Глава 14. Отрава
Месяц весны, что следовал после своих братьев, был удивительно печальным. И Сириус вновь ночевал в своей комнате, но предсказуемая простота его жизни больше не радовала его... А причиной тому была Селеста: печальная и тихая в своём уборе из пёстрых коричневых перьев. Охотник вновь лишь изредка пытался говорить с женщинами, делившими с ним кров, а хозяйка дома плакала всё время, будто схоронила кого-то близкого. Лишь однажды Сириус коснулся темы проклятья девушки (когда всё же пытался как-то общаться с бессловесной птицей), хотя и запретил себе говорить с ней о нём:
– Но ведь если ты, однажды, уже стала человеком, может, это повторится вновь? – спросил он.
Птица, остававшаяся до этого безучастной к словам охотника, обернулась и устремила свой взгляд на собеседника, будто ждала от него чего-то ещё.
Но Сириус никогда не был силён в подборе слов, особенно слов поддержки и участия, и не мог больше произнести ни звука. Да и по правде сказать, он сам почти не верил в то, о чём осмелился заикнуться. Он гнал от себя, по привычке, всякую надежду. Но он не знал одного: даром надежды, которого он себя намеренно лишил, обладала Селеста. И его слова задели что-то такое у неё внутри, что заставляло сердце биться чаще в стремлении жить. И неважно было, сердце человечье, или птичье. Пусть живёт надежда в сердцах живых! Она способна творить настоящие чудеса!
И чуду вновь суждено было произойти, ведь месяц подошёл к концу. Этот тягуче-медленный, отвратительно серый месяц из четырёх бесконечных, безнадежных недель. И в ночь, когда две луны сливаются в одну, Селеста сбросила оперенье.
Она была мрачной в своей молчаливой решительности, когда в свете ночных огней вокруг неё закружились тающие в воздухе перья. И глядя на неё в тот миг, Сириус, вдруг, засомневался: а так ли она была хрупка и невинна, как ему казалось ранее?
– Ты был прав, – тяжело произнесла она, – это случилось вновь.
В словах, несмотря на тихий голос и птичий клёкот меж них, Сириус почувствовал что-то такое, что заставило его понять: несомненно, будущая королева предстала перед ним.
В ту же ночь, девушка спустилась в кухню, где с покрасневшими от слёз глазами, распухшим почти до уродства носом и в одной ночной рубашке, сидела не спавшая в ту ночь хозяйка. Она обнимала девушку, точно собственное дитя, вернувшееся после долгой разлуки, и вновь плакала, теперь от счастья.
– Не плачьте больше, когда я вновь стану соколицей, – сказала королевна, – не плачьте, будто меня больше нет среди живых. Я здесь, а мы ещё поживём на этом свете, вот увидите.
Удивительное дело: клёкот ни разу не прервал речи недавно превратившейся королевской дочери. А в спокойных, размеренных словах было столько силы, что не поверить в них и не подчиниться было просто невозможно...
А дальше были три дня, отличавшиеся от первых трёх. Селеста не проявляла любопытства, и вела себя так, будто распланировала каждую минуту. Ни единого лишнего жеста, ни единого неосторожного слова. Она с Мельбой посетила службу в местной церкви, но не поведала священнику о своём проклятье, хоть хозяйка и уговаривала её. Не пошла она и к колдуну. И Сириус пытался понять её, но не мог.
– Я чувствую, что птица внутри, – сказала она им за ужином, без тени улыбки, – она чего-то ждёт и чего-то боится. Я знаю, что никто из посторонних не сможет помочь мне понять, чего именно. Но я знаю, кто сумеет наверняка.
И страшная догадка о том, кого именно имеет ввиду девушка, поразила Сириуса. И он оказался прав в своих подозрениях. Она продолжала.
– Та, что заняла моё место, должна это знать. Она сможет указать путь к снятию проклятья.
– Но как ты собираешься добиться ответов? – Спросил Сириус.
– Не знаю, – ответила девушка, – но пока я на этой стороне рогов континента, я точно ничего не добьюсь... Слишком мало времени я бываю человеком...
Она говорила так, будто знала что-то такое, что знали лишь некоторые из людей. Её тон, её поза... Будто в юном теле, вдруг, проснулась мудрость и понимание того, как устроен мир. Даже не смотря на то, что губы её молвили сущее безумие.
– Мне нужно попасть на Родину, охотник. Увы, я не могу предложить тебе ничего, кроме обещаний, но я отблагодарю тебя, когда смогу это сделать. Мне нужно на Родину, но лететь туда в одиночку... Это долго и опасно. А если я стану человеком в середине пути? Вот если мы сядем на корабль...
– Мы не сядем на корабль, – прервал её Сириус.
– Как ты можешь! Девочке нужна помощь, - вмешалась хозяйка.
– А я и не отказывал ей в помощи. Но на корабль я не сяду, какие награды мне только не посулишь.
Сириус посмотрел в глаза королевны. Теперь она не избегала его взгляда. И поняв, что та его слушает, продолжил.
– Когда начнётся охотничий сезон, мы тронемся в путь в твой город по суше. Я провожу тебя не потому, что ты мне пообещаешь богатства и прочие блага, хотя, ты бы выполнила свои обещания, я верю. Моя причина в том, что отчего-то мне кажется, что так нужно. Я уверен, что рано или поздно об этом пожалею, королевна. Я честен с тобой сейчас лишь потому, что и ты была с нами честна. Через три месяца мы присоединимся к одному из торговых караванов, что осенью часто отправляются на юг. Я помогу тебе, но на корабль я не полезу.
– Времени мало, - прошептала Селеста.
– Его всегда мало. И через три месяца ничего не изменится.
Охотник был непреклонен, и, даже, жесток. Но у Селесты не было особого выбора. Она согласилась на условия своего провожатого, хоть и не была довольна ими.
А Сириус честно в тот же день начал готовиться к длинному путешествию. И, прежде всего, ему нужно было узнать, кто из торговцев едет на юг это осенью, как бывало и прежде...
И когда он шёл по улице, внезапно, раздался чей-то крик, и мир стремительно закружился, смешался и потемнел. Только потом охотник почувствовал боль, которой раньше не ведал. «Должно быть, рысь?», подумал он, вдруг, вспомнив рассказы о свирепой пёстрой кошке, что таилась среди ветвей, а потом обрушивалась на человека, вонзая в его загривок зубы и когти. Он, вдруг, забыл, что был не на охоте.
Сириус то ли падал в болотную муть, то ли взмывал в небо, когда тянулись бурые стволы сосен. Но он не был на земле, не ощущал того, что происходило в мире для остальных, не слышал, не видел... Не дикий зверь был тому виной, не зубы и когти жалили его в шею, стремясь лишить жизни. Сириус умирал благодаря неизвестному человеку, который смазал ядом свой дротик, чтобы поохотиться на него...
Доброе утро! Как и обещала, следующую главу ждать долго не пришлось ;) Надеюсь, вы рады! В этой главе мы вновь вернулись к нашим главным героям. И, кажется, у них не всё благополучно... Почему так произошло? Может, прошлое всё-таки настигло Сириуса, хоть он так старался от него убежать? Придёт ли помощь в срок? И главное: какова будет цена спасения?
В следующей главе события обретают новый оборот: неужели героям теперь ещё предстоит и скрываться от врагов, которые прознали о существовании Сириуса?
До встречи в следующей главе!