𝐶𝐻𝑂𝐼𝐶𝐸. __𝘷.𝘯

                                          we.

Он крепче сжал ее руки, пригвоздив их к подушке над ее головой. Его взгляд, игривый секунду назад, стал серьезным, в нем промелькнула тень вызова.

— Ах, вот как? Значит, ты вызываешь меня на бой?— прошептал он, склоняясь ближе.

Девушка почувствовала его теплое дыхание на своих губах, и улыбка на ее лице стала еще шире.

Не дожидаясь ответа, он ослабил хватку и, перевернувшись, повалился рядом с ней. Подушечная битва возобновилась с новой силой. Перья взлетали в воздух, словно снег в бурю. Смех и визг переполняли комнату. Они сражались, как два неугомонных ребенка, забыв обо всем на свете.

В какой-то момент, запыхавшись, они замерли, лежа бок о бок. Комната была в полном беспорядке, усыпанная перьями. Тишину нарушало лишь их прерывистое дыхание. Он повернулся к ней, и их взгляды встретились. В его глазах она увидела нежность и желание.

Она резко отпрянула, будто её хлестнули. Любовь, этот отравленный бутон, не имел права прорасти в её душе. Словно заколачивая ставни перед штормом, она яростно сопротивлялась нахлынувшей лавине эмоций.

— Пожалуй, Винни, я пойду спать. Меня умотал этот день.

Девушка откинула одеяло и, ступив босыми ногами на прохладный пол, направилась на второй этаж.

Свет мягко лился из приоткрытой двери комнаты, маня теплом лампы. В центре покоилась большая, словно облако, кровать. Над изголовьем, словно стражи времени, замерли старинные часы с причудливым циферблатом.

На кровати небрежно лежали мягкое махровое полотенце и уютный розовый халат.

— Ну, позаботился... — прошептала девушка, и в голосе ее звучала тихая благодарность.

Усталость обрушилась, как приливная волна, пропитав каждую клеточку тела гулкой истомой, словно после долгого странствия, выпившего все силы до дна. Но не только изнурение плоти терзало ее. В душе клубился хаос, бушевал шторм противоречивых чувств, с которым она сражалась, как хрупкая лодка с разбушевавшейся стихией.

Платье, словно сброшенная шкура, упало на спинку кресла. Халат встретил мягкой негой, обволакивая теплом и уютом, словно бережные объятия. Тонкий аромат свежести, исходящий от ткани, коснулся ноздрей, вызывая невольную, робкую улыбку. В этой заботе сквозила трогательная, обезоруживающая нежность.

Пальцы коснулись шелковистой прохлады покрывала. Часы над кроватью, бесстрастные и неумолимые, отсчитывали секунды, минуты, часы. Время текло своим чередом, равнодушное к ее смятению. Она прислушалась к мерному ритму, надеясь найти в нем хоть толику успокоения, раствориться в его бесстрастной поступи.

Щелчок выключателя погрузил комнату в полумрак, в котором лишь призрачный свет луны пробивался сквозь неплотно задернутые шторы. Под одеялом тишина стала почти осязаемой, лишь изредка нарушаемая настойчивым тиканьем часов. Закрыв глаза, она тщетно пыталась изгнать из сознания назойливые мысли, провалиться в беспамятство сна. Но образ Винсента, яркий и неотступный, преследовал ее даже в кромешной тьме, словно тень, неотделимая от света.

В голове девушки вихрем пронеслись мысли, словно испуганные птицы в клетке: сможет ли она выносить этот обман, жить рядом с ним, играя роль любящей? Или, что еще страшнее, полюбить его по-настоящему?

Предсвадебная тревога терзала ее душу, омрачая предстоящее торжество тенью фиктивного брака.

А если этот брак затянется на долгие годы, обрекая ее на вечное существование во лжи? С этими тягостными мыслями она погрузилась в беспокойный сон.

Vinnie Hacker.

Эта девушка таила в себе нечто большее, чем просто привлекательность. В ней пульсировала жизнь, настоящая и яркая, словно искра, высеченная из кремня. Но одна мысль терзала сознание, отравляя миг покоя: что, черт возьми, нужно Дрейку от Аманды? Зачем он преследует ее?

Она – моя. И свое я никому не отдам.

С этой собственнической мыслью, словно якорь, брошенной в пучину ревности и тревоги, парень провалился в беспокойный сон на диване.

...............

Утро встретило ее серым светом, пробивающимся сквозь неплотно задернутые шторы. Голова гудела от вчерашних раздумий, а в груди поселилась тяжесть, словно камень. Она машинально поднялась, выполняя привычные ритуалы, но каждое движение отдавалось фальшью, напоминанием о предстоящей роли. В зеркале отразилось бледное лицо с усталыми глазами, в которых читалось отчаяние.

День свадьбы приближался неумолимо, словно локомотив, несущийся в пропасть. Вся суета вокруг, примерки платья, обсуждение деталей церемонии, казались ей нелепым спектаклем, в котором она вынуждена играть главную роль. Роль счастливой невесты, влюбленной до беспамятства.

Ей хотелось кричать, бежать, исчезнуть, но она понимала, что пути назад нет. Слишком многое было поставлено на карту, слишком много людей зависело от ее решения. И она продолжала играть, надевая маску улыбки и пряча глубоко внутри свою боль и страх.

Вдруг, словно насмешка судьбы, зазвонил телефон. На экране высветилось имя жениха – "Моя судьба". Она скривилась. Какая, к черту, судьба? Скорее, тщательно спланированная рокировка на шахматной доске жизни, где она – пешка, жертвующая собой ради благополучия королевской семьи. Сарказм, ее верный спутник в этом фарсе, прошептал: "Бери трубку, Золушка! Принц ждет!".

Голос жениха был сладок и приторно-заботлив, словно сироп от кашля, который она ненавидела с детства. Он щебетал о погоде, о последних приготовлениях, о том, как сильно он ждет их "самого счастливого дня". Она отвечала заученными фразами, чувствуя себя попугаем, механически повторяющим чужие слова. Внутри клокотала ярость, желание выкрикнуть правду, разбить эту идиллию вдребезги.

Но она молчала. Игра продолжалась. Она – актриса, он – зритель, а сцена – вся ее жизнь. И в этой абсурдной пьесе, где любовь – лишь декорация, а счастье – тщательно срежиссированный эпизод, она должна была сыграть свою роль до конца. Хотя бы ради того, чтобы потом, в тишине ночи, сбросить маску и дать волю настоящим чувствам, смеясь и плача одновременно, как сумасшедшая, сбежавшая из цирка.

Но тут тишину разорвал звонок, словно треснувшее стекло.

— Да, Винн, что стряслось? — выпалила она в трубку, но в ответ получила лишь могильное молчание. Тишина, такая густая, что хоть ножом режь.

— Это не Винн, куколка, — прозвучал в динамике тягучий, словно патока, голос, пропитанный ядовитой надменностью. Казалось, говорящий ухмыляется прямо в ухо. — Хочешь услышать его голосок?

И тут её пронзило... Страх. Холодный, липкий, парализующий.

— В смысле, что ты с ним сделал, ублюдок?! — взревела она в трубку, голос сорвался в истеричный визг. Казалось, из горла вырывается раненый зверь.

В ответ – лишь жуткий, предсмертный хрип Винни.

— Чертов выродок, отвечай! — заорала она, срывая голос, готовая разорвать на куски любого, кто причинил ему вред.

— Оу, полегче, крошка, — промурлыкал голос, полный садистского удовольствия. — Я твоему дружку пальчики по одному отрезать буду, если ты со мной в таком тоне разговаривать вздумаешь.

— Что тебе нужно, дьявол?

— Сейчас тебе эсэмэсочка прилетит с адресом. Приезжай. Но... если хоть одного копа увижу, ему конец. Поняла, мышка?

И щелчок. Тишина.

В голове – ураган, торнадо мыслей, сталкивающихся, перебивающих друг друга. Мелькающие обрывки планов, угроз, надежд. Без секунды колебаний она набрала своим. Тем, в ком уверена, как в себе. Начинается игра. И кто кого – еще посмотрим!

Пальцы забегали по экрану, набирая короткое сообщение. "Грег. Винни в беде. Адрес в смс. Один. Никаких копов." Отправила. Сердце колотилось так, будто пыталось прорваться сквозь ребра на свободу. Времени на панику не было. Совсем. Нужно действовать. Быстро.

Она сорвалась с места, словно торпеда, выпущенная из подводной лодки. К черту макияж, к черту прическу! Сейчас важна только скорость и меткость. В голове зрел безумный план, настолько рискованный, что даже ей самой стало немного не по себе.

В гараже она запрыгнула в свою ласточку – старенький, но надежный Mustang, цвета ночного неба. Зарычав мотором, машина вылетела на улицу, оставляя за собой лишь облако пыли и намек на безумную решимость. Адреналин бурлил в крови, подстегивая на подвиги.

Спустя двадцать минут Mustang, взревев напоследок, припарковался у обшарпанного склада на окраине города. В смс значился именно этот адрес.

Грег возник словно из-под земли, его лицо исказила тревога.

— Солнце, да что стряслось?! Кажется, у тебя сегодня намечался грандиозный праздник с обменом колец и клятвами верности, разве нет?

— Праздник отменяется! Мой "ненаглядный" жених, похоже, влип по самые уши. Свадьба подождет, пока я его оттуда не вытащу!

— Уже работаю, моя королева детективов! — Грег защелкал пальцами по клавиатуре ноутбука, а потом достал телефон. — Вычислил звонившего! Подключил нужных людей, скоро будут тут как тут. Итак, барабанная дробь... Филипп Дзоров, собственной персоной! Русский!

Грег многозначительно поднял бровь.

— Их шайку знают все и каждый. "Русские" — это у них вместо визитной карточки. Что, по-твоему, связывает Винни с этими головорезами? Может, у них общий интерес в продаже редких марок? Или Винни втайне тренирует боевых медведей для русской мафии?

— Понятия не имею! — выпалила я, чувствуя, как внутри все сжимается от ужаса. И проклятье, ведь я и правда ничего о нем не знаю!

— Слушай, некогда мне тут в Шерлока Холмса играть! Винни там в заложниках, а мы тут чаи распиваем!

Аманда проскользнула в полумрак, словно тень. Запах сырости и машинного масла ударил в нос, а в ушах зазвенела тишина, зловещая и напряженная. Сердце колотилось как бешеный барабанщик, но внутри бушевал ураган решимости.

Вдруг, откуда ни возьмись, перед ней выросли два амбала, ростом под потолок, с лицами, словно высеченными из камня.

— Ну, здравствуй, Аманда. Давно ждем. - прорычал один, скалясь, словно волк.

— Привет, ребята! А где мой Винни? Или вы решили поиграть в молчанку? – выпалила она, стараясь держаться непринужденно.

Внутри, конечно, все похолодело, но отступать было нельзя.

— Зовите своего босса! У меня есть для него предложение, от которого он не сможет отказаться!

И тут, словно из преисподней, появился ОН. Дзоров, собственной персоной. Ухмылка, ледяной взгляд, и аура опасности, от которой мурашки бегут по коже.

— Что ж, удиви меня, куколка, - прошипел он, и Аманда поняла, что начинается самая опасная игра в ее жизни. Игра, в которой на кону - жизнь Винни... и ее собственная.