Глава 15. Мышиное раздолье
Сев на ближайшие к сцене свободные места, мы почти тут же окунулись в атмосферу безудержных торгов.
Стоявший на сцене харизматичный оборотень, которому поручили развлекать выигравшую толпу, с юмором преподносил каждый лот. Казалось бы, бесполезные безделушки разлетались на ура. Некоторые выкупали свои же вещи, что было редкостью.
В основном, всё происходило наоборот.
Сидя небольшими дружескими компаниями, адепты выкупали чужие побрякушки. Кто-то для того, чтобы потом торжественно вручить настоящему владельцу, ну а кто-то превращал это в состязание, всё больше и больше повышая цену.
Радовало, что такое мероприятие не вызывало драк и ссор между хмельными учащимися. Со всех сторон слышались лишь дружеские подколки, смех и мирные обсуждения чего либо.
Я же спокойно наблюдала за сменой лотов, перебрасываясь с Каспианом незначительными фразами и шутками. Меня до сих пор бесконечно удивляет непонятный факт того, что этот дракон так быстро захватил все мои мысли. Этот, вроде как, незатейливый разговор вызывал у меня счастливую улыбку и неизвестную теплоту. А вот мысли о том, что сам «жених» может подобного и не испытывать, ведя похожие ничего незначащие разговоры с каждой второй девушкой, приносили горечь и какое-то ещё непонятное чувство.
Не ревность, нет... на данный момент, его тяжело понять.
Как только жуткая мысль о том, что эта игра в серьёзные отношения за такой короткий, незначительный срок, для меня перестаёт быть таковой, внезапно вырвалась из общего потока, пробегая бегущей строкой, стало страшно.
Страшно стать отвергнутой со своей невзаимной влюблённостью. Хотя можно ли так назвать это чувство? Оно ведь не может возникнуть и укрепится корнями в моей голове за такое короткое время, к тому же, по отношению к человеку, которого я толком и знать не знаю.
От мыслей как можно дальше отдалиться от дракона настолько, насколько это возможно по условиям подписанного договора, чтобы удушить внезапно возникшее чувство, которое в будущем вероятнее всего причинит много боли и страданий, меня отвлёк следующий лот, озвученный аукционистом.
— И гвоздь нашей программы! Лот номер шесть — чудный браслет, принадлежащий похитителю всех женских, и скорее всего не только, сердец нашей академии! Всеобщему любимцу, которого превозносят наравне с древним богом войны! Его ярые фанаты и бывшие коллеги из лучшей Боевой академии в нашем мире готовы перечислить каждую его награду. Ну, вы же поняли, что речь идёт о боевике, вступившем в наши ряды в этом году? Именно о том, который почти тут же вверг в шок всю Мигерию внезапным признанием, что у него появилась любимая невеста! Да-да, Каспиан, эта хвалебная речь в твою честь! – заявил оборотень, шутливо салютуя дракону.
Тот в ответ сделал то же самое, приветливо улыбнувшись и тем самым давая понять, что они вдвоём, как минимум, хорошие товарищи.
— Такой ценный лот не может стоить дёшево, согласны? Поэтому повышаем начальную ставку, до трёх медных монет. Ваши предложения, уважаемые! – весело объявил аукционист, красуясь выбеленными клыками.
Те самые предложения начали сыпаться со всех сторон, явно намекая на то, что личная вещь этого дракона нужна всем и каждому и может сравниться едва ли с кислородом. А непонятная, собственническая, словно чужая мысль о том, что этот браслет любой ценной должен достаться именно мне застряла в голове, полностью захватывая мой разум.
Ну, как говорится, пошло-поехало.
И вот уже на протяжении длительного времени я отчаянно перебивала более высокой ставкой все остальные, оставив в конкурентах лишь пару человек, наивно решивших, что всё-таки смогут сегодня уйти с этим браслетом.
Сидящий рядом Каспиан сидел с озорной улыбкой на лице, поглядывая на меня каждый раз, как я повышала ставку.
Когда же цена браслетов возросла до серебряника, неожиданно из толпы выделилась Швайгурц, поднимая ценность браслета ровно вдвое.
Из-за этой досадной неожиданности, почти все конкуренты растерялись настолько, что, к своему сожалению, покинули дистанцию, так и не дойдя до финиша. Так бы произошло со мной, если бы отчаянное желание заполучить своеобразный трофей не захватило бы меня, всячески не давая Эмилии получить верх в этой битве не жизнь, а на смерть.
И, возможно, если бы не Честер, забравшийся на низкий потолок и так вовремя упавший вампирессе на голову, тем самым отвлекая её, наше противостояние длилось бы вечно.
— Ставка 2 серебряника и тридцать пять медяшек. Раз! Два! Ну же, разве вы готовы отдать столь желанный приз?... Три! Продано невесте нашего героя. Поздравляю, Одри! – торжественно объявил оборотень, склоняясь со сцены и вручая браслет мне в руки.
— Что?! Но... Но это ведь жульничество! Она мошенница!! – начала искрить яростью, наконец струсившая геккона со своего лица, генеральская дочь.
— Ой, ну что вы! Простите, я совершенно случайно не удержался на гладком потолке! – театрально произнёс Честер, оставляя гнездо из волос на голове Эмилии и спрыгивая ей на платье. О которое, к слову, обтёр лапы и, не давая себя поймать, прыгнул на пол, теряясь сначала между рядами стульев, а потом и под столами.
Мысли взбешённой Швайгурц, вновь не получившей желаемого, о том, что ей сейчас стоит сделать: театрально расплакаться и убежать или же проредить мою шевелюру, прервал выбравшийся на ближайшую барную стойку, адепт, стоявший до этого у дверей склепа.
— Тревога! Тревога! Инквизиторы прознали о шабаше! Повторяю: инквизиторы прознали о шабаше! – громко крикнув кодовую фразу, он тут же посеял всеобщий хаос, который в считаные минуты охватил полностью забитый склеп.
Зная о том, что суровое наказание будет торжественно назначено каждому, кто сегодня осмелился нарушить едва ли не половину правил академического кодекса, адепты пытались всячески его избежать всевозможными методами.
Многие ринулись к потайным ходам, которые соответственно сейчас были максимально переполнены.
Иллюзионисты же спешно подтаскивали к стенкам своих товарищей, которые от хмеля уже не то что передвигаться не могли, а элементарно стоять, и накидывали на них мороки.
Ещё с десяток адептов, участвующих в организации Туреи открыли свои порталы как раз для подобных случаев, позволяя сбежать ещё большему количеству учащихся.
Я же, как и большое количество других адептов, не умеющих накладывать мороки и для которых не представлялось возможным добраться ни до ходов, ни до порталов из-за огромного толпища, вынуждена была прятаться в самом склепе.
Ну, хочу всё-таки уточнить, что сказать о том, что ты сможешь спрятаться в склепе и сделать это – вещи всё-таки разные.
И второй вариант, к тому же, будет конечно, пострашнее, но и всё-таки предпочтительнее в данной ситуации.
Пока думала прятаться в саркофаге или гробу, мельком заметила Норрана, Каспиана и Честера, быстренько бежавших к дальнему порталу, который сейчас был разгруженнее всех остальных.
Нет, ну хоть бы предложили даме присоединиться!
Возмущённая крайне не джентельменским поведением всех троих я, недолго думая и сильно не выбирая, запрыгнула в ближайший пустой саркофаг, улавливая обострившимся слухом раздающийся где-то уже совсем близко громкий топот и разговоры приближающегося ректора и ещё половины педагогического состава.
Не успела я задвинуть перед собой тяжеленую каменную крышку, которая казалось, весит тонны три, как через всё ещё оставшуюся огромную щель ко мне заполз тот самый змей, чешуёй которого до сих пор усыпан пол моих апартаментов.
— Ах ты, бесстыдная змеюка! Ищу себе другой саркофаг, не видишь, тут приличные леди уже прячутся!– возмутилась я, прижимаясь всем телом к противоположной стенке саркофага и трезво размышляя, что как бы мне не хотелось его выпихнуть, я всё равно просто таки физически этого сделать не смогу.
— Я это я. Тиш-ш-ше! – шикнул он на меня, задвигая над нами хвостом крышку и погружая нас в полную тьму.
А гадский голосочек-то очень знакомый.
К слову, уж очень вовремя этот наглый дракон запрыгнул в саркофаг. Ведь почти тут же мы услышали, как громко о каменную стену ударилась выбитая дверь ведущая прямиком в склеп.
Использовав трюк, который каждый раз видела в исполнении Честера, я, черкнув длинным ногтём по той самой злосчастной крышке, которая сейчас отделяла меня от более менее не затхлого воздуха и, сконцентрировав на кончике пальца немного магии, зажгла небольшой огонёк, чтобы хоть что-то видеть.
Ой, ну вот лучше бы этого не делала, честно!
Занимая едва ли не всё пространство нашей небольшой могилки своей крупной плечистой фигурой, лежал не кто иной, как Каспиан, пытавшийся наладить размеренный ритм своего сбившегося дыхания.
Видимо, заметив направленный на него свирепый взгляд, которым обычные порядочные граждане награждают мух. Причём, мух изрядно надоевших и никак не прибывающих в восторге от перспективы быть казнёнными кухонным полотенцем.
Ну, или тапком. В общем, у кого, на что фантазии хватит.
— Вот только не надо на меня так смотреть, словно хочешь меня убить, – тихим шёпотом заявил Кас, неловко изворачиваясь и задевая меня всеми частями тела в попытке удобнее примоститься.
— О-о, поверь, женишок, прежде чем я тебя убью, я откручу тебе все, и даже самые важные конечности. И говоря о последних, я имела ввиду голову, а не то о чём мог подумать твой воспалённый похотливый мозг! – злостно шипела я. Мои яростные порывы набить морду внезапно объявившемуся Казанове сдерживал лишь тесный саркофаг.
— Да ну что ты говоришь! Я тебе на балу жизнь спас, а ты мне незапланированную линьку устроила. Вот это благодарность! – возмущался ползучий гад, снова пытаясь сменить своё положение.
— Хочешь благодарностей? Считай, что я тебя не прибила с помощью кинжала, пока ты был в отключке, исключительно из-за высокодуховного чувства благодарности к тебе, как к спасителю, – заявила я без зазрения совести. Упираясь ладонями в грудь боевика, я попыталась как можно дальше (насколько мне, конечно, позволяли пыльные стены этой каменной коробки) его от себя отпихнуть.
Сейчас мы уж больно сильно смахивали на закрытых в банке тараканов. Дёргаются, лезут друг на друга, ненавистно шипят и смешно дёргают усиками. Правда, усиков у нас не было, разве что только один. И то не мой.
Как только мы перестали крутиться, словно барабан стиральной машинки, которые сейчас неимоверно пользуются популярностью в домах у столичных хозяек, я оказалась на боевике. Так ещё и сверху плотно прижата к нему тяжёлой плитой, из-за чего наши лица застыли в паре сантиметров друг от друга.
И ладно бы этот акт драматической комедии завершало всего лишь сие неудобство. Тут, что называется, можно и потерпеть. Особенно если учитывать тот факт, что на моём месте сейчас хотела бы оказаться каждая вторая незамужняя девушка Варолии. Да и замужние тоже были бы не прочь.
«Ну, уж нет!» – сказала мне Судьба-вертихвостка и, словно по её команде, рядом с нашим саркофагом послышались чёткие шаги.
Почти тут же, боясь быть застигнутой с поличным, да ещё и с боевиком... да ещё и в такой компрометирующей позе, я неловко заёрзала. Для того чтобы хоть что-то услышать в этом саркофаге, где, казалось бы, недавно поставили отменную звукоизоляцию, пришлось отвернуться от дракона и припасть ухом к крышке нашего (всё ещё надеюсь импровизированного) гроба.
Отворачиваясь, я случайно коснулась губами губ Каса, от чего густо покраснела и в два раза сильнее заерзала, испытывая невероятное чувство стыда.
Роковая соблазнительница, коей я себя представляла, напитываясь горьким опытом из любовных романов, исчезла без следа. Хотя кого я обманываю, она для того чтобы наглым образом исчезнуть ещё даже не появлялась.
Неожиданно и цепко схватив меня за бёдра обеими руками и пытаясь прекратить мои ёрзания, Каспиан тихо пророкотал:
— Одр-р-ри, каждый р-раз ёрзая на мне в пар-радоксально замкнутом простр-ранстве, вспоминай о том, что я всё-таки мужчина в самом р-р-рассвете сил.
После этой фразы я не то чтобы ёрзать, я дышать перестала, чувствуя каждым миллиметром кожи, насколько резко подскочила температура в саркофаге, где и до этого царил далеко не северный полюс.
Одурманенная невероятно притягательным ароматом сандала и жасмина, который полностью окутывал Каспиана, я едва ли сдерживалась, чтобы не поддаться мимолётному желанию чужой сущности, захватившей все мои мысли.
Как благовоспитанная леди я сейчас металась между ангелом и демоном. Один из них наставлял словами «ну вы ведь всего пару дней знакомы», окатывая ими как ушатом холодной воды. Другой же искренне советовал украсть у нахального дракона хотя бы один поцелуй.
Так как сущим ангелочком я была лет до пяти максимум, бывшего собрата стало слушать совершенно неинтересно уже на первой минуте безгрешного блеянья.
Как только наши вечно бегающие друг от друга взгляды пересеклись, сердце забилось так часто, что казалось и вовсе проломит грудную клетку. Словно, прочитав мои мысли, боевик потянулся ко мне на встречу.
Да, я сейчас всё буду пенять на пока что неизвестные мне драконьи инстинкты. Ну а как иначе?
И вот, наши губы едва ли успели коснуться друг друга, как нас прервали.
А я ведь говорила до этого, что всё всегда заканчивается на самом интересном. Ну, накаркала!
Раздавшаяся неподалёку фраза «ты ещё тот саркофаг проверь» сопутствовалась «светом в конце туннеля», а если быть точнее, то откупориванием нашей любовной могилы.
Оторвавшись друг от друга, так и не успев ничего начать, две наши удивлённые моськи уставились на ещё одну, третью. К слову, принадлежащую никому иному, как Дариусу, который собственноручно сейчас и весьма ловко одной рукой приоткрыл нашу мини-гробницу, словно ящик Пандоры.
Послышалось недовольное ректорское: «Дариус, на что ты там так уставился? Неужели ещё одни распространители блуда в моей академии?!» и синхронные шаги, надвигающиеся на нас в темпе вальса, пока моё сердце конвульсивно пыталось изобразить шуструю танцовщицу мазурки.
Глядя на непроницаемую каменную глыбу вместо лица боевика, которой сейчас впору было бы соревноваться на премии «Самый истуканный истукан 49215 года» я мысленно сделала себе пометку, что гипотетически впаренные нам сейчас в качестве наказания наряды мы точно будем отрабатывать вместе. И даже то, что его лучшая половина сейчас спрятана за моей юбкой – его не спасёт.
Наслушавшись от адептов огненного факультета ярких иномирных выражений их профессора, с точностью орлиного глаза могу заявить, что пойдёт он за мной как жена декабриста. Или муж декабристки?
В общем, вприпрыжку на отработки пойдёт!
Но то, что я услышала в следующую секунду, повергло меня в шок. Да в такой сильный, что ни одна старушка не выдержала бы и тут же была бы накрыта венком с тоскливой траурной ленточкой.
— Нет, нет, никаких распространителей. Всего лишь мыши, – непонятно с какой стати, решил нас прикрыть прокол №17.
Хотя чего я возмущаюсь? Мне наоборот ему в ноженьки кланяться надо. Всё-таки пятнадцать нарядов некоторые боевики сравнивали со смертью. Причём не стой смертью, которой погибают благородные рыцари в бою за честь дамы своего сердца, а со смертью «клянусь, я чуть не выплевал весь свой желудочно-кишечный тракт», наступившей из-за постоянного натирания медных седалищ зловонного общественного туалета зубной щёткой.
— Мыши говоришь? – с подозрением спросил Мриакл Кливэнд и гневно посмотрел в сторону нашего проректора.
Бедный козлик, едва ли не пятнами покрылся, пытаясь придумать головокружительную причину, из-за которой мелкие грызуны могли вероломно проникнуть в, разумеется, пребывающий под постоянным наблюдением санитарной службы, склеп.
— Ну, а кто же ещё? Мыши, конечно. Я вчера их травил, травил, да так усердно, что чуть с ними рядом не прилёг. У меня ведь жуткая аллергия на яды наших бытовых магов. Но что поделаешь, всё-таки нужно поддерживать любимый склеп в опрятном состоянии, – настойчиво и просто таки изумительно врал вампир, грустно вздыхая и махая рукой в такт своих слов, которые нотными станами в виде чёрной лапши вешались на ректорские уши.
Даже подъездные бабушки, свято утверждающие, что слова кривого о тебе не сказали и проклятьем в спину не кинули, после того, как ты, случайный прохожий, спешащий по своим делам, отказался купить им семечек, нервно курят в сторонке. Так ещё и дымят от зависти, как три паровоза.
Видимо, Каспиан, на которого я взвалила весь свой «жизненно-важный груз» был явно не в восторге, и, создав лишние шорохи, немного пошевелил ногой. Наверное, проверил, не отпала ли.
— Что-то они у тебя какие-то очень активные, как для мёртвых, – не переставал докапываться ректор, сощурив глаза, видимо, пытаясь прожечь вампира насквозь.
На счастье и потеху недомолодожёнов, то есть нас, лицо Дариуса походило на каменюку ещё больше, чем каспиановская глыба.
Ну, что уж кривить душой. Гран-при на конкурсе истуканов я бы всё-таки отдала клыкастому фавориту.
— А это недобитые. Совокупляются перед мучительной смертью.
Знали бы вы, чего мне стоило не поперхнуться воздухом от неожиданности и светского возмущения. С глубокой горечью в глазах я наигранно отвернулась от древнего вампира. И тут же наткнулась на искристо-золотистые глаза нахала с вытянутым зрачком, которые слезились от натужно сдерживаемого хохота. Глядя на него я и сама стала еле-ле сдерживаться от тихого хихиканья.
Клянусь, если ректор сейчас же не уползёт обратно восвояси, этот склеп будет сотрясаться не от гнева академической администрации, а от нашей реакции на умопомрачительные отговорки магистра, которые поразили до самых глубин наших мышиных душ.
— О как... И всё же полно тебе смотреть на их совокупления, друг. Вот лет через сто-двести совсем скучно станет, тогда и насмотришься. Расходимся, – скомандовал ректор, мгновенно унося с собой всю команду «инквизиции на выезде».
Только когда вся наша «недобитая» тройка убедилась, что Кливэнд уже далеко и не представляет никакой угрозы, Дариус угрожающе процедил:
— Не знаю, чем вы там занимались, но вы отдраите этот саркофаг так, чтобы он блестел ярче, чем после изготовления. Поняли?
Со скоростью улитки мы осторожно кивнули, синхронно решив не усугублять своё положение. Казалось, одно неверное движение, и этот вампир точно выкинет одинокую соплю, на которой мы сейчас висели, как на маятнике. Только колебались мы на ней не влево-вправо, а в «береженного консилиум богов бережёт»- в «украли овцу, крадите и стадо».
Кинув мне напоследок: «Проценты оставь себе, а пропуск твоя ящерица уже взяла в плен» – Дариус стремительно покинул погруженный в полумрак склеп, так и оставив нас застывших в тяжких раздумьях.