Глава 10
Олег
Как только я вернулся в дом после посещения злосчастного водопада, сразу почувствовал в анимах резкую перемену ко мне. Должно быть, Брина разболтала о случившемся между нами, и все посчитали меня последней скотиной, а особенно Шаун. Уж не знаю, что ему было за дело до всего этого, но он будто бешенство подцепил. Во время собрания бросал на меня взгляды полные ненависти и презрения, сел подальше и о чем-то перешептывался с Бриной, но как только я вызвался сопровождать Алиэ в дороге, оба как по команде тоже пожелали тащиться вместе со мной. Вождь, явно опечаленный ситуацией с могучей девицей, обрадовался такому единодушию в наших рядах и заверил Хозяина леса, что его охотники в лепешку расшибутся, но доставят девушку, куда нужно.
Весь остаток дня я провел рядом с отцом Олифана, он вел переговоры с помощниками глав других народов и хотел, чтобы его сын внимал мудрости старших поколений. Меня же больше интересовало, как они себя ведут и чего от них ждать во время путешествия. Хозяин леса вознамерился послать для сопровождения дочери целый отряд своих воинов, от анимов планировались мы втроем и еще несколько охотников, рейны всей делегацией должны были нас вести, поскольку именно на их территории находилось первое в списке Святилище, а минеры рассчитывали встретить девушку в предгорных районах под конец пути. Несмотря на то, что все расы в этом мире имели свои особенности, мужчины каждой из них производили впечатление умелых и надежных вояк, в компании которых нечего было опасаться.
Вечером я вышел прогуляться и ноги сами собой понесли меня к водопаду. Все анимы собрались у вождя и обсуждали сборы в дорогу, мне же претило ловить их недовольные осуждающие взгляды, да и тревога за Алису не отпускала, и я посчитал за благо свалить подальше. Хоть поброжу возле скалы и, если что-то случится, смогу услышать ее крики.
Но только я зашел в рощу, как на меня налетели со спины и повалили на землю.
– Ты! – прорычал Шаун, придавив. – Как ты посмел отвергнуть Брину, неблагодарный сопляк?!
Внутри вдруг разлилась такая ярость, что я вывернулся, отшвырнул бритоголового в сторону, словно нашкодившего щенка, и вскочил на ноги. Он врезался в дерево, но тут же потряс головой и ринулся вновь на меня. Я легко его перехватил и оттолкнул обратно. Шаун утробно зарычал и начал бросаться снова и снова, как дикий зверь, который уже понял, что перед ним более сильный противник, но отступать не намерен и собирается драться до последнего.
Устав от возни с настырным малым, я скрутил ему руки за спиной и четко проговорил:
– Довольно, Шаун. Это бессмысленно, тебе нэ одолеть меня. Лучше нормально объясни, в чем дело.
– Как ты мог! – не унимался он, порываясь ослабить мой захват. – Почему нэ принял ее?! Это же позор для воина!
– А почему я должен был соглашаться? Может, мне нэ нравится ее зеленая задница? И что теперь?
Шаун вдруг перестал дергаться и в изумлении уставился на меня, будто впервые увидел.
– Что?
– Ты все слышал, – буркнул я и отвел взгляд, перестав его держать. Рассказывать о своем провале я не собирался.
– Ты просто форменный болван, – вынес вердикт бритоголовый и отошел в сторону. – Если ты оцениваешь женщин только по формам и размерам их тел, то ты никогда нэ найдешь своего счастья. Брина особенная, смелая, веселая и удивительно чуткая. Она...
Шаун пустился в пространные рассуждения о бессчетных достоинствах великолепной девы, а я сложил руки на груди, привалился к ближайшему дереву и хмыкнул:
– И давно ты по ней сохнешь?
Он замолчал на полуслове, опустил голову и, не глядя на меня, тихо спросил:
– Так заметно?
– Ну нэ могу сказать, что прям очень, – пожал плечами я. – Но после твоего сегодняшнего выступления у меня, например, сомнений нэ осталось. Нэ знаю, как у других.
Он вздохнул и тоже оперся спиной о ствол дерева.
– Я полюбил ее, как только впервые увидел. Помнишь, две луны назад она приехала со своим отцом на Коре в наше поселение? Задери меня койот! Она была пленительна и недостижима, словно самая яркая звезда на ночном небосклоне в степи! Никогда в жизни я нэ видел такой ловкой и красивой охотницы. С тех пор я ждал, когда она отсчитает свою двадцатую весну. Но чем дольше я надеялся, тем яснее осознавал, что зря. Брина смотрела только на тебя.
– Сам понимаешь, я тут ни при чем, – отозвался я, поражаясь тому, как поменялся его голос, став более мягким и рокочущим.
– Да ты вообще дальше своего носа никогда и нэ глядел, – вдруг расхохотался он. – Наградил же Варт всемогущий своим бесценным даром такого олуха!
– Полегче, – скрипнул зубами я, чувствуя глухое раздражение, рвущееся изнутри.
Но здоровяк лишь отмахнулся:
– Да что говорить? Вечно ты носился с изучением каких-то древних свитков, а на Брину нэ обращал внимания. Нэ понимаю, чего ты в них откопал? Тебе Создатель вручил силу десяти охотников, а ты штаны за чтением протираешь. Оставил бы ты это старейшинам, ни к чему молодому таким непотребством заниматься.
Он посмотрел на меня с таким осуждением, будто Олифан не тексты читал, а порнографией увлекался без устали.
– Сам знаю, что мне делать. Нэ лезь, – отрезал я и собрался уходить.
– Так что насчет Брины? – опять принялся за свое Шаун.
– Она нэ в моем вкусе. Если тебе так приспичило, сам ее и забирай.
Бритоголовый понурился и вздохнул.
– Она нэ согласится, если я предложу ей перейти в мой шатер.
– С чего ты взял? Уже спрашивал ее? – спросил я, с удивлением рассматривая скорбное лицо здоровенного мужика, который в этот момент больше всего напоминал моего школьного приятеля Славика в период его первой влюбленности в старшеклассницу Машку, на мой взгляд, ничем не примечательную.
Шаун провел широкой ладонью по лысому черепу и глухо выдавил:
– Она любит тебя, а меня вообще нэ замечает. Я нэ могу навязывать ей свои чувства, Брина должна выбрать сама.
Мда, с этими их традициями черт ногу сломит.
– Тогда сделай так, чтобы она выбрала тебя! – не выдержал я его нытья. – Подари что-нибудь, заставь посмотреть на тебя другими глазами, убей мамонта ради нее. Нэ знаю, чем еще можно поразить ее воображение.
– Кого убить? – опешил Шаун и вылупился на меня как на оживший труп своей давно почившей бабушки.
– Неважно, – буркнул я и пошел к скале. – Захочешь прибрать к рукам эту воинственную малышку, любого замочишь. Действуй. А то, если она еще раз вздумает на меня кинуться, я за себя нэ ручаюсь.
К счастью, он не потащился за мной, и я смог в одиночестве просидеть у расщелины до темноты. Из Святилища не доносилось ни звука, и как только начало смеркаться, мне пришлось вернуться в дом. До своей комнаты, где мы этим утром очнулись с блондинкой, я добрался без помех и тут же завалился спать.
Всю ночь мне снилась Алиса в самых откровенных позах, а я никак не мог дотронуться до нее. Она изгибалась, стонала, протягивала ко мне руки и будто нарочно дразнила меня, уговаривая подойти, но что-то не позволяло мне сделать ни шага, и я мучился от неудовлетворенного желания.
Утром проснулся с болезненным стояком, который никак не проходил. Проклиная всех и вся, я попытался думать о чем угодно, только не о манящем распаленном теле Алисы, но оно, как назло, стояло перед глазами и не давало покоя. Плюнув на все, я решил прибегнуть к самому простому способу унять возбуждение, но только направился в ванную, как в дверь постучали, и послышался голос Брины:
– Олифан, доброго утра! Открой, нужно поговорить.
Представив ее нахмуренную недовольную мной физиономию, я тут же почувствовал, как меня отпускает.
– Сейчас! – крикнул я и принялся натягивать штаны.
Открыв дверь, я впустил ее и сразу заметил, что она пялится на меня вовсе не с раздражением и обидой, а опять пускает слюни на мою мохнатую грудь и выпирающий пах.
– Что ты хотела? – со злостью процедил я, накидывая жилетку и надевая сапоги.
Она смутилась и покраснела.
– Я... Мне...
– Ну! – рявкнул я.
– Я хотела извиниться! – выпалила Брина и отвернулась. – Мне нэ следовало давить на тебя до посвящения в преемники вождя. Прости.
Я чуть не застонал от досады. Лучше уж пусть обижается, чем смотрит на меня как собачонка, стянувшая котлету с тарелки хозяина и застигнутая на горячем.
– Послушай, Брина, – начал я, стараясь подобрать подходящие слова, – тебе нужно понять одну вещь. Мы нэ можем быть вместе. Я нэ...
– Но почему?! – в отчаянии вскричала она и заломила свои мускулистые ручищи не хуже любой трепетной барышни. – Мы ведь созданы друг для друга!
– Нэ знаю, с чего ты взяла, – принялся увещевать ее я, – но это совершенно нэ соответствует действительности. Мне нравится другая, и я собираюсь...
– Что?! – заорала она так, что у меня в ушах зазвенело. – И ты посмеешь первым навязываться?! Это же несмываемый позор для охотника!
У меня в голове образовалась полная мешанина из того, что правильно у нас, и того, что приемлемо для анимов. Я уже с трудом соображал, что нужно сделать и сказать, чтобы она от меня отвязалась, поэтому просто подхватил упирающуюся девицу под руку и вытолкал из комнаты.
– Оставь меня в покое наконец! – гаркнул я и захлопнул дверь.
Приведя себя в порядок, я в самом паршивом расположении духа пошел в столовую. Но по дороге столкнулся с Алисой и обомлел от того, как она выглядела: девушка будто светилась изнутри, мечтательная улыбка блуждала по ее одухотворенному лицу, а глаза сияли, словно она получила радостную весть и теперь бесконечно счастлива. Она шла в окружении толпы таких же ушастых девчонок и звонко смеялась. Меня девушки не удостоили даже мимолетным взглядом, увлеченные своей беседой, и я почувствовал, что зверею. Я тут беспокоюсь за нее, а она развлекается!
– Плевать, – проскрежетал я и поспешил уйти из этой части дома.