5 part.
Квартира Лии, Вечер.
Квартира Лии пахла кофе и свежей бумагой — остатки её работы, фотографий и набросков, оставленных на столах и стеллажах. Она сидела у окна, наблюдая, как город медленно засыпает, и думала о том, что прошло уже три дня, а от Джейдена и его друзей не было ни слуху, ни духу. Они испарились так же резко, как и появились. Сердце словно сжалось — каждое его отсутствие казалось ударом по ней. В голове крутились варианты: что с ними? Где они? Но больше всего Лию терзала мысль, что всё закончилось — что её мир, её надежды, её привязанности, могли исчезнуть вместе с ними. Девушка должна была выдохнуть и наконец расслабиться, но вместо этого сидела вся на иголках.
Стук в дверь. Она вздрогнула. После чего дверь медленно открылась, по спине девушки пробежали мурашки. В тёмном коридоре стоял он. Джейден. Раненый, помятый, с усталыми глазами, которые несли в себе шторм, скрытый за холодной маской. Он шагнул внутрь, его движения были осторожными, почти животными, словно каждый неверный шаг мог стать роковым.
Черный кот зашипел, защищая свою территорию от нежданного гостя, а после аккуратно подошел и понюхал парня. Джейден никак не отреагировал на него.
— Меньше вопросов, на них отвечу позже, — сказал он ровно, отводя взгляд. В голосе не было привычной гордости или угроз, только тихая, почти незаметная тревога.
Лия молчала. Она видела его состояние: мятую одежду, небольшие порезы, синяки под глазами. Сердце ёкнуло, но слова застряли в горле. Она не знала, что сказать, не понимала, чего ожидать.
Он осмотрел квартиру глазами, быстрым, почти оценивающим взглядом, будто хотел убедиться, что здесь безопасно. И в этом взгляде было что-то, что Лия не могла прочитать, что-то новое, тревожное.
Он ощущал её взгляд, и это было хуже любого противника, любой угрозы, с которой сталкивался за эти три дня. Страх за неё. Страх, что что-то могло с ней случиться, пока он был вне её мира. Но он не мог признать это. Он не позволял себе показывать слабость, тем более ей. Каждое его чувство под контролем, каждый порыв под замком. Но внутри что-то ломалось — словно гвозди, которыми был забит гроб со всеми чувствами, кто то резко доставал, оставляя после себя дыру. И этим кто то была она.
Он вспоминал три дня. Вспоминал, как один из тех, кто его схватил, использовал её имя, угрожая, что если он не выполнит требования, Лия пострадает. Он видел перед собой её лицо, и эти мысли были хуже всех побоев, всех ран. Каждый удар, каждая капля крови на его теле были ничтожны перед возможностью, что ей может быть плохо. Он отрицал это чувство, подавлял его, но оно было, и оно рвалось наружу, как скрытая река под ледяной коркой.
Парень прошел в глубь комнаты и аккуратно сел на кресло перед огромным окном, прикрыл глаза и громко выдохнул.
— Мне нужно пропасть с радаров, — голубые глаза с некой тревогой посмотрели на черноволосого, —У тебя безопасно, пока безопасно.
Лия кивнула, хотя не понимала, что значит «пока». Её внутренний голос кричал, чтобы она спросила его обо всём — о трёх днях, о том, где он был, с кем сталкивался, что видел, что пережил. Но она не могла. Он явно не хотел говорить, и она не решалась настаивать.
Джейден снял куртку, слегка дрожа от усталости. Каждый его жест был напряжённым, каждый взгляд — настороженным. Парень опустил голову на руки и запустил свои длинные пальцы в волосы. Виднелись его напряженные мышцы, набухшие вены, татуировки. Девушке хотелось изучить каждую, понять смысл их, а может и самого Джейдена.
Он стиснул зубы. Ему хотелось крикнуть, выговориться, выбросить наружу все страхи и тревоги, но он не мог. Он был Джейденом Хосслером — холодным, расчетливым, жестоким. Любая слабость — это смерть. Любая открытость — уязвимость.
Лия сидела неподвижно, наблюдая за ним. Она видела, что он пытается скрыть что-то, что-то большее, чем обычные раны или усталость. И хотя между ними ещё оставалась холодность, что-то начало тихо, почти незаметно, пробиваться сквозь этот лед.
— Ты долго будешь здесь? — спросила она, осторожно.
Он поднял голову, глаза встретились, но взгляд остался холодным.
— Пока нужно, — ответил он ровно. — Не знаю сколько.
Её сердце сжалось. Она не знала, почему, но ощущение тревоги охватило её полностью. Она почувствовала ответственность, которую раньше не ощущала. И она не могла отделаться от мысли, что этот человек, холодный и жестокий снаружи, на самом деле тащит в себе бурю, которую она едва начинает видеть.
Воспоминания Джейдена:
—Играй по нашим условиям, и твоя маленькая девочка не пострадает, — Мой подбородок подняли острым лезвием ножа, —А если решишь сделать по своему, то я лично убью ее на твоих глазах.
—Я обещаю тебе, я убью тебя и все, что с тобой связано, сукин ты сын, — Никто не посмеет трогать эту девушку, никто.
Конец воспоминаний.
— Всё будет в порядке, — прошептал он себе, хотя знал, что это ложь. Он не мог гарантировать ей безопасность, только пытался создать видимость.
Лия, глядя на него, ощущала странное смешение страха и любопытства. Она хотела подойти ближе, предложить помощь, обнять, но что-то останавливало её. Его холодность была настоящей, но она чувствовала под ней что-то иное — скрытую боль, которую он старательно прятал.
Прошли часы. Он молчал, она молчала. Город за окном продолжал жить своей жизнью, не замечая маленькой квартиры, где разворачивалась тихая, почти невидимая драма. Джейден сидел, сжимая кулаки, напряженно наблюдая за каждым звуком, за каждой тенью, готовый к любому шороху, к любому шагу, который мог означать угрозу.
Он отрицал свои чувства, отрицал страх за Лию, отрицал тот факт, что в глубине души он трепетал при мысли о ней. Но каждый её взгляд, каждый мягкий жест, каждое слово — словно игла, прокалывающая его броню. Он был опасен, но рядом с ней — человек. И этот человек был для него одновременно слабостью и силой.
— Ты хочешь воды? — спросила Лия наконец, тихо.
— Нет, — ответил он, голос ровный, почти равнодушный. Но в этот момент он почувствовал, как её забота доходит до него, как будто она пытается сквозь лёд пробить стену, которую он воздвиг вокруг себя.
—Хотя б в душ сходи, я тебе принесу все необходимое, — Девушка поднялась с дивана и скрылась за дверью своей комнаты.
Он отвернулся, глядя в темноту. Никогда прежде он не позволял себе так близко подпустить кого-то к своим страхам. Никогда. И это пугало его больше всего.
С одной стороны — холодность, жестокость, привычная маска Джейдена. С другой — внутренний разлад, боязнь собственных чувств, страх за Лию и невозможность признать это даже перед собой. Он ломается внутри, но делает вид, что всё под контролем.
Вечер превратился в ночь. Лия ушла к себе в комнату, оставив его в кресле. Возле него лежали вещи для похода в душ все на тех
же местах, как и 3 часа назад. Джейден наблюдал за улицей, за огнями города, думая о том, как мало он рассказал ей, как много скрыл. Эти три дня оставили шрамы, но не только на теле — на душе, в мыслях, в сердце. И он знал, что это только начало.
Внутренний голос шептал: «Нельзя показывать ей, нельзя, но нельзя и держать всё в себе».
Он обхватил руками колени, стиснул зубы, чувствуя, как ледяная броня трескается. И впервые за долгое время Джейден Хосслер понял: этот человек — Лия — становится для него важнее всего.
Но он не скажет этого вслух. Не сейчас.
В этот момент он просто сидел, молчал и наблюдал за огнями города, а внутри — тихо ломался, сражаясь с собственными чувствами и страхами.
Встав с кресла, парень аккуратным шагом пошел в комнату девушки. Свет был выключен, и только огни от города освещали ее комнату. Джейден подошел ближе к кровати и взглянул на блондинку. Ее лицо было таким невинным, нежным, беспомощным. Такая маленькая и хрупкая в таком большом и страшном мире.
Черноволосый провел рукой по ее щеки, заправил прядь волос за ухо. Его действия были нежными, что совсем не свойственно для такого человека, как он.
—Спи, маленький цветочек, спи сладким сном, —Сказал он это шепотом, поправил одеяла, будто дочке, и вышел из комнаты.
Наконец парень сходил в душ, и лег в гостиной на диван. Была уже глубокая ночь, а Джейден все так же лежит и думает о этой девушке, о ее судьбе, которая теперь в его руках.