6 глава
Особняк Моррело возвышался на склоне, словно сам наблюдал за городом
с холодной надменностью.
Камень, кованый металл,
стекло — всё кричало о деньгах, власти и вкусе. Но в этих стенах не было тепла. Только порядок и контроль.
Армандо ужинал с матерью и младшим братом. На столе — лучшие вина Сицилии, белая рыба с лимоном,
паста приготовленная ,
руками собственного ,
личного повора семьи Армандо .
— Ты всё ещё холоден, сын, —
тихо сказала мать, глядя на него
с печалью на лице.
— Ты сидишь с нами, но ты далеко.
Он не ответил. Просто отставил бокал, взглянув в окно. Там, за стеклом, начиналась ночь. Его настоящая стихия.
***
Через час он был уже в машине за рулём Риккардо, рядом Фабио. Луиджи ехал следом, в другой машине.
— Сегодня Farfallo? — спросил Фабио, глядя на босса через зеркало.
— Да. Нужно встретиться с Карло и теми, кто задержал поставку. И... —
Армандо на секунду замолчал,
— вызови кого-то. шлюху. Красивую. Молчаливую. Податливую . Без фальши.
— Живую статую?— хмыкнул Риккардо.
— Нет, — холодно произнёс Армандо.
— Я устал от пустых тел.
В клубе Farfallo всё было иначе, чем в его первом клубе. Здесь — эстетика. Темно-синий свет, тяжёлые портьеры, бармены в чёрном, музыка — не громкая, а чувственная. Женщины в платьях, мужчины в костюмах. Это было место власти, где правили глаза и тишина.
Он вошёл, и весь зал будто на секунду затаил дыхание. Армандо Моррело имя, от которого менялись лица.
Пока он проходил в свой VIP-зал,
его глаза мельком скользнули по новостному экрану у бара. Там снова она. *Нармин Азарова.* Очередной репортаж, очередной вызов кому-то опасному.
— Слишком часто она мелькает, —
сказал Армандо, опускаясь в кресло.
— Журналистка или самоубийца? — фыркнул Фабио.
— Скоро узнаем,— отрезал Армандо.
***
Тем временем Нармин сидела в квартире с ноутбуком на коленях, в одном из старых свитеров отца. Она грызла ручку и перечитывала документ список фамилий, связанных с чередой исчезновений бизнесменов.
Там была одна — "Моррело."
— Совпадение? — прошептала она.
Сердце подсказывало — нет.
Она понятия не имела, что в это же время тот, чью фамилию она читала, уже знал её имя, её адрес, даже цвет её постельного белья.
И вскоре их пути пересекутся.Но не как жертвы и охотника. А как что-то гораздо опаснее.
---
Тем временем у Армандо :
Она вошла в комнату с лёгкой
неуверенной походкой, холодная, как лед и дерзкая но и немножко пугливая ведь она знала кто перед ней стоит . Армандо не позволял себе расслабляться, даже с ней. Он всегда держал эмоции .
Это была игра силы и контроля.
Он смотрел на неё с жестким блеском
в глазах, не давая ни капли жалости.
Его руки крепко сжимали её талию,
как будто подчёркивая здесь он хозяин. Она не сопротивлялась, потому что знала сопротивление только усилит его желание.Когда их тела слились,
не было нежности — только резкое, требовательное движение, резкие толчки , требовательные удары по ягодицам , сжимая шею . Его рычание.
отдача и принятие власти. Каждый удар, каждый рывок сопровождался тяжёлым дыханием и едва не сдерживаемыми громкими стонами у девушки.
Она пыталась сохранить лицо,
но внутри буря — боль и удовольствие переплетались в одном потоке.
Он контролировал ситуацию полностью: взглядом, прикосновениями, командой тела. В этом не было места чувствам только игра, где она была инструментом его силы, а он безжалостным хозяином.
Когда всё закончилось, она просто встала, оделась и вышла. Ни слов,
ни эмоций — только пустота и тихое эхо их столкновения.Армандо остался один, чувствуя не только удовлетворение,
но и холодную пустоту — ведь это был всего лишь очередной момент власти, а не что-то большее.
**********
В шумном офисе редакции
«Сицилия Нотизие» за одним столом сидели Нармин и её лучшая подруга Лия. Она была блондинкой с короткой стрижкой, острым умом и непоколебимым чувством юмора.
Их связывала не только работа, но и годы доверия и взаимной поддержки.
— Ты опять влезла в какую-то переделку? — улыбаясь, спросила Лия, наливая кофе.
— Похоже, — сухо ответила Нармин,
не отрываясь от монитора.
— Это расследование — как война. Каждый шаг — ловушка.
Но кто, если не я?
Лия глубоко вздохнула.
— Знаешь, я боюсь за тебя. Этот мир мафии — не место для игры.
— Я не играю, — твердо ответила Нармин. — Я ищу правду. И пусть это опасно, но кто-то должен.
Они обменялись взглядом — полным понимания и тихой решимости.
— После сегодняшнего разговора
с редактором, — продолжила Лия,
— нам нужно подготовить очередной материал. И, честно, без тебя
я бы не справилась.
Нармин кивнула, чувствуя, как напряжение на работе и в жизни сливается в единую цель. Их дружба единственный свет в этом мраке.
****
На улице шумела Сицилия — ночная, тёплая, влажная, как дыхание зверя.
Но в квартире Нармин было тихо. Слишком тихо.Свет ноутбука освещал её бледное лицо. Под глазами — тени.
Она не ела почти весь день, не пила, лишь листала документы, прослушивала аудио, перечитывала угрозы. Пульс бился в висках, воздух казался густым,
как сироп. Дышать становилось
все тяжелее и тяжелее.
— «Всего пару минут ещё…» — прошептала она себе, вытирая пот со лба.
Её пальцы дрожали. Экран начал плыть перед глазами. Шум…
где-то в ушах громко зазвенело.
Грудная клетка сжалась, как капкан.
— «Нет… опять…»
Астма. Наследственная.
Обостряется при стрессах и недосыпе.
А последние недели были сплошным адом - слежка, давление, страх за семью
Приступ. Паническая атака .
Грудь словно сдавили железными руками. Она не могла вдохнуть.
Всё тело в холодном поту.
Мир расплывался. Она упала со стула, зацепив кружку, та разбилась о пол.
Мила — младшая сестра, только
что вошедшая в комнату, закричала:
— что случило .... Нармин! Мамааа, Маааам скорую у нее приступ !
***
Больничная палата. Через несколько усталых часов.Нармин пришла в себя
под звуки аппарата и голос врача:
— Вы должны отдыхать. У вас перегрузка, Нармин. И если вы не замедлитесь последствия будут серьёзнее.
Она отвернулась. Болела не только грудь — болела гордость.
В белом стерильном свете палаты
всё казалось нереальным.
Мягкий гул аппаратуры, шорохи шагов за дверью, запах антисептика…
Всё раздражало Нармин. Она ненавидела быть в бессилии. Быть слабой .
Чуть позже послышался стук в дверь.
Мама заглянула, осторожно:
— У тебя гости.
Первой вошла Леа, подруга, коллега и почти как сестра. За ней двое мужчин
с тревожными лицами - редактор
Вито и фотограф Тони.
— Ты нас чуть до инфаркта довела, —
сказал Вито, опускаясь в кресло.
— Ты теперь местная легенда, —
добавил Тони, ставя на тумбочку
букет цветов лилий.
—"Журналистка, которая свалила мафию, а потом сама рухнула."
Нармин натянуто улыбнулась.
— Смешно. Почти.
Но внутри у нее была пустота.
Леа наклонилась к ней:
— Нам не хватит тебя, сумасшедшая.
Ты должна быть в безопасности.
— *Безопасность — это роскошь,* —
тихо ответила Нармин,
— *а у меня — работа.*
Вито поднял брови:
— Тебя чуть не угробила твоя работа.
— Не она. А они.
— Нармин…
Она закрыла глаза.
— Я всё равно продолжу.
Только теперь — умнее.
В ЭТО ВРЕМЯ В ОФИСЕ АРМАНДО :
— Она в больнице, — сказал Фабио.
Армандо налил себе кофе.
— Причина?
— Астма. И нервы. Паничка.
Слишком много работает.
— Жаль, — усмехнулся он.
— А я надеялся, что выдержит
чуть дольше. — В таком случае
отправим ей небольшой сюрприз
так скажем напоминание .
— Может, пока отступим?
— Нет. Теперь она интересует меня
ещё больше.
Он поднял взгляд на фото Нармин, присланное с камеры слежения.
— Хрупкая, упрямая, с огнём в глазах
и трещинами внутри. Интересно,
что сломается первым она или система, которую она роет?
---
Через час, когда гости ушли и в палате стало тихо, медсестра принесла
что-то, обёрнутое в черную бумагу.
— Это для вас, — сказала она,
оставив у изножья кровати букет.
Нармин удивлённо посмотрела.
Это были *чёрные розы*.
Идеально свежие, плотные,
с бархатными лепестками. Не было
ни записки, ни подписи.Сердце сжалось. Она знала, что это значит.
*Чёрные розы — символ смерти, прощания, и… угрозы.*
Рядом лежал один лепесток,
на нём — отпечаток пальца,
будто оставленный намеренно.
Она дрожащими руками подняла его.
— Он знает, где я.
Телефон в её тумбочке мигал. Оповещение. *Неизвестный номер.*
Сообщение:
"Ты красива даже в слабости. Выздоравливай журналистка .
Мы ещё не закончили."
У неё перехватило дыхание.
***
*Позже той же ночью…*
Армандо стоял у окна в своём особняке, куря сигару. Рядом — Риккардо.
— Думаешь, она испугается? —
спросил он.
— Она не из тех.
Армандо усмехнулся:
— Знаю. Но я не хочу, чтобы она ушла. Пока нет.
— Так ты не хочешь её убить?
Армандо посмотрел вдаль:
— Я хочу знать, чего она боится… и использовать это. Не обязательно пуля, чтобы разрушить человека.
***
*Вернёмся в больницу.*
Палата больницы была наполнена тусклым светом. Нармин лежала, чувствуя тяжесть сна на плечах и густой запах лекарств в воздухе. Время текло медленно: капельницы, шаги медсестры, щелчки дверей в коридоре.
Казалось, весь мир затаился, чтобы слушать её дыхание.
Мама сидела на стуле у изголовья,
держа её за руку. Мила лежала в кресле, завернувшись в плед.
— Ты должна отдохнуть, — шептала мама, — даст Бог, что это обойдётся.
— Я знаю… — прошептала Нармин.
— Но мысли не отпускают меня.
Я вижу сцены, слышу голоса.
Мама нежно погладила её руку, не зная, как иначе помочь.
---
Спустя три дня врачи объявили:
*неделя в больнице*, минимум.
— Через неделю — отпуск на месяц, — повторял врач.
Нармин кивнула, не споря. Её решимость меркла, но не угасала.
Как только её выписали, Лия и Аня ждали её у выхода из больницы.
— Как ты? — спросила Лия, сдерживая эмоции. — Мы все чуть с ума не сошли.
Нармин улыбнулась криво:
— Слабая, усталая… но живая.
Они подняли её чемодан, подвели
к такси.
— Давай едем домой, — сказала Аня.
— Ты нужна семье. И миру.
*Дом Нармин — вечер.*
Семья собралась за ужином.
Мама приготовила что-то лёгкое: запечённая курица в лимоном соке
Мила трепетно разговаривала о школе мать пыталась сказать тихие слова поддержки.
— Ты слишком много теряешь себя, — сказала мама мягко.
— Ты доченька, ты не бессмертна.
Нармин вздохнула:
— Я осталась бы на год… —
заговорила она тихо, — но не могу.
У меня есть обязательства.
Мила поднялась:
— Я хочу, чтобы ты осталась…
Ты моя героиня.
Нармин взяла сестру за руку:
— Я буду, обещаю.
---
*Клуб Farfallo — ночь.*
Она не спала. Вернулась домой после трёх часов сна, но снова вышла.
В темноту, к шуму, к музыке.
Лия ждала её у дверей.
— Ты уверена? —
спросила Лия, глядя на наряд.
— Я тебя поддержу, но это будет опасно…
— Я знаю, — усмехнулась Нармин,
— но хочется дуновение свободы,
пусть даже в прошлом запаха
крови и смертей.
Они вошли в клуб. Свет. Звук. Музыка, которая будто ускользает сквозь тело. Нармин чувствовала, как каждая клетка реагирует — тревогой, возбуждением, страхом и опасностью.
У барной стойки сидела она,
коктейль перед собой. В толпе фигуры мелькали. Лия стояла чуть позади.
Он появился — Армандо Моррело.
Его шаги четкие, уверенные.
Он приблизился.
— Вас не ожидали, — сказал он,
голос резкий, будто лезвие.
— А я ожидала, — ответила она,
не моргнув.
— Потому что вы здесь.
— В таком случае… почему ты здесь?
Она пожала плечами:
— Разговоров много. Я ищу ответы.
— Диалоги опасны, журналистка. Особенно когда говоришь со мной.
Она усмехнулась:
— Я не боюсь. И ты знаешь это.
Он наклонился:
— Я наблюдаю, — сказал он тихо.
— И вижу вещи, о которых
никто даже не догадывается.
Она шагнула вперёд:
— Ну увидишь, — бросила она.
— Но не жди, что я отступлю.
Он сделал шаг назад.
— Хорошо. Пусть будет по-твоему.
Но помни — я не тот, кого можно игнорировать.
Он отступил в толпу, исчезая.
Она смотрела ему вслед, сердце дрожало, кожа горела. где то внутри
что то дрогнуло.
Лия коснулась её плеча:
— Хочешь уйти?
— Нет, — тихо сказала Нармин.
— Я останусь.
---
Армандо —
боксерский зал на вилле раннее утро.
Удары мешка резонировали эхом.
Маттео младший брат Армандо
держал лапы.
— Ты выглядел вчера… напряжённо, — сказал Маттео, держа перчатки у груди.
— Я наблюдал, — ответил Армандо,
с силой нанеся удар по мешку.
— Журналистка Азарова была в клубе.
Маттео фыркнул:
— Ты собираешься что-то делать?
Армандо остановился, вытер пот:
— Нет. Пока нет. Я хочу понять,
как далеко она пойдёт сама.
---
Поездка в Неаполь — день.
Армандо с Фабио сидел в заднем сиденье глаза скрыты тенью.
Риккардо шёл за рулём, Луиджи рядом.
— Я получил сообщение: Азарова снова была в Farfallo, — сказал Луиджи тихо.
— И?
— Говорят, что у неё какие-то записи. Счета. Аудио.
Армандо кивнул.
— Пусть собирает. Я хочу, чтобы она тянула нить. Пусть ведёт себя как дёрганая мышь в лабиринте.
Я просто стану стеной.
— И её страх? — спросил Риккардо.
— Страх — инструмент. Не убийство. Пока нет.
---
*Редакция — день после возвращения
на работу.*
Нармин и Лия в офисе. Документы, звонки, бумаги. Напряжение тянулось, как натянутая струна.
— Послушай это, — сказала Лия, передавая флешку.
— Аудиозапись чиновника.
Упоминает счета. Связь с Моррело.
Она вставила флешку:
“— Да, переводы были нелегальными. Farfallo, Моррело. Есть следы.”
Нармин сжала руку:
— Вот оно. Моя черная роза
— просто цветок.
Лия улыбнулась:
— Давай опубликуем. Сильно.
Нармин поколебалась:
— Нет. Не сейчас. Слишком остро.
Пусть переварят. Пусть выйдут ошибки.
Лия нахмурилась:
— Ты боишься?
— Нет. Я просто... хочу, чтобы удар
был смертельным.
---
В ту ночь Нармин забралась в кровать. Мама уже спала. Мила под одеялом.
Она держала в руке лепесток чёрной розы. В памяти — слова, взгляды, удары, кровь, угроза.
Она знала, что завтра наступит новый этап. Он не видит её как любовь.
Он видит мишень. Но кто сказал,
что мишень не может биться?
И кто сказал, что она не может быть огнём, который выжжёт тьму?
---
ARMANDO
Глава: Тень моих шагов
Я сидел в своей машине, припаркованной в тени узкой улицы
в Респигио. Передо мной — «Farfallo».
В окне VIP-зоны чуть мелькали силуэты людей, тёмный силуэт женщины . Нармин. Лия у неё рядом, разговор,
смех, бокал вина. Наблюдаю, не дышу.
В руке — мобильник, экран светится: фото, отправленные моим человеку, подробности слежки. Я знаю: она здесь не просто отдыхает. Она проверяет. Сканирует. Ищет доказательства.
Она думает, что я слаб. Что я спокойный. Что меня можно дёрнуть, как струну.
Но стрела, брошенная в дерево,
может вызвать трещину.
И трещины рассыпаются. Она даже понятия не имеет во что она вляпалась.
Я вышел из машины, шагнул к входу. Прохожие отодвинулись.
Охрана — два человека, смотрят на меня уважительно, как на хозяина ночи.
Я прошёл мимо барной стойки,
запах виски, дым сигар фильтруются сквозь музыку. Внутри - свет, лица, шёпоты. И короткие переглядывания друг на друга .
Нармин сидела, подбородок опирался
на ладонь, взгляд — холодный,
но живой.
Я подошёл:
— «Она думала, что я сплю
раз не действую?» —
сказал себе тихо.
— Вы здесь снова, госпожа Азарова, —
Ответ не заставил долго ждать себя .
услышал её голос, чуть выше шума.
— Я слышала, что вы любите слушать, — ответила она, улыбаясь.
— А я люблю, когда мне дают услышать.
Я смотрел на неё. Её лицо, как мрамор строгий, нежданный.
— Что вы ищете? — спросил я.
— Правду, — тихо сказала она.
— Правду и недостаток лжи.
Слова пронзили как нож.
Я хотел улыбнуться, но отказался.
— Будет больно, — сказал я.
— Но, возможно, необходимая боль.
Она молчала. В её глазах — предупреждение: я иду дальше.
---
Пару часов спустя — поздняя ночь.
Я у себя в кабинете на вилле Моррело.
Стук в дверь. Луиджи.
— Босс — я поговорил с INFORMATOR.
Он даст встречу завтра. Говорит,
что у Нармин есть записи транзакций через Farfallo, скрытые счета и факты.
Я уселся, закрыв глаза.
Сердце - не то чтобы дрогнуло, но…
что-то зацепилось. Интерес. Насмешка. Опасность.
— Где? — спросил я.
— В одном из складов на окраине.
Он готов показать всё — если будет гарантирована безопасность.
Я подумал. Моя тень длинна.
Моя власть — громада.
Но против правды,
если только разоблачение точное,
можно закрыть рот. Но если ошибёшься — станешь мишенью сам.
— Хорошо. Готовь встречу.
Но без лишнего шума. —
Я увидел, как Луиджи кивнул.
---
*Ночь ожидания.*
Я не спал. В зале бокса, мешок, кулаки, кровь на полотенце, пот капал. Я бил.
Я бил с яростью, не просто из-за бизнеса. Из-за того, что Нармин дерзает,
что она не побоялась она бросила вызов.
Она переходит границы
*Бросив вызов мне.*
---
Следующий день. Склад.
Тёмное помещение, слабый свет, запах бетона и машинного масла. INFORMATOR — дрожащий мужчина, говорящий шёпотом. У него на руках — папки, флешки, распечатки.
Я стоял в тени, Луиджи рядом, Фабио
и Риккардо — охрана, лица каменные.
INFORMATOR показывает:
— Вот счёт, — говорит он.
— Деньги перечисляются на офшор, часть идёт через клуб Farfallo.
Тут подпись одного из менеджеров клуба,
тихо показал он фотографию.
Я наклонился. Сердце — не дрожит,
но что-то внутри шевельнулось: уважение? Да. И раздражение. И интерес.
— А дальше? — спросил я.
— Есть ещё аудио-переговоры
с человеком, который говорит
«Мы не можем дать ей тишину.
Она рыкает слишком громко»...
Слово “рыкает” — как вызов.
---
Когда мы вышли, INFORMATOR исчез
в ночи, Луиджи предложил:
— Что делать, босс?
Я молча посмотрел вперёд.
— Пусть завтра выходит материал.
Пусть её публикация вызовет трещину. Но не по мне. Пусть публикация
треснет её мир.
— Ты говоришь, будто она не просто жертва, — сказал Риккардо.
— Она не жертва, — тихо ответил я.
— Она зеркало. А зеркало отражает всё, что ты хочешь спрятать.
И я уехал. Машина шла по извилистой дороге, сирены на окраинах,
свет фонарей. Я думал о ней. Нармин.
Не о любви. Не пока.
О том, что она умна, настойчива,
и что каждый её шаг может стать моим провалом или триумфом.
И я слушал новости по радио:
«Журналистка Азарова готовит публикацию, документы получены…»
Усмешка, тень.
Путь между мной и ней стал короче.
И я готовился к тому, что она ещё больше приблизится.
И попадет в мой личный ад ...
---