Рискнуть сердцем

Прихожу в себя только, когда слышу голос мамы.

– Простите, кого?

В прихожей повисает молчание.

– К Олесе он пришел, мам, – разносится голос сестры.

– Бабушка! – следом кричит Дианка.

Я замираю, не в силах пошевелиться. Слова сестры звучат, как гром среди ясного неба. Веня здесь? После того, как я его оттолкнула?

– Добрый день, Анна Алексеевна, – слышу голос Андрея.

– Здравствуй, Андрей, – растерянно отвечает мама. Но ее голосу понятно, что она удивлена всех их видеть.

Стоп.

Веня здесь? С Алиной, Дианой и Андреем?

Словно во сне, я пытаюсь сложить дважды два, но в голове лишь каша из вопросов и тревоги. Почему он здесь? Неужели пришел помириться? Или, наоборот, пришел чтобы окончательно поставить точку?

От мыслей меня отвлекает тихий звук пружин. Я поворачиваю голову обратно, и вижу, как встает с дивана папа.

– Пап...

– Не волнуйся, дочка. Твой отец хочет поздороваться и может быть, узнать, почему молодой человек зовет тебя Ариэль.

– Пап.

Я чувствую, как кровь отливает от лица.

Ариэль. Это прозвище, которое дал мне Веня в самом начале нашего знакомства. Почему он назвал меня так при моих родителях?

Я пытаюсь встать, но ноги подкашиваются. Папа, с его всегда спокойным и рассудительным видом, сейчас кажется напряженным.

Сердце громко бьется в груди, пульсируя в висках. Я стою неподвижно в тени гостиной, прячась за дверью, и смотрю, как папа входит в прихожую.

Его шаги тяжелые и уверенные. Мой взгляд устремляется вперед, туда, где крошечная фигурка Дианки бежит навстречу своему дедушке.

– Дедушка! – кричит она звонким голосом, врезаясь головой прямо в его колени.

Его лицо светиться теплой улыбкой, губы шепчут тихо и ласково.

– Привет, моя маленькая красавица.

Следом за Дианой к папе подходит Алина. Она быстро проходит мимо меня, замечания мое присутствие, но игнорируя его. Сестра целует отцовскую щеку.

– Привет, па.

Голос папы смягчается еще больше.

– Привет, дочь.

– Здравствуйте, Виктор Александрович, – слышу я голос Андрея, но не вижу его самого. Замечаю лишь его вытянутую руку.

– Привет, Андрей, – приветливо откликается родитель, и пожимает ему руку в ответ.

А затем комната наполняется тишиной.

Слышны только приглушенные голоса, доносящийся из телевизора. Это тишина кажется гнетущей, тревожащей. Мне хочется выйти вперед, увидеть Веню, объяснить все родителям, но страх удерживает меня стоять на месте.

Молчание нарушает веселый голос племянницы.

– Дедушка, а где Олеся? Дядя Веня хочет поговорить с ней.

– Дядя Веня? – голос отца обманчиво спокоен.

– Здравствуйте, Я - Вениамин.

Слышу его уверенные шаги, а затем вижу вытянутую руку. Я не могу разглядеть его лицо, но отчетливо вижу выражение папы. Он хмуриться, но после короткую паузу все же отвечает на рукопожатие.

– Здравствуйте, Вениамин.

Напряжение в комнате можно резать ножом. Я чувствую, как дрожь холодит мою спину. Мне нужно выйти. Нужно. Нужно встретиться с ним лицом к лицу.

Отец поворачивает голову в мою сторону. Я лишь киваю.

Делаю успокаивающий выдох и медленно выхожу из-за дверей, стараясь казаться уверенной, хотя внутри все дрожит.

Веня. Наверное, сегодня он выглядит еще привлекательным, чем я его запомнила вчера. Его глаза встречаются с моими, и время останавливается.

На меня обрушивается чувство вины и чувство, которое я давно забыла.

Я понимаю, что скучала.

Прошел всего день, но я уже соскучилась. По его серым глазам, его рукам, его взгляды...

Его губы трогает едва заметная улыбка, и в этот момент я понимаю, что пропала. Снова. И на этот раз безвозвратно. Как будто и не было этого дня, этой ссоры.

– Привет, – тихо произносит он, нарушая тишину.

– Привет, – шепчу в ответ, не в силах отвести взгляд.

Он делает шаг навстречу, и расстояние между нами сокращается до неприличия. Я чувствую его тепло, его аромат - свежестью и легким древесным гелем для душа, смешанный с запахом кофе. Знакомый и такой родной.

Папа наблюдает за ними с явным неудовольствием, и я благодарна ему за то, что он не реагирует бурно. Просто выжидает.

– Олеся, я...

Вене замолкает и просто смотрит на меня. Его глаза бегают по моему лицу, и когда они останавливаются на моих губах, приятное дрожь проходит по телу, отдаваясь внизу живота.

Я знаю, что нас ждет непростой разговор, что нужно будет многое обсудить и решить, но сейчас, в этот самый момент, я хочу только одного - чтобы он поцеловал меня.

– Молодой человек, – говорит отец, не сводя глаз с Вени. Его взгляд - это лед, обжигающий и пронизывающий до костей.

– Пап, – прошу я, не зная чего.

– Все нормально, Олеся, – тихо произносит Веня. – Твой отец имеет полное право поговорить со мной. Он видит меня впервые раз в жизни.

– Не уверен, – перебивает его папа. – Твое лицо кажется мне смутно знакомым...но сейчас дело не в этом. Мужчинам нужно поговорить. Поэтому разувайся и пойдем в комнату.

Веня молча кивает и снимает свои кроссовки.

– Следуй за мной.

– Как скажите.

Они почти выходят, но папа останавливается и поворачивается к нам.

– Андрей, а ты чего стоишь? Всем мужчинам нужно поговорить.

– Конечно, конечно, – Андрей спешит снять свои черные кеды.

Я остаюсь стоять в дверях, словно парализованная, не в силах сдвинуться с места. Алина бросает на меня быстрый взгляд, в котором читается смесь сочувствуя и тревоги.

– А чего нам в прихожей стоять? – спрашивает в воздух мама. – Может чаю?

– Я вкусное что-то есть? – уточняет племянница.

– Конечно, – родительница слабо улыбается. – Блины, шоколад и варенье.

Дианка визжит от радости.

POV

Вениамин

Мы проходим в небольшую спальню. Я быстро осматриваюсь. Пару фотографий, несколько разрисованных картин по номерам, живые цветы, двуспальная кровать, шкаф-купе и небольшой письменный стол.

Отец Олеси садится на кровать, выглядит спокойно и уверенно. Его седые волосы, приятные черты лица и взвешенный взгляд выдают опытность и мудрость человека, привыкшего решать проблемы твердо и взвешенно.

– Присядите?

– Нет, спасибо, – отвечает Андрей, а я отрицательно мотаю головой.

Виктор Александрович смотрит на меня внимательным взглядом, слегка прищуриваясь. Но я без всякого переживания выдерживаю его напор.

Ночь была бессонная, мысли кружились в моей голове одна за другой.

Я понял одну простую, но важную вещь: я больше не позволю Олесе уйти.

– Ну, Вениамин, рассказывай, зачем тебе моя дочь?

Голос мужчины звучит ровно, но в нем слышится скрытая угроза. Я понимаю, что он хочет услышать правду, и знаю, что скрывать мне нечего.

– Мне нужно ваша дочь, – говорю я прямо. – Она для меня важна, и я хочу быть с ней.

Андрей молча наблюдает за происходящим. Его присутствие здесь тоже имело значение, хотя я пока не могу точно определить какое именно.

Виктор Александрович снова внимательно и оценивающе изучает мой вид. Кажется, он пытается понять, насколько серьезно я настроен.

– Ты же понимаешь, что я не позволю причинить боль моей дочери? – спрашивает он мягко, но настойчиво.

– Да, понимаю, – отвечаю твердо. – И я готов сделать все необходимое, чтобы она всегда улыбалась.

Его глаза сужаются, проверяя искренность моих слов. Затем он кивает, словно приняв решение.

– Хорошо, – произносит мужчина. – Но сначала скажи честно: почему ты думаешь, что заслуживаешь ее?

Вопрос застает меня врасплох, но я быстро нахожу ответ.

– Потому что я ее искренне люблю и буду заботиться о ней всю жизнь, или столько, сколько позволит она сама.

Я смотрю Виктору Александровичу прямо в глаза, не отводя взгляда. В моей душе нет ни капли сомнения, только твердая уверенность в своих чувствах.

– Я понимаю, что не идеален, и у меня есть свои недостатки. Но я готов работать над собой каждый день, что быть достойным Олеси. Я не обещаю ей безоблачной жизни, но я обещаю ей свою поддержку, понимание и любовь в любой ситуации. Я буду ее защитником, ее другом, ее опорой. Я буду ценить каждый момент, проведенный рядом с ней, и делать все возможное, чтобы она чувствовала себя счастливой.

Отец Олеси задумчиво трет подбородок.

– Виктор Александрович, я могу сейчас сказать вам все что угодно, – продолжаю, – но я говорю правду, и свои слова подтвержу действиями. Вот увидите.

– Андрей, этот парниша, кажется, хочет забрать звание любимого зятя.

– При всем уважении, Виктор Александрович, – Андрей улыбается. – Я больше не ваш зять. И Веня, кстати, тоже.

Мужчина вздыхает, вставая с кровати.

– Ну и дурак ты, Андрей. Я же вижу, как ты смотришь на мою старшую дочь.

– Виктор Ал...

– Не надо, – останавливает его рукой. – Я просто говорю. А прислушиваться ли решать тебе.

Андрей молча кивает.

– А что касается тебя, Веня. Я вижу, что ты искренен. Но помни: счастье моих дочерей - это самое главное для меня. И если ты сделаешь Олесе больно, тебе придется иметь дело со мной. Больше никому не спущу это с рук!

– Приму это за честь, – быстро отвечаю я.

Виктор Александрович качает головой, и уголки его губ слегка приподнимаются. А затем он протягивает мне руку, и я охотно ее пожимаю, чувствуя невероятное облегчение.

– И вот почему мне твое лицо кажется знакомым? – мужчина прищуривается, словно пытается вспомнить. – Вот не могу вспомнить и все тут!

Я пожимаю плечами.

– Виктор Александрович, хотите подсказку? – спрашивает Андрей и давится смешком, но быстро берет себя в руки.

– Давай.

– Представьте Веню в хоккейной маске.

Я закатываю глаза.

– Это не подсказка. Это ты прямо в лоб сказал, – качаю головой. – Вдруг, Виктор Александрович, не см...

– Не может быть! – восклицает мужчина, в его глазах вспыхивает искра узнавания.

Он отпускает мою руку, отступает на шаг и внимательно меня рассматривает, словно пытаясь совместить образ скромного молодого человека перед ним с неукротимым вратарем на льду. – Вениамин Морозов? Вратарь команды «Ястребов»?

Я киваю и чувствую, как на моих щеках вспыхивает румянец.

– Не может быть! Вениамин Морозов у меня в квартире!

Неловко переминаясь с ноги на ногу, чувствуя себя немного смущенным таким внимание. Приятно, конечно, но я привык к совсем другой обстановке, к реву трибун и адреналину матча.

– Это честь для меня!

– Да, ну что вы? – начинаю смущаться.

Мужчина улыбается, а затем его улыбка резко сходит с лица, заставляя меня на секунду понервничать.

– Ты только не подумай, приятель, я восхищаюсь тобой, но если ты обидишь мою дочь...

– Не обижу, Виктор Александрович.

Он кивает мне, а зачем обращается к Андрею.

– Пойдем, голубкам нужно поговорить...точнее поворковать, – мужчина улыбается собственной шутке.

– Мне позвать Олесю? – уточняет Андрей.

– Зачем? – усмехается Виктор Александрович, указывая головой на дверь. – Заходи дочь.

В тут же перевожу взгляд на дверь, и когда она приоткрывается, вижу Олесю с виноватым выражением.

– Сколько учил дочерей не подслушивать, столько они меня и не слушают.