Рецепт любви

 В тот момент во мне что-то переломилось. Я словно увидела мир через новую призму, словно кто-то переключил объектив, и всё вокруг стало яснее, резче, глубже. Несмотря на поздний час, я бросилась прочь из ресторана, будто бежала не только от него, но и от самой себя, от той жизни, которая больше не могла быть моей. Ноги сами несли меня в поисках укромного места, где можно было бы спрятаться, хотя бы на мгновение, от реальности, которая давила на плечи. В кармане - почти разряженный телефон и проездной билет, который мог доставить меня только до метро. Я бежала по темной, заснеженной улице, мокрое платье прилипало к телу, холод проникал под кожу, но я почти не чувствовала его. В голове крутилась одна мысль: я не смогу убежать надолго. Неизбежное настигнет меня, ведь всё, что мне нужно, осталось там, у него. Дом, вещи, даже частичка меня самой - всё это было там, в том месте, куда я теперь боялась возвращаться. Но куда мне было идти?

Метро встретило меня тусклым светом и холодным воздухом. Я пыталась согреться, но дрожь не отпускала. Вдруг заметила маленькое кафе в подземке, его свет манил, как маяк в ночи. Не раздумывая, я направилась туда. Кофе был дешевым, но для меня он стал спасением. Последние сто рублей в кошельке превратились в билет на минуту тепла, на глоток надежды. Я сидела, сжимая стакан в ладонях, стараясь оттянуть момент, когда придется вернуться. Может быть, он остынет? Может быть, всё изменится? Когда кофе закончился, я поняла, что больше не могу откладывать. Впервые в жизни я так не хотела ехать домой. Каждая клеточка моего тела кричала: "Беги! Спасайся!" Но куда? Я чувствовала, как земля уходит из-под ног, как будто сама реальность растворяется вокруг. Дорога домой казалась бесконечной. Выйдя из метро, я столкнулась с еще более пронизывающим холодом. Ветер развевал мое платье, а ноги словно пронзали тысячи крошечных иголок. Я бежала, пытаясь согреться, но внутри меня была только пустота. Безысходность сжимала сердце, и я понимала, что у меня ничего нет. Ни дома, ни работы, ни друзей. Лишь далекая тетя, чья поддержка была так недосягаема. Я осознала, что сама загнала себя в этот тупик. Хваталась за каждую соломинку, надеясь, что это и есть тот самый шанс, тот самый билет к счастью. Но каждый раз оказывалось, что это лишь иллюзия, мышеловка, которая затягивала меня всё глубже. И теперь, стоя у подъезда, я понимала, что деваться мне некуда. Осталось только смириться. Я глубоко вздохнула, собрала всю свою волю в кулак и шагнула внутрь. Холодный воздух подъезда встретил меня, как старый знакомый. Я шла по лестнице, чувствуя, как тяжесть ситуации давит на плечи. Дождавшись лифта, я вошла в него, и каждая секунда подъема казалась вечностью. Сердце билось так громко, что, казалось, его эхо разносилось по всему подъезду. Дойдя до двери квартиры, я остановилась, глубоко вздохнула и подняла глаза к потолку, словно ища там ответы, надежду, что всё будет хорошо. Может, он успокоился? Может, буря уже позади? Открыв дверь, я шагнула в квартиру, и меня встретила тяжелая, давящая тишина, нарушаемая лишь тусклым светом лампы. Эта атмосфера была настолько гнетущей, что я почувствовала, как страх сжимает горло. Мне казалось, что вот-вот из тени выйдет он, и я снова окажусь в ловушке боли и отчаяния. Но я собралась, тихо положила вещи и, стараясь не шуметь, босиком, с промокшими насквозь ногами, направилась в комнату.
В центре комнаты, вальяжно развалившись в кресле, сидел Лёша. Он ждал. Увидев меня, он резко встал и направился ко мне. В тот миг я закрыла глаза, готовясь к худшему, к тому, что уже знала, к тому, от чего не могла убежать. Я чувствовала, как моё сердце готово разорваться от страха, и понимала, что никто не сможет помочь мне в этот момент.
Но когда я открыла глаза, всё было иначе. Он стоял передо мной, и на его лице было не злость, не ярость, а что-то знакомое, что-то давно забытое. То самое выражение, которое я когда-то знала так хорошо - спокойное, понимающее, почти нежное.
-Милая моя, где ты была? Ты вся холодная, - произнес он тихо, и в его голосе не было ни капли агрессии.
В этот момент я не смогла сдержаться. Слёзы хлынули из глаз, будто прорвав плотину, которую я так долго строила внутри себя. Я не понимала, отчего плачу - от накопившегося напряжения, от страха, который только что пережила, или от этого внезапного спокойствия, которое обрушилось на меня, как волна. Меня будто миновала беда, и я не могла поверить, что всё закончилось. Он подошёл ко мне, бережно подхватил на руки и понёс в ванную. Там меня ждал сюрприз: налитая до краёв ванна с пеной, усыпанная лепестками алых роз. Аромат розового масла витал в воздухе, смешиваясь с теплым паром. Он осторожно расстегнул моё мокрое платье на спине и спросил:
- Линочка, у тебя же нет аллергии на розы?
Я улыбнулась сквозь слёзы и тихо ответила:
- Нет.
Он взял меня за руку, помог погрузиться в тёплую воду, и это было именно то, что мне было нужно. Мои ноги, покрасневшие от холода, начали отогреваться, и я почувствовала, как напряжение постепенно уходит из тела. Он молча сидел рядом, поглаживая меня по голове, и в этой тишине было столько тепла и заботы, что я почти забыла о том, что произошло. Но вдруг я вспомнила.
- А как же наша ссора? - спросила я, не решаясь поднять глаза.
Он мягко перебил меня, положив палец на мои губы.
- Тише, милая, отдыхай. Забудем это, - сказал он, и в его голосе была такая уверенность, что я почувствовала: может быть, всё действительно будет хорошо.
И в этот момент, в тепле воды, среди лепестков роз, я позволила себе поверить, что иногда даже самые тёмные тучи рассеиваются, оставляя после себя чистое небо. Наша ночь была наполнена невероятной красотой, словно каждая минута её была соткана из чувств, эмоций и страсти, которую невозможно описать словами. Казалось, та ссора, что разгорелась между нами, лишь добавила оттенков в наши отношения, сделав их глубже, острее, живее. Мы словно заново открыли друг друга, и это было так сильно, что после бурной ночи мы уснули, полностью опустошённые, но счастливые. Утро началось для меня в одиночестве. Лёша ушёл по делам, а я, налив себе кружку ароматного кофе, решила направиться в свою тайную комнату - комнату искусства. Это было моё убежище, место, где я могла быть собой. Присев у холста, я взяла кисть в руки и начала писать. Мне даже не нужно было думать, что изобразить - мои руки сами знали, что делать. С каждым мазком картина оживала, становясь всё ярче и выразительнее. На ней я изобразила проезжую часть, покрытую асфальтом, а из-под него, вопреки всему, пробивался маленький, но упрямый цветок. Это был символ силы духа, напоминание о том, что даже в самых тяжёлых условиях можно найти в себе силы пробиться к свету. Пока я рисовала, время будто остановилось. Я не замечала, как часы сменяют друг друга, потому что помимо творчества я погрузилась в глубокие размышления о своих поступках, о жизни, о нас с Лёшей. Это было похоже на своеобразную психотерапию, где каждая линия на холсте становилась частью моего внутреннего диалога. Меня отвлёк звонок телефона, который я оставила на кухне. Встав с грязными от краски руками, я бросилась к нему, но не успела ответить. Когда я взглянула на экран, то с ужасом увидела двадцать пропущенных вызовов от Лёши. Сердце ёкнуло - как я могла не услышать? Тревога и страх снова накрыли меня волной. Я начала лихорадочно придумывать оправдания, но тут услышала шорох. Из двери вышла уборщица, с широко раскрытыми глазами.
- Ох, вы тут! Я думала, тут никого нет, - с испугом сказала она, добавив, что Алексей меня ищет.
Я схватила телефон, чтобы позвонить ему, но в этот момент услышала, как открывается дверь в квартире. Это был он. Я бросилась к нему, чтобы показать, что я дома, что всё в порядке. Но его лицо было искажено злостью.
-Ты где была? - строго спросил он, и в его голосе звучало напряжение.
-Лёша, я... я...- начала я, но он не дал мне договорить.
Он схватил меня за руку, больно сжал и повёл в комнату. Но, проходя мимо гостиной, он заметил открытую дверь в кладовку. Резко изменив направление, он потащил меня туда. Пихнув меня внутрь, он закрыл дверь и увидел мой холст, краски, разбросанные вокруг.
-Что это? - спросил он, но в его голосе уже не было прежней злости.
Я опустила глаза и тихо ответила:
-Я рисую...
Он подошёл к холсту, внимательно рассмотрел картину, а затем повернулся ко мне.
-Рисуешь часами, даже трубку не возьмёшь. Я думал, ты опять где-то шляешься, - сказал он, но в его голосе уже звучала лёгкая улыбка.
Я возмущенно ответила, что процесс рисования сильно затягивает, и я могу не слышать звонков. Он улыбнулся и, небрежно растрепав мои волосы, сказал:
-Дуреха ты моя.
В этот момент я снова почувствовала себя в безопасности. Я улыбнулась ему в ответ, и напряжение окончательно ушло.
Он снова взглянул на картину и пошутил:
- Вот так ищешь работу, занимаясь рисованием?
Я резко перебила его, сказав ему о том, что я разместила свое резюме на сайте.
Он снова улыбнулся, подойдя ближе, и мягко сказал, что работа мне нужна не для того, чтобы зарабатывать деньги. Денег у нас и так достаточно. Леша хотел, чтобы я развивалась. Я кивнула ему в ответ, как послушная девочка, и направилась за ним, провожая до двери. Он оделся, поправил воротник и, прежде чем уйти, мягко попросил меня отвечать на звонки.
- У меня не всегда есть окна между пациентами, и я не могу часто покидать клинику, - объяснил он, и в его голосе звучала забота, но в то же время что-то неуловимо напрягающее.
Я поцеловала его, пожелав удачного дня, и закрыла за ним дверь. Но, выйдя из коридора, я вдруг заметила нечто, что заставило меня остановиться. В углу комнаты, почти незаметно, висела маленькая серебряная камера. Она была настолько скрытной, что я бы никогда не обратила на неё внимания, если бы не луч света из окна, который заставил её блеснуть. Я замерла, глядя на неё, и в голове промелькнула мысль: "В жизни всё не просто так. Тайное всегда становится явным." Я подошла ближе, чтобы разглядеть камеру, но в этот момент меня окликнула уборщица.
- Лина, зайдите ко мне на минутку, пожалуйста, - сказала она, и в её голосе было что-то настороженное. Я как раз хотела спросить её, зачем она доносит ему на меня, и потому без колебаний последовала за ней. Она провела меня в ванную, резко закрыла дверь и включила воду в раковине, чтобы заглушить наш разговор. Шум воды заполнил комнату, создавая иллюзию уединения. Уборщица подошла ко мне ближе, её лицо было серьёзным, а в глазах читался страх.
- Лина, я вижу, что ты не такая, как все его предыдущие девушки, - начала она тихо, почти шёпотом. И я хочу дать тебе совет от сердца. Он не очень хороший мужчина, Лина. Уходи от него. Чем раньше, тем лучше.
Моё лицо покраснело, а глаза забегали, пытаясь найти опору в её словах. В последнее время я и сама замечала, что его поведение стало странным, но не могла понять, что именно меня тревожит. И теперь её слова, словно капля, переполнили чашу сомнений. Я наклонилась к ней и тихо спросила:
- Это вы доносите ему на меня? Говорите, что я не дома?
Она резко улыбнулась, прищурив свои морщинистые глаза, и ответила:
- Лина, камеры и прослушки тут повсюду. Всё, ступай, дорогая. У него будут вопросы, почему мы так долго тут стоим.
С этими словами она резко открыла дверь и вышла из ванной, громко крикнув мне вслед: - Спасибо за помощь с застёгиванием молнии на платье!- словно это было оправданием нашего долгого отсутствия.
Я осталась одна, стоя посреди ванной, с головой, полной вопросов и тревог. Камеры, прослушки, её предупреждение - всё это смешалось в моём сознании, создавая ощущение, будто я нахожусь в ловушке. Я посмотрела на своё отражение в зеркале и увидела в своих глазах страх, но также и решимость. Что-то внутри меня говорило, что пора действовать, что я больше не могу игнорировать эти знаки. Но как? И куда я могу пойти? Эти вопросы витали в воздухе, пока я медленно выходила из ванной, чувствуя, как тяжесть ситуации всё сильнее давит на меня. Взяв в руки телефон, я решила проверить сайт с вакансиями, надеясь найти что-то подходящее. К моей радости, я обнаружила пять предложений на должность куратора в клинике. Одно из них особенно привлекло мое внимание - зарплата превышала сто двадцать тысяч. Для меня это было не просто цифрой, а возможностью, которая заставила мое сердце биться чаще. Хотя Лёша не раз повторял, что деньги для нас не главное, в моей голове уже зародился план, будто я нашла потайную дверь, ведущую к чему-то большему. Не раздумывая, я набрала номер эйчара, указанный в вакансии.
Женщина на другом конце провода кратко рассказала об обязанностях и ответила на мои вопросы. Мы договорились о собеседовании на следующее утро в девять. День пролетел незаметно, как ветер, уносящий с собой последние лучи солнца. Лёша уже был дома, погруженный в свои дела, сидя за ноутбуком и решая вопросы, связанные с пациентами. Заметив, что время уже позднее, я подошла к нему, поцеловала в лоб и пожелала спокойной ночи. Он поднял на меня глаза, удивленно спросив, почему я ложусь так рано, ведь это на меня не похоже. С легкой улыбкой я ответила, что завтра у меня важная встреча - я иду устраиваться на работу в клинику. Я ожидала увидеть на его лице улыбку, но вместо этого его взгляд стал строже, а глаза опустились обратно в экран ноутбука.
- Понятно, - произнес он тихо, не глядя на меня. Его реакция застала меня врасплох. Я не могла понять, почему он так реагирует, ведь это он сам не раз говорил, что мне стоит устроиться в клинику.
- Я думал, ты сначала посоветуешься со мной, прежде чем принимать такие решения, - сказал он, все еще не поднимая глаз.
Эти слова прозвучали как удар. Не то чтобы это была откровенная манипуляция, но в них чувствовалось что-то, что задело меня до глубины души. Он будто дергал за невидимые ниточки, связывающие нас, пытаясь контролировать каждый мой шаг. Я почувствовала, как внутри меня поднимается волна обиды и разочарования. Не найдя слов, я просто пожелала ему спокойной ночи и ушла в комнату, оставив за собой тишину, которая вдруг стала такой тяжелой. Лежа в постели, я размышляла о том, как легко порой наши ожидания сталкиваются с реальностью. Мы строим планы, мечтаем, надеемся, но иногда те, кто рядом, оказываются, не готовы разделить наши устремления. И тогда возникает вопрос: где грань между заботой и контролем? Между поддержкой и подавлением? Возможно, завтрашний день принесет ответы, а может, только новые вопросы.
Утро началось с суеты, но в этой суматохе чувствовалась особая значимость момента. Я бросилась готовиться к собеседованию, словно собиралась не просто на встречу, а на важный жизненный рубеж. После душа, завернувшись в полотенце, я стояла перед шкафом, тщательно подбирая каждую деталь образа. Одежда - это не просто ткань, это отражение внутреннего состояния, и я хотела, чтобы мой наряд говорил за меня: серьезность, уверенность, готовность к новому. Определившись с выбором, я налила себе чашку кофе и позавтракала творожником, который приготовила накануне для Лёши. Даже, несмотря на его холодность и агрессию в последнее время, я продолжала заботиться о нем. Это была не просто привычка, а глубокая потребность показывать, что он для меня важен, даже если его поведение оставляло желать лучшего. Забота - это не всегда взаимность, иногда это просто способ сохранить себя в отношениях, не потерять ту часть, которая умеет любить. Собравшись, я вышла на улицу. Погода была чудесной, словно сама природа благословляла мой путь. Легкое дыхание весны, первые лучи солнца, пробивающиеся сквозь облака, - все это казалось знаком свыше, напоминанием, что я на правильном пути. С хорошим настроением и легким сердцем я направилась в клинику, адрес которой мне прислали в сообщении. Однако, чем ближе я подходила к месту назначения, тем сильнее становилась тревога. Вакансия была для меня не просто работой, а возможностью начать что-то новое, важное. Я хотела этой должности, и это желание смешивалось с волнением: а вдруг что-то пойдет не так? Клиника встретила меня чистотой, улыбками персонала и атмосферой доброжелательности. Это было так непохоже на мое предыдущее место работы, где царили холод и формальность. С досадой я вспомнила ту клинику и Наталью Юрьевну, которая, казалось, даже не вспоминала о моем существовании после моего ухода. Как странно, что один момент, одно недопонимание может разрушить то, что строилось годами. Мои размышления прервал голос администратора. Она спросила, записана ли я к врачу. Я улыбнулась и ответила, что пришла на собеседование к Анастасии. Меня пригласили присесть в комнату ожидания, предложив воды. Я отказалась, но с благодарностью приняла их внимание. Анастасия появилась быстро. Ее образ сразу внушил доверие: аккуратный пучок, улыбка, уверенные движения. Она поздоровалась и пригласила меня в кабинет, по дороге показывая клинику. Каждая деталь интерьера, каждая мелочь говорили о том, что здесь ценят комфорт и порядок. Собеседование прошло в формате диалога. Анастасия задавала вопросы о моем опыте, а я, в свою очередь, интересовалась обязанностями и условиями работы. Когда разговор подошел к концу, она спросила, почему я ушла с предыдущего места. Этот вопрос заставил меня на мгновение задуматься. Я знала, что не стоит выливать весь негатив на первой встрече, но и врать не хотелось. Я выбрала тактику юмора:
- Отвечу с удовольствием, если вы расскажете, почему ушел предыдущий куратор. Анастасия рассмеялась и объяснила, что это дополнительная должность, так как клиника расширилась. Я кивнула и честно ответила, что ушла из-за недопонимания с руководством, добавив, что всегда стараюсь быть тактичным и ответственным сотрудником. Анастасия улыбнулась, поставила галочку в документе и сказала, что будет рада видеть меня завтра на стажировке. Моя радость была неописуемой. Я поблагодарила ее, и мы договорились, что завтра меня будет обучать действующий куратор. Выходя из клиники, я чувствовала, что этот день стал началом чего-то нового. На радостях я решила позвонить тете, чтобы поделиться своей новостью. Она искренне поздравила меня и спросила, как складывается моя новая жизнь. В этот момент мне стало неловко, ведь в душе я чувствовала, что что-то идет не так, как хотелось бы. Но я не хотела расстраивать ее, хотя внутри понимала, что мне так нужна ее поддержка. Собравшись с силами и натянув улыбку, я холодно ответила, что все в порядке. Однако тетя, словно почувствовав мою фальшь, начала переспрашивать, точно ли я ничего не скрываю. В этот момент мой взгляд упал на красивый красный мост, возвышающийся над рекой. Я переключилась на его детали, разглядывая каждую линию, каждый изгиб. Мост казался хрупким, с низкими бортиками, но в то же время он стоял уже много лет, выдерживая тысячи шагов. В моей голове возникла идея новой картины - картины, которая передаст не только красоту, но и глубину этого сооружения, его историю, его стойкость. Тетя окликнула меня, не дождавшись ответа. Я резко вернулась к реальности и, стараясь сохранить спокойствие, сказала, что все хорошо и я перезвоню позже. Я знала, что она чувствует мое состояние, но не могла заставить себя рассказать ей правду. Она была слишком дорогим человеком для меня, чтобы расстраивать ее своими проблемами. Продолжая идти по мосту, я решила остановиться и насладиться моментом. Солнечные лучи играли на поверхности реки, где где еще оставался лед. В душе было спокойно, и я погрузилась в созерцание этой прекрасной картины. Но вдруг внутри меня возникла тревога, словно шепчущая, что пора возвращаться домой, чтобы у Лёши не было лишних вопросов. Я послушно поспешила назад. Выйдя из метро, я вдруг вспомнила, что хочу купить новые краски, чтобы воплотить свою идею на холсте. У меня как раз были деньги, которые Лёша скинул мне на проезд. Он всегда отправлял больше, чем нужно, будто стараясь компенсировать что-то, чего я не могла понять. Зайдя в арт-магазин, я встретила знакомую продавщицу. Она улыбнулась, узнав меня, и спросила, как дела и как продвигаются мои картины. Я поделилась с ней своей новой идеей, и мы начали обсуждать искусство, как это часто бывало. Но вскоре я вспомнила, что мне пора домой. Купив нужные краски, я пожелала ей хорошего дня и с легким сердцем направилась домой. Придя, я положила пакет в комнату, переоделась и выпила чашку чая. Завязав волосы в хвост, я уже собиралась приступить к рисованию, как вдруг на телефон пришло сообщение от Лёши. Он попросил приготовить ему запеченную индейку с салатом. Взглянув на часы, я поняла, что придется отложить свои творческие планы и заняться ужином. Поставив индейку с кисло-сладким соусом в духовку, я приготовила салат и, увидев, что у меня есть немного времени, решила начать картину. Минуты пролетали незаметно, пока меня не вырвал из творческого потока запах индейки.
- Индейка! - вскрикнула я и бросилась на кухню.
Открыв духовку, я с ужасом обнаружила, что блюдо подгорело. Времени до приезда Лёши оставалось мало, и я попыталась исправить ситуацию, обрезав обгоревшие части и снова намазав индейку соусом. Открыв окна, чтобы избавиться от запаха гари, я накрыла на стол. Как только я положила последний элемент на стол, раздался звук ключа в двери. Лёша вернулся. Я бросилась к нему в объятия, словно забыв все обиды. Он улыбнулся и поцеловал меня, заметив, что в квартире пахнет очень вкусно. Я пригласила его за стол, наложила салат и подала индейку. Лёша начал есть, но вдруг его лицо изменилось. Он резко выплюнул кусок и посмотрел на меня с недоумением.
- Лина, она что, горелая? Как ты могла испортить индейку? Я не понимаю! - произнес он с раздражением. Я опустила глаза, чувствуя стыд.
- Подними глаза, когда я с тобой разговариваю, - строго сказал он.
Я подняла на него глаза, полные вины и слез.
- Да, Лёш, она слегка подгорела, но я добавила соус, чтобы исправить, - сказала я, пытаясь смягчить ситуацию.
Но он не стал слушать. Резким движением он смахнул всю посуду на пол. Звон разбитых тарелок и чашек оглушил меня, заставив вздрогнуть. Он встал, подошел ко мне и, смотря прямо в глаза, произнес:
- Ты видишь, что ты натворила? Оставила меня без ужина и устроила такой бардак!
Его слова звучали как обвинение, но я не могла молчать.
- Это ты устроил бардак! - вскрикнула я. - Можно было бы не ронять посуду!
Он сжал кулак и ударил по столу, приказав мне молчать. Я замерла, не в силах поверить, что нахожусь в такой ситуации. Как я, рассудительная и опытная девушка, могла оказаться рядом с человеком, который так со мной обращается? Я стояла посреди разбитой посуды, красная от нервов, а передо мной был человек, который требовал моего молчания. Не выдержав, я развернулась и направилась в свою комнату творчества, чтобы спрятаться от всего этого кошмара. Но едва я попыталась закрыть дверь, как он с силой вытолкнул ее, и дверь, отлетев, ударила меня, сбив с ног. Он ворвался в комнату с красным лицом и глазами, полными ярости. Я не узнавала его. Он схватил меня за волосы и, прижав к холсту, на котором был изображен недорисованный мост, прошипел:
- Вот это причина моего голода сегодня?
Его пальцы впивались в мои волосы, и я не могла сдержать слез. Мне было больно, обидно и страшно. Он бросил меня на пол, схватил холст и с силой швырнул его об стену. Холст разлетелся на части, будто вместе с ним разрушилась и частичка моей души.
- Ты занимаешься только бездарностью, а не правильным делом! - кричал он. - Все девушки вокруг адекватные, а ты как ребенок!
Мое горло сжалось от боли, но я нашла в себе силы крикнуть, что это мое хобби, которое он должен уважать.
Он злобно усмехнулся и, резко сменив тему, присел рядом со мной.
- Как прошло собеседование в клинику? - спросил он.
Я, сжав зубы, ответила, что завтра иду на стажировку.
Он резко встал, подошел к двери и, обернувшись, бросил:
- Никуда ты не пойдешь. Будешь сидеть дома и учиться готовить индейку. Я поехал в закусочную, раз моя девушка не может нормально готовить.
Дверь захлопнулась за ним, и в этот момент я поняла, что пути назад нет. Мне нужно выбираться из этих отношений. Но внутри я чувствовала, что это будет невероятно трудно. Ведь я все еще любила его и хотела быть для него хорошей. Я сидела на полу, разрываясь между болью и чувством вины. Может, я действительно была неправа? Он приехал голодный, обеспечивает нас, а я его подвела. Собравшись с силами, я встала и начала убирать разбитую посуду. Слезы текли по моим щекам, но я продолжала уборку. В голове крутилась картина того, как он бросил мой холст об стену. Холст, в который я вложила частичку своей души. Но странным образом я чувствовала вину. Вину за то, что я недостаточно хороша, что мне нужно работать над собой, чтобы он любил меня, чтобы я была ему под стать. Закончив уборку, я умылась и нанесла легкий макияж, чтобы скрыть следы горя. Надев подаренный им халат, я начала готовить шоколадный пирог, чтобы скрасить этот разбитый вечер. Мое приготовление пирога прервал звонок в дверь. Подойдя, я заглянула в глазок и увидела пожилую женщину, стоящую в коридоре. Открыв дверь, она вежливо спросила:
- У вас все в порядке? Мы с мужем слышали странные звуки.
Я натянула на себя улыбку и, не задумываясь, соврала, что, это мой кот, растяпа, случайно смахнул вазу со стола.
Через ее большие очки я заметила, как ее глаза расширились от удивления.
- У вас дома кот? Насколько мне известно, Алексей котов не любил. Странно...- произнесла она с легким подозрением.
Я почувствовала неловкость и, не зная, что ответить, просто развела руками. Она внимательно посмотрела на меня, словно пытаясь разгадать что-то, а затем протянула бумажку с номером телефона.
- Если вдруг понадобится помощь, я живу внизу, - сказала она.
Я вежливо кивнула и закрыла дверь, понимая, что даже соседи начали беспокоиться о моем благополучии. Лёша не заставил себя долго ждать. Вскоре он вернулся, шурша пакетами. Я сидела на кухне, как ни в чем не бывало, и смотрела передачу про морской мир. Зайдя на кухню, он с улыбкой на лице продемонстрировал, как тяжело ему было нести пакеты, и поставил их на стол. Затем он вручил мне букет белых роз.
- Ну-ка, хозяюшка моя, ставь цветы в вазу и разбирай давай вкусняшки, - весело сказал он. Я послушно взяла букет, нашла вазу и поставила цветы на стол. Лёша начал раскладывать еду из пакетов: роллы, салаты с креветками, морепродукты. Я улыбнулась и поблагодарила его за ужин. Он вдруг шмыгнул носом, учуяв запах из духовки, и быстро подошел к ней. Открыв дверцу, он увидел шоколадный пирог.
- Ох, как вкусно пахнет! Милая, я меняю всю эту еду на твой пирог, - пошутил он.
Я рассмеялась и кивнула, но внутри чувствовала, как что-то сжимается. Он подошел ко мне с той самой знакомой улыбкой, обнял и сказал:
- Я очень тебя ценю и хочу, чтобы ты была самой лучшей.
Я закрыла глаза и обняла его в ответ, но в душе понимала, что эти объятия были не искренними, а скорее вынужденными. В этот момент я поймала себя на мысли, что начинаю его бояться. Бояться его резких смен настроения, его слов, его взглядов. И в то же время я все еще хотела быть для него лучшей. Хотела, чтобы он гордился мной, чтобы он был счастлив. После ужина Лёша взял меня за руку и, нежно посмотрев в глаза, произнес:
- Я не хочу, чтобы ты работала. Мне спокойнее, когда ты дома.
Его слова были наполнены заботой, и мне стало тепло на душе. Но внутри я понимала, что мне нужны свои деньги. Не скрывая этого, я честно сказала ему об этом. Он удивился и спросил, для чего они мне, уточнив, нуждаюсь ли я в чем-то. Я ответила, что нет, но хотела бы иметь свои средства на женские расходы. Он улыбнулся и предложил давать мне по сорок тысяч рублей в месяц. Мне так не хотелось терять эту вакансию, но я понимала, что спорить с ним бесполезно. Улыбнувшись, я согласилась.
- Вот и славно, - сказал он, доедая мой шоколадный пирог. Затем добавил: «Кстати, завтра у меня рабочая встреча, там будет выставка искусства.
Давняя знакомая и ее муж увлечены этим, приглашаю тебя присоединиться».
Мои глаза загорелись, и я с радостью согласилась.
Вечером, приняв душ, я легла в кровать к Лёше. Он намекнул, что спать пока не хочет, но я вежливо соврала, что у меня болит голова, и пообещала провести с ним время в следующий раз. Он поцеловал меня в щеку и отвернулся. Меня будто отпустило, и я закрыла глаза, чувствуя тяжесть усталости.
На следующий день Лёша весь день был дома, готовясь к встрече. Я послушно надела платье, которое он выбрал для меня, и мы отправились на мероприятие. Дорога прошла быстро, а я, погруженная в свои мысли, почти не замечала, как время летело. На месте нас встретил вежливый мужчина в пиджаке и его ухоженная жена. Они казались доброжелательными и приятными людьми. Знакомая Лёши, представившись Ульяной, поцеловала меня в щеку. Мне она сразу понравилась. Взяв меня под руку, мы отошли от мужчин и начали прогуливаться по выставке. Мой взгляд падал на красивые картины, и я заметила, что Ульяна тоже увлечена искусством. Мы быстро нашли общий язык. Я поделилась с ней, что сама начала рисовать, и она с восторгом попросила показать фотографии моих работ. С радостью я достала телефон и показала ей свою первую картину - цветок, пробивающийся сквозь асфальт. Увидев ее, Ульяна широко раскрыла глаза.
- Это ты нарисовала? - с удивлением спросила она.
Я засмущалась, но кивнула.
- Это просто фантастика! В ней столько смысла! - воскликнула она.
От ее слов у меня на глаза навернулись слезы. Наконец-то я встретила человека, который понимал меня. Она попросила отправить ей фотографию картины, так как у нее есть знакомые, которые коллекционируют искусство. Я без раздумий добавила ее номер и отправила снимок. В этот момент у меня появилась надежда на будущее.
Мы продолжили прогулку, обсуждая картины и искусство. Проходя мимо одной из картин, я остановилась, словно прикованная к месту. На полотне был изображен цветок, разделенный пополам тонкой, но четкой линией. С одной стороны он был ярким, сочным, полным жизни, а рядом с ним стояла лейка, из которой, казалось, только что полили его водой. С другой стороны цветок был сухим, безжизненным, почти увядшим, а рядом с ним лежали ножницы, холодные и острые. Эта картина заставила меня задуматься. Я невольно начала размышлять о том, что она может означать. Лейка с водой - это символ заботы, любви, внимания. Она питает цветок, дает ему силы, делает его ярким и живым. Это то, что делает нас сильнее, помогает расти, цвести, быть прекрасными. А что же вторая половина? Ножницы - это разрушение, конец, отсутствие того, что могло бы дать жизнь. Сухой, безжизненный цветок - это результат того, когда ничего не питает, не поддерживает, не дает сил. Я стояла перед картиной, чувствуя, как в моей душе что-то откликается. Ведь это же метафора жизни, отношений, всего, что нас окружает. Мы, как тот цветок, нуждаемся в заботе, любви, поддержке. Без этого мы начинаем увядать, терять свои краски, свою суть. Но когда нас питают добром, вниманием, теплом, мы расцветаем, становимся сильнее, красивее. Но получить любовь мы можем только с помощью романтичных отношений? Этот вопрос, как тихий, но настойчивый голос, звучал в моей голове, пока я стояла перед картиной. Любовь - это не только то, что нам дают. Это то, что мы создаем внутри себя. Это способность видеть красоту в мире, в людях, в себе. Может быть, настоящая любовь начинается с того, что мы учимся любить себя? И, может быть, именно в этом и заключается мудрость - понять, что любовь - это не только то, что мы ищем вовне, но и то, что мы создаем внутри себя.. Эта картина стала для меня не просто произведением искусства, а зеркалом, в котором я увидела себя. Этот день стал для меня глотком свежего воздуха. Я будто отдохнула морально, проведя время с человеком, который понимал меня. Даже не хотелось уходить. Когда пришло время прощаться, мы поцеловали друг друга в щеку и договорились созвониться. Наши мужчины, заметив, как мы подружились, улыбнулись. В машине Лёша похвалил меня, сказав, что я выглядела прекрасно. Я поблагодарила его, но в душе думала о том, как буду ждать сообщения от Ульяны. По дороге домой он положил руку на мое колено, аккуратно направляя ее вверх. Я взяла его за руку, остановив этот жест, и спросила, голоден ли он. Он улыбнулся и ответил, что голоден еще со вчерашнего вечера. Я поняла, к чему он клонит, и улыбнулась в ответ, отвернувшись к окну. В этот момент я не могла понять, что происходит внутри меня. Я будто любила его, особенно когда он был заботливым и нежным. Но после всех этих ситуаций в моем сердце поселилось недоверие. Я чувствовала, что нахожусь на грани между любовью и страхом, между желанием быть с ним и необходимостью сохранить себя. Приехав домой, я сразу же направилась в душ, чтобы смыть с себя весь день и привести себя в порядок. Надев халат, который ему так нравился, я почувствовала, как будто надела маску - ту, которая должна была сделать меня той, кем он хотел видеть. Выйдя из ванной, я поставила на плиту его любимый фруктовый чай, стараясь создать уют, который он так ценил. Лёша подошел ко мне сзади, обнял и прижал к себе. Его губы коснулись моей шеи, а затем он тихо прошептал на ухо: --Ты сегодня большая молодец и не огорчала меня.
Я улыбнулась, закрыв глаза, радуясь, что этот вечер прошел без ссор и он доволен мной. Но внутри, в глубине души, я понимала, что мне приходится стараться все больше и больше, чтобы заслужить его одобрение, его любовь.
Недели пролетали одна за другой. Я старалась изо всех сил: готовила его любимые блюда, надевала наряды, которые ему нравились, и даже меняла макияж по его желанию. Каждый день я будто играла роль, стараясь соответствовать его ожиданиям. Но в один из дней он подошел ко мне в ванной с вопросом, который заставил меня замереть.
- Лин, а ты не задумывалась, что тебе подошел бы другой цвет волос? - спросил он, глядя на меня с легкой улыбкой.
Я посмотрела на себя в зеркало. Мои светлые кудри, такие естественные и роскошные, казались мне частью меня самой.
- Мне мои волосы они очень нравятся, -ответила я, стараясь скрыть дрожь в голосе.
Лёша обнял меня, поцеловал в щеку и тихо прошептал:
- Я уверен, что черный цвет подчеркнет твои большие зеленые глаза.
Его слова повисли в воздухе, как тяжелый туман. Я смотрела на свое отражение и не могла представить себя с черными волосами. Это было слишком. Черный цвет казался мне чужим, неестественным, как будто он стирал последнюю частичку меня настоящей.
Я вышла из ванной, оставив его вопрос без ответа. Мысленно я перебирала все, что уже изменила в себе ради него: отказалась от работы, носила одежду, которая мне не нравилась, и даже макияж подстраивала под его вкус. Но волосы... Волосы были последней границей, последней деталью, которая оставалась от меня настоящей.
Мы оставили этот вопрос на паузу. Каждый день я продолжала стараться быть для него идеальной, но в глубине души я ждала. Ждала того самого сообщения от Ульяны, которое, как я чувствовала, могло стать началом чего-то нового. И пока я ждала, я начала понимать, что любовь - это не только о том, чтобы соответствовать чьим-то ожиданиям. Это о том, чтобы оставаться собой, даже если это означает идти против чужой воли.
Но я уже понимала, что каждый день я будто стираю себя, стираю ту, кем была когда-то. От меня прошлой, настоящей, уже почти ничего не осталось. Даже мои вкусы к еде стали меняться. Лёша запретил мне, есть сладкое, чтобы я не портила фигуру, и мы стали регулярно ездить в спортзал, даже в те дни, когда я чувствовала себя плохо и не хотела никуда идти. Он лепил из меня другого человека, другую женщину, а я, словно загипнотизированная, поддавалась этому. В один из дней, когда мы направлялись в магазин за продуктами, Лёша свернул на другую дорогу. Я спросила, куда мы едем, но он лишь бросил:
- Потерпи, все узнаешь.
Мое лицо покраснело, а в груди защемило - у меня было плохое предчувствие. И оно оправдалось. Мы подъехали к салону красоты. Казалось бы, женщины должны радоваться, когда их мужчины заботятся об их внешности. Но в моем случае все было иначе. Я чувствовала, что больше не хочу ничего менять в себе. Но, как бы я ни старалась, ему всегда было мало. Я нехотя вышла из машины, сгорбившись и опустив глаза. Ладони вспотели от стресса. Лёша крепко обнял меня за талию, словно демонстрируя, кто здесь главный. В салоне нас встретила его знакомая администратор - женщина средних лет с накачанными губами, большим бюстом, жующая жвачку. Я заметила, как Лёша преобразился при виде нее, его глаза загорелись. Пазл в моей голове сложился: ее стиль, очевидно, ему нравился. Но мне он был чужд.
- Привет, Натуля, приведи в порядок мою девушку, - с улыбкой сказал он.
Мое лицо пылало, сердце бешено стучало. Он говорил так, будто я выглядела ужасно. Наталья улыбнулась ему в ответ и кивнула. Лёша подтолкнул меня к ней, сказав, что ему нужно отъехать по делам, и позже он заедет за мной. Наталья предложила мне чашку чая, и я согласилась - горло пересохло от стресса. Присев перед зеркалом, я почувствовала, как она накинула на меня белое пеньюар и начала расчесывать мои светлые кудри. Каждое прикосновение вызывало во мне дикую боль, будто кто-то скреб по сердцу.
И вот настал момент истины - создание каре. Острые ножницы в ее руках приблизились к моим волосам. Один за другим локоны падали на пол, словно надежды, которые я так бережно хранила в душе. Я крепко зажмурилась, молясь, чтобы это поскорее закончилось.
- Стрижка готова, теперь перейдем к окрашиванию, - с улыбкой сказала она и отошла за краской.
Я открыла глаза и с ужасом увидела свое отражение. От моей былой красоты не осталось и следа. Меня обстригли безжалостно, и я была уже не собой. Слезы потекли по щекам, руки задрожали. Наталья видела мое состояние, но не задавала лишних вопросов. Алексей был заказчиком, а она просто выполняла свою работу. Размешав черную краску, она поднесла кисть к моим волосам. Как только она нанесла первый мазок, я увидела этот жгучий цвет и почувствовала, как губы онемели. Я больше не могла терпеть. Резко встав, я сбросила полотенце и, рыдая, бросилась к раковине, чтобы смыть краску. Но было уже поздно - прядь волос навсегда изменила цвет, испортив мой светлый оттенок. В панике я оглянулась и увидела на полу свои кудри. Наталья стояла с кистью в руке, со стекающей краской на пол.
- Я больше не буду той, кем он хочет меня видеть! крикнула я.
Это была последняя капля. Я выбежала из кабинета, схватила шубу, подаренную Лёшей, и бросилась прочь из салона.