5
Когда хоббит вышел и Торин остался наедине с двумя молодыми гномами, которых отныне должен был именовать своими племянниками, он испытал чувство некоторой неловкости. Бильбо Бэггинс, конечно, говорил ему об этих юношах, но король-то их не помнил! Вот хоть на части режьте, но оба были ему незнакомы! Тем не менее, он вежливо улыбнулся и чуть склонил голову в знак приветствия: - Фили и Кили, я полагаю? Меня вы, разумеется, знаете отлично, а вот я вас не помню, увы. - Тьфу ты, а я-то надеялся, что Бильбо просто так пошутил! - в сердцах стукнул Фили ладонью по одеялу из шкур - и тут же тихонько зашипел от боли в содранной руке. - То есть ты и впрямь ничего не помнишь?
Ну почему? Я не разучился, например, говорить и соображать - и, если верить мистеру Бэггинсу, не потерял свою личность. Но ты прав, я на самом деле многое забыл. Я знаю ваши имена, знаю, что вы - мои племянники, но не могу припомнить ни единого совместного момента связанной с вами жизни. - Ну как же? А как ты нас в детстве... - начал Кили, но старший брат тут же перебил его: -...очень любил, на руках таскал и игрушки нам делал? Помнишь? - И, судя по всему, еще и шлепал, а рука у меня была тяжелая! - догадался Торин. - Я так понимаю, было за что... - Фили, иди сюда, только тихо! Смотри, дядя из кузницы вернулся и сразу заснул, устал, наверное... - Тихо, не мешай! Мама сказала, чтобы мы его не будили. - А мы и не разбудим, мы тихонько! Ты там рисуешь, братик? Неси сюда краску, давай украсим дядю! - О, чур, я нарисую ему настоящие боевые шрамы прямо на лице! - А я тогда волосы покрашу. Вот тут одну прядь, и тут, и тут еще...
Засранцы! - от души прокомментировал Торин, даже не поняв в первый момент, что он именно вспомнил тот эпизод, а не просто предположил. - Представляю, сколько времени мне потом пришлось вымывать краску из волос... - До волос мы не добрались, - покраснел Кили. - Фили успел только бороду извазюкать, и ты проснулся. А потом не смог смыть краску и просто отрезал всю бороду целиком, оставил только такую, как сейчас. - Нам тогда больше от мамы, чем от тебя, попало, - заключил старший принц, вздыхая. - Ох и нашлепала она меня тогда, как старшего... - А ты все это помнишь? - с надеждой осведомился Кили. Торин задумчиво качнул головой. С его памятью творилось что-то непонятное, будто бы она билась в тисках или железных оковах, силясь вырваться. Порой сознания словно бы касался тонкий лучик света, и король видел перед глазами обрывки каких-то образов и моментов из прошлого. Но все это никак не желало складываться в целую картину, и чем больше он старался сложить эту мозаику, тем больше болела голова. Так что король бросил это безнадежное занятие и просто поставил мисочку, которую держал в руках, на одеяло. - Угощайтесь, - предложил он племянникам. - Насколько я понял, это довольно вкусно. - Да ты что, дядя, это же для тебя приготовлено! - замахал руками Кили. - Да Бильбо с нас шкуру снимет, если узнает, что мы все слопали... - А я вам все и не отдам! - усмехнулся Торин, аккуратно разделяя ложкой кушанье на три части. - Но, боюсь, мистер Бэггинс был слишком высокого мнения о возможностях моего желудка. Вы же не допустите, чтобы я погиб от обжорства?
Брат, молчи, а то дядя передумает, - проникновенно сказал Фили, - и не отведаем мы хоббичьей стряпни от нашего кулинарного бога, приготовленной для самого короля! Кили согласно кивнул - и все трое гномов принялись за еду. Бильбо действительно чудесно готовил, так что ему, наверное, польстило бы сосредоточенное чавканье принцев и довольно заблестевшие глаза Торина, первым расправившегося со своей порцией. - На ком бы женить мистера Бэггинса, чтобы он остался в моем королевстве и продолжал готовить вот такие вкусности? - озаботился Торин, задумчиво облизывая ложку. Это, конечно, была шутка, но оба принца многозначительно переглянулись. - Я упомянул что-то из области забытого? - поинтересовался Торин. - Мистер Бэггинс уже женат? - Да вроде нет, - вздохнул Фили, поерзав на покрывале и пытаясь ухмыляться не так широко, чтобы не было больно. - Но он вряд ли согласится остаться в Эреборе, ему хотелось домой чуть ли не с самого начала нашего путешествия. - Я уже не в первый раз слышу об этом путешествии, - заметил король. - А ну-ка, рассказывайте поподробнее, что там такое было! Братья ухмыльнулись. Им только что представился уникальный шанс рассказать дяде об их приключении со своей точки зрения. Правда, к их разочарованию, Торин, внимательно слушающий повествование, сразу же выделял правду и безжалостно высмеивал ложь. Так что в итоге разговор превратился в игру "обмани короля": братья придумывали самые невероятные подробности их приключения, а Торин тут же определял, где и в чем они врут. Пока он еще ни разу не ошибся. Судя по выражению его лица, короля изрядно забавляли двое пареньков, назвавшиеся его племянниками. Непонятно было, во все ли их слова он поверил (даже в правдивые), но усмешка на его лице определенно была вполне благосклонной. - Значит, именно мистеру Бэггинсу все мы обязаны многократным спасением, а лично я - жизнью и здоровьем? - задумчиво уточнил Торин, когда рассказ подошел к концу, а мисочка с завтраком опустела. Принцы, у которых были свои причины расхваливать друга перед дядей, согласно кивнули, не подозревая подвоха. - Что ж, тогда ясно, почему он в открытую перечит королю и ведет себя так непочтительно! - удовлетворенно заключил гном. - Вот что, господа... племянники, - тут он усмехнулся, - я вижу, рассказ вас порядком утомил. Фили вон уже глаза трет... - Дядя! - вспыхнул принц. - Я же не ребенок, чтобы меня в постель укладывать! - Успокойся. Вот если я предложу тебе рассказать сказку на ночь, тогда и будешь возмущаться и протестовать. - Торин говорил таким знакомым резким тоном! - Ложитесь спать, вам сейчас отдых нужен. А я пойду прогуляюсь немного, воздухом подышу и с подданными заново познакомлюсь. При всей своей беспечности братья-принцы отнюдь не были глупцами и прекрасно знали, когда можно поспорить, а когда лучше просто подчиниться. Поэтому они забрались на широкое ложе, благо там хватило бы места еще на троих таких, как они, и в один голос пожелали дяде спокойной ночи - на тот случай, если они еще не проснутся, когда он вернется.
Он возвращается из кузницы, переполненный гневом. Что бы понимали эти люди в настоящей стали! Едва научились обрабатывать металл, понятия не имеют о рудничных жилах в глубинах, у корней гор - а туда же, вздумали поучать гнома премудростям кузнечного ремесла! И самое обидное, что пришлось смирить свой нрав и промолчать о том, что такие азы у гномов знает и ребенок. Ему нужна была эта работа, если он хочет помочь сестре... Король замер на пороге шатра, силясь ухватить за хвост промелькнувшее воспоминание. Это - часть его самого, он должен, должен вернуть свою память... Он подходит к маленькому домику, где с недавних пор живет его семья. После того случая с нападением орков и гибели мужа Дис им пришлось искать место поспокойнее, хотя Торину и претила чересчур спокойная жизнь. Но он не мог считаться только со своими желаниями... Открыв дверь, он собрался войти в дом - и замер, едва занеся ногу над порогом. У входа в домик, обнявшись и сладко посапывая, сидели два мальчика, его племянники. Как видно, они хотели встретить дядюшку с работы, но не дождались и заснули. И сразу же гнев смыло теплой волной нежности. Торин наклонился, осторожно поднял обоих малышей на руки и понес в их комнату. Они даже не проснулись и не расцепили объятий, поэтому пришлось уложить их в одну кровать. Торин посмотрел на две прижавшиеся друг к другу головки - светлую и темную - и тихо вздохнул. Не так давно эти крохи лишились отца... - Теперь я буду вашим отцом! - шепнул он и наклонился, чтобы поцеловать детей на ночь.
Было в этом воспоминании нечто грустное, словно по сердцу прошлась когтистая лапа боли. А ведь он чуть не потерял их... Торин обернулся и взглянул на племянников. Они уже успели задремать - видно, долгая беседа и впрямь утомила их. Король долго смотрел на них, а потом вернулся, чтобы невесомо коснуться губами лба обоих юношей поочередно. К несказанному облегчению Бильбо, государственные обязанности почти полностью взял на себя Балин, справедливо рассудив, что у хоббита нет ровным счетом никакого опыта в управлении государством. Так что Бильбо осталось только взять на себя кое-какие документы - необходимая часть работы при воссоздании государства из руин старого. К его удивлению, это оказалось не так уж трудно, надо было просто быть внимательным и вчитываться в написанное не только в самих строчках, но и между ними, так сказать. Возиться с бумагами мистер Бэггинс всегда любил - в отличие от всяческого рода публичных церемоний и приемов. Так что он почти весь день провел во внутренних покоях дворца, углубившись в бумаги и не замечая ничего вокруг. Еще со времен путешествия гномы стали очень сильно уважать мистера Бэггинса и прислушиваться к его мнению. Поэтому все они совершенно естественно восприняли присутствие Бильбо в королевских покоях. - А, вот ты где, дружок! - Балин зашел в комнату, когда над Эребором уже стали сгущаться сумерки, и застал хоббита зачитавшимся каким-то документом и забывшим обо всем на свете. - А я тебя уже потерял... Что же, государство не развалится, если ты на некоторое время отвлечешься от своих обязанностей! Пойдем, хотя бы пообедай и расслабься... - Я не устал, - улыбнулся хоббит, но все же отложил бумаги в сторону. - Спасибо тебе за заботу, Балин. Я с удовольствием поужинаю, тем более что, кажется, пропустил обед... Он от души потянулся и выглянул в окно, втягивая в себя полной грудью вечерний воздух. Вдруг его взгляд скользнул по склону Горы и уперся в какое-то подозрительное столпотворение у самого подножия, неподалеку от Главных ворот. - Что это там? - встревожился Бильбо. Сердце как-то странно дрогнуло и сжалось в предчувствии беды. Балин встал рядом с ним и выглянул наружу, сильно прищурившись. - Да, зрение у меня уже далеко не то, что раньше... - проворчал он. - Постой... Это же Торин! Зачем он вышел из шатра? Зачем он вообще встал, упрямец этакий, он же ранен! Бильбо, мальчик мой, нам надо... Он обернулся к полурослику - и не увидел его рядом с собой. Только хлопнула где-то вдалеке тяжелая дверь, которую раньше хоббит открывал с трудом. Старый гном понимающе кивнул и грустно улыбнулся. - Дай боги, чтобы король вернул свою память такой, как она была, - вздохнул он. - Может, ему поможет в этом твое преданное сердце, друг мой Бильбо...
Мистер Бэггинс подоспел как раз вовремя, чтобы увидеть, как Король-под-Горой, смертельно бледный, покачнувшись, медленно опускается на землю. Общение с подданными было для него крайне познавательным, но сильно сказалось на здоровье короля, и без того не слишком уверенно державшегося на ногах. Множество рук протянулось поддержать Торина - и людей, и эльфов, и гномов - и Бильбо, подбежавший к небольшой толпе, с размаху упал на колени перед своим королем, всплеснув руками. - Ну как же ты... - голос его сорвался, пришлось откашляться и начать заново: - Кто тебе позволил встать с постели, Торин? С тобой ведь остались Фили и Кили... Ах я болван! - в сердцах хлопнул себя по лбу хоббит. - Ну конечно, ты просто приказал им оставаться на месте, и эти два дурня послушались... Ну, я им задам! - Не стоит, - усмешка гнома была слабой, но, тем не менее, очень саркастичной. - Успокойтесь, мой доблестный защитник! Мои племянники и сами были тяжко ранены, так что не стоит винить их в том, что они отдыхают и не присматривают за мной. А королю не пристало разлеживаться просто так, без дела. Вы не можете взять на себя все мои функции, даже с учетом вашей несомненной старательности. - Идем, - вздохнул Бильбо и подставил королю плечо, чтобы тот мог на него опереться. - Я отведу тебя обратно в постель. Вот не сидится тебе, беспокойное сердце... Едва в себя пришел, еще раны не зарубцевались, а уже лезешь знакомиться со всеми! Завтра перенесем тебя в твои покои, вот там и знакомься, сколько влезет! - Когда я выздоровею, вы окажетесь в большой опасности, господин хоббит! - предупредил Торин, чуть приподняв брови. - Я ценю вашу безусловную преданность, но... Он вдруг на мгновение прикрыл глаза и явственно вздрогнул. Свет закатного солнца отразился от доспехов стражника, стоявшего на стене, и тонкий луч ударил в глаза короля, подобно отсвету от... Аркенстона.
Он кричит, кричит от ярости и гнева, задыхаясь в нахлынувших волнах безумия, которым невозможно - да и не хочется - сопротивляться. Вор! Маленький воришка, которому он так доверял, что готов был посадить одесную себя, наделить властью и полномочиями и объявить своим вернейшим помощником! Проклятый предатель, что осмелился не только утаить от своего господина и владыки найденное сокровище, но и передать его врагу! Немыслимо! Непостижимо! Как он мог поступить так, зная, что значит для его короля Аркенстон, как дорог ему этот камень, память об ушедших близких и родных?! Такое простить нельзя! И он кричит от боли, чувствуя себя обманутым, осмеянным, преданным... Лучше убить, уничтожить это лицо перед ним, такое преувеличенно невинное, заставить закрыться эти печальные глаза, размозжить о камни этого маленького негодяя, что осмелился обмануть того, кто так полно и всеобъемлюще доверял ему! - Торин! Торин, что с тобой? Ответь, во имя всех богов! - Бильбо потряс короля за плечо, но тот не отвечал, замерев и закрыв глаза. - Позовите Гэндальфа, сейчас же! - в отчаянии воззвал хоббит. - Я уже здесь, друг мой. - Маг легко рассек толпу, просто слегка отодвинув всех окруживших короля подданных и гостей Эребора в стороны. Он шагнул к гному и склонился над ним, тихо бормоча какие-то заклятия. Мистер Бэггинс смотрел на побледневшего Торина, кусая губы от волнения. Если королю станет хуже, он никогда себе этого не простит! Гэндальф нахмурился, качая головой, и убрал руку от лба короля гномов. - Он очень слаб, но причина его состояния не только в этом. Думаю, что не ошибусь, если скажу тебе, что наш друг что-то вспомнил, Бильбо. И это воспоминание оказалось очень тяжелым для него в его нынешнем состоянии. - Перенесите короля в его шатер, - помолчав, распорядился хоббит, и сказано это было настолько повелительно и бескомпромиссно, что сразу несколько гномов поспешили исполнить поручение. Сам Бильбо пошел следом, опустив голову. У него с каждой секундой зрело очень нехорошее предчувствие, и он про себя молился всем богам, чтобы оно не оправдалось. Но, увы, видимо, на сегодня его везение уже закончилось. Как только Торина уложили на широкое ложе, а его племянники, разбуженные суетой, с тревогой склонились над дядей, король мрачно посмотрел на замершего возле него хоббита. - И вы, сударь мой Бэггинс, еще имеете наглость стоять тут с невинным видом после того, что натворили?! - с глухим презрением выплюнул он. - И притворяться моим другом? Видимо, надеялись, что раз король все забыл, то можно подсказать ему что-то другое, заменить истинную память на ложную? Так вот, к вашему сожалению, это не так! Я помню украденный камень и предательство!
Нет... - прошептал Бильбо, не зная, что сказать. В глазах стало очень горячо и больно. - Все было не так... Я отдал камень, чтобы предотвратить войну... - Но только разожгли ее еще сильнее! - прервал его Король-под-Горой. - Прочь с глаз моих, предатель! Убирайся куда хочешь, чтобы я больше никогда не видел твоего лица! - Торин... - без голоса шепнул хоббит, и первая слеза прочертила дорожку по его щеке. - Вон! - хоть король и был слаб, от его рыка все равно содрогнулся весь шатер. Бильбо медленно повернулся - как смертельно раненый за миг до падения - и вышел, низко опустив голову. Он боялся этого момента, о боги, как он его боялся! Торин еще не помнит, как хоббит спас ему жизнь, но уже знает о предательстве... Теперь он наверняка не захочет его больше видеть! - Что ж, мистер Бэггинс, - сглотнув горький комок в горле, через силу улыбнулся полурослик. - Все к лучшему. Теперь вы можете вернуться в свою родную, давно покинутую норку, больше не морочась с чужими документами и только что составленными указами, которые ждут подписи. Вы отныне свободны. Он вытер глаза рукавом сюртучка и направился собирать вещи. Процесс это быстрый, много времени не займет, у него ведь почти ничего нет с собой... Никто не посмел остановить его, опасаясь гнева короля. А если бы кто-то и решился, то все равно не смог бы: мистер Бэггинс, порывшись в карманах, извлек свое заветное кольцо и надел его на палец. Он принял решение - и не хотел, чтобы ему кто-то помешал. Спустя полчаса крохотный всадник на небольшом пони проскакал мимо удивленных неожиданностью его появления стражников и, так ни с кем и не попрощавшись, направился по дороге, ведущей к Озерному городу, вдаль