2
Алиса, потерянная и испуганная, смотрела умоляюще и молчала.
Она сидела на подоконнике в парадной и держала на коленях книгу.
Ясно было, что книга взята для прикрытия, и занимают девочку совсем другие мысли.
– Почему ты здесь? – Кира, ускорила шаг.
– Не могу я там, – ответила девочка и попыталась отвернуться.
– Я уже позвонила Александру Васильевичу, чтобы забрал в клинику, – Кира, полезла за телефоном.
– Месяца три прошло, как в последний раз...
– Без двух дней четыре.
– Будем считать, что продержалась она достаточно.
– Сейчас другое, – сиплым голосом буркнула Алиса, она по –прежнему смотрела в сторону.
– Постарайся не расплакаться сейчас, на – это времени нет, – ровным тоном сказала Кира.
– Потерпи. Идём.
Алиса, не хотела покидать спасательный подоконник, и была оторвана от него почти силой.
После чего попыталась вцепиться в Киру, глядя в – это напряжённое лицо, Кира, забеспокоилась уже всерьёз.
– Ты довольно взрослая девушка, это не первый раз происходит, что-то не так?
– Можно я тут побуду? – всхлипывая, бормотала Алиса.
– Нет, – Кира, крепко схватила девочку за руку и потащила вверх по ступенькам.
Если позволить Алисе, расплакаться, будет ещё хуже.
Дверь в квартиру оказалась незапертой.
– Почему ты оставила квартиру открытой? – удивилась Кира.
– Соседи ругаться будут, если увидят.
Маша, с Алисой, занимали комнату в коммуналке.
Бытом в семье занималась дочь, а мама ограничивала своё участие тем, что зарабатывала деньги.
Как и у любого творческого индивидуума, периоды достатка сменялись полным отсутствием средств, но Алиса, серьёзная не по годам, быстро научилась экономить и делать запасы на чёрный день.
Она стала настолько рассудительна в свои четырнадцать, что подруг практически не было.
Ей приходилось сталкиваться с проблемами, которые обычно решают взрослые.
О чём она могла разговаривать с одноклассницами, занятыми разными, с её точки зрения, глупостями?
На Алисе, помимо обязанности учиться, были дом, своевременная оплата счетов, закупка продуктов и готовка, уборка и прочие хозяйственные дела.
А самое главное – творческая единица со всеми слабостями и недостатками – мама.
Маша, умудрялась заниматься чем и кем угодно, только не дочерью.
У неё были периоды взлётов и падений, застои и загулы, влюблённости и разочарования, она меняла виды деятельности – увлекаясь росписью по стеклу и делала витражи, изучала технологию батиков, принималась за валеные гобелены, брала заказы на оформление кафе – в общем, вела активную нескучную жизнь.
Алисе, досталась другая её сторона но она не сетовала – наоборот, радовалась, что живёт с матерью, и готова была заниматься чем угодно, только бы всё продолжалось.
Похоже, Алиса, снова осталась одна Маша, лежала на кресле и была мертва.
Это, как-то сразу бросалось в глаза, что лежит тело, оболочка, что оно, какое-то пустое.
То, что было раньше неугомонной Машей, исчезло без следа.
Наверное, и астральное тело тоже, куда-то убежало, подумала почему – то Кира, глядя на спокойное лицо подруги, которое при жизни никогда не бывало таким умиротворённым.
Кира, застыла около ширмы, которой была разделена комната.
Ширму они когда-то раскопали на блошином рынке, и Маша, придумала двухстороннюю роспись с той стороны, что была обращена к ней, ширму украшал затейливый орнамент, и в, этих переплетениях линий было больше жизни, чем в художнике, их придумаешь.
Всё, что изображала Маша, практически всегда выглядело живым.
В любой своей работе умудрялась оставить себя талант о чём я думаю, о чём я думаю...
– Мысли Киры, никак не могли вернуться к главному, что делать.
– Вызвать скорую? Полицию? Хотя, какая полиция. Где Алиса? Где соседи?
– Алиса, ты где? – Кира, выглянула за дверь.
Девочка нашлась на кухне, мыла, какую-то посуду.
Она была сосредоточена, движения рук доведены до полного автоматизма.
Это выглядело профессионально капнуть моющего средства из пластикового флакона на губку, провести круговыми движениями по тарелке или чашке, сполоснуть.
Так мог действовать робот или на худой конец андроид.
Но ребёнок процесс завораживал.
– Что ты, делаешь? – невпопад спросила Кира.
– Ну не оставлять же так, продолжала оттирать тарелки Алиса.
Кира, догадалась посуда осталась от Маши, и, что бы хоть чем-то себя занять, Алиса, принялась за привычную работу.
– Как всё было? – спросила Кира.
– Оставь посуду, если можно, это действие было больно смотреть.
– Мне лучше, что-то делать, подняла потерянные глаза девочка.
– Рассказать всё равно придётся надо понять, что здесь произошло и где соседи?
– Никого не было, когда я приехала они наверное, на даче.
– Когда ты вернулась?
– Утром, часов в восемь мы ещё вчера со Светой, разгрызлись из-за а, неважно, махнула рукой Алиса.
– Я утром попросилась с дядей Колей, в город, сказала, что надо он меня довёз до метро.
– Когда вы с мамой разговаривали последний раз?
– Вчера, часов в десять вечера она сказала, что ей, надо работать, а с утра по делу куда-то и, чтобы я её не отвлекала.
– А сегодня ты, ей не звонила?
В такое время она ещё спит я приехала, дверь была закрыта на один оборот, обычно мы на два но я не сильно удивилась, у мамы бывает такое...
– Никого не было?
– Нет, только мама.
– Ты вошла, что дальше?
– Заглянула в комнату, позвала её не знала, дома она или нет но вроде рано, она не встаёт в такое время.
– Ты ничего не трогала?
Алиса, помотала головой.
– Я увидела не знала, что делать позвонила тебе и ушла на лестницу.
Кира, часто бывала здесь титанические усилия дочери по наведению порядка всегда побеждались безалаберностью матери.
Творческий беспорядок ликвидировать не удавалось никогда.
И даже разделение комнаты мало помогло Маша, вторглась на чужую территорию, оставляя там свои краски, кисти, растворители...
Теперь же, когда Алиса, отсутствовала больше двух недель, здесь воцарился полный всепобеждающий бардак.
Завалы вещей и предметов непонятного назначения покрывали все имеющиеся поверхности.
В, этом не было, в принципе, ничего необычного Маша, не утруждала себя такими мелочами, как уборка.
Но вот мольберт у окна на нём стояло то, что раньше возможно, было картиной.
Работой, как называла Маша, свои холст – масло.
Ни холста, ни масла там уже не наблюдалось был остров, скелет, несущая конструкция.
Подрамник без холста просто скреплённые между собой деревяшки с обрывками холстины.
Лохмотья жалобно топорщились на раме и дрожали от малейшего ветерка.
Другие остатки холста лежали на полу и тоже шевелились при малейшем дуновении.
Место действия выглядело удручающе похоже, Маша, растерзала практически готовую работу.
Что-то ей не понравилось, а потом умерла.
Так. Стоп. Умерла?
От чего может внезапно ум тридцатичетырёхлетняя женщина?
Первой мыслью, конечно, была передозировка наркотиков.
Кира, не знала, что делать.