Часть 3
— Сэр, есть ли какой-нибудь способ, которым вы могли бы оказать дополнительную поддержку делу пропавших Алхимиков? — Прошу прощения… Лейтенант Хоукай, не так ли? Что касается цифр, то я уже послал столько человек, сколько смог, чтобы найти их. Прошло уже три дня с тех пор, как одиннадцать Государственных Алхимиков таинственным образом исчезли с учений «Восток против Севера», сразу же после церемонии открытия. Алхимия была использована, чтобы заполнить всю поляну облаком пыли, снега и грязи, оставляя каждого солдата слепым по крайней мере на несколько драгоценных секунд. Очевидно, этого времени было достаточно, чтобы кто-то успел схватить двух самых выдающихся алхимиков Востока и нескольких других и исчезнуть. Единственными признаками их бегства были слабые следы трансмутации на земле, прямо под тем местом, где была создана дымовая завеса. При осмотре было обнаружено, что туннель был создан заранее и разрушен после использования. Тем не менее, поспешную Алхимию можно было проследить до самого выхода из штаба Северного командования, где, как предполагалось, они продолжали на поверхности.
Позднее появились сообщения о том, что многие Аместрийские солдаты были найдены мертвыми и без формы. Поэтому захватчики могли маневрировать на виду у всех, особенно учитывая, что при такой высокой концентрации военной мощи в одном районе никто не ожидал никакого нападения. Не прошло и пяти минут, как Риза Хоукай отошла от Полковника, и он каким-то образом умудрился быть похищенным. Она ослабила свою бдительность, и из-за этого, возможно, он и Эдвард уже были мертвы — нет. Эти двое, в частности, могли пережить все, что угодно, особенно если они научатся работать вместе. То есть, если они не убьют друг друга в процессе; тем больше причин для нее найти их в ближайшее время. Именно поэтому девушка шла по Северному командному коридору, неотступно следуя за Бригадным Генералом Рамоном Беннингом. Это был высокий мужчина с усталыми голубыми глазами и седеющими каштановыми волосами, аккуратно зачесанными назад. Генерал Беннинг едва успел удостоить ее взглядом, когда она приветствовала его салютом и потребовала новых войск. Каблуки стучали по полированной поверхности, когда она следовала за старшим офицером по коридору на следующую встречу. Он был сложным для общения человеком. Они остановились у большой глянцевой дубовой двери, и он повернулся лицом к блондинке. — Как я уже сказал, Лейтенант, мне бы очень хотелось помочь вам в поисках этих Алхимиков, но у нас слишком много забот, чтобы каждый северный офицер решал эту проблему, — он выглядел совершенно непримиримым. — Да, я понимаю. Спасибо, что уделили мне время, сэр, — профессионально ответила Риза и еще раз чопорно отсалютовала мужчине. Он решительно вернул салют и исчез за массивной парой двойных дверей. Девушка не была полностью уверена, с чем еще им придется иметь дело, учитывая, что солдаты Бриггса, вероятно, не будут нуждаться в помощи в ближайшее время, а с контрабандистами Ксинга было относительно легко иметь дело. Сдержав вздох, Риза вернулась туда, где оставила остальных членов команды, — к главному входу Северного командования. Жан Хавок, Ватто Фалман, Хейманс Бреда и Кайн Фьюри ждали у стойки администратора, все они стояли и разговаривали, образовав нечто вроде круга. Все они притихли, заметив ее появление. Девушка просто покачала головой, когда подошла к ним, заставив четверых мужчин опустить плечи и разочарованно вздохнуть. — А, неважно, — начал Хавок, небрежно почесывая голову, — Мы все равно найдем Полковника и Шефа без дополнительной помощи. — Надеюсь, с ними все в порядке, — жалобно добавил Фьюри. — Я уверена, что с ними все в порядке, — заверила Риза самого молодого члена клуба, — Полковник Мустанг и Майор Элрик очень сильны. Каин кивнул, и Бреда сунул руки в карманы. — Во всяком случае, я бы беспокоился о людях, которые их забрали. Ничего хорошего не произойдет, если эти двое будут находиться в одной комнате больше пяти минут, — серия нерешительных улыбок и смешков разнеслась по всему кругу. Легкий юмор Бреды был способен поднять угрюмое настроение, хотя бы ненамного. — Это мне напомнило, — неожиданно добавила Риза, — Кто-нибудь уже сообщил Альфонсу об исчезновении Эдварда? Нет ответа. Все четверо тупо уставились на Хоукай, словно не понимая вопроса. Она закрыла глаза и сжала переносицу. — Разве я не говорила, что это одна из первых вещей, которые должны были произойти? Его брат пропал уже три дня назад и никто не решился сказать ему об этом? — спросила она. Хавок и Бреда одновременно подтолкнули Фалмана сзади, который неосторожно встал между ними. — Э-э-э… Мы так увлеклись этой единственной зацепкой насчет грузовиков, что… — он нервно заикался, не имея ни малейшего желания столкнуться с гневом Лейтенанта. — Тогда я сделаю это сама, — объявила она и, развернувшись на каблуках, направилась к телефонам в другом конце коридора. Четверо мужчин робко последовали за ней. Линия была быстро соединена с западным командованием, где Альфонс должен был бывать на случай, если позвонит его брат. Поговорив с неестественно веселой секретаршей, она узнала, что Альфонса сейчас нет на базе и его не видели весь день. Предполагая, что он заскочит в какой-то момент до наступления ночи, она попросила женщину на другом конце провода сказать ему, чтобы он позвонил в Северное командование, как только появится. Коротко обменявшись несколькими бессмысленными любезностями, она повесила трубку и повернулась к команде, которая нервно наблюдала за ней.
— Ну и как все прошло? — спросил Хавок, его рука дернулась в сторону, удерживаясь от того, чтобы вытащить сигарету из кармана. — Мы должны ожидать звонка от него к концу дня. Ну, а теперь: были ли какие-нибудь новости о ситуации с грузовиком? Примерно через час после того, как Алхимики исчезли, было сообщено, что несколько военных машин были замечены припаркованными вокруг Северной базы, некоторые из которых позже были замечены спешно выезжающими из северного города. Однако их следы быстро потерялись в снегу. — Да, мэм, — начал Фалман, выпрямляясь, чтобы заговорить, — Пока вы разговаривали с Генералом Беннингом, вошел штатский по имени Курт Адлер. Ему чуть за сорок, принадлежит к низшему среднему классу Аместриса и ростом примерно сто семьдесят два сантиметра. Скорее всего родился и вырос в Северном Городе, но довольно часто путешествует и ел куриный салат на обед — — Ближе к делу, Фалман, — вздохнула Риза, и выражение ее лица было таким же суровым, как всегда. — Так или иначе, Мистер Адлер, по-видимому, шел по главной дороге, ведущей прямо на север отсюда, пока две военные машины внезапно не свернули с дороги и чуть не сбили его. Сначала он пришел сюда, чтобы пожаловаться, но после разговора с ним он готов показать нам, где грузовики сошли с дороги. — Хорошо. Он все еще на базе? — офицер кивнул, — Хорошо, тогда мы немедленно выезжаем. — Сэр, — хором сказали все четверо, соглашаясь. Однако другой голос прервал их прежде, чем они успели продвинуться дальше.
— Э-Э, Мисс Хоукай? — Риза обернулась, чтобы посмотреть, кто к ней обращается. Это была пожилая женщина, которую она раньше заметила у стойки администратора, — Вам звонят с базы в Западном Городе. — Что? Быстро, — тихо прокомментировала Риза, слегка приподняв свои тонкие брови, — Спасибо, — кивнула она, и женщина ушла, закончив свою работу. — Позовите мистера Адлера, я встречусь с вами через минуту, — сказала она остальным членам команды и вернулась к телефонной линии, когда остальные ушли в противоположном направлении. Она легко нашла телефон, соединявшийся с Западом, и поднесла трубку к голове. — Говорит Лейтенант Хоукай. — Здравствуйте, Мисс Хоукай, — раздался в наушнике молодой веселый голос Альфонса, — Мне очень жаль, что меня не было здесь, когда вы звонили раньше; я разговаривал с горожанами. Они очень добры. Как там дела на Севере? У брата ведь не было никаких неприятностей, верно? Если бы ситуация была немного другой, Риза с удовольствием поговорила бы с Альфонсом о том, что он нашел и как у него дела, но было лучше, чтобы она перешла к делу как можно быстрее. Снайпер легко поняла, почему остальные не хотели этого делать. — К сожалению, учения были прерваны, и несколько Государственных Алхимиков пропали без вести, включая Эдварда, — сказала она, не позволяя себе колебаться или заикаться. Ей просто нужно было это сказать. И, как и ожидалось, обычно уравновешенный младший брат нырнул с головой в состояние паники и тревоги. Он отбарабанил все вопросы, какие только мог придумать, прежде чем Риза смогла ответить на них. — Альфонс, мне нужно, чтобы ты успокоился. Мы делаем все возможное, чтобы найти их. У нас есть свидетель, который видел, куда они могли пойти, и мы как раз собираемся идти по следу. Кроме того, Полковник Мустанг, скорее всего, с ним, где бы они ни были. Прошло несколько долгих секунд, в течение которых живой доспех собирался с мыслями. — Хорошо, это успокаивает… Вам нужна моя помощь? Я сяду на ближайший поезд и приеду как можно скорее, — Она заметила, что он не стал ждать, чтобы узнать, нужна его помощь или нет, и решил присоединиться к ним в любом случае; что было хорошо для нее. Она не собиралась держать братьев порознь дольше, чем это было необходимо. — Я пошлю кого-нибудь на станцию, чтобы он забрал тебя, когда прибудет поезд. — О’Кей! Скоро увидимся, — звонок завершился, и Альфонс, скорее всего, уже бежал по улице к ближайшей железнодорожной станции.
***
Невозможно было сказать, какой сегодня день и как долго они здесь пробыли. Прошли бы дни или недели, и Эдвард не заметил бы разницы. Не помогло и то, что его рука некоторое время назад онемела. Это было лучше, чем тупая боль, которую он чувствовал в течение нескольких часов, но он боялся боли, которая последует, когда он, наконец, сможет ее отпустить. Как и было обещано, Эду и Рою дали воды и по маленькой буханке хлеба. Задача действительно потреблять отчаянно необходимые питательные вещества без рук была трудной, но в конце концов они справились. Однако небольшое количество пищи и воды мало помогало восстановить их ослабевшие силы после столь долгого отсутствия еды. С тех пор Рой провел несколько часов, безуспешно пытаясь ослабить путы на запястьях. Хотя это было трудно подтвердить при плохом освещении, но его руки выглядели распухшими, красными и, возможно, даже слегка кровоточили. В довершение всего Эд время от времени замечал у него на голове большой багровый синяк, пугающе близко к левому глазу, от удара Эвелин. Его желудок скрутило при одной мысли о том, что произошло вчера — прошлой ночью? Сегодня утром? Он и понятия не имел. Эд был тем, кто начал злить темпераментную женщину. Конечно, именно Рой толкнул ее на крайние меры, но этого, вероятно, не случилось бы, если бы Эд просто держал рот на замке. Часть его хотела убедить себя, что Полковник-Придурок заслужил это, но нынешняя ситуация была слишком ужасна для такого. Если уж на то пошло, именно Эдварду следовало бы дать пинка в голову. Он провел последние несколько дней, оскорбляя их похитителей прямо в лицо и планируя, что он сделает с ними, когда освободится, но Рой был единственным, кто продолжал страдать. Конечно, он получил ожог руки и удар ножом в живот, но даже это было только для того, чтобы вызвать реакцию у Мустанга. Молодой алхимик предположил, что это было либо потому, что они действительно хотели уничтожить печально известного Героя Ишвара всеми возможными способами, либо они хотели сломить могущественного Алхимика, чтобы он присоединился к ним. Они даже не подозревали, насколько упрямым может быть этот человек. Однако, как бы ему ни было противно это признавать, какая-то маленькая часть его души считала, что Мустанг может поддаться давлению и чувству вины, из-за чего он не сможет мыслить здраво, и примет какое-то глупое решение. Каждый раз, когда эта мысль приходила ему в голову, Эд поспешно убеждал себя, что это отсутствие нормального сна влияет на его рассудок. Он приказал себе не быть глупым и думать о чем-нибудь другом. Прежде чем сознание подростка успело переключиться на другую тему, тихие голоса из-за двери прорвались сквозь холодную тишину, заставив Эдварда и Мустанга поднять головы. Эд посмотрел на старшего Алхимика и заметил, что тот с опаской смотрит на дверь; он прекратил свои попытки ослабить веревку. Дверная ручка повернулась, и Эвелин Уолтер вошла одна. Ее светло-каштановые волосы были завязаны так же, как и всегда, а голубые глаза быстро заметили обоих алхимиков (которые оба смотрели на нее), когда она сделала несколько шагов ближе к ним. Она на мгновение поджала губы, когда взгляд упал на Мустанга, но по большей части оставалась непроницаемой. — У меня есть для тебя подарок, — начала она и, сунув руку в карман, вытащила белую перчатку — пиротехническую перчатку Роя. Было похоже, что вторая перчатка была просто засунута внутрь первой, — Вы сильно зависите от них, не так ли, Полковник? Я уверена, что вы скучаете по ним, — продолжила она, вынимая одну перчатку из другой и натягивая ее на правую руку, — Она немного великовата…
Рой сохранял почти нейтральное выражение лица, но Эд был уверен, что его глаза сузились еще больше. — Неужели ты действительно думаешь, что, бросив эти перчатки, можно что-то изменить? — потребовал Эдвард, решив, что Мустанг ничего не скажет. Эвелин пожала плечами, подошла к единственному столу и прислонилась к нему, держа руку в перчатке на свету, в то время как другая рука свободно держала левую. — Не совсем так; босс решил, что вы оба заскучали, и предложил мне немного составить вам компанию, — это прозвучало так, словно она работала над своей уверенностью с тех пор, как они разговаривали в последний раз, — Я просто хотела напомнить Вам, что Вы можете получить их обратно, если передумаете, — продолжала она, обращаясь к Полковнику. — Держу пари, что ты не сможешь вернуть мне мою ногу, если я передумаю, — с горечью добавил подросток. Он посмотрел вниз на свою конечность, которая отсутствовала с колена. Провода торчали наружу, а внешняя оболочка была полностью разрушена; пугающее напоминание о том, что он, вероятно, будет убит в следующий раз, когда вернется в Ризембург. — Тут ты прав, — сказала она, пожав плечами, — Мы решили, что так будет проще. Снять руку должным образом было достаточно сложно, так как она понадобится для трансмутации, если ты решишь сотрудничать. Но нога навряд ли понадобится в ближайшее время. Стальной Алхимик поднял бровь: — Я думаю, что твоя логика ошибочна… и вообще, что ты сделала с моей рукой? Я хочу получить ее обратно; без нее я неуравновешен. — Не волнуйся, твоя автоматическая рука у нас в целости и сохранности. Видите ли, если бы вы решите вместе с нами восстать против Правительства, вас перевезут на другую базу. На этот случай твоя рука ждет тебя в… — она запнулась, очевидно решив не выдавать больше никакой информации, — Забудь. С раздраженным выражением лица Эвелин снова сосредоточилась на перчатке на своей руке и медленно потерла средний палец и большой палец вместе, слишком медленно, чтобы образовались искры, даже если бы она знала хоть одну из необходимых алхимических формул. — Тебе действительно следует снять ее, — холодно предупредил Рой, наконец вступив в разговор, — Ты можешь сжечь все здание дотла, если не будешь знать, что делаешь. Эдвард всегда полагал, что абсолютно ничего не произойдет, если эти перчатки окажутся в руках человека, который понятия не имеет, как использовать Алхимию, но он знал, что сейчас определенно не самое подходящее время ставить это под сомнение. Мустанг мог просто попытаться напугать ее. Эд почувствовал на себе чей-то взгляд и, обернувшись, увидел, что Полковник внимательно наблюдает за ним, явно пытаясь что-то сказать. Через мгновение его сосредоточенные темные глаза заставили что-то щелкнуть в голове Эдварда. — Знаешь, я ведь тоже Алхимик. Я даже сдавала экзамен, чтобы стать Государственным Алхимиком. Я тоже почти прошла, — задумчиво произнесла она, все еще держа руку в перчатке и рассматривая рисунок на обороте, — Я была так расстроена… но это хорошо, что я потерпела неудачу, иначе мне промыли бы мозги и заставили делать ужасные вещи, как вас двоих. — Ты сейчас делаешь ужасные вещи, — проворчал Эд. — Я просто делаю то, что, как мне кажется, приведет к лучшему будущему для всех. Я не сомневаюсь, что вы двое сделали что-то, что причинило боль кому-то еще по той же самой причине! — она легко выстрелила в ответ, сузив глаза на двух Государственных Алхимиков. Рой открыл было рот, чтобы ответить, но тут вмешался Эд: — Должно быть, так легко смотреть на других сверху вниз, когда они привязаны к стене, а? Как насчет того, чтобы снять с меня эти чертовы оковы и сразиться прямо сейчас?! — сердито рявкнул блондин, вырываясь из своих пут. Эвелин некоторое время наблюдала за разъяренным подростком, затем заставила себя рассмеяться и бросила перчатки на стол, а затем подошла ближе к ним. — Послушай, малыш: ты не в том положении, чтобы угрожать мне. Ты должен смириться с тем, что находишься в нашей власти, как закованный в цепи зверь, — холодно объяснила женщина. Казалось, со времени их последней встречи она все больше старалась вести себя бесстрастно и грубо. — Неужели? — спросил Эд и переместил свой вес. Если Мустанг думал о том же, о чем думал он, то идея была в том, чтобы заставить женщину говорить, — Хорошо, но если я соглашусь на ваши условия и помогу Вам свергнуть правительство или что-то в этом роде, что удержит меня от того, чтобы ударить вам в спину, как только я верну свою руку? Эвелин сложила руки на груди: — А как насчет безопасности твоего старшего офицера? Эдвард выдавил из себя смешок, который растянулся чуть дольше обычного: — Да ладно тебе, мне плевать на этого Придурка, — он не смотрел на Мустанга, когда говорил, но подросток чувствовал, как глаза мужчины подергиваются от легкого раздражения. — Не проверить ли нам твою честность? — Эдвард не ответил, уверяя Эвелин в ее маленькой победе, — Я так и думала. — Я думаю, тебе пора уходить, — довольно резко сказал Мустанг, заставив уверенность Эвелин слегка поколебаться. — …С чего ты взял, что можешь так со мной разговаривать? — спросила она, пытаясь скрыть внезапную нерешительность. — Давай не будем забывать, что не так давно ты наградила меня сотрясением мозга. Ожидаемо, что я не хочу видеть тебя. Так что ты можешь стоять здесь и болтать о чем угодно, но знай, что я не буду тебя слушать, — решительно сказал Мустанг и повернул голову, чтобы посмотреть на стену. — Ч-что? — она заикалась от шока, — Хорошо. Надеюсь, тебе понравится здесь гнить, — и с этими словами она выскочила из комнаты, громко хлопнув дверью. Эдвард усмехнулся: — Мы, наверное, еще какое-то время ее не увидим… Погоди, как ты думаешь, когда она вспомнит о том, что надо забрать перч — Что ты делаешь? — спросил блондин, обернувшись и увидев, что Мустанг не только стоит на ногах, но и использует свою здоровую ногу, чтобы оттолкнуться от стены в попытке высунуть руки сквозь путы.
— Я уже несколько часов возился с этим узлом. На сто процентов уверен, что смогу… выскользнуть, — медленно объяснил он сквозь зубы. — У тебя ведь есть план, верно? У тебя всегда есть план. Так ведь? — спросил подросток, волнение и надежда вспыхнули в нем впервые за несколько дней. Мустанг ничего не ответил, подпрыгнул и каким-то образом ухитрился твердо упереться обеими ногами в стену и оттолкнуться. Он пробормотал несколько проклятий, когда раскалывающаяся веревка медленно царапала и рвала его кожу. Если бы не тот факт, что мужчина был истощен в течение нескольких дней, Эдвард не сомневался, что старший алхимик мог бы выбраться в считанные секунды. С достаточной силой запястья Мустанга выскользнули из узла, он отшатнулся назад и упал, едва удерживаясь на локтях. Похоже, Рой был так же удивлен, пока он просто сидел там в течение нескольких долгих секунд, глядя на одинокую веревку, свисающую со стены в изумлении. — Ты сделал это… — блондин встряхнулся, выходя из легкого транса, — А теперь поторопись и вытащи меня отсюда, — настаивал он, зная, что мир терпеть не может, когда все идет так, как он хочет. — Я же говорил, что вытащу тебя оттуда. Думаю, самое время выполнить обещание, — Полковник вскочил на ноги и бросился к столу, едва не поскользнувшись при этом. Он быстро натянул первую перчатку, а затем — — Я чуть не забыла забрать — Эвелин, все еще держа руку на ручке двери, стоит с полуоткрытой дверью. Рой резко обернулся на звук открывшейся двери, его пальцы были готовы щелкнуть. Какое-то время они просто смотрели друг на друга в удушливом молчании. — перчатку… Щелчок Она едва успела захлопнуть дверь со всей силы, спасаясь от безжалостного пламени, которое устремилось к ней. Огонь ударил в дверь и распространился обратно по окружающим каменным стенам, сдувая темную челку Роя и освещая маленькую комнату своим теплом. Хотя Эд сидел в нескольких футах от временного костра, этот краткий миг был самым теплым за последние дни. Это было так хорошо и приятно, что он почти не заметил криков, которые тотчас же раздались из-за двери. Эвелин звала на помощь, предупреждая каждую душу в здании, что Огненный Алхимик вооружен и опасен. Не теряя ни секунды, Рой быстро подбежал к Эду и опустился перед ним на колени. Веревка, удерживавшая его руку, с легкостью сгорела, позволив Эду восстановить контроль над собой. Никогда прежде ему не хотелось подержать себя за руку — до тех пор, пока он физически не сможет этого сделать. Однако у него не было времени радоваться вновь обретенной свободе, потому что дверь распахнулась и хор криков и шагов заполнил пространство. Судя по звуку, их было значительно больше, так как многие пары ног штурмовали комнату. Но он не был уверен, потому что не смотрел. Блондин смотрел только на Мустанга, чье тело заслоняло Эда от взгляда их врага. Он посмотрел на Эдварда почти извиняющимся взглядом. Не может быть… что он задумал? Время замедлилось, когда мужчина за долю секунды принял решение и бросил в руку Эда одну-единственную перчатку. Почти сразу же он понял, что именно задумал Мустанг, и ни в малейшей степени не одобрял этого. Но спорить было некогда. Почти машинально мальчик спрятал перчатку в единственное полубезопасное место, которое пришло ему в голову в тот момент: в свой ботинок. Как только самый важный предмет одежды скрылся из виду, Мустанга тут же оттолкнули от Эдварда и с силой прижали к земле. Он застонал от боли, когда щека ударилась о твердый деревянный пол, вероятно, нанеся ему еще один синяк. Руки были заложены за спину, не давая ему возможности сопротивляться. Несколько незнакомых лиц тоже быстро приблизились к Эдварду. Один из них схватил его за руку мертвой хваткой, ожидая, что он начнет сопротивляться. Молодой Алхимик отшатнулся от них, но с половиной конечностей его возможности сопротивляться были очень ограничены. Прежде чем он успел что-то сделать, Эвелин подбежала к нему, держа в руках ту же самую грубую веревку, и нацарапала на каменной стене круг трансмутации. Когда его активировали, стена съела один конец веревки, а другой снова крепко обвязался вокруг руки Эда. Его мгновение свободы было ужасно недолгим. Как только с Эдвардом было покончено, незнакомцы начали пробираться к выходу, но не без того, чтобы с силой не поднять Роя на ноги и не подтолкнуть его к двери. Это было неправильно. Эд ожидал, что его изобьют или еще что-нибудь в этом роде за попытку вырваться, но они уводили его прочь! Страх пронзил подростка, когда он отчаянно ломал голову в поисках решения — но его не было. Он ничего не мог поделать. Мустанга уводили, а он ни черта не мог с этим поделать! Образ рук, вцепившихся в руки и плечи Полковника, когда его вытаскивали из комнаты, вспыхнул в его сознании. Насколько он мог судить, это мог быть последний раз, когда он снова видит старшего Алхимика. Потому что он ничем не мог ему помочь. — Эд, все будет хорошо, — торопливо настаивал Рой, пытаясь дать им отпор, — Не волнуйся, Стальной. Я обещаю, все будет хорошо! Дверь захлопнулась, едва не оборвав последние слова Полковника, и Эдвард остался ошеломленным и одиноким.
***
Рой не совсем понимал, почему он сказал Эдварду, что все будет хорошо. Он понимал, что в этой ситуации у него нет никакой власти. Он был в ужасном меньшинстве и, честно говоря, израсходовал большую часть своей энергии, когда вырывался из веревки. Они могут вывести его на улицу и выстрелить в затылок, и он ничего не сможет сделать, чтобы остановить это. Бесполезно. Несмотря на эту догадку, Рой не хотел, чтобы Эдвард волновался. Он мог бы с легкостью превратить себя во лжеца, дав ребенку надежду, для того, чтобы он был подавлен, когда ему скажут, что его старший офицер был убит из-за собственной глупости. Но в то же время Полковник отчаянно хотел дать молодому Алхимику надежду в этой мрачной ситуации. И все же он до сих пор не совсем понимал почему. Но это была мысль, которая может быть сохранена на будущее. Если повезёт.
Его распухшие запястья и руки были скованы с обеих сторон одетыми в черное людьми. Они отвернулись от лестницы, которая была прямо перед дверью в первоначальные комнаты, и привели его к неизвестному человеку, который затем завязал темную повязку вокруг его головы, эффективно ослепив мужчину. Это плохой знак. Они провели его по короткому коридору, а потом отвели в другую комнату. Рой попытался проследить, как долго он шел, чтобы составить общее представление о том, насколько велико здание, но все мысли о стратегии и тактическом планировании исчезли, когда его опустили на колени, а голова безжалостно погружена в ванну с ледяной водой. Он инстинктивно попытался вдохнуть, как только его тело осознало происходящее, но ему удалось лишь хлебнуть воду. Он мог бы испытывать благодарность за воду, если бы пил ее, а не пытался дышать. Мучительно холодная вода привела мозг Алхимика в состояние повышенной готовности и потрясла каждый нерв в теле. Он боролся и вырывался из множества рук, которые удерживали его, лишая воздуха, но борьба только заставила выплеснуть больше воды на тонкую рубашку, резко понизив температуру тела. Так вот как они решили его убить? Он не сможет сдержать свое обещание Эдварду, Ризе или кому-то еще, если умрет. Однако Рой решил, что лучше всего было потушить Огненного Алхимика водой; он бы рассмеялся над мрачной иронией, если бы был физически способен в этот момент. Но вместо того, чтобы смеяться, он задыхался и давился водой, так как драгоценный воздух быстро покидал его напряженные легкие. Только мужчина начал принимать свою судьбу, как руки вытащили его наружу и наконец — сладкий, сладкий воздух! Он задыхался в тщетной попытке наполнить им свои легкие. Однако облегчение оказалось недолговечным, потому что голова Роя снова оказалась в ванне на середине вдоха. Еще больше ледяной воды хлынуло в его дыхательные органы. Его тело тут же отвергло ее, заставив закашляться и выплюнуть жидкость прямо в тот момент, когда его снова вытащили на поверхность. Горло пульсировало мучительной болью при каждом кашле и напряжении. Возможно, они сжалились над ним, потому что темноволосого мужчину не заставили снова тонуть, как он ожидал. Как только неконтролируемый кашель замедлился, он глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь восстановить свои легкие. Тело Роя сильно тряслось, он был почти уверен, что холод, пронизывающий его до костей, убьет его раньше, чем это сделает вода. Он почувствовал, как кто-то опустился рядом с ним на колени: — Больше никаких самоубийственных миссий, верно? — Полковник никак не мог решить, знаком ли ему этот голос. Это был Николас? Он не мог вспомнить… — В радиусе нескольких миль отсюда ничего нет. Даже если тебе удастся вырваться, лес убьет тебя. Единственный способ выжить — это сотрудничать… подумай о ребенке; он тебе небезразличен, не так ли? — Рой тоже не смог бы ответить, даже если б захотел. Его тело не позволяло ему ничего делать, кроме как дышать и сильно дрожать. Послышался звук шаркающей ткани, сигнализирующий о том, что кто-то рядом встал и пошел прочь: — Проследи, чтобы он не забыл о моем предупреждении, — сказал тот же голос, явно больше не обращаясь к нему. Рой услышал, как открылась дверь, но не смог разобрать, как она закрылась, когда чья-то рука снова легла ему на затылок и снова погрузила его в воду. Получив предупреждение в этот раз, Рой смог сделать глубокий вдох заранее, но смесь его быстрого дыхания и невероятного количества беспокойства и страха заставила тело ослушаться. Воздух быстро выскользнул из его губ. Казалось, что пытка растянулась на целую вечность. Каждая секунда казалась минутой, а каждая минута — часом. К концу разговора он уже не имел ни малейшего представления, как долго просидел с завязанными глазами в этой комнате. Каждый раз, когда его голова погружалась в воду, пленник был уверен, что они не вытащат его снова. Он считал каждый вдох, как последний. Это нелогично. Они пока не хотели его смерти. Он знал это, но знание было затуманено инстинктивным страхом утонуть — умереть. Но в конце концов, когда он все еще отчаянно кашлял в слабой попытке избавиться от этой проклятой воды, прежде чем его, несомненно, снова вскоре бросят под воду, две пары рук подняли мужчину и практически потащили по коридору. У него едва хватало сил оставаться в сознании, не говоря уже о том, чтобы ходить. Ноги волочились за ним по деревянной поверхности, пока он безвольно висел в руках. Когда он, по-видимому, добрался до другой двери, мокрая повязка была снята, и похитители потащили его в маленькую комнату, обратно к Эдварду. Рой не заметил выражения полнейшего ужаса, которое появилось на лице ребенка, когда он объявился. Повязка исчезла, но глаза его были закрыты. Он мог сосредоточиться только на том, чтобы хватать ртом воздух. Вода исчезла, и все же он все еще боялся, что ему вдруг откажут в самом главном из человеческих потребностей. Его привязали обратно к стене с помощью Алхимии, как будто ничего не изменилось. Значит ли это, что там была Эвелин? Он не знал этого, и ему было все равно. Главное просто дышать. Он все еще задыхался каждые несколько секунд, выкашливая ненужную воду и выплевывая ее на дерево. Тонкая белая рубашка насквозь промокла и прилипла к телу, совершенно не защищая от низкой температуры. Он наклонился в сторону, потеряв способность сидеть прямо. Рой упал бы боком на пол, если бы веревка не удерживала его в таком положении. — Ч-что, черт возьми, с тобой случилось? — потребовал Эдвард, в его голосе звучала невероятная паника, как будто он ожидал, что Полковник умрет в любую секунду. Несколько мгновений длилась тишина, которую нарушало лишь учащенное дыхание Роя. Он не знал, как правильно ответить на этот вопрос. — …'в порядке. — Черта с два ты в порядке! — воскликнул Эд. Рой с трудом открыл глаза и слабо улыбнулся парню: — Оно того стоило… ради перчатки, — перчатка трансмутации будет их билетом из этой адской дыры. Он совершенно забыл об этом, когда из него выкачивали жизнь, но теперь, вспомнив, ради чего он все это пережил, он знал, что сделал бы это снова, если это будет означать освобождение Эда, — Скоро… 'собираюсь вырваться отсюда… и сжечь всех, кто там находится. Все 'дет по-моему плану.
От слов Роя ребёнку должно было полегчать, но он только сильнее нахмурился, уставившись в землю между собой и Роем. Эдвард был расстроен, потому что Мустанг рисковал своей жизнью и, вероятно, умрет от обморожения. Тем временем подросток ничего не сделал, чтобы помочь им выбраться. Где же был равноценный обмен? — Ты в порядке? — тихо спросил Полковник, все еще тяжело дыша и слегка стуча зубами. Темперамент Эдварда быстро вспыхнул: — Перестань беспокоиться обо мне, когда я ничего не сделал, чтобы помочь тебе! Побеспокойся лучше о себе, пока тебя не убили! Рой поднял бровь, слегка удивленный внезапным гневом Эда: — У меня нет на это времени… это моя обязанность -позаботиться, чтобы ты…не пострадал. Подросток открыл было рот, чтобы ответить, но остановился, и его глаза расширились, очевидно, что-то поняв. — Ты… все это время…ты же все время это делал, да? Когда мы разговаривали с Эвелин, ты нарочно разозлил ее раньше, чем я, потому что знал, что она в конце концов нападет. И сейчас ты решил позволить им остановить тебя прежде, чем я смогу помочь, чтобы уберечь меня от того, чтобы закончить так же, как ты, — Эд объяснил свое наблюдение медленно, как будто все это оседало в нем, пока он произносил эти слова. Рой внимательно наблюдал за ним мгновение, прежде чем слабо улыбнуться: — Мимо тебя ничего не пройдет. — Черт побери, Мустанг! Слишком много людей зависят от тебя, чтобы заниматься этим дерьмом! -У тебя тоже есть люди, которые зависят от тебя, Стальной, — парировал Рой, -Твой брат убьет меня, если я позволю чему-нибудь случиться с тобой… Хоукай тоже убьет меня, — он закрыл глаза при этой мысли, хотя и не переставал дрожать с тех пор, как его бросили сюда. Эд вздохнул и снова прислонился к стене, пряча глаза за длинной челкой. Молчание между двумя Алхимиками длилось несколько долгих секунд. — …Послушай, Эд — — Я просто не ожидал ничего подобного, — Эдвард говорил очень тихо, слишком тихо, чтобы расслышать, но этого было достаточно, чтобы Полковник замолчал, особенно учитывая, что он понятия не имел, что собирается сказать, — Я всегда думал, что ты просто манипулирующий придурок, который ни о ком не заботится, пока они следуют приказам… Так что видеть, что это может быть не так, это…странно, — он усмехнулся, слегка забавляясь собой за то, что не смог придумать лучшего слова, чем «странно». Рой внимательно наблюдал за малышом, все еще не в силах справиться с дрожью собственного тела. Он всегда более или менее знал, что Эдвард думает, что он действительно так безразличен. Во всяком случае, такова была его цель. Чем более манипулятивным и высокомерным он казался, тем более неприкасаемым он становился. Несмотря на то, что он в конечном итоге нажил себе врагов, его подчиненные верили, что он будет сильным перед лицом опасности. Но знать, что Эдвард действительно считает его неспособным заботиться о нем… — Эдвард, — медленно начал Рой, когда блондин посмотрел на него, — Прости, что заставил тебя так думать, — он хотел продолжить эту мысль и сказать что-нибудь поэтическое и вдохновляющее, но его замерзший мозг отказывался оказывать ему какую-либо помощь. У него не было другого выбора, кроме как сделать это коротко и чётко. Однако для Эда этого оказалось вполне достаточно: — Все в порядке, — легко ответил он после того, как поискал и, по-видимому, нашел честность в выражении лица Полковника, — Но ведь не все зависит от тебя, верно? Я помогу тебе вытащить нас отсюда.