Глава 16. Загадки и кроссворды - мой конёк
Рассветная Империя, Эрлион
Тёмной ночью в священном храме богини Судьбы рядом с огромным алтарём одиноко стояли две фигуры, затянутые в белоснежные плащи. Это были служанка Мира и леди Каталина, держащая шестилетнюю девочку на руках.
Обе драконицы сильно нервничали, переминались с ноги на ногу и, надеясь на чудо, повторяли монотонный текст молитвы, взывая к древнейшей сущности, которая была последней надеждой и единственным выходом.
Белокурая малышка уютно посапывала, засыпая у своей наставницы на руках и стараясь игнорировать её нервозность.
С каждым часом, наполненным безответными молитвами и призывами, надежда Каталины уберечь единственную кровную наследницу королевского рода и дочь дражайшей подруги таяла на глазах.
Времени катастрофически не хватало, ведь в любой момент предавшие корону воины, могли вломиться в храм и, забрав жизни всех протестующих подобному вероломству, похитить принцессу.
Женщине было страшно представить, что могут сделать с крохотным невинным ребёнком бесчестные варвары, рискнувшие променять многовековую службу на благо Рассветной империи на разбой и мученическое скитание в поисках чего-то стоящего.
Всячески отгоняя эти мысли, она стоически продолжала молиться, пока в холодный, окутанный полумраком зал не вломился верховный жрец богини.
— Леди Каталина, жрецы из других храмов присылают письма, оповещая о нападениях. Скоро в поисках принцессы они дойдут до нас. Эти дикари не остановятся. Бегите, ведь пока императорская чета погружена в целительный сон, вас никто не сможет защитить, – трясясь от страха, блеял старик.
Близкая подруга императрицы пропускала его уговаривания мимо ушей, не переставая взывать к богине, которая не единожды спасала ей жизнь. Она знала, что в любом случае, сможет защитить кроху даже ценной собственной жизни, ведь дала слово Мэйделин, перед тем как она с императором ринулась к своим воинам на границу.
Уже на рассвете дикари добрались и до этого храма. Служители носились по помещениям, сосредоточенно и быстро баррикадируя все входы и выходы.
Пока Мира пыталась успеть успокоить маленькую принцессу и мягко ответить на все её вопросы, Каталина, упавшая на колени от усталости, продолжала звать Судьбу, уже почти не веря в то, что та откликнется.
Но вот с наставницей в который раз случилось невообразимое.
Под сводами высокого потолка, засияв яркими лучами утреннего солнца, начали сплетаться эфемерные искрящиеся нити, приобретая форму человеческого силуэта.
Как только босые ноги явившейся невероятным образом богини опустились на ледяной пол храма, все, кто до этого наблюдал за этим действом с отвалившейся челюстью, упали ей в ноги, начиная неустанно молится.
— Каталина, ты молила меня о помощи. Зачем? – величественно произнесла Судьба, глядя на женщину призрачными глазами, способными увидеть все, что происходит во всех мирах в любой миг.
Не веря своему счастью, наставница подняла глаза на богиню.
Перед ней стояла молодая девушка с идеальными чертами лица, светло-лиловыми, почти белыми волосами длинной до пола, и в богатых пурпурных одеждах. Та, кто спасла её в шторме, в котором погибла вся её семья, когда ей не было ещё десяти. Та, кто многократно помогала ей избежать смерти в бою с самыми умелыми воинами королевств и империй.
— Великая богиня Судьба, прошу, помоги спрятать кровную наследницу за пределами нашего мира, – взмолилась женщина, готовая на всё, лишь бы принцесса очутилась в безопасности до того, как двери храма рухнут и впустят войско варваров, продавших свои души.
На мгновение застыв, богиня словно осматривала своими белёсыми глазами каждый уголок мира, чтобы потом сказать:
— Все порталы разрушены, поэтому ты ко мне обратилась. Но ты ведь знаешь, что для переноса нужна душа, вступающая в услужение мне до конца веков? И тебя я не возьму, это ты тоже знаешь, – констатировала божественная сущность, досадно поджимая губы.
Склоняясь в глубоком поклоне и не рискуя поднимать глаза ни на богиню, ни на наставницу, к ним приблизилась Мира, держа за руку девочку.
— Леди Каталина, я пожертвую свою душу, – заявила девушка, осмелившись поднять глаза на стоящую перед ней женщину.
— Бедная, настрадавшаяся душа молодой девушки, утратившей мужа и ребёнка и готовой служить мне оставшуюся вечность. Интере-е-есно. Ну, Каталина, решайся. У меня мало времени. Что скажешь? – безэмоционально вопросила богиня, переводя взгляд на служанку, до сих пор носящую траурные одежды и скорбя по любимым.
К нагнетающей обстановке подключилась ещё и Мира: «Леди, прошу. Это мой шанс помочь императорской семье и наконец-то воссоединиться с семьёй».
— У нас нет другого выхода, – сжимая кулаки от бессилия, сказала Каталина, ровно в тот момент, когда двери храма начали трещать от съедающих их языков пламени и давящей магии с той стороны.
В мгновение ока, все четыре фигуры исчезли, будучи окутанными искрящейся сиреневой дымкой. Но уже через несколько минут, когда двери храма, поддавшиеся магическому пламени, превратились в угли, Каталину перенесло вновь в храм. Ровно на тоже место, откуда она должна была переместиться с принцессой.
Ужасные предположения о том, куда хитрая богиня могла перенести крохотного ребёнка, внезапно развеяла ввалившаяся в зал свора варваров. Полностью контролируемые чужим разумом воины, не заставшие свою маленькую цель и увидевшие Каталину, бросились на женщину, грозясь в считанные секунды, расправится с ней своим многочисленным оружием.
«За погибший и ныне живущий народ Рассветной империи!» – пронеслось в мыслях воительницы перед тем, как она, достав спрятанные под накидкой магические стилеты, бросилась в бой, планируя испепелить огненным оружием максимальное количество предателей, не гнушавшимся истреблять целые города великой державы.
В последние минуты в её мыслях витали лишь молитвы за жизнь и счастье спасённой крохи, выброшенной в чужой мир.
Варолия, Мигерия
Напольные часы неумолимо громыхали на весь особняк, грозясь лишний раз напомнить умирающей о последних мгновениях.
За тяжёлыми дверьми, в полумраке сумрачного коридора, граф нервно мерял шагами небольшое расстояние от стенки до стенки, убегая от навязчивых мыслей о неизбежном исходе. В то время как графиня, стоя у стены с настолько натянутой осанкой, что на неё было дискомфортно смотреть, нервно теребила подол пышного платья и отстукивала вычурным каблучком бешеную трель.
От незнания, куда себя деть, беспокойная женщина была готова то ли под землю провалиться, то ли волком взвыть, лишь бы не видеть своими глазами то, что вот-вот должно произойти.
То, о чём всем запрещено говорить.
И уж тем более не думать о последствии оного.
Целители, словно стайка белых мотыльков, кружились вокруг кровати, пытаясь спасти совсем молодую душу.
Внезапно возникшая болезнь, скосившая пол королевства добралась и до мрачных особняков уважаемых придворных, яростно лишая их сначала прислуги, потом друзей и потихоньку подбираясь к семьям – самым близким.
Вымаливая конец своим мучениям, бледненькое тельце содрогалось на белоснежных простынях, почти сливаясь с ними.
Каждый, кто был сейчас в поместье, был бы рад бессильно заткнуть уши, чтобы не слышать отчаянный и не менее мучительный крик маленькой госпожи, зная, что ничем помочь не смогут. Или вернее не захотят.
В последний раз громыхнули часы...
Под аккомпанемент удушающей своими цепкими и липкими руками тишины, Смерть переступила порог дома на кровавом рассвете.
Присутствующие, заставшие за свою длинную жизнь много вампирских похорон, не знали как точно себя вести, чтобы не накликать немилость графской четы. Все знали, что думать о подобном грешно, но не переставали натужно скрывать торжественные улыбки.
Сегодня у простого люда будет повод не только выпить за празднество Кровавой Луны в честь Праматери, но и за окончание тирании в неприветливом поместье Осмоннд.
Шестилетний ангел смерти, отправляющий своей ложью на плаху сотни слуг и придворных в месяц, наконец-то почил.
У многих в голове мелькало «хоть кому-то удалось это остановить».
В момент, когда все не знали плакать им от горя или от радости, граф с графиней, с полным безразличием, зашли в обитель Смерти.
Пока целители собирали свои вещи в боксы, суетящиеся работники пользующегося популярностью ПБ, оказывающие самые дорогостоящие услуги в столице, спешно уносили каменную статую, искажённую в агонии.
Глядя на неё, графскую чету, конечно, пробило на скупую слезу, но всего лишь на одну. Уже вскоре и она опала с каменных лиц.
Их мысли сейчас были полностью заняты мыслью о денежном долге, который они будут вынуждены отдать двум десяткам женихов, желающих через десяток лет жениться на их «поганочке».
Не успели они, что называется отвернуться, как за спинами засияла вспышка, а сзади кто-то с проскользнувшим «ай», хлопнулся в обморок.
Все взгляды мгновенно пересеклись, вперившись в сияющую девушку, держащую немного испуганную малышку за руку. Присутствующие в комнате, кажется, даже дышать перестали, боясь сдуть эфемерную деву, больше похожую на скульптуру из пыльцы фей.
— Ну и почему вы все так на меня уставились? Фи, как некультурно, – скривившись, посетовала божественная особа.
— Вы кто? – спокойно подал голос граф, протирая монокль настолько сильно, что вполне бы уже мог выдавить несчастную линзу.
— Почтальон Печкин! Принесла заметку про вашу девочку. Вот, к слову, она, – сказав это, Судьба подвела к ним малютку, которая уже со всем комплектом печатей была сама на себя не похожа. — Зовут Одри, отныне это ваша дочь! – широко, но не менее наигранно улыбнулась девушка, протягивая маленькую ручку девчушки графине.
— Но! – пикнула та и тут же умолкла.
Перед ней, занимая почти всё пространство комнаты, раскинулась страшная, скользкая тень, пожирающая всё на своём пути. Именно она-то и сказала страшным голосом: «Получите, распишитесь».
Испуганной вампирессе не оставалось ничего, кроме того, что взять крохотную ручку со всем остальным комплектом и тяжело сглотнуть. Малышка же искренне улыбалась, забавляясь взрослыми баталиями.
— Славненько! – вынесла богиня, словно принимая привычный облик и обтрусила руки, от несуществующей пыли. — Ах, да! Вот ещё рекомендации к воспитанию, которым вы должны беспрекословно следовать.
Возникший в воздухе километровый свиток, тут же упал под ноги графской четы.
— Но это ведь всего лишь рекомендации... – тише мышей в подвале, шепнули граф с графиней, боясь мгновенного испепеления.
— СЛЕДОВАТЬ! БЕСПРЕКОСЛОВНО!!
Это было последние слова, которые произнесла хрупкая полупрозрачная девушка. Но перед тем как исчезнуть, она помахала малютке на прощание и пригрозила графской семейке, проведя большим пальцем у шеи.
Варолия, Мигерия, сегодня
Я резко открыла глаза, нарушая плывшую до этого перед ними картину сна. Сна, который снился мне каждую ночь, совершенно не думая уступать место другим грёзам.
Отсутствие утренней побудки, гневно тарабанящей по мозгам, совершенно не удивляло. Ведь я знала, что после постоянно повторяющегося сюжета, ласково навязанного Морфеем мне на голову, словно колючий зимний шарф, я просыпаюсь за час до неё.
Точно зная, что больше не усну, я резко подорвалась с кровати, из-за чего шёлковые простыни с неё ловко соскользнули. Почти тут же послышался характерный глухой удар чего-то тяжёлого об пол и следом за ним недовольное бурчание, отлично сопровождающееся тяжким копошением.
— Утречка, всем бурчащим. Честер, кто раньше встаёт тому боги дают, – подметила я, направляясь в ванную.
— Ну и на кой чёрт мне твои боги, когда так спать хочется. Зачем нужно было так рано меня будить? – возмущённо начал фамильяр, утихая с каждым последующим словом. К концу фразы я уже вновь слышала тихое посапывание, чередующиеся с милым «иу-вию-иу-вию».
— Просто нужно спать на своём просторном диване Честер, а не спихивать меня всю ночь с моего же койко-места. К тому же, разумеется, если дегустировать с Лианель вина до полуночи, потом за сон можно будет и душу продать, – пробормотала я себе под нос, честно и откровенно говоря, ожидая, что меня никто не услышит.
— Да если бы ты не вернулась на десять минут раньше меня, ты об этом бы даже не узнала! – выпалил разгневанный ящер, мгновенно оказавшийся в дверном проёме незакрытой ванной.
Лёгкая простынь, в которой он запутался, под влиянием возникших на его чешуе языков пламени начала таять на глазах.
— Чес, третья простынь за месяц! Имей совесть и хотя бы чуть-чуть контролируй свои эмоции! – сдвинув брови на переносице, возмутилась я.
— А вот не выводи меня и не буду я твои простыни плавить. К тому же, это кто мне про совесть заявляет? Я, между прочим, пытаюсь реанимировать свой законный брак, пока ты, в свою очередь, с этим Каспианом непотребствами по ночам занимаешься! – парировали мне в ответ.
— Н-ничего подобного! – пискнула я, словно мышь, которую хозяева погреба застали на месте преступления. — Мы коллективно думаем, как отговорить Норрана от бессмысленной экспедиции за этими перстнями.
— Разумеется, сначала коллективно саркофаги драите, причём, находясь внутри! А теперь думаете коллективно, – сложив лапы на груди, произнёс геккон с сощуренными глазами, чем ещё больше заставил меня покраснеть.
— Да ну тебя! – аргументированно закончила я наш диалог, приступая к утренним процедурам и перемещаясь мыслями в воспоминания.
С нашей с Каспианом «генеральной уборки» в склепе ВАВРа прошло вот уже как два месяца. За это время в академии совершенно ничего не поменялось: адепты отлынивают от учёбы - магистры зверствуют, а воздушный переход как не строили, так и не построили.
Но я уже могу гордо похвастаться тем, что смогла кровью и потом наверстать упущенный материал и теперь счастливо получаю стипендию. Теперь живя на неё, я не трачу выигранное состояние в Турее. Оно у меня хранится специально для скорой поездки в Эрлион. Единственное, что нужно сделать до этого многообещающего путешествия, так это отговорить Норрана от опасной экспедиции за несуществующей реликвией, которой он начал всё больше и больше грезить, потихоньку начиная напоминать сумасшедшего.
Ну, мы с Каспианом работаем над этим.
К слову, об Эрлионе. Там я твёрдо намерена заявится во дворец к императору и императрице с уже до блеска отточенной фразой: «Ваше Величество, я ваша дочь».
Возможно, это бы даже напомнило какую-то нелепую шутку, если бы не одно «но». После просмотра волнующей во снах картины, которая два месяца талдычит мне что-то только ей понятное, я смогла ещё немного разузнать о себе.
Например, как я уже говорила, с очень большой вероятностью я являюсь той самой белокурой крохой, ради которой Мира и Каталина пожертвовали своей жизнью. По началу, я сильно сомневалась в своих догадках, ведь с маленькой принцессой нас отличал даже цвет волос. Но всё это было до того, как с моего истинного облика окончательно спала печать.
Смыв с лица остатки зубной пасты, я подняла голову. Из зеркала на меня смотрела невероятной красоты девушка с волосами цвета золотой пыли. Утончённое личико с совершенными чертами лица украшали выразительные тёмно-циановые глаза в обрамлении длинных ресниц.
Я была как две капли воды схожа с императорской четой, Мэйделин и Дрианором, имена которых появились в моей голове также внезапно, как и странные сны, оказавшиеся реально происходящими событиями.
Самолюбование прервал внезапный стук в дверь. Хотя сомневаюсь, что эту дикую трель, которую выбивает нежданный гость можно назвать стуком.
Честно говоря, открывать совершенно никому не хотелось, учитывая отвратительное настроение после очередного раннего подъёма. Тем более, была велика вероятность того, что это снова ни свет, ни заря прибежал старший братец, чтобы умолять меня вернуться домой, как это было пару недель назад.
Князь Инриш настолько обозлился из-за моего побега и впоследствии своего ущемлённого эго, что отказался спонсировать целый ряд новых проектов компании графа.
Такой расклад графскую чету, понятное дело, совершенно не устраивал, учитывая то, что из-за этого до банкротства осталось, как говорится, всего нечего. Вот они в отчаянии и начали угрожать Ксандру всем, чем только могут. И всё ради того, чтобы он повлиял на меня и заставил вернуться, ведь он единственный из семьи с кем я поддерживала связь после своего, не побоюсь этого слова, гениального побега.
И знаете, что этот упырёныш сделал при первом же своём визите?
Он не придумал ничего лучше, чем заявится ко мне ранним утром в спальню через дыру в защите и, натянув мне на голову мешок, просто стащить, как какой-то кошель из заднего кармана непредусмотрительного богача!
Так это хорошо, что я как заклятый параноик сплю с кинжалом под подушкой.
Мне даже не пришлось по большому счёту действовать, ведь как только он увидел блеснувшее лезвие в моей руке, мгновенно впал в ступор и запаниковал. А проснувшемуся от шума Честеру этого замешательства хватило, чтобы лупануть сзади брата по голове тяжёлым талмудом, который он любит читать в качестве сказки на ночь.
Сказать, что я разочаровалась в одном из своих самых близких людей – ничего не сказать. Так этот кровопийца потом приползал при любой возможности, чтобы «самая любимая самая чудесная и вся такая самая-самая-самая сестра простила такого глупого окаянного дурака и вернулась в отчий дом».
Нет, ну если бы он ещё к этому всему опустил голову и, смотря в пол, тихо добавил «я так больсе никада-никада не буду», при этом, конечно же, ковыряя ножкой пол – я бы ещё подумала прощать или нет. А так какие вообще могут идти разговоры о прощении и тем более возвращении?
В общем, видеть этого паршивца и предателя теперь крайне не хотелось. Так что решено, сделаю вид, что я до сих пор сплю или меня тут и вовсе нет.
Тихонько выйдя из ванной, я на носочках начала аккуратно идти в спальню. Причём стараясь даже не смотреть в сторону двери, в которую по-моему тарабанить стали ещё громче.
Раз шажочек, два шажочек, ну чуть-чуть совсем осталось–
— Одри, ты чего крадёшься? И вообще, не слышишь что ли? В дверь стучат, между прочим, – с непониманием и едва ли не крутя пальцем у виска, громко и достаточно выразительно сказал Честер. Видимо, чтобы за дверью это тоже можно было без проблем услышать.
Мысленно я мгновенно хлопнула себя по лбу. Вселенная, вот за что мне всё это?!
Безудержный стук мгновенно исчез и послышался спокойный голос Каспиана из-за двери:
— Одри, открывай! Теперь я точно знаю, что ты не спишь.
— Спрашивается, зачем приходить в такую рань, – пробубнив себе наигранно недовольно под нос, я подошла к двери и открыла её.
Как бы я не хотела это показывать, но я была рада тому, что этим незваным гостем был именно Кас. Заносчивый дракон с отличным чувством юмора мне определённо симпатизировал.
— Золотце, нам очень нужно поговорить, – с порога заявил мне запыханный, скорее всего после ранней утренней тренировки, ящер и абсолютно не церемонясь, прошёл в комнату.
— Интересно, о чём это ты захотел поговорить аж за пол часа до побудки, прервав свою драгоценную утреннюю тренировку? Наверное, это что-то невероятно важное, – зевая, спросила я и направилась к дивану, на котором уже расположился Кас.
— Как это о чём? О нас, конечно же, – уверенно заявил дракон с таким удивлением в голосе, словно я только что сказала такую глупость, которую даже если очень сильно постараться, на уши не натянешь.
Ах да, кажется, я забыла об этом упомянуть.
Каспиан с недавних пор внезапно решил, что я его истинная суженная, которую ему пророчили ещё в далёком детстве. Хотя по его словам пророчили едва ли не после рождения.
Не сказать, что я этому не рада. Даже наоборот! Но тут возникает ряд некоторых трудностей.
Во-первых, со слов проверенного источника (Норрана, конечно же), ещё в 3 года у него состоялась священная помолвка, которую ни в коем случае нельзя нарушать, с какой-то принцессой, о которой никто уже очень давно ничего не слышал. Казалось бы, раз никто ничего не слышал, то какие могут вообще возникнуть проблемы? А основная и, собственно говоря, самая большая проблема, это запланированная ещё много лет назад свадьба, которая должна пройти уже в этом году в день зимнего солнцестояния.
Ну а во-вторых это великое для всего Эрлиона событие припадает не только на великий зимний праздник, но и на зимний бал в академии. А это значит только то, что времени у нас с Каспианом осталось совершенно мало и начинать вообще хоть какие-либо отношения будет совершенно глупо.