Глава 2: Столкновение судеб
Герои сразу обнажили оружие, они были настороже. Перед ними стоял юный парень, с клинком, с виду лет пятнадцати, чье лицо исказили гнев и ненависть, и они всей душой не могли понять, что заставило его так разозлиться. Рилс знал — это его момент. Он также понимал, что к врагам нужно подходить с умом, а не только с яростью.
— Кто ты? — спросил один из них, его голос был полон недоумения и страха. Он выпрямился, готовясь к возможной атаке.
— Я — то, что вы потеряли, — ответил Рилс, сжимая кулаки. — Я — свидетель вашего тщеславия, ваш судья и ваш палач. Вы уничтожили мою деревню и мою семью, оставили меня одного — в руинах, где когда-то был мой дом.
Некоторые из героев обменялись взглядами, и в их глазах Рилс увидел нечто большее, чем просто испуг. Он заметил почерк сожаления и, возможно, даже осознание их собственной вины.
— Мы сражались против Диментия, чтобы защитить ваши земли... Мы не стремились к уничтожению деревень… — сказал один из героев, это была женщина с длинными рыжими волосами и даже красивыми, но усталыми глазами.
— Защитить? — с сарказмом воскликнул Рилс. — Вы уничтожили всё, что было мне дорого, как вы можете говорить о защите?
Тишина повисла в воздухе, и Рилс, чувствуя, что его слова находят отклик, продолжал.
— Я был жалким сопляком! Я не мог защитить свою родню, когда вы, самозваные герои, должны были сражаться с демонами, чтобы защищать иэ жизни, но в тот день вы стали демонами сами! Тогда моя жизнь кончилась, и начался мой путь мести!
Герои все еще стояли, готовые к бою, но Рилс почувствовал, что часть их присутствия была переполнена сомнениями. Он продолжал говорить, и его слова были пронизаны всеми его страданиями и горем.
— Вы думали, что сразившись с Диментием, вы стали героями? Вы предали сами себя, став преступниками в моих глазах. Кто теперь защищает тех, кого вы оставили в руинах?
Рилс лишь мгновениями посматривал на них, его ярость противостояла их замешательству. Он был готов к нападению, к тому, что может произойти в любой момент. Он понимал, что ему необходимо не только отомстить, но и высказать свою правду.
Женщина сделала шаг вперед, и в её глазах искрилась искренность.
— Мы не знали... — начала она, но Рилс перебил её.
— Замолкни! Ты не имеешь права говорить о том, что не знала! Ты не ощущала всë моë горе, моë одиночество и моë бремя!
В этот момент один из мужчин, высокий и мускулистый, с шрамом на лбу, шагнул вперед.
— И что ты собираешься делать? Убить нас? Ты не можешь исправить то, что уже совершенно. Война забирает у нас всë самое ценное. Мы тоже многое потеряли!
— Я потерял всё, — прошипел Рилс. — Но я не собираюсь оставаться в стороне, наблюдая, как вы проживаете счастливые жизни.
Вместо того чтобы перейти к прямому бою, Рилс почувствовал, как его сердце колебалось. В то время как внешне он проявлял ярость, внутри него росли мучительные сомнения. Разве в этом мире можно найти возможность для прощения и исцеления? Или всё так запутано, что накопленная ненависть не даст шанса на будущее?
В этот момент возникла тишина. Герои, кажется, поняли, с кем имеют дело. Это не был просто мальчик с клинком. Это была незаживающая рана их истории. Он был живым напоминанием о том, что было потеряно из-за их действий.
— Мы можем всё исправить, — голос женщины прервал тишину. — Разве ты не хочешь, чтобы твоё страдание принесло какой-то смысл? Мы можем бороться вместе с теми, кто всё еще несет зло в этот мир.
Рилс рассмеялся, но это был не смех радости — это был смех, полон горькой иронии.
— Совместная борьба? Я не настолько жалок, чтобы быть в одной команде, с убийцами моей родни. Моя ненависть — моя единственная опора. Вам никогда не понять того, что я пережил.
Но в этой мгле ненависти, в его гневе, он почувствовал, как часть его сердца замирает. Слишком долго он искал мести, забыв, что есть и другие способы поведения, какие-то альтернативы, какие-то новые истории, которые можно было бы создать.
— Ты не просто месть, — тихо произнесла женщина. — Ты — надежда. Она может быть такой же сильной, как и страх.
Рилс остановился. Возможно, он действительно стоял на перекрестке судеб. Месть могла быть его путеводной звездой, но кто знает, что произойдет, если выбрать другой путь?
Все еще полон гнева, он задал вопрос, который его мучил:
— Может ли кто-то, кто лишил меня всего, действительно стать частью моего мира?
В его сердце начала возникать новая надежда, и он понимал — возможно, пришло время изменить свою историю.