Правление Таргариенов
Так же, как они сами появились на свет, драконы ее дочерей-близнецов вылупляются вместе. Так же, как Баэла и Рейна, драконы противоположны по своей природе, темпераменту, внешности, даже по имени. Но также, как и ее дети, они связаны друг с другом неразрывно.
Баэла называет своего стройного, бледно-зеленого детеныша Лунной танцовщицей за ее полумесяцеобразные рога и ее перламутровые лунные лучи на крыльях. Несмотря на то, что она только на полпути к своим первым именинам, это слово, которое она лепечет.
«Луна-танец-а!» Она позвала в первый раз. Это застало Лейну врасплох, но не больше, чем вид зеленого детеныша, направляющегося к ее дочери.
«Лунная танцовщица», - зовет она теперь все. Дракон привязан к ней любовью, всегда рядом с ней или сидит на ее плече.
Дракон Рейны, как и она сама, меньше своей сестры. Дракон теплого розового цвета с оттенками восхода солнца, за что ее и назвали, или так Лейне нравится думать. Молодой дракон несет темные черные рога и полуночный гребень. Рейна кричит «Утро», и дракон прилетает на ее зов.
Приближаясь к своим четвертым именинам, Хелена не имеет собственного дракона, хотя она часто посещает Драконье Логово. Она часто читает вслух темным, пещерным глубинам, ее нежный, высокий голос взывает к драконам или, возможно, успокаивает их.
Ее дерзкий сын пяти лет, Эйгон, связался с молодым драконом Санфайром и забрал его. Молодой дракон, не больше самого Эйгона, Санфайр соответствует пламенному темпераменту Эйгона, но также и его детской радости, выпуская пучки блестящего золотого пламени в волнении, когда он видит Эйгона. Эти двое больше братья, чем дракон и всадник.
После того, как Лейна оправилась после рождения Бейлы и Рейны, ей разрешили вернуться с ее собственным драконом, ее любимой Вхагар. Она летает на нем, когда может, паря в небесах высоко и низко, иногда к ней присоединяется Рейнира, когда она оправляется от собственных родов.
О , как она любила кататься.
Когда она была выше облаков, она могла чувствовать запах соли моря через залив, наполняющий воздух, она могла чувствовать запах, когда облака были готовы прорваться дождем. Она могла видеть восход солнца и наблюдать его закат, видеть появление луны и мерцание звезд. Она могла чувствовать мир под собой и постоянное присутствие своей любимой девочки, своего верного дракона.
Паря над крышами, облаками, над самим миром, Лейна чувствовала себя самой счастливой.
Лейна никогда в жизни не видела столько драконов. Ее муж сказал бы то же самое, комментируя, что это было самое близкое расстояние, которое они когда-либо имели к славе Валирии Древней.
Визерис старел, и его тело начинало ему отказывать. От сидения на троне он потерял два пальца на левой руке и имел несколько гноящихся ран на спине. Его серебристые волосы слабели и начали медленно выпадать с головы, делая его старше своих лет.
Несмотря на это, он все еще был тем ликующим мужчиной, которого она встретила, когда ей было девять и десять лет. Он устраивал турниры и банкеты, нанимал певцов и танцоров и других удивительно талантливых мужчин и женщин со всех концов Семи Королевств.
Лейна с огромным облегчением и радостью отметила, что брак самой Рейниры был основан на счастье.
Больше, чем дочь, связанная браком, Рейнира была ее подругой, ближе по возрасту, чем Лейна к Визерису. Они часто проводили время вместе в богороще, качая своих самых маленьких детей, пока Эйгон носился безудержно по чардреву, а Хелейна любовалась порхающими жуками и красочными бабочками, позволяя им садиться на руки своего нежного ребенка, обращаясь с ними с заботой.
Муж Рейниры был так увлечен ею, что было почти тошнотворно смотреть. Суетился из-за ее малейших нужд, как мать, лелеял ее, как служанка. Она часто видела, как они оба рассеянно держались за руки.
Как ей повезло, что она вышла замуж по любви.
Для таких женщин, как мы, это редкость.
Вечер случился с ней, как будто наступил. Лейна уложила Эйгона и Хелейну спать, хотя Хелейна не была суетливой, именно Эйгон доставлял ей неприятности, бегая по комнате и визжа, словно он был новорожденным. Ей наконец удалось убедить его лечь спать, пообещав ему завтра посетить Солнечный огонь. Это всегда был верный способ завоевать его расположение. Как и она сама, дракон Эйгона был его величайшей радостью в жизни, хотя они оба были еще слишком малы, чтобы ездить верхом.
Она сидела, держа на одной руке Бейлу, а на другой Рейну, и смотрела на закат, окутывающий Королевскую Гавань.
«Ваша светлость, положить близнецов в колыбели?» - позвала ее служанка Талия.
«Да, спасибо, Талия, я думаю, они готовы». Они оба тихо спали. Она передала Баэлу Талии, а Рейну - молодой служанке, Элис. Распрощавшись с поцелуем в голову каждой девушки, Лейна откинулась на спинку стула, радуясь, что у нее есть минутка для себя. Ее тело ныло.
Хотя у нее были служанки и фрейлины, она чувствовала, что не было ни минуты, когда бы она не суетилась беспокойно. Эти минуты перед сном были ее передышкой.
Она приготовилась к столь необходимому сну, очистив лицо от дневной грязи и сделав небольшой глоток приготовленного ею сна-вина.
Едва она потушила все свечи и забралась под мягкое одеяло, как в дверь тихо, почти тревожно постучали.
«Вы можете войти», - крикнула Она, садясь прямо.
«Ваша светлость, простите меня, но король просит вашего присутствия».
Лейна сглотнула.
«Уже довольно поздно».
«Да, Ваша Светлость», - Лейна отпустила ее быстрым кивком головы.
Она была измотана.
Когда она пришла в покои мужа, там не было никого из прислуги, а сам он был только в ночной одежде.
«Муж», - тихо позвала она, входя, несмотря на то, что Королевская гвардия объявила о ее приходе.
«Моя дорогая», - он прижался влажным поцелуем к ее щеке. «Я думал, ты можешь спать в моих покоях сегодня ночью». Он выжидающе улыбнулся ей.
«Конечно, муж», - ответила Лейна.
Она откинулась на кровать и подумала о своем сыне, рожденном этим актом. С серебряными волосами Визериса, но с оттенком индиго ее глаз. Она подумала о Хелене, с ее нежными руками и нежной натурой. И она подумала о Бейле и Рейне, об их драконах-близнецах, об их душах-близнецах.
Она подумала о Вхагар. О том, как прекрасна была бы ее жизнь, если бы она могла свободно бродить по небесам со своей прекрасной старой девочкой, с ее кожистыми, сильными крыльями и ее огромным зеленым огнем, который заставлял весь мир пылать сверху.
Визерис коснулся своей влажной ладонью ее щеки, и она одарила его улыбкой. Его дыхание согревает ее лицо, а его тело неровно движется по ее телу. Она чувствует его прикосновение, разгоряченное и потное, она слышит его стоны. Она вдыхает воздух из открытого окна и думает о том, как она летит в небеса. Сейчас она думает о том, как эта свобода будет украдена у нее снова, как только Визерис посадит еще одного ребенка в ее живот.
Сколько еще сыновей, пока он не будет удовлетворен? Сколько еще трудов мне придется вытерпеть, пока Эмма и я не будем параллельны?
Ее дети были всем для нее, величайшей любовью, которую она могла чувствовать в этом мире. Но у нее было четверо детей с тех пор, как она вышла замуж шесть лет назад. Она устала.
Когда Визерис сделал последний вдох, он поцеловал ее, а затем упал на бок.
На его животе были порезы и раны от трона, а тело сотрясалось от напряжения.
Он быстро уснул.
Сколько еще, муж, пока ты не усвоишь урок?
Ночной бриз охладил ее, и она уснула горько, с трудом, с мыслями о королеве Эмме, которая положила ее перед ней. И посмотрите, сколько хорошего это ей принесло.
********
Она скучала по крови своего месяца и снова знала, что у нее в животе ребенок. Эгоистично она умоляла, что это будет ее последний ребенок. Сколько женщин потеряли детей до срока? Имели мертворожденных? Теряли детей в колыбели? И вот я молю богов, чтобы этого больше не было.
Когда она рассказала об этом Визерису, он был в восторге, преждевременно отпраздновав рождение второго сына.
Когда через девять лун родился сын, Лаэна тоже обрадовалась. Сын должен был порадовать его.
Они назвали его Эймондом и вместе восхищались его свирепостью.
«Он будет великим воином», - провозгласил Визерис. Лейна улыбнулась, усталая. Она кивнула, усталая, она согласилась, усталая.
«Он сделает это, любовь моя, он сделает это».