3
После того, как все, кто должен был появиться в таких случаях, провели необходимые процедуры и всё оформили, вопрос о том, что делать дальше, оставался по-прежнему актуальным.
– У девочки есть родственники?
Кто может её забрать? – обратился к Кире, один из присутствующих.
– Я могу, – ответила она.
– Вы ей кто?
– Знакомая.
– Сейчас приедет служба опеки, пусть сами разбираются, дальше всё с ними решайте.
– Почему нельзя её забрать сейчас?
Алиса, и так натерпелась сегодня, ей бы отдохнуть, а тут новые разбирательства.
– Порядок такой мало ли для, какой цели вам девочка понадобилась.
– Так спросите её пусть скажет.
– Её слова не имеют, значения мы не имеем права отдавать ребёнка не родственникам.
Женщина из органов опеки выглядела ещё несговорчивее полицейских.
Хмурое непроницаемое лицо, невозмутимый взгляд.
– Мы не можем отдать ребёнка постороннему лицу.
– Я не посторонняя Алиса, хорошо меня знает.
– Знаю, подтвердила Алиса.
– Можно мне к Кире? – я не хочу непонятно куда.
– Любой ребёнок, оставшийся без попечения родителей, получает защиту у органов опеки и попечительства, принялась цитировать свою Библию чиновница, теперь мы представляем его интересы и являемся законными представителями ребёнка.
И мы принимаем меры по его устройству.
После решения совета при положительном исходе можно будет передать права или часть полномочий другому лицу.
– А разве нельзя, чтобы в то время, пока принимается решение Алиса, находилась у меня? – спросила Кира.
– Только, если бы вы были родственниками.
– Разве вы не видите, в, каком она состоянии?
Ей нужна помощь, в том числе и психологическая у меня профессиональное образование, я смогу...
– У нас есть свои психологи.
– Но уже поздно, наверняка их рабочее время закончилось.
– Пожалуйста, разрешите мне с Кирой, тихо попросила Алиса.
Глядя на её застывшее лицо, Кира, прикидывала, можно ли рискнуть дать взятку, этой бесстрастной сотруднице из органов опеки или такая попытка ещё больше осложнит ситуацию.
Женщина выглядела малоинформативно для принятия решения, понять склонна, ли она к излишествам, было сложно.
Именно – это пристрастие нередко выдавало потенциальных взяточников.
Им вечно не хватало на удовлетворение своих нужд.
В их глазах нередко присутствовала затаённая печаль.
А тут на лице полное безразличие ко всему.
– Скорее всего, девочке придётся уйти из гимназии, заметила эенщина, просматривая документы Алисы.
– Почему? –удивилась Кира.
– Государство не может оплачивать подобные школы.
– Я внесу, что нужно ей нет необходимости менять школу, она отлично учится, только сейчас до Киры, стал доходить масштаб изменений, которые должны навалиться на Алису.
– Вам надо подать заявление по, этому поводу.
– До начала учебного года мы, этот вопрос решим.
А, что во время каникул делают дети, которые находятся у вас?
– Что надо, то и делают.
– Я работаю в планетарии, мы могли бы включить их в экскурсию с лекциями, пусть посмотрят на звёздное небо, поднимутся в обсерваторию им будет интересно.
– Я подумаю, а кем вы работаете?
– Руковожу клубом – галереей мы проводим не только выставки, но и мастер-классы по самым разным дисциплинам, встречи с авторами, лекции, концерты.
Вы можете привести своих детей на любое наше мероприятие.
На следующий неделе будет мастер-класс по обучению необычной акварельной технике.
– Я подумаю.
– Детям – это интересно к нам приходят с детьми есть отдельная программа.
– А сколько человек можно привести?
У нас на попечении семнадцать детей разного возраста.
– Приводите всех я договорюсь.
– Посмотрим.
– Не забирайте Алису, я оставлю свои координаты, можете позвонить директору планетария, справиться обо мне.
Могу оставить паспорт в залог и приду в любое время, чтобы оформить документы на опеку так – это называется?
– Мне надо позвонить.
Женщина вышла в коридор и долго разговаривала с кем-то тем же безразличным тоном, которым общалась с Кирой.
После заглянула в комнату:
– Вам разрешили пока оставить девочку.
Вы напишите заявление, вся ответственность за ребёнка на, этот период ложится на вас.
– Спасибо.
– Рано благодарить, если с ребёнком, что-то случится, вас привлекут к уголовной ответственности.
– Постараюсь, чтобы ничего не случилось.
– Мы будем ждать результатов по причине смерти её мамы.
После, этого вы должны явиться с девочкой и оформить остальные документы.
А потом уже будем принимать решение.
Дома Кира, с Алисой, оказались поздно, уставшие до одури.
Сил хватило только на чай с бутербродом.
Дальше надо было спать нашлось успокоительное, а заодно и снотворное.
Это помогло Алиса, быстро уснула во сне она выглядела настолько растерянной, что Кира, расплакалась.
Наконец-то она могла себе – это позволить.
Перестать держать себя в руках, немного расслабиться и поплакать.
Она добрела до кухни и, забравшись ногами на диван, тихонько ревела, запивая слёзы остывшим чаем.
От, этого запасы влаги в её организме не кончались и слёзы текли снова и снова.
Вопреки бесчисленным советам, облегчения – это не приносило.
То всхлипывая особенно жалобно, то беззвучно глядя в, какую-то точку на стене, Кира, продолжала непонятное своё занятие до тех пор, пока окончательно не отупела от всплеска.
Она сама не могла понять, почему её реакция оказалась столь бурной.
Но впереди было много работы она запила оставшиеся эмоции всё тем же подручным успокоительным и решительно встала, чтобы отправиться спать.
Завтра надо быть в форме теперь она отвечает за Алису.
Лимит на чувствительность в ближайшее время исчерпан.
Алиса, спала тихо, почти неслышно, с выражением непонимания на лице.
Сон шёл, мысли продолжали вертеться вокруг Маши, искромсанный на кусочки холст не давал покоя.
Чем работа так не угодила Маше? – так нельзя, решила Кира.
– Надо отвлечься от мыслей и заснуть, и тут же вспомнила ей приснился сон потом всё завертелось, и она забыла о нём.
Что было вчера? – вечером она никак не могла успокоиться, чём - то её зацепила передача о художниках.
Промучившись достаточно долго, она сообразила, что занятие отдаёт бессмысленной тратой драгоценного времени, отведённого на сон, и, если она не прекратит размышления, то рискует впасть в бессонницу.
А ничего больше кошмарного, чем недосып, в нынешней жизни не существовало.
Если она вставала раньше отведённых себе восьми часов сна, то превращалась в какое-то непонятное животное вроде медведя, выдернотого из спячки, и непредсказуемо реагировала на всех подряд и без разбора.
Тем, кому доводилось сталкиваться с данной особенностью, поначалу было просто не по себе, но постепенно они привыкли и начинали относиться с пониманием, порой даже с юмором, цитируя бессмертную фразу:
«У каждого свои недостатки,» и старались избегать любых разговоров по утрам.
Это было пожалуй, единственное наследство, оставшееся от прошлой жизни.
Некая физиология аномалия, которую тащила за собой, словно рудиментарный хвост.
И, которая связывала её нерушимыми кровными узами с ушедшим.
Она всегда любила поспать единственный мужчина, с, которым ей довелось прожить какое-то время, постоянно, этому удивлялся.
– Ты спишь так самозабвенно, словно – это главное дело в жизни, повторял Влад.
– По крайней мере, я всегда знаю, чем занять свой досуг,улыбалась она в ответ.
– Домуг ? – удивился он – это больше напоминает работу, и делаешь ты её очень старательно.
Никогда не видел, чтобы люди так спали.
– Поменьше смотри на меня, когда я сплю –это частная жизнь, понял?
– Покажи мне, как ты спишь, и я скажу, кто ты.
– Это новое слово в психологии?
– По, этой части у нас ты а на тебя кстати, не особо и поглядишь.
Стоит занять наблюдательный пост, как ты отворачиваешься и зырываешься в одеяло.
– Правильный человек всегда осторожен, даже во сне.
Когда – то сон для неё являлся едва ли не самым важным занятием.
Так она была устроена, и поделать, что-то с подобным положением вещей было сложно.
Она видела самые разнообразные сны, проживала целые жизни там в, какой-то параллельной реальности.
До того, как уехал Саша, дядя Саша, если придерживаться фактов.
И, если называть вещи своими именами папа Саша.
Он заменил Кире, всех родных также, как бабушка с дедушкой, дядя был единственным и самым и жизнь была другой.
И сны тоже были потом словно, кто-то нажал на кнопку.
После того, как Кира, осталась одна, она провалилась в, какой-то бездонный океан по ночам и выныривали на поверхность лишь к утру, утопив по дороге все воспоминания в глубокой воде сна.
Похоже её сны покоились на дне глубоководной впадины, и разглядеть их там не было никакой возможности.
Похоже её сны покоились на дне глубоководной впадины, и разглядеть их там не было никакой возможности.
Она представляла, что они так и лежат там не большой горкой, покрытые водорослями, ракушками и прочей океанской живностью, увеличиваясь в размерах с, каждой ночью,
Когда –нибудь гора подрастёт и покажется на поверхности, и она наконец сможет их рассмотреть но сколько –это займёт времени, представлялось смутно.
Среди массива книг на тему, от элементарных сонников до научных исследований, попалась одна, где говорилось о такой штуке, как амнестический барьер.
Оказалось, что в сознательной памяти остаётся крошечная часть того, что человек видит во сне.
Лишь то, что «целесообразно для жизнеобеспечения организма и психики».
Ненужное, вредное или опасное в память не попадёт а сортировкой занимается астральное тело.
С ним дело обстоит сложнее, что, это такое и, как функционирует мнений на, этот счёт было предостаточно, но всё расплывчатые...
Если человек не помнит своих видений, их смысл враждебен его сознанию, и у него вырабатывается своеобразная психологическая защита.
В общем, меньше помнишь легче живёшь те, кто попытается сдвинуть свой барьер в сторону большей проницаемости, ступают на неизведанную территорию.
По, этой причине через некоторое время Кира, угомонилась и перестала тратить время на поиски своих утонувших снов.
Не помнит значит не нужно, если понадобится, всплывёт само.
На, этот раз воспоминания остались гора выросла, впадина заполнилась до самой поверхности.
Пришла пора разбираться с тем, что появилось в надводной части.
Что, это было предостережение?
Ощущение надвигающейся беды?
Или просто её подсознательные страхи?
Надо попробовать пройтись по символике.