Феникс

Тьма.

Она обволакивала меня, как тяжёлое одеяло, пропитанное болью и страхом. Где-то вдали слышались голоса, но они казались такими далёкими, будто доносились из другого мира. Я пыталась пошевелиться, но тело не слушалось — каждая мышца горела, словно её пронзили раскалёнными иглами.

— Тэхен... — губы брюнетки едва шевельнулись, но звука не последовало.

Память возвращалась обрывками: охотники, клинки, кровь... Бело-голубое пламя, вырвавшееся из моих ладоней. И Тэхен, который рухнул на колени, истекая кровью.

Он жив?

Сквозь туман сознания я почувствовала прикосновение — чьи-то пальцы осторожно коснулись моего запястья, проверяя пульс.

— Живая, — произнёс голос, мягкий, но твёрдый, с оттенком спокойной силы — как у человека, привыкшего командовать и защищать.

Я заставила себя открыть глаза.

Передо мной стоял мужчина в тёмно-синем плаще, с мягкими, чуть волнистыми чёрными волосами, аккуратно уложенными, словно ветер и ночь сами их расчесали. Его кожа была фарфорово-светлой, губы — полные и выразительные, а янтарные глаза с золотистыми искрами смотрели внимательно и с лёгкой тревогой. На скулах играли едва заметные веснушки, словно россыпь солнечных лучей, пробивавшихся сквозь листву. Черты лица были мягкими и гармоничными, а в уголках губ застыла лёгкая улыбка — будто он знал что-то, чего не знали другие.

— Ты... кто? — прошептала Дженни, голос дрожал от слабости и удивления.

— Пак Чимин, — ответил он, слегка наклонившись. — Просто Чимин. Я нашёл вас у реки — вы оба были в крови, но... — он замялся, — ни одной настоящей раны. Только следы, будто кто-то исцелил вас прямо на месте.

Я моргнула, пытаясь осознать сказанное. В памяти вспыхнуло: Тэхен, его ладонь, свет, разливающийся по телу, и боль, уходящая, как прилив. Я повернула голову — рядом на плаще лежал Тэхен, бледный, но дышащий. Его рубаха была пропитана кровью, но на спине не было ни следа от удара клинком — только засохшая кровь на ткани.

— Где раны? — прошептала девушка, не веря своим глазам.

Пак Чимин скрестил руки на груди, его брови поползли вверх.

— Вот это меня и удивило. Я нашёл вас обоих в луже крови, но ни одной царапины. Либо я сошёл с ума, либо вы не обычные путники.

Я перевела взгляд на Тэхена. Его пальцы слабо дрожали, и я тут же схватила его за руку.

— Очнись, идиот.

Он застонал, моргнул и медленно открыл глаза.

— Огонёк... — его голос был хриплым, но живым. — Мы в аду?

— Нет, но близко к тому, — фыркнула Дженни.

Тэхен сел, потирая спину, и тут же замер, осознав то же, что и я.

— Я же был...

— Проткнут? Да, — кивнул Чимин. — Но теперь ты выглядишь так, будто просто перепил в таверне.

Мы переглянулись.

Его дар...

Я знала, что Тэхен может исцелять, но чтобы так быстро? Даже его собственная рана затянулась без следа.

— Вы не ответили на мой вопрос, — напомнил Чимин, присаживаясь на корточки рядом с нами. — Кто вы такие?

— Беглецы, — быстро сказала Дженни.

— Кочевники, — одновременно произнёс Тэхен.

Чимин засмеялся.

— Согласованно. Очень убедительно.

Тэхен вздохнул и почесал затылок.

— Ладно, мы в долгу перед тобой. Спасибо. Как далеко мы от Истры?

Чимин приподнял брови, оценивающе глядя на нас, но, кажется, решил не задавать лишних вопросов.

— Не так уж далеко. Если идти без остановок, к рассвету будем на окраине, — ответил он. — Я всё равно собирался в Истру. Если не возражаете, пойду с вами. Втроём будет безопаснее, да и, честно говоря, мне давно не встречались такие интересные попутчики.

Я взглянула на Тэхена, и в его глазах увидела сомнение, но и желание довериться.

— Думаю, нам стоит рассказать тебе правду, — сказала брюнетка тихо. — Ты уже многое видел, и, возможно, нам больше не стоит скрываться.

Тэхен кивнул и глубоко вздохнул.

— Мы — потомки феникса, — начал он. — Наши силы — не просто магия. Это дар и проклятие одновременно. За нами охотятся те, кто хочет явно использовать нас не в самых добрых намерениях. Мы бежим не просто от врагов, а от судьбы, которая может уничтожить всё, что нам дорого.

Чимин слушал внимательно, не перебивая.

— Это многое объясняет, — наконец сказал он. — Но знайте, что теперь, когда вы доверились мне, я не оставлю вас одних.

Я почувствовала, как внутри разгорается надежда — впервые за долгое время мы не были одни в этой борьбе.

Пока мы приходили в себя, Чимин ловко развёл костёр, достал из сумки холщовый мешок и высыпал на расстеленный плащ горсть сушёных фруктов, ломтики вяленого мяса, несколько кусочков сыра и лепёшки, пахнущие тмином и луком. Я не сразу поняла, как голодна: пальцы дрожали, когда брала еду, а вкус казался невероятно ярким — будто никогда раньше не ела ничего вкуснее.

— Ешьте, — мягко сказал Чимин, — силы вам ещё пригодятся. В Истре не всегда легко найти что-то съедобное, особенно если за вами гонятся охотники.

Чимин ел мало, больше наблюдая за нами. В его движениях была лёгкость и привычная осторожность — он умел быть незаметным, но не терял достоинства. Я заметила, как он проверяет, не идёт ли кто-то по тропе, как прислушивается к каждому шороху, будто жил в лесу всю жизнь.

— Ты давно один? — спросила брюнетка, когда мы доедали лепёшки у костра.

— Давно, — ответил он, задумчиво глядя на огонь. — Родителей не помню, рос в дороге. Иногда встречал людей, которые называли себя моими друзьями, но... — он пожал плечами, — в этом мире сложно доверять кому-то. А вы? — он посмотрел на меня с интересом, но без нажима.

Я промолчала, и он кивнул, будто понял всё без слов.

Тэхен всё ещё был слаб, но его дар проявился вновь: когда я поранила ногу о корягу, он просто приложил ладонь к ране, и кожа затянулась, оставив лишь слабый след. Чимин смотрел на это с изумлением.

— Ты... ты целитель? — спросил он, не скрывая восхищения.

— Можно и так сказать, — улыбнулся Тэхен, — но это не всегда работает. Иногда силы подводят.

— Я видел многое, — признался Чимин, — но чтобы кто-то исцелял так быстро... Это редкость даже среди магов. Вы точно не простые путники.

Тэхен только пожал плечами.

— Мы просто хотим дожить до утра, — сказал он.

После того, как мы насытились у костра, я почувствовала, как усталость накатывает с новой силой. Каждый вдох давался с трудом, а мысли путались в клубок тревог и надежд. Я смотрела на Чимина — его спокойствие и уверенность казались мне островком стабильности в этом хаосе.

— Ты всегда так спокоен? — спросила Дженни, пытаясь разрядить напряжение.

Он улыбнулся, и в его глазах мелькнула лёгкая искра.

— Не всегда. Просто научился прятать страх. В этом мире страх — роскошь, которую нельзя себе позволить.

Тэхен, прислонившись к стволу дерева, тихо вздохнул:

— А ты боишься? — спросил он, глядя на Чимина.

— Конечно, — ответил тот, — но страх — это топливо. Он заставляет двигаться вперёд, искать выход, бороться. Без страха человек — лишь тень самого себя.

Я задумалась над его словами. Внутри меня всё ещё бушевал огонь — смесь страха, злости и желания выжить. Но теперь, с Чимином рядом, этот огонь казался менее разрушительным, больше похожим на свет, который может осветить путь.

Повернувшись к Тэхену, заметила, что он смотрит на меня как будто через лупу — с таким выражением, будто я только что призналась, что тайно переписываюсь с королём врагов и готова уже отправлять почтового голубя.

— Всё в порядке? — спросила девушка, стараясь не улыбнуться.

Он отводил взгляд и сжал губы, как будто собирался проглотить комок ревности.

— Да, конечно, — ответил он, но голос выдал его лучше любых слов. Холодный, как утренний лёд.

Я не удержалась и поддразнила:

— Ты что, ревнуешь? Не думала, что у тебя такие чувства — ревность, да ещё и так открыто выраженная.

Он фыркнул, но глаза не отводил.

— Если бы я хотел ревновать, то к кому-нибудь поинтереснее, чем к твоему новому «лекарю-волшебнику», — сказал он с лёгкой усмешкой.

Я прищурилась.

— Ого, звучит почти как признание. Или ты просто боишься, что я заберу у тебя звание главного идиота в нашей паре?

Тэхен усмехнулся, но в его взгляде мелькнула искра.

— Может, и боюсь. Ты же знаешь, я не люблю делиться вниманием. Особенно с тем, кто ходит вокруг тебя с этими своими янтарными глазами и идеальными волосами.

— Ну что ж, — девушка покачала головой, — придётся тебе смириться. Чимин — наш союзник, а ты — мой вечный раздражитель и единственный парень, который меня терпит.

Он притянул меня к себе.

— Терплю? Я тебя обожаю, идиотка. Просто иногда хочется напомнить, кто тут главный.

— Тогда действуй, — прошептала брюнетка, улыбаясь.

Мы обнялись, и я почувствовала, как между нами вспыхивает тот самый огонь — не от ревности, а от «неочевидной любви» и привычного взаимного поддразнивания, которое всегда нас держало вместе.

Ночь была тёмной и безлунной. Вокруг нас шуршали листья, где-то вдалеке завывал ветер, а звёзды, казалось, смотрели на нас с нескрываемым интересом. Мы сидели молча, каждый погружён в свои мысли.

— Расскажи нам о себе, — наконец сказала девушка, нарушая тишину.

Чимин задумался, затем начал говорить тихо, словно боясь, что слова могут ускользнуть.

— Я вырос на дорогах и в лесах, без дома и семьи. Родителей не помню — их забрала война. С тех пор я учился выживать, учился слушать природу и людей. Иногда приходилось красть, чтобы не умереть с голоду, иногда — лечить тех, кто встречался на пути. Я не герой, и не святой. Просто человек, который пытается найти своё место в этом мире.

Тэхен внимательно слушал, а я ощущала, как между нами постепенно возникает доверие.

— А почему ты решил помочь нам? — спросил Тэхен.

— Потому что видел в вас что-то... необычное, — ответил Чимин. — И потому что устал смотреть, как мир рушится. Может, вместе мы сможем изменить что-то. Так что, Дженни и Тэхен, пора выдвигаться.

Путь к Истре был долгим и полон тревоги. Мы шли вдоль реки, где вода отражала багровые отблески заката, и каждый шаг отзывался в теле болью, но и надеждой. Лес вокруг был полон жизни: где-то в ветвях щебетали птицы, в траве шуршали ящерицы, а над головой кружили ночные мотыльки, ловя последние лучи солнца.

Чимин оказался не только лекарем, но и отличным рассказчиком. Он то и дело подмечал детали: указывал на следы зверей, рассказывал, как отличить съедобные ягоды от ядовитых, и даже однажды поймал для нас ужина жирную рыбу, которую мы запекли на углях. Его движения были лёгкими, почти кошачьими — он умел идти бесшумно, не ломая ни одной ветки, и всегда первым замечал опасность.

Я наблюдала за ним украдкой: в его лице было что-то необычное, словно он сам был частью леса. Он был молчалив, но не угрюм, а когда улыбался — в глазах загорались искры, и казалось, что ночь становится чуть светлее.

Когда мы вышли на холм, с которого открывался вид на Истру, я остановилась, чтобы перевести дух. Город раскинулся у подножия холма, его улицы были освещены фонарями, а над крышами поднимался лёгкий дымок от вечерних очагов. Где-то вдалеке слышался звон колокольчиков, лай собак, смех и музыка — всё это казалось нереальным после долгих дней бегства.

— Вот и Истра, — сказал Чимин, улыбаясь. — Здесь можно затеряться, если знать, куда идти.

Я посмотрела на него — в его глазах не было ни страха, ни любопытства, только усталость и готовность идти дальше.

— Спасибо, — прошептала девушка, глядя на город.

— Не стоит, — пожал он плечами. — В этом мире лучше держаться вместе. Особенно если за вами охотятся те, кто не знает пощады.

Мы спустились с холма, и я почувствовала, как внутри разгорается пламя надежды. Пусть дорога была тяжела, пусть впереди ждала опасность, но теперь мы не одни.

— Ты когда-нибудь думала, что дом — это не место, а люди? — вдруг спросил Чимин, не отрывая взгляда от далёких огней.

Я задумалась. Дом... Для меня это слово давно потеряло смысл. Дом — это была деревня, где мы жили с с Тэхеном, это были ночи под открытым небом, это были моменты, когда мы были вместе, несмотря ни на что, а рядом всегда была тетушка Джиен.

— Наверное, — ответила Дженни. — Дом — это те, кто рядом, когда всё рушится.

Тэхен улыбнулся, сжимая мою руку:

— Тогда у нас есть дом, — сказал тихо юноша.

Чимин повернулся к нам, и в его глазах мелькнула лёгкая грусть.

— Я потерял свой дом давно. Но, может быть, теперь он — здесь, с вами.

Истра встречала нас не просто городом — она была воротами в будущее, где каждый шаг мог стать началом или концом.