, хотя ты сам, вероятно, вряд ли помнишь это.

Возможно, именно таким я всегда был для тебя: неудачником, который бежит вместо того, чтобы любить.

«Брат... У меня к тебе вопрос. Это важно», - прошептал он.

«Что случилось, Деймон?» Глаза Визериса были закрыты, когда он говорил, и Деймон знал, что у него осталось совсем немного времени, прежде чем его брат снова погрузится в молоко мака и сновидного вина.

«Зачем ты сделал Рейниру наследницей?» Ты сделал это, чтобы отвергнуть меня, правда? Ты ненавидишь кого-то, так не доверяешь мне?

Скажи мне правду, какое чудовище ты видишь, когда смотришь на мое лицо?

«Она - наследница Дэймона, я не изменю своего решения...» И это тоже было больно.

Он был так уверен в Рейнире, как никогда не был уверен в нем.

Что она сделала, когда была такой юной, чтобы завоевать твою веру? Все, что я когда-либо делала, это теряла ее.

«Я знаю, я знаю. Но почему?»

«Сон Эйегона...» Дыхание Визериса стало хриплым, а его хрупкое тело сотряс кашель. «Принц... который был... Обещан...»

«Принц Эйгон? Что ты имеешь в виду?» Его брат нес чушь, посылая в мир мечты, которые никогда не сбудутся, и желания, которые убьют еще больше возлюбленных.

«Передается от короля к наследнику... со времен Эйгона... ужасная зима... всегда на троне... объединяйтесь против холода и тьмы...» Его брат боролся, его дыхание было глубоким и все же прерывистым. «Это ты... Это ты...» Тело Визериса сотрясал сильный кашель.

«Да, это я, Деймон». - взмолился Деймон. Визерис не мог ничего понять.

Король наследник? За много лет до Рейниры я был его наследником, но он никогда не говорил мне об этом.

Он отверг меня еще до ее рождения.

«Деймон... он не был рождён, чтобы носить корону... Я же говорил тебе... ты... ты должна... холод и тьма, Рейнира». Его горло болезненно сжалось. «Он... он мой брат... но ты не можешь доверять ему...»

Демон мог вынести ненависть королевства. Титул «Принц Блошиного Конца», восхищение его боевыми достижениями, но ненависть к тому, кем он был. Из королевства он мог вынести то, что не был Усладой Королевств.

Но его родной брат. Так не доверять ему. Так ненавидеть его. Это было тяжелее любой короны.

«Что... что она должна сделать?» Дэймон не стал бороться со слезами, его брат даже не знал, что он здесь.

«Ты , должно быть, королева. Это ты, Рейнира... Сон Эйгона... Я ошибался... Мой сон... он был о тебе... » Визерис задыхался от усилий говорить. Деймон проглотил слезы. «Ты хотела знать, верю ли я в это...»

«Ты веришь?» Ты веришь, что я...

«Да. Это ты » . И это никогда не был я, не так ли, брат?

«Я понимаю, Ваша Светлость».

«Рейнира, ты не должна допускать Деймона в Королевскую гвардию... он погубит... он хочет... он жаждет... холода и тьмы...» Визерис слабо кашлянул. «Я знаю, что мы обещали... но ему нельзя доверять»

Демон покинул комнату.

**********

Весть достигла ее в час волка.

Служанки пришли разбудить ее и Гвейна. Новость быстро разбудила их.

Они поспешили в малый зал совета, где уже собрались остальные лорды. Присутствовали все, кроме ее дяди.

«Нам очень жаль, принцесса», - начал Джаспер Уайлд, но его прервало резкое слово сира Кристона.

«Теперь «Ваша светлость», милорд ». Он вскипел. Уайлд моргнул.

«Все в порядке, сир Кристон», - пробормотала она, направляясь к своему месту во главе зала.

«Мы все в курсе, я надеюсь?» - спросила она по комнате. Ее кузен выглядел окаменевшим, Алисента - в ужасе. Лорды палаты были стойкими.

«Тогда... мы должны подготовить моего отца к его последнему путешествию», - прошептала она, решив не плакать перед этими мужчинами в свои первые часы в качестве королевы.

«Мы также должны организовать твою коронацию, Рейнира», - сказал Гвейн рядом с ней. Он не сидел на месте Десницы, а стоял рядом с ее креслом, сэр Кристон - по другую сторону, образ воинов, защищающих ее. «Мы не можем дать тем, кто попытается совершить измену, шанс вытеснить тебя».

«Это... да. Мы должны подготовиться и к этому». Она вздохнула и опустила голову на руки. «Мейстер Орвил, я бы попросила вас послать весточку Безмолвным Сестрам, а также Долине и Дрифтмарку... мои братья и сестры будут немедленно уведомлены».

«Сейчас же... Ваша светлость».

«Где Деймон?» - прошептала Алисента, ее глаза были дикими.

«Я... кто-нибудь знает?» В комнате было тихо. Она повернулась к - ну, теперь она предполагала, что это она - командиру Королевской гвардии. «Сир Харрольд, немедленно найдите моего дядю, предупредите Городскую стражу, но только тех, кто, как мы уверены, не предан Деймону».

«А что, если они все ему преданы, П... Ваша Светлость?» Ей хотелось кричать.

«Тогда расскажи об этом только тем рыцарям, которым ты сам доверяешь». Сир Гаррольд поклонился, принимая ее приказ, и вышел из комнаты.

«Что нам делать, при... ваша светлость», - спросил лорд Уайлд. «Нам следует начать звонить в колокола?»

«Я... Да, полагаю, нам следует это сделать». Она взяла себя в руки. «Очень хорошо. Вы все - верные слуги Короны, которая по праву теперь моя. Могу ли я получить ваши заверения?»

Алисент тут же поднялась на ноги.

«Конечно, Рейнира. Мы признаем тебя законной королевой».

«Я бы хотел услышать это от вас».

Следующим на ноги поднялся Лейнор.

«Клянусь старыми и новыми богами, что буду служить тебе, кузен».

К ее удивлению, следующим поднялся лорд Лайман Бисбери.

«Я самый старый мужчина в этой комнате, и поэтому я могу с уверенностью сказать, что такова была воля короля, и это лучшее для королевства. Я буду счастлив предложить свои услуги законной королеве». Слова старика едва не довели ее до слез.

Сир Уайлд поднялся на ноги медленно, неуверенно по сравнению со всеми остальными.

«Я... я не человек без чести. Я произнес клятвы, я не откажусь от них, моя королева».

«Очень хорошо. Тогда это то, что я заставлю каждого из вас сделать - и вы все сыграете важную роль - вы не должны этим пренебрегать». Лорды Бисбери и Уайлд, Великий Мейстер, ее кузен и Алисент, все по очереди кивнули, выжидающе глядя на нее.

«Мейстер Орвайл, вам надлежит послать известие в Дрифтмарк и Долину, как и было приказано, а также всем лордам королевства, приказав им явиться на мою коронацию». Орвайл поклонился и тут же выбежал из комнаты.

Она перешла к следующей команде.

«Лейнор, ты должен сам лететь в Дрифтмарк и сказать отцу, чтобы он подготовил свои знамена, если до этого дойдет. Напомни ему, что мы один дом, и что он мой дед по закону». Лейнор кивнул.

«Я немедленно отправлюсь на Сисмоук». Он тоже покинул комнату.

«Лорд Бисбери, я хочу, чтобы вы отчитались за каждый пенни короны, которого нет в нашей казне. Все непогашенные долги должны быть принесены мне ». Бисбери, в свою очередь, заковылял прочь.

«Лорд Уайлд, я бы хотел, чтобы вы написали Ланнистерам лично, Джейсон и Тайланд были к вам благосклонны в прошлом. Я бы хотел, чтобы вы напомнили им об их клятвах. Когда вы закончите, я бы попросил вас написать и в Штормовой Предел... Сын Боремунда Баратеона не давал мне никаких клятв...»

Наконец в комнате остались только Гвейн, Алисента и сир Кристон.

«Какое задание ты дашь мне, моя королева?»

«Я бы хотел, чтобы ты послал весточку своему отцу». Гвейн и Алисента обменялись потрясенными взглядами, но промолчали. «Я могу не доверять ему, но мне понадобится его хитрость». Алисента кивнула и вышла из комнаты.

«Что тебе нужно от меня, любовь моя?» - спросил Гвейн.

«Чтобы помочь мне вернуться в наши покои и послать за мейстерами и повитухами, младенец идет».

*******

Он прибыл в Штормовой Предел как раз в тот момент, когда в небе разразилась буря.

«Лорд Боррос, я хочу поговорить с вами», - приказал он.

Лорд дома Баратеонов был недоволен тем, что его разбудили, его молодая жена дрожала рядом с ним, опасаясь его гнева.

«Что случилось, мой принц?» - проворчал он, добавив в конце вопроса официальный титул.

«Я пришел, чтобы определить вашу преданность». Боррос сурово посмотрел на него. «В эти времена корона неопределенна».

«Вы боретесь за трон?» - спросил Боррос. «Я не припомню, чтобы его брали».

Дэймон вспомнил слова, сказанные ему братом, его похотливость, его безнаказанность, его неверность, когда Дэймон ничего не сделал, кроме как проявил верность...

«Когда король умрет, его трон должен перейти к ближайшему наследнику мужского пола», - вот и все, что сказал Деймон. Правда это или нет.

«Разве у короля нет сыновей?»

«В них не так много драконьей крови, как во мне. Король должен быть чистокровным Таргариеном».

«И разве король не проигнорировал это и не выбрал свою дочь? Часто провозглашал, что она его наследница». Боррос изобразил веселье.

«Королевству нужен сильный король. Чтобы объединить своих подданных». Против холода и тьмы, брат, я мог бы это сделать.

«И почему я должен поднимать свои знамена к тебе? Мой дом поддерживает принцессу Рейнис, мой отец дал клятву».

« Ты не клялся в этом».

«Это действительно так», - проворчал Боррос, почесывая свой длинный черный подбородок. «Что бы я получил взамен за участие в вашем предательстве?»

"Честь."

Боррос Баратеон рассмеялся, но это больше походило на смех.

«Честь? Что мне нужно от чести? Это щит, слово, которым разбрасывается королевство, и самый жалкий выпад». Гневные глаза Борроса потемнели, а на его лице появилось неприятное, кислое выражение. «Как насчет этого вместо этого? Если ты женишься на одной из моих дочерей, я одолжу тебе каждого годного к службе мужчину в Штормовом Пределе». Демону хотелось застонать.

«Зачем мне жениться на одной из твоих холостяцких девчонок?» Лицо Борроса покраснело.

«У меня слишком много дочерей. Они все хороши, но я жажду сыновей или, по крайней мере, внуков». Жадный старый дурак . «Мужчине нужны настоящие наследники».

«Когда моя корона будет завоевана, я женюсь на дочери по своему выбору, и она станет моей королевой». Деймон поклялся, хотя и не богами. Хотя я не могу обещать, что она будет моей единственной королевой.

«У тебя есть из чего выбирать. Марис самая умная, Флорис самая красивая, Эллин самая молодая, а Кассандра довольно... ну, по правде говоря, она злобное существо, хотя, возможно, это будет для вас общей почвой».

«Я бы сначала их увидел», - возразил Дэймон. И вот, мучительно, послали за девочками.

Боррос был прав, Флорис была намного красивее, хотя Кассандра была ближе всех по возрасту к нему. Все расцвели, он был уверен, за исключением, пожалуй, молодой Эллин.

«Я не выйду замуж за ребенка». Он указал на девушку, когда она это сказала. Она сделала реверанс и поспешила из случайной очереди, которую образовали девушки, к матери.

«Выбирай, но делай это как можно скорее, иначе я выйду из себя».

«Я бы послушал, как они говорят». Я тоже не выйду замуж за дурака. Хотя, возможно, и не за женщину, которая будет слишком умна, чтобы подорвать меня.

Никогда больше я не позволю тем, кого называют моей семьей, одурачить меня.

Старшая, Кассандра, шагнула вперед. Она не была уродливой девочкой, но по сравнению со своей младшей сестрой она была довольно невзрачной.

«Мой принц, для меня было бы честью выйти за тебя замуж и объединить наши дома в один. Я бы родила тебе много сильных сыновей». Она не смотрела ему в глаза, когда говорила это, вместо этого держа реверанс.

«Следующий», - крикнул он, скучая.

Следующей была девочка Марис, предположительно самая умная из рода Баратеонов.

«Принц Деймон, для меня большая честь считаться твоей невестой. Если мы поженимся, наши дети станут сильными воинами и грозными всадниками драконов». Она встретила его взгляд, холодно отвечая ему, пока говорила.

"Следующий,"

И, наконец, «красотка» Флорис. Она была красавицей, бесспорно, с густыми, слегка вьющимися волосами, темнее полуночного неба, и пронзительными голубыми глазами, которые отличали ее от его сестер, все из которых несли на себе отцовские мутно-серые волосы.

«Мой принц, если бы вы взяли меня в жены, я была бы очень польщена, поскольку я полюбила вас издалека всем сердцем». Она улыбнулась отточенной, красивой улыбкой, голос был высоким и мелодичным.

По крайней мере, наши дети не будут отвратительными.

В течение половины правления моего брата я пыталась положить конец своему браку и освободилась от него, но затем меня снова забрал великий зверь.

«Я женюсь на ней, но не раньше, чем получу свою корону», - скучающе сказал Деймон, обращаясь к отцу, минуя девочек.

Боррос отмахнулся от него рукой, как бы говоря «очень хорошо». Он нехотя поцеловал свою невесту в обе щеки, прежде чем отправиться на Караксесе в грозовое небо на север, к Кастерли Рок.

**********

«Ты так хорошо справляешься, моя любовь, так хорошо, просто продолжай тужиться, наша девочка идет», - сказал Гвейн рядом с ней, сжимая ее руку. Она взревела в ответ. «Неужели она не может получить больше макового молока?»

Акушерки и мейстеры покачали головами.

«Нельзя, не рискуя жизнью ребенка», - снова взревела Рейнира и надавила сильнее.

«Не обращай на это внимания, давай просто родим эту чертову штуку».

Вместе они трудились оставшиеся часы ночи под звон колоколов, возвещавших о смерти короля. Ее отца.

«Дитя упрямо, - крикнул мейстер. - Оно придет рано».

«Ни хрена себе». Рейнира сдержалась. Она проклинала всех, кто помогал ей еще несколько часов.

Крови было так много, что она боялась, что она постепенно покидает ее тело. Боль была такой сильной, что она боялась, что она никогда не прекратится.

Спустя несколько часов схваток (она не могла сказать точно, сколько именно) Джейс вошел в комнату, на его лице отразились скорбь по дедушке и беспокойство за нее.

«Джейс», - пропыхтела она, сжимая руку Гвейна за все на свете. «Какие бы права ни остались мне, ты теперь их наследник. Если что-то случится...» Она наблюдала, как лицо ее сына побледнело.

"Мать-"

«Джейс», - прервала она. «Ты должен... Если что-то случится, ты должен быть тем, кто носит корону». Если я умру сегодня, умрет ли мое право вместе со мной? «Ты должен мне пообещать».

Лицо Джейса исказилось от боли, но он сдержанно кивнул.

«Клянусь, мама». Этого ей было достаточно.

О, как же права была ее мать. Она думала, что знает роды, думала, что понимает, что значит бороться за свою жизнь и своих детей в часы войны, истекать кровью и тужиться. Она думала, что знает это.

Она этого не сделала.

Солнце закрыло часть неба, когда родился ребенок. Он слабо плакал и пинал очень маленькие ножки.

Сердце ее гремело злобно. Если младенец умрет... Я -

«Девочка, Ваша Светлость», - объявили акушерки, принимая младенца.

«С ней все в порядке?» Во время осмотра девочки наступило долгое молчание.

«Она... маленькая... как и ожидалось, но, по-видимому, здорова», - осторожно прокомментировал мейстер Орвайл.

«Слава богам», - пробормотал Гвейн.

«Могу ли я подержать ее?»

«Конечно, моя королева». Акушерки осторожно передали ей девочку.

«Очень неудачно ты подгадала, малышка». Она упрекнула ее, глядя на маленькую фигурку дочери. «Очень неудачно. Ты просто была слишком нетерпелива».

«О, но она идеальна, Рейнира», - выдохнул Гвейн, воркуя над красным лицом девушки. «Она так идеальна».

Рейнира улыбнулась, как будто впервые за много лет.

«Да, да, она такая». Она поцеловала носик дочери. «Наша Висенья».

********

«Вы, конечно, не можете быть счастливы, когда женщина претендует на Железный Трон, лорд Джейсон?» Джейсон Ланнистер развалился на золотом сиденье, украшенном и вырезанном так, словно это был огромный лев. Гордые придурки, все члены Ланнистеров гниют.

«Я этого не говорил, мой принц, я лишь сказал, что клятвы приносятся перед богами и людьми».

«Боги наверняка забыли о них, как и люди», - отмахнулся Деймон.

Братья-близнецы общались молча.

«Чего бы ты хотел от дома Ланнистеров?» - спросил Тайланд Ланнистер, более долговязый и менее уверенный в себе брат.

«Твоя сила, твои люди, твое золото. Все, что нужно, чтобы заявить права на мою законную корону». - ответил Деймон. Взгляды братьев снова встретились.

«Какую выгоду мы получим от этого соглашения?» - на этот раз заговорил Джейсон, его голос звучал более дерзко, чем у его братьев.

«Возможно, брачный союз?» - предположил Тайланд.

«К сожалению, я обещан одной из дочерей Борроса Баратеона... имени которой я сейчас не могу вспомнить».

«Тогда, возможно, твои племянники или племянницы. Как только ты займешь трон, они будут в твоем распоряжении, не так ли?» - ответил Джейсон, не смутившись.

«Каких членов вашего дома вы бы выдвинули?»

«У меня пять законнорожденных дочерей и сын. Любая, которая тебе понравится, твоя, чтобы выйти за ребенка Таргариенов», - сказал Джейсон. «Мой сын молод, ему всего три года. Любые дети, рожденные в положенное время, были бы вполне в том возрасте, чтобы выйти за него замуж».

«А ваши дочери?»

«Тишаре и Серелле двадцать шесть лет, Доркас двадцать, Дженне семь и десять, а самой младшей, Сиере, пять и десять». Джейсон скучающе перечислил.

«Принц Эймонд остается неженатым и не имеет помолвок, ему четыре и десять лет, мы обручим его и твою младшую». Джейсон кивнул, удовлетворенный. Как глупы эти люди, что довольствуются пустыми обещаниями, пока это заставляет их Дом выглядеть более великим.

«Тогда ты получишь нашу поддержку». Джейсон усмехнулся. Ланнистеры всегда платят свои долги, и предложение о браке с Таргариеном маячило перед ним уже давно.

Демон кивнул и вышел из отвратительной комнаты, украшенной красным и золотым. Возможно, их символом должен быть павлин.

Он отбросил растущую паутину вины внутри себя. Мой брат еще не умер, и вот я замышляю против него... Но я не могу позволить, чтобы моим наследием стала его ненависть ко мне. Я не позволю будущему дома Таргариенов оглянуться назад и назвать меня отвергнутым и опозоренным.

Если королевство не может помнить обо мне с любовью, то оно будет помнить обо мне со страхом, который мой брат всегда питал ко мне в своем сердце

**********
«Ты не можешь этого делать намеренно, Рейнира». Тон Алисент был подавленным. «Ты чуть не умерла несколько часов назад, ты все еще в опасности».

«Я должна это сделать, Алисента. Они должны это увидеть, прежде чем кто-то другой предъявит свои права... Сейчас, когда я слабее всего... Сейчас самое время, когда это должно произойти». Она была еще слаба после родов, кровь едва успела смыть с ее тела, Висенье едва исполнилось несколько часов.

«Я...» - Алисента, казалось, прокручивала процесс в голове, вычисляя. Она была больше похожа на своего отца, чем иногда позволяла себе. «Что же нам тогда делать? Как нам это сделать?»

«Нам нужна Королевская гвардия... нам нужна карета, чтобы отвезти нас... септу, я думаю... публику». Она с трудом поднялась на ноги, Алисента подошла к ней, предлагая поддержку. «Нам нужно как можно больше простых людей, чтобы стать свидетелями Коронации. И, возможно, мы приведем несколько драконов». Она застонала и позвала Элинду.

«Ваша светлость?» - Молодая служанка задрожала.

«Одень меня в мои лучшие одежды - нет. Те, в которых я буду выглядеть наиболее устрашающе. И скажи девочкам, чтобы послали за моими детьми, моими братьями и сестрами, Лейнором». Элинда кивнула, торопясь отдать приказы королевы. « Устрашающая одежда», - подумала она, - «они, скорее всего, подумают, что я играю роль воина, независимо от моего мастерства владения мечом».

«Рейнира, ты должна понимать, как это будет выглядеть. Поспешная коронация, ты, явно слабая... будет легко посеять сомнения в этом».

«Но это было бы не так просто, если бы я не носила корону, помазание богов», - Элинда вернулась в мерцающем чешуйчатом платье, с рубинами, стекающими по рукавам, оставляя впечатление крови.

«Ваша светлость, я выбрал это, я не знаю, это ли...»

«Это идеально», - прервала девушку Алисента. «Заплети ей волосы, как у Висении, и пошли за мечом Блэкфайр, с разрешения Короны». Элинда снова бросилась искать других служанок для этой задачи.

«Спасибо», - пробормотала Рейнира.

«Если ты собираешься стать королевой, я не позволю им сказать, что меня не было рядом с тобой». Рейнира улыбнулась подруге и крепко сжала ее руку.

«Спасибо, сестра», - ответила она.

Когда она это сказала, Гвейн вернулся от медсестер.

«Ты в порядке, любовь моя?» Он бросился к ней, оценивая ее состояние.

«Со мной все в порядке, но нам нужно подготовиться к моей коронации».

«Коронация? Сейчас?»

«Это должно произойти сейчас, мы должны ковать железо, пока горячо». Элинда вернулась, а с ней меч Блэкфайр и корона Джейхейриса. Корона ее отца. И теперь ее, предположила она.

Гвейн кивнул.

«Что нам делать?»

«Вы оба одеваетесь в самые... королевские наряды, которые только можете себе позволить. Алисента, сделай то же самое, Алери. Мы тоже подготовим свои, Гвейн». Братья и сестры Хайтауэр кивнули в унисон. Алисента помчалась в свои покои, в то время как Гвейн углубился в их собственные.

Ее дети ворвались в дверь все вместе, вместе с ними Хелейна, Эймонд и Дейрон.

«Мама, ты...» - начал Джейс, но она просто двинулась, чтобы обнять своих сыновей, а затем братьев и сестер.

«Мои дорогие, мы должны подготовиться к моей коронации. Она должна состояться сегодня». Они смущенно уставились на нее, узнавание мелькнуло только на лице Хелены. «Вы должны найти свои самые лучшие платья и туники, вы должны принести своих драконов». Рейнира наставляла всех тех, кто мог ее понять. Ее ноги и спина болели, но она стиснула зубы и заставила себя пройти через это.

«Эйгон и Бейла возвращаются? Рейна?» - спросил Люк, его светлые волосы слились с кожей, придав ему вид окаменевшего призрака.

«Весть отправлена, и Бейла с Эйгоном вернутся на драконах... что касается Рейны... Утро слишком мало, она еще в нескольких днях пути». Лицо Люка вытянулось. Он боится за свою невесту .

«Будет ли Рейнис сопровождать Эйгона и Бейлу?» - спросил Джейс в свою очередь. Рейнира кивнула.

«По моим прогнозам, они прибудут менее чем через час». Дети кивнули головами.

«Что нам делать, Нира?» - спросил Эймонд, шагнув вперед.

«Я должна кое-что спросить у всех вас. И ваших драконов», - начала Рейнира. «Эйгона, Дейрона и Бейлона на церемонии будут сопровождать Грозовая Туча, Тессарион и Тираксес. Они маленькие, но все драконы - это демонстрация силы, и Дом Таргариенов должен продемонстрировать свою мощь». Она позвала служанок, чтобы те отвели маленьких детей, подготовили их, одели и нашли их драконов. Хотя Дейрон и Эйгон уже не были просто птенцами, они были недостаточно большими, чтобы ездить на них. Они исчезли в вихре серебряных волос.

«А как же я?» - кротко спросил Визерис. «У меня нет дракона».

«Ты, мой мальчик, будешь рядом со мной, там, где ты мне больше всего нужен». Она поцеловала его маленькую головку и отправила его в путь, следуя за остальными.

«А как же Джейс и я? Наши драконы достаточно большие, чтобы на них ездить, но вряд ли свирепые», - хмуро сказал Люк.

"Мальчик мой, Арракс и Вермакс тоже должны появиться. Мы заставим тебя приехать на них, вместе с Веларионами и Бейлой, если на то будет воля богов".

«А как же Дримфайр, Рейнира и Сильверфьёр? Они самые крупные из нас», - спросила Хелейна.

«Я бы попросила, чтобы ты тоже прибыла на них. Ты права, милая сестра, они самые большие, а потому и самые грозные. Но я прошу тебя обо всем этом по твоей воле. Никому не приказано это делать. Я прошу тебя не как королева, я прошу как мать, как сестра».

В комнате воцарилась тишина, наполненная размышлениями их юных умов.

«Я поеду на Вермаксе, мать. Теперь я буду наследником, и Дом Таргариенов не должен колебаться», - храбро объявил Джейс, шагнув вперед с выражением мрачной решимости на лице.

«Я поеду с Джейсом, он мой брат, мы не пойдем одни», - сказал Люк, подходя к брату.

«Если мой муж летает, то и я тоже», - заявила Хелейна, подойдя к Джейсу и нежно взяв его руку в свою. Пара обменялись милыми улыбками, которые согрели сердце Рейниры.

«Я не подведу тебя, Рейнира», - сказал Эймонд, и на его лице расцвела гордая улыбка. «Ты верила в меня, а я верю в тебя».

Она почувствовала, что ее глаза наполнились слезами, и списала это на эмоции, пережитые во время родов.

«Спасибо, мои дорогие», - прошептала она. Они все как один двинулись, чтобы обнять ее, защищая ее от мира страхов, ужасов и несправедливости, за которые она теперь была ответственна, пусть даже на мгновение.

Ее сыновья покинули комнату, преследуя своих, а вскоре за ними последовали и ее братья и сестры.

«Ты уверена, что это сработает?» - спросил Гвейн, выходя из примерочной, чтобы поприветствовать ее.

Он выглядел как король.

Глубокая черная туника с богатыми алыми и золотыми всплесками пламени, ползущими вверх по предплечьям. Это было царственно, это было смело. Это был Таргариен.

«Так и должно быть». Она ответила, поцеловав его. Гвейн кивнул.

«Ты будешь величайшей правительницей, которую когда-либо видел Вестерос. Я знаю это. Не просто королевой, а правительницей », - прошептал Гвейн, его зеленые глаза встретились с ее глазами.

Она поцеловала его в ответ еще раз, а затем отступила назад, позволяя Элинде приступить к работе.