Исцеленная

Доменико Карделло — любимец женщин, одиночка и жестокий волк, живущий одним днем. Он менял женщин, словно перчатки — так же легко и безжалостно, как убивал своих врагов. Ни семья, ни его солдаты не верили в его брак с Силеной. У неё был вспыльчивый, резкий характер, но именно это делало её неповторимой. Она не прогибалась под мужчинами, и все жаждали её тела — в том числе и Доменико.

Но всё изменилось. Он влюбился в неё без остатка — как наивный юноша, по самые уши, теряя голову от одного только взгляда, от её голоса, от её присутствия. Несмотря на сложный характер Силены, каждая её черта лишь разжигала его страсть, заставляя сердце биться быстрее, а душу — пылать. Без неё жизнь теряла смысл.

И вот, теперь она носила под сердцем их будущего ребёнка, и эта мысль захватывала его, окутывала его вуалью нежности и гордости. Он не заботился о том, будет ли это мальчик или девочка — для него было важно одно: матерью их ребёнка будет Силена. Он ощущал невероятное наслаждение от того, что теперь он станет отцом. Это чувство переполняло его, как океан, захватывая и увлекая, заставляя его готовиться к новой роли, которая теперь была неизбежной и столь желанной.

Он готов был быть рядом с ней, защищать, поддерживать, разделить с ней всю эту непередаваемую радость и ответственность. В его сердце было одно непреложное желание — быть с ней в этом новом, важном для них обоих моменте жизни, и в его взгляде горела уверенность, что всё будет именно так, как должно быть.

До тех пор, пока у Силены не начался токсикоз, Доменико держал её в своих объятиях, сжимая её в своём тепле, но одновременно разрываясь от бессилия. Врач сказал, что токсикоз нужно просто переждать, и эти слова словно были ножом, вонзающимся в его душу. Он едва сдерживал ярость — его женщина страдала, а он ничего не мог сделать.

Какого черта? Как можно спокойно наблюдать, когда любимая женщина мучается, когда её рвет каждый час, когда она едва стоит на ногах, теряя силы? Это было мучительно. Он чувствовал, как всё внутри него кипит от бездействия. Он был готов сделать всё, что угодно, вывернуть мир наизнанку, разорвать его на части, лишь бы избавить её от боли, хоть на мгновение подарить ей облегчение.

В тот день всё началось с тишины — не обычной, а гнетущей, тревожной, той, что давит на грудь и предвещает беду. Доменико вернулся домой позже обычного. С единственным желанием — увидеть её. Но спальня была пуста. Его охватило беспокойство, которое усилилось, когда из ванной донеслись тихие звуки — не вода, не шаги, а едва слышное дыхание.

Он распахнул дверь — и замер.

Силена сидела на холодной плитке, обхватив голову руками. Её плечи дрожали, волосы прилипли к щекам. В этот миг она казалась не той бесстрашной женщиной, которая бросалась в пекло, не той, что умела огрызаться даже под прицелом. Сейчас она была раненым зверьком. Сломанной, истощённой, хрупкой.

— Сили... — тихий, дрожащий голос прозвучал в комнате. Аккуратно подняв её, словно хрупкую драгоценность, понёс в спальню. Уложил на кровать и накрыл тёплым одеялом, стараясь согреть не только тело, но и душу.

Он сел рядом, не отпуская её руку. Пальцами провёл по её ладони, вдыхая знакомый запах, и едва сдерживал себя, чтобы не закричать от бессилия.

— Я так ненавижу твою боль...

Силена медленно открыла глаза. И несмотря на всё, её губы тронула слабая, едва заметная, но настоящая улыбка.

— Но ты же знаешь... — прошептала она, — оно того стоит.

И Доменико знал.

Знал, что этот ад не будет длиться вечно. Знал, что скоро боль уйдет, а останется только счастье.

Ночью приступы тошноты настигали её снова и снова. Каждый раз, когда Силена с трудом поднималась, Доменико тут же оказывался рядом — поддерживал, убирал волосы с её лица, тихо шептал слова поддержки. Он держал её, пока дрожь не проходила, подавал воду, осторожно гладил по спине, надеясь хоть как-то облегчить её состояние.

Когда, казалось, приступы утихли, Силена, обессиленная, прижалась к его груди. Ее дыхание было неровным, но уже более спокойным, а пальцы слабо сжимали ткань его футболки. Доменико провел ладонью по ее спине, чувствуя, насколько она измучена.

— Поспи, куколка, я здесь, — сказал он, целуя ее в макушку.

В ту ночь он не сомкнул глаз. Просто смотрел, как она спит, следил за каждым ее движением, за тем, как ее грудь ровно поднимается и опускается.

Где-то ближе к утру Силена открыла глаза. Они были усталыми, но всё ещё полными жизни.

— Ты не спал, да? — спросила она.

Доменико лишь качнул головой

— Это неважно. Главное, как ты себя чувствуешь?

Она немного подумала, словно прислушиваясь к себе, потом кивнула:

— Чуть лучше.

— Хорошо, — выдохнул он, впервые за долгие часы позволяя себе немного расслабиться.

Силена протянула руку и легонько провела пальцами по его щеке.

— Спасибо, что был рядом.

Он поймал ее ладонь, прижал к губам и оставил тёплый поцелуй.

— Я всегда буду рядом, куколка.

Доменико пока никому не говорил о беременности Силены. Эта новость была слишком драгоценной, слишком хрупкой, чтобы делиться ею с кем-то, кроме них двоих. После того ужаса, что им пришлось пережить, после боли, оставшейся в прошлом, он не мог позволить себе рисковать. Потеря первого ребенка изменила его, оставив глубокий след, который время не могло стереть. Теперь он держал эту тайну при себе, словно оберегая ее от любого возможного несчастья.

— Я приготовлю завтрак, — сказал Доменико, вставая с постели и потягиваясь. — Тебе нужно хоть немного поесть.

Он почти не тренировался в последнее время — всё время уходило на работу и заботу о Силене.

— Ты же знаешь... я не смогу, меня снова вырвет, — простонала она, но всё же, с трудом, последовала за ним на кухню.

Доменико нарезал лёгкий летний салат, выжал свежий апельсиновый сок и поставил рядом хлебцы — всё, что она ещё могла есть. Жареное, жирное и блюда с резким запахом сразу вызывали у неё тошноту. К тому же стояла жара, и от одной мысли о тяжёлой еде ей становилось хуже. Он аккуратно поставил тарелку перед ней.

— Съешь столько, сколько сможешь, — мягко сказал он.

Силена взяла вилку и начала ковыряться в салате. Не поднимая глаз, тихо проговорила:

— Милый, ты из-за меня совсем перестал нормально есть.

— Салат — тоже еда. И, к тому же, вполне здоровая, — улыбнулся он ей в ответ.

После завтрака — если это вообще можно было так назвать — Доменико решил, что нужно хотя бы немного поспать. Без отдыха он точно не протянет рабочий день, а показываться перед людьми в измотанном виде было нельзя. Реконструкция сгоревшего казино наконец-то завершилась, но теперь оно требовало его полного внимания. Из-за этого приходилось задерживаться допоздна или уходить рано утром.

Он мечтал проводить с любимой каждую минуту, особенно сейчас, когда она была в таком состоянии. Чёрт возьми, весь этот мир со своими правилами мог пойти к чёрту. Он не из тех, кто живёт по правилам, но бизнес требовал сосредоточенности — особенно когда ты капо. Все его люди — от младших боссов до солдат — нуждались в четком руководстве. И когда за твоей спиной нависает тень Лас-Вегаса, расслабляться нельзя ни на секунду.

Доменико лёг на кровать, даже не сняв футболку, и устремил взгляд в потолок. Закрыл глаза, надеясь хотя бы немного отключиться, но мысли не отпускали. В голове крутилась одна и та же картина — как было бы, если бы их жизнь была другой. Спокойной. Обычной.

Он представил, как они живут в маленьком доме на окраине, с деревянной террасой, где по выходным жарят мясо, смеются и не думают о безопасности. Где нет врагов, предательств и ночных вылазок. Но он знал — это только мечта. Их тянет к адреналину, к риску. Обычная жизнь им бы быстро наскучила. Они слишком долго были частью этого мира.

— О чём задумался? — раздался голос Силены. Она вошла в комнату, подошла к окну и задёрнула шторы. — Так тебе будет легче заснуть.

— О тебе, куколка... когда ты стонешь подо мной, — усмехнулся он, глядя на неё с ленивой, но озорной улыбкой.

— Ты неисправим, Карделло, — фыркнула она, залезая на него сверху. — Возможно, я бы и сделала тебе приятно, но, по-моему, мы оба слишком вымотаны.

Он положил руки на её бёдра, слегка сжал и притянул к себе, украдкой целуя её.

— Ты такая... — он провёл языком по губам. — Моё сладкое искушение.

Силена перескочила на другую сторону кровати, бросив через плечо:

— Спи, ненасытный. Ещё не время.

— Обломщица, — пробурчал он, перевернулся на живот и, наконец, позволил себе расслабиться. Только рядом с ней он мог по-настоящему уснуть.

Доменико проспал дольше, чем планировал. Силена знала, что ему пора на работу, но не стала будить — пусть отдыхает, он и так измотан. Теперь ему придётся задержаться допоздна, и эта мысль явно не радовала. Он принял холодный душ, чтобы окончательно проснуться, переоделся в свою привычную форму: чёрная рубашка, классические брюки — ничего лишнего, только строго и по делу.

Пробурчав себе под нос что-то нелестное за то, что не встал вовремя, он спустился вниз. В гостиной Силена лежала на диване, вытянув ноги, рядом на полу стоял тазик — видимо, тошнота снова напомнила о себе. Она смотрела телевизор, стараясь отвлечься.

— Опять тошнит? — тихо спросил он, подходя сзади и целуя её в макушку.

— Я вообще-то надеялась, что ты проспишь до завтра, — сказала она, запрокинув голову назад, чтобы посмотреть на него.

— А я надеялся, что ты меня разбудишь.

— Ты спал так сладко... не смогла решиться.

— Ну теперь мне придётся задержаться, — вздохнул он. — Справишься без меня?

Силена поднялась с дивана и подошла ближе, глядя на него с лёгкой усмешкой:

— Конечно справлюсь. Ты, похоже, больше переживаешь за моё состояние, чем я сама. Кто тут беременный, напомни?

— Ладно, куколка, потом не жалуйся, что я ушёл, — подмигнул он.

В этот момент в дом вошёл Армандо, неся очередной букет — всё те же алые розы. Силена, как всегда, закатила глаза и тихо цокнула, но лицо предательски озарилось — она не могла скрыть радость.

— Упертый ты, Карделло, — бросила она, забирая цветы у Армандо и унося их на кухню.

Странно, но на запах она не реагировала. Или просто умела хорошо это скрывать.

— Она в своём стиле, — усмехнулся Армандо, бросая ключи от машины.

Доменико ловко поймал их на лету.

— Присмотри за ней, пока меня не будет, — коротко бросил он и вышел из дома.

На улице, хоть и близилось к вечеру, было по-прежнему душно. Он расстегнул верхние пуговицы рубашки, закатал рукава, сел в машину и направился в сторону казино.

После реконструкции здание выглядело роскошно — совсем другим. Проектом занималась Силена, и её вкус чувствовался в каждой детали. Она вложила в это дело душу. Теперь сюда валили толпы гостей, особенно VIP — и, конечно, это приносило хорошие деньги.

У входа, как всегда, стоял Саймон и встречал гостей.

— Как сегодня? — спросил Доменико, пожимая ему руку.

— Всё, как всегда, на высшем уровне. Новый персонал, подобранный вашей супругой, работает безукоризненно.

— Рад слышать, — кивнул он и направился в кабинет.

Комната теперь словно делился пополам: два стола — один его, другой Силены. Формально она ушла от дел, но он знал её слишком хорошо. Её надолго не хватит. Силена жить не может без бумажной суеты и контроля. Но он уже решил: когда живот станет заметным, никаких рабочих вопросов, никаких встреч. Только безопасность, только охрана и дом. Он не допустит рисков.

И для этого нужна была надёжная охрана. Армандо, конечно, предан до мозга костей, но и он не справлялся с Силеной — та умудрялась обойти его каждый раз, делая всё по-своему. И это раздражало не только солдата, но и самого Доменико. С её характером и упёртостью следить за ней — работа не на одного.

Пора было найти ещё пару человек. Таких же преданных. Таких, кто сможет справиться с ней. Или хотя бы попытаться.

Доменико только успел налить себе виски и сделать первый глоток, когда дверь в кабинет отворилась без стука.

Он машинально поднял взгляд — и чуть не поперхнулся.

На пороге стояла девушка — шатенка с идеально ровным каре, в светлой блузке, заправленной в узкую юбку. Спокойная походка, уверенный взгляд. Но не это выбило его из равновесия. Он знал её. Знал слишком хорошо.

— Чёрт... — выдохнул он, опуская стакан на стол и вставая. — Виттория?

— Привет, Доменико, — сказала она с едва заметной ухмылкой. — Давно не виделись.

Он посмотрел на неё, как на призрак из прошлого. Тот, что вроде бы давно похоронен, но вдруг оживает — слишком живой для мёртвого.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он, голос стал жестким.

— Работаю, — спокойно ответила она и прошла в кабинет, не дожидаясь приглашения. — Твоя жена решила, что я подойду на позицию пиар-менеджера. Сказала, что умею говорить, как дьявол в юбке. Думаю, это был комплимент.

Доменико провёл рукой по лицу, пытаясь прийти в себя.

— Ты не должна была появляться здесь.

— Расслабься, Карделло. Прошлое в прошлом. Или ты думаешь, я пришла за тобой? — она фыркнула. — Успокойся. Ты теперь примерный семьянин. Я — просто часть команды. Так сказала твоя Силена.

И с этими словами она села за стол напротив и достала планшет.

Внутри Доменико всё сжалось. Виттория была из тех женщин, что не приходят просто так — ей явно что-то нужно. Вопрос был лишь в том, что именно.

— Значит, Силена тебя выбрала? — Доменико медленно обошёл стол и снова сел, бросив взгляд на её аккуратные пальцы, стучащие по планшету.

— Ты удивлён? — Она чуть приподняла бровь и повернулась к нему. — Я хорошо умею продавать. Всё — от лжи до правды. А она, твоя жена, умная. Не стала спрашивать лишнего. Просто увидела — и взяла. Знаешь, это даже приятно.

Доменико сжал кулаки на подлокотниках кресла, пытаясь удержать эмоции под контролем.

— Она не знает, кем ты для меня была, — сказал он глухо.

— И не узнает, если ты не проболтаешься, — отрезала Виттория. — Я не собираюсь ворошить грязь. Ты для меня давно закрылся, Доменико. Даже не волнуйся.

— Тогда слушай, — его голос стал низким, почти угрожающим. — Один шаг не туда — и ты вылетишь отсюда быстрее, чем успеешь собрать вещи.

— Всегда любила, когда ты угрожаешь, — усмехнулась она. — Но теперь, Доменико, я работаю на твою жену. А не на тебя. Так что будь добр, не мешай.

Он не ответил, лишь смотрел на неё, а в голове один за другим всплывали фрагменты прошлого — крики, предательство и смерть. Её смерть.

Теперь ему предстояло понять главное — как Виттория смогла выжить.