Попасть в мир Наруто. Рейка.

Эти слова пролетели эхом в моем мозгу.

Ослепла. Для обладателя додзютсу это самая ужасная новость, которую только можно было услышать, и я ее услышала. Да, у меня нет такой привязки к своим глазам, как, например, у Учих или Хьюга. Но мне все равно именно эти глаза давали тот самый шанс выжить, и я его потеряла.

Мелькнула мысль. Это полная слепота или временная? Мои чакроканалы сузились, из-за этого везде ощущается немалая слабость. Прислушавшись к своему организму, я сосредоточилась на чакроканалах у глаз и поняла — пока я не расширю их там до среднего размера, то на восстановления зрения могу забить большой титановый кол. Вот же Джашин! Тварь натуральная он, а не Боженька. На восстановление моей СЦЧ придется не меньше месяца для достижения среднего результата, но для техник мне нужно восстановиться полностью... все мои часы медитации, бывающие каждый день, придется наверстывать в ускоренном темпе.

Как мне передвигаться — вопрос не столь важный. Если я тут помедитирую с сенсорикой, то смогу более-менее понимать расположение объектов и запомнить это труда не составит. Дальше.

Что мне делать. Я в Акацуках. Меня пытается прирезать Хидан, который тоже в Акацуках. На чистом русском... я не удержалась и выразила свои мысли...

— Сука, блять, ебана рот... — Благо, русский не понятен местным людям, а потому Конан приняла мои слова за тихое непонятное бурчание.

— Через некоторое время тебя посвятят в суть твоего пребывания здесь. Ты сейчас нормально себя чувствуешь? — Знаю, что это больше является проверкой на некую вменяемость после «легкого» шока, но перед ответом все равно машинально прислушиваюсь к организму.

— Чувство в плане настроя — паршиво. Чувство в плане здоровья — стабильная слабость, — да, даже сейчас я не смогла сдержать природу МС...

— Девчонка в полном порядке, раз так отвечает.

— Вот ты и будешь первым на присмотре. Через 12 часов тебя сменят, — ответила Конан, и, судя по шагам, удалилась из комнаты, закрыв дверь.

На ощупь дошла обратно к кровати, уселась, закуталась в одеяло, ибо чувствовала боль в горле. Заболела все-таки. Сначала боль при глотании, потом насморк, затем, если от насморка быстро не избавиться, мокрота в легких, ангина или гнойная ангина, а вместе с ней раздражающий горло влажный кашель — примерно так я всегда болела в детстве у себя дома. И эти симптомы мне знакомы, как родные. Шиноби вообще не должны болеть по природе своего организма — если с его СЦЧ все нормально и никаких патологий не наблюдалось, от обычной холодной воды ему ничего не должно быть, но, видимо сужение чакроканалов стало для меня ослаблением и самой иммунной системы шиноби, из-за чего я и болею.

— Ну, что, девчонка, выспалась за...

— АПЧХУЙ, ой, блин... Забуза, это все твой Водяной Дракон виноват!

— Сама же подставлялась.

— Нет, я просто не успевала!

— Это одно и то же! Так, заткнись и ешь свою еду, — мне всучили в руку ложку и я опять смачно чихнула и шмыгнула носом. Бооольно! Порезанный нос, кажется, еще начал кровоточить. — Что с носом?

— Чертов Хидан со своей чертовой косой во имя чертовского Джашина хочет меня к чертям прирезать. Тварь бессмертная, чтоб ему мизинцем по тумбочке...

Забуза на этом моменте, видимо, нес мне поднос с едой...

Громкий стук ноги об тумбу, мат от Забузы и резкое повышение температуры в области груди после приземления туда чашки с чем-то жидким.

— ТВОЮ МАТЬ, ЖЖЕТСЯ!!! — Вскакиваю, сметая с себя кусочки еды и мотая майкой, пытаясь остудить жар в груди в буквальном смысле.

— Ты что, технику какую-то применила?! Почему это так больно? — Шипел Забуза, видимо, впервые испытав пламенную встречу мизинца и тумбы. — Хватит скакать и орать уже!

— Но это, черт возьми, очень горячий суп! Ай, ой, АПЧХ...

Меня облили водой, холодной. Буквально шквалом остудив мои пылкие попытки холодить майку. Теперь она промокла и я очень надеялась, что она не является тем типом ткани, что при намокании обволакивает тело подобно нарисованной одежде анимешек, то бишь полостью. Стою и слышу ручейки стекающей воды с шорт, яростно дыша и сжимая кулаки.

— Успокоилась? — спросил Забуза прямо у носа, который при контакте с водой защипал, — вот и славно...

— Момочи, мне, твою налево, теперь холодно, ШАННАРО! — Ударяю кулаком перед собой со всей моей маленькой чакрой, укрепляя кости в руке и на автомате делая импульс чакры для сильного удара и выполняя прием апперкот, как в старые добрые времена на втором отборочном этапе чунина. — АПЧХУЙ, бля...

Я еще не была настолько нервной, чтобы применять бранные слова на подобии Хидана — в каждом предложении, но эмоции вынуждают. Мне можно.

Судя по тому, что меня чуть-чуть шибануло током только при импульсе чакры на усиление удара, могу предположить, что пока изменения происходят внутри тела, ток появляться не будет... а это значит, что при мне моя родная сила ударов. А еще слышала только один треск и он был у потолка, а это значит...

— Ты что, застрял? — ответа не последовало.

Так, я подошла к постели и стащила с нее простыню — то, что не испачкалось едой, и пошла к выходу. Сбежать не смогу, но этого мечника из потолка вытащат.

Подхожу к двери и поворачиваю ручку, после чего раздается щелчок и дверь открывается. Как же не удобно без зрения! Теперь я понимаю, что 90% информации — это не высосанная из пальца цифра! Приходилось тянуть руку вперед и другую в бок, чтобы не наткнуться на что-то, ориентируясь с помощью сенсорики, а ведь еще мне надо придерживать простыню, хоть та и не защищала меня от легкого сквозняка. Чуть прислушавшись, можно было отметить звуки дождя... значит, я уже в Амегакуре, где все время идет дождь пропитанный чакрой Нагато, что позволяет тому знать о не прошенных гостях и уровень этих гостей. Нормально, так...

На пятую минуту моих мелких шажков по ледяному полу я смогла почувствовать чью-то чакру, а затем и присутствие. Остановившись, я стала ждать того, кто мог бы тут пройти. Убежать-то с моей проблемой было невозможно.

Сначала я услышала напев песенки, а потом легких шаг в такт звукам... а потом я снова встретила его. Конечно, не взглядом, но догадаться по голосу, который я запомнила с 8 лет, было просто.

— О! Ты что ту делаешь?! — наигранно-неожиданно спросил Тоби, — тебя здесь быть не должно, непорядок! Сбежать пытаешься? Не получится! Я тебя уже поймал!

И, подцепив меня под руку, чутка тряхнул.

— Да, бля, не тряси. Там Забуза в потолке застрял. Пусть я его ноги и не вижу, но перед человеком же неудобно... хотя, — я вспомнила из-за чего я сейчас мокрая, из-за кого я заболела и вообще кто меня сюда доставил, — уже не надо. Пускай висит, заслужил! Отпусти, сама пойду.

Чутка дернув руку, высвобождаюсь, но снова попадаю обратно в «плен» Обито.

— Не, так не пойдет. Я должен сам тебя до...

— АПЧХУЙ, ой, ля... — и смачный шмыг.

— Будь здорова... ты что, болеешь? — знаете, подыгрывать Тоби, когда тот притворяется, очень даже прикольно.

— Есть такое, и по вине висящего в комнате человека... и вообще, он мне чуть ли не всю будущую жизнь испортил, — обижено сжимаю кулачок.

— Это как ты его так? — спросил Тоби, остановившись. Чего? Так мало я прошла за это время? Мне казалось, там больше расстояние...

— Рефлексы.

Меня завели в комнату и усадили на голый матрас, защелкнув дверь на замок, а потом я услышала как тушка Момочи упала на пол, а на него еще пара камней.

— Тебе же сказали присмотреть, а не прибивать. Ай, яй, яй, неопытный ты.

— Она неожиданно применила какую-то технику.

— Технику? — по ощущениям, этот вопрос был адресован мне.

— Мизинчиком об тумбочку. Это пожелание, а не техника. Тумбочка вообще коварный враг... да... вроде бы... не так больно, но прошибает... ля...

Отключилась. Упала на матрас, не могла уже говорить и медленно теряла сознание. Меня тормошили, но, видимо, это было не так страшно...

Вот тебе и итог первой встречи с Акацуками... внезапно я поймала себя на мысли, что предвкушаю следующих встреч... да ну нафиг такое! Кыш!

Почему я продолжаю думать? Мой мозг отключил слуховой, зрительный, осязательный и прочие аппараты тела, оставив только возможность мыслить. Это ужасно — не чувствовать совершенно ничего и понимать это. Думать об этом... Вспоминается Шаман Кинг, когда Йо и Рио были в пещере для повышения своего уровня. Они так же ничего не чувствовали и это на самом деле настоящая пытка. Ужас...

Внезапно настигла паника. Откуда? Почему так страшно лишаться чувств? Страшно... Почему я отключилась? Может, стоило заняться медитацией? Чтобы гонять чакру по сосудам и постепенно возвращать утерянное...

Или это паника из-за потери зрения? Не уж то я этого так боюсь? Но я же уже поняла, что зрение вернётся после расширения до нужного размера сосудов... Почему хочется плакать? Безисходность? Потеря рутинных будней? Или же... Я боюсь потерять возможность увидеть дальнейшее? Увидеть как Наруто наденет шляпу Каге и женится на Хинате? Или то, кого же Саске выберет себе суженной? Сакуры-то в сюжете как таковом нет... А я не испытываю к нему таких мало мальских чувств — он же мне как сын... Да и Наруто такой же. В Университете сейчас преподает моя проекция. Зная, что мне суждено попасть сюда, я записала эти штучки на фуин-печати и закрепила на столе. Когда я там была, то просто посылала чакру в печать, не давая той активироваться. Жаль, что у них теперь не будет каникул... И праздничных выходных.

А, вот оно. Я хочу вернуться к этой всей рутине. Клоны, бегающие по делам в деревне, разработки фуин, ставшие редкими встречи с Ино... Да, я давно не виделась на тот момент с нашим годом выпуска. Хинату особенно. К ним в клан не подберешься, а ждать когда ещё позовут — если позовут вообще — долго. А ещё меньше я встречалась с Какаши. Он за неделю до моей миссии ушёл на свою. Там длительность, вроде, была в две с половиной недели, если не три.

А сколько я здесь валяюсь? Долго — чувствую по острому желанию поесть. А, кажется, дождь прекратился. Это всё-таки не Амегакуре? Отлично. Теперь понятно, почему я чакру дождя не чувствовала.

Чувствую. Чувства медленно вернулись. Пошевелившись, я получила ноющие в руке чакроканалы. После удара по нижней челюсти Забузы? Да, чакра слишком быстро текла для таких узких каналов. Вот и последствия.

— Очнулась, наконец, — проговорил тот же Забуза, сидя около кровати, если сенсорика мне не врёт. — Ещё сутки провалялась во сне, что же ты за шиноби!

Решив пока не переживать и считать все это отпуском, я промычала что-то, сладко потянулась и выдохнула. Как давно я так не высыпалась.

— Чего это ты такая довольная?

— Представляешь, я выспалась.

— Ну, конечно. Полторы недели здесь торчим. Переносить в Амегакуре тебя ещё нельзя. Слабая, — взяв мою руку, он вложил в неё ложку и поставил поднос мне на кровать. По запаху это суп. Ой, как давно я не ела суп... И вообще не ела.

— По-моему, если бы это все видел Какаши, то его бы хандра схватила. Его ученица ест суп от врага, — я только хмыкнула. Яд, который подсыпают в еду, на меня не подействует, да я и так слаба.

Стукнув ложкой по дну чашки, я склонила, скорее всего, лохматую голову и задумалась. Мне же пиздец в любом случае.

— А где мы?

— Ещё чего. Тебе хватит того, что достаточно далеко от границы Страны Огня, — послышалось шуршание бинтов.

Что-то жарко. Вместо дождя я теперь слышала гул ветра. Ветер. Сильный такой, а ещё какое-то шуршание песка. Неужели мы в Стране Ветра? Тогда ясно — мы можем быть не далеко от столицы, а столица, как я помню, далеко от границы с Огнём. Жёстко. Сильный ветер и палящее солнце сейчас на самом деле для меня непроходимая территория.

Зачесав пальцами волосы назад, я хотела привычным движением с руки завязать резинкой, но ещё не было.

— А мои вещи вы не брали?

— Брали.

— В боковом кармане рюкзака маленький свиток. Там резинки. Дайте мне парочку.

— Меня скоро сменит Хаку. Тогда и принесу.

Я закуталась одеялом и стала медетировать. Гонять чакру по каналам было больно, но после второго часа все встало на круги своя. Я временно отключилась от внешнего мира и зашла в свой внутренний.

Дуб из сказки Пушкина обветшал, а большая часть его листьев опала, превратившись в осенние сугробы золотистого и коричневого цвета. Цепь оказалась не золотой, а позолоченной, так как напыление потихоньку отлетало от основы из меди. Кошака на цепи не было, видимо, пошел искать более красивое место для песен и сказок. Усевшись в лиственный сугроб, я заставила мое подсознание воспроизвести свою кейракукей с бегущей по ней на данный момент чакрой.

Система и правда была довольно ослабленной, многие чакроканалы не были задействованы, так как я их вообще перестала ощущать из-за их тонкости, множество танкетсу были сужены и не пропускали сразу много чакры, предохраняя меня от новых травм. Танкетсу как клапаны в сосудах — заставляют чакру двигаться только в одну сторону.

Взяв эту систему под свой контроль, я заставляла чакру двигаться там, где это нужно было, следя за общим состоянием системы циркуляции чакры. СЦЧ должно восстанавливаться равномерно во имя предостережения каких-либо последствий. Особенно трепетно я относилась к каналам около глаз. Там надо быть вдвойне аккуратнее.

В своем мире я скорость времени ускорила до моих пределов. Во внутреннем мире время идет так, что даже не замечаешь этого, нет каких-либо биологический потребностей вроде сна, еды или другого. Поэтому, когда я вышла из состояния медитации, то снова услышала голос Забузы.

— Она что, не шелохнулась с моего ухода?

— Нет, Забуза-сан. Судя по ощущениям, она медетировала, — ответил Хаку. Ой, как я его давно не видела. Только в уголочке мельком, в том баре еще... Ой, он же меня с Забузой атаковал...

Сначала открываю один глаз, потом второй. Все еще слепа. Но, постойте, я теперь все вижу очень очень расплывчато, как сквозь мутное стекло. Только очертания фигур и цвета. Не заметила, как облегченно вздохнула. Силуэт крепкого мужчины повернулся ко мне и приблизился. Он, кажется, рассчитывал, что я его все еще не вижу, а потому мне пришлось не поддаваться рефлексам и усидеть на месте.

— Все еще плохо себя чувствуешь?

— Слабость от резкого сужения чакроканалов быстро не проходит. Мне восстанавливаться до стабильно-нормального состояния около недели с лишним, — ответила я.

— В любом случае, ты снова пропустила регулярный обед и ужин. Сейчас тебе нужно хотя бы что-то съесть, — проговорил Хаку и поставил мне на постель поднос с еще одной тарелочкой супа. Ложка в руку и я начала поглощать долгожданную для желудка еду. Помногу сразу есть нельзя, а потому мне приходилось это вбивать в голову моим надсмотрщикам, чтобы те не впихивали мне всю тарелку сразу. Я объяснила, что мне потребуется лекарства, так как ощущение боли прошло, но началась температура и легкий кашель, который точно перейдет в сильный, раздирающий горло.

Хаку разбирался в таких вещах, так что к следующему приемы пищи я была напичкана лекарствами от простуды, жара и кашля. Настои были очень горькими, так что первый колпачок я чуть ли не выплюнула, но вовремя прикрыла лицо руками. Не хватало еще на Момочи блевать. Резинку мне передали сразу и я наконец-то смогла завязать себе волосы в хвостик. Затем я узнала, что мы на самом деле находимся в Стране Ветра. Аргумент на мой вопрос «почему вы мне разглашаете такую информацию» был таким:

— Да ты сейчас так слаба, что и выйти из комнаты не успеешь.

А потом я около четырех дней капала нукенинам на мозг и медитировала. В голове постоянно появлялся план побега, но его перечеркивали обстоятельства — я все еще была полу-слепой. В один день я попросила мне принести один свиток из рюкзака. Там была веточка, с которой я шла в атаку на Канкуро. Было бы хоть с чем посидеть, а то выходить можно было только по нужде.

Непонятливый взгляд, направленный на эту веточку, я почувствовала сразу, в еще приходилось опровергать все предположения о том, что это может быть оружием. Это просто веточка, что вы! И, вот, с ней я сидела еще два дня, пока в один момент не пришла Конан. До этого я даже того же Обито или Зетсу не чуяла.

Коротко о разговоре — меня посчитали уже выздоровевшей в плане болячки с кейракукей, а потому в срочном порядке, через два дня, меня доставят в главное логово. И не будут они меня вести по улицам — себе дороже! — они меня свитком обратного переноса хотят доставить. Вот тогда мой план по побегу утвердился. Это еще было понятно, когда я при медитации с веточкой в руках почувствовала от нее желание помочь. Ветка хотела мне помочь, но то как она это сделает, я даже не представляю. Просто чувствовала желание мне помочь. Ветка. Я либо сходила с ума, либо что-то ещё... Но тогда я все-таки решилась на побег.

Когда я уморила Забузу игрой в слова, а точнее — нагло достала тем, что называла слова с окончанием на одну букву, да так, что-то пошёл искать помощи у Хаку, ветка была готова к использованию. Я знаю расположение фуин-печати с блоком на чакру, и я знаю, что фуин по-любому сломается, когда я волью в него побольше чакры. Но сначала ещё нужно сконцентрировать в одной точке. Так много чакры у меня есть в не сформировавшейся печати на лбу. Оставалось около двух третьих для образования фигуры на лбу, но придётся ею пожертвовать.

Сенсорика предупредила о том, что двое нукенмнов уже близко. Пришлось начинать. Мой контроль не сильно возрос, а потому я стояла с полной печатью контроля, а затем с резким активированием Ракурая, посылаю огромное количество чакры на затылок к печати и чувствую напряжение в голове. Мозг перегружается, а потом резко все спадает. Вместе с энергетической волной чакры, которую я быстро впитываю в себя. Нукениеы ускорились, ну и я не отставала. Чакра в ветку и каналы снова наполнены энергией. Взмах, второй, и я рассекаю стенку.

Она оказалась сразу ведущей на улицу. Хватаю плащ со стула, оставленный Забузой и рвусь с места на своей максимальной скорости. Нукенин громко матернулся, а затем волна Ки даже на таком расстоянии придавила меня и я запнулась, но не упала.

Ветка в руке тянула меня в сторону деревьев и я доверяла ей, ступая босыми ногами по горячему песку. Сенбоны Хаку я на интуитивном уровне отбила веткой, полагаясь на ощущения. Мое самодельное оружие будто обладало волей и тянуло меня туда, где, по его мнению, было мое спасение. Забуза все продолжал давить на меня своим Ки, постоянно подставляя мелкие ловушки, которые можно было сделать на такой скорости.

Хорошо, что я прихватила плащ — солнце было в самом зените. Мы, как оказалось, были в небольшом городке при столице. Точнее — самой-самой окраиной из окраин, где ошивались нукенины и прочие личности, нелюбимые обществом. Петлять между улочек, в поисках чего-то, что могло бы мне помочь было единственным, что я сейчас могла сделать.

Я чувствовала, что Забуза скапливает чакру для чего-то, и это что-то мне сразу не понравилось. Решив, что сделать замену мне все-таки можно, сложила печати и влила чакру. Заменой мне стал мусорный бак за очередным поворотом. После перемещения, я скрыла чакру, но продолжала бежать туда, куда направляла меня ветка. Мне это казалось... немного... наркоманским. Ну, я в мире, выдуманным человечком, так что, ветка это еще цветочки по сравнению с этим фактом.

И я поняла, почему мне так не понравилась чакра Забузы — он сначала погрузил мою замену в огромную водяную волну, а затем послал множественные сюрикены, которые бы изранили и так слабое тело. И ведь я уже на пределе. Меньше минуты бежать на своей максимальной скорости при моем состоянии было простительно, но, извините, пускай лучше будет откат, чем я останусь сейчас у Акацуки.

Нельзя, не сейчас. Пускай Джашин забрал треть силы и я стала слабее. Пускай все мои тренировки ушли коту под хвост и я опять на уровне выпуска из академии. Пускай все это не даст мне потерпеть поражение, ведь мне все еще нужно... выпустить своих студентов. Негоже мне, как основателю, пускать все на самотек. Мне еще предстоит выучить множество техник с Тсунаде, помочь с документами Шизуне, провести операции в госпитале и засадить Данзо со старейшинами, написать Наруто и Саске несколько слов, с которых мы всегда начинаем наши переписки...

«Со мной все в порядке!..»

Черт, почему глаза предательски защипали при упоминании этого? Когда я плакала в последний раз? После установления закладки на МС и на нечувствительность к смерти третьестепенных персонажей...

Дуб ведь все еще...

Закладка. Дуб. Он почти рассыпался. Нет, не надо! Сейчас мне чувства мне нужны, только не сейчас! Не сейчас, когда чувства только будут мешать.

Ветка заставила резко повернуть в сторону и я зацепила другие баки, из-за чего те упали и подняли шум. Меня обнаружили. Со всех сил, закрыв глаза, бегу на ощущение воли веточки. Чувствую, что уже близко. Что-то совсем рядом!

Приоткрыв один глаз вижу дерево. И я мчусь прямо на него, ветка не дает свернуть или уклониться. Нужно врезаться в него? Мне это только сотрясение мозга даст!

Ветка сделала последний рывок и я зажмурилась, предвкушая встречу с твердым стволом.

Кажется, что даже шум песка и гул ветра пропали. Как будто все просто замерло, а потом я упала. Лбом на землю, покрытую сочной травой. Это уже не Страна Ветра. Это даже не в поле моей сенсорики! Мы очень далеко от прошлого места... и ветка заставила меня подорваться и бежать к следующему дереву. Да, она чувствует лучше. Оставался тот, кто может перемещаться на огромные расстояния с запредельной скоростью — Зетсу. Он страшнее Забузы и Хаку. Почему именно он лично собирается ловить меня? Он ведь никогда не вмешивался в дела организации, тайно направляя Обито и добывая информацию. Он не ловил цели, нет. Вот от этого и страшно. Непредвиденные ситуации в связи с моей ломкой канона пугают, особенно когда чувства вдруг так сильно нахлынули.

Ветка завибрировала и подала резко в сторону и я, перед тем, как ввалиться в очередное дерево, увидела краем глаза зеленую оболочку половинчатого. Зеленые штыки, что росли по бокам тела Зетсу отчетливо виднелись среди деревьев. Страшно.

Меня снова лишили способности слышать звуки, а затем я вывалилась прямо в кусты. Колючки неприятно царапали голую кожу, не покрытую плащом, и я поспешила выползти. И, оглядев окружающую меня обстановку, потеряла дар речи. Ветка, словно выполнив свою обязанность, потеряла волю, или же скрыла так глубоко, будто ее и не было.

Огромная красная стена, переходящая в Восточные Ворота. Коноха.

Я никогда не была так рада. Ни когда вернулась из Страны Волн, ни когда вернулась с Тсунаде. Такого я еще не испытывала. Забыв о ноющих каналах, уже без чакры в резерве, я сорвалась на простой бег радостной девчонки. Еще немного и я вывалюсь на дорогу, ведущую прямо к центральной улице. Там мой дом, академия, госпиталь, резиденция...

Даже падая из-за грязи, пачкаясь и царапаясь, я не была так рада! Счастливый выкрик почти сорвался, когда я уже была в паре метров от дороги к центру! Буквально еще немного, и я бы увидела постовых!

Запнулась, упала, попалась. Чертов Зетсу, чертово невезение, чертов Джашин!

— Еще бы чуть-чуть, и мы бы не успели! — проговорил Широзетсу, расплывшись в улыбке на половину лица. Его корни крепко связали руки и ноги. Он уже знал, что чакры, как и сил, у меня нет. Ветка в моей руке рассыпалась пеплом. Странно. И я увидела Какаши. Он возвращался в деревню не спеша, читая на ходу книгу. Почему он не чувствует Зетсу? Меня-то понятно — чакры на нуле. А вот он...

— Маскировка, — ответил Курозетсу на мой немой вопрос.

Безвольно повиснув, мне приходилось лишь в последний раз увидеть сенсея. Да, я и правда его давно не видела. Человек, даже в три года считавший меня как взрослого, единственный, кто не давал мне полностью уйти в детство, давая вспоминать — есть Обито — есть опасность. Есть будущее, а будущее — Война. И он со своими короткими разговорами и долгими молчанием давал понять — я все-таки в мире, где война — привычное и регулярное событие. Где смерть становится повседневностью.

Как жестоко меня обломали. Буквально двух метров не хватило для победы. Еще немного и Зетсу бы не рискнул вступать бой и показываться. Совсем немножко... добравшись до Конохи из Страны Ветра за считанные минуты... я не успела с десяток секунд и проиграла. Как же обидно. Хатаке прошел мимо, и Зетсу начал движение.

— Переполошила ты нас, — проговорил Широзетсу, — так быстро очутиться здесь при твоем-то уровне силы было очень неожиданно. Каюсь, не рассчитал, что ты такое можешь выкинуть.

Веселый и беззаботный, как и было в аниме.

Вид удаляющейся Конохи доставлял глубокое разочарование. Неожиданно у меня перехватило дыхание, а потом, через несколько минут полной тишины и отсутствия ощущений, я увидела совершенно другую картину. Дождь, сильно фонящий чакрой, высотки, скрывающиеся в туманной дымке... унылая картина. Как будто окружение описало мои ощущения. Сухая тоска, радостное и красочное предвкушение победы и унылость. Наступила какая-то апатия. Слишком резко. Буквально в пять минут столько эмоций — это слишком.

— Вот мы и на месте. Амегакуре прямо по курсу! — заявил Широзетсу, показывая рукой на самую большую башню.

— Сейчас собрание... будет весьма кстати все уладить сразу, — промолвил Курозетсу и через мгновение я услышала звенящую тишину, в которой эхом слегка отражался последний звук, сказанный Лидером.

Расплывчатые пятна, которые я могла увидеть при своем ужасном зрении, сидели за огромным столом, повернув к нам свои головы.

— Мелисс Рейка при попытке побега была возвращена обратно, — заявил Курозетсу, опуская меня на пол и убирая корни. Мда. Тут столько давящих взглядов, что даже ступить не смогу нормально, не то, что сбежать.

— Сбежать? — резкая волна Ки чуть, было не заставила меня прижаться к полу, но я оперлась на руки и на карачках пыталась противостоять этому давлению.

Было трудно, но на трясущихся ногах, я поднялась и выпрямилась. Прямая спина и расслабленные кисти рук говорили об уверенности и безмятежности, но на то это и психология, что можно легко обмануть людей.

— Да, Лидер. И ей почти это удалось. Оставалось всего пару метров до ворот Конохи, но мы успели. Слабость сделала свое дело.

Значит, я слышала сейчас голос Пейна? Яхико? Властный, не терпящий препятствий. Почувствовав не ладное, я закуталась в плащ и... короткие вдохи, когда не можешь чихнуть и... громкий, а с такой акустикой помещения еще и повторяющийся...

Кашель смешанный с чихом, похожий на гоготанье гуся, раздирающий горло и дающий мне по ушам эхом разнесся по залу, или что это вообще. Кашляла, чуть ли не задыхаясь. Лицо, скорее всего, покраснело, а на глазах выступили слезинки.

— Уведите и приведите в порядок. Болеющий шиноби это редкость. Итачи, полагаю, ты будешь пока первым при надзоре. Позже Кисаме тебе передаст темы сегодняшнего разговора и сменит тебя, а там решим, — проговорил силуэт. Чувствовать на себе столько взглядов, от таких сильных людей...

Пиздец, товарищи, пиздец.

Темный силуэт с красными пятнами, кажется, облаками на плаще, подошел и, взяв за плечо, повернул на 180 градусов и подтолкнул. Послушно следуя вперед, я старалась не запнуться об свою же ноги хоть немного сдерживать кашель. Уж больно громко получилось в прошлый раз. Акустика хорошая.

Сбившись с количества поворотов, я зевнула и поняла, что у меня снова пропадают ощущения. Схватившись покрепче в руку Итачи, на ватных ногах, пытаюсь не упасть, но, к сожалению, меня организм не спрашивал об этом. Но на этот раз отголосок слуха и осязания остался. Меня подняли и уже на руках доставили в какую-то комнату. Почувствовав холодную простыню кровати мне хотелось закутаться во что-нибудь теплое, но не могла чисто физически. Какая же я немощная.

Иногда мне кажется, что Итачи — пророк. Он укрыл меня теплым одеялом. А потом, минут через десять я пришла в себя. Но я даже и не думала вылазить из-под одеяла. Закутавшись сильнее, я превратилась в гусеничку с заложенным носом и кашлем. Полежав так немного, все-таки приподнимаюсь и встречаюсь со взглядом шаринганов.

Оказавшись в гендзютсу, где мы обычно переговариваемся, облегченно выдохнула. Итачи сверлил меня взглядом, а я старалась не смотреть на него. Страшно.

— Я надеялся, что ты не попадешь сюда, — проговорил он, облокотив на ладонь свою голову.

— А я-то как надеялась... Если бы не этот Зетсу, то я бы уже была в Конохе. Чуть-чуть оставалось! И я бы уже получала нагоняй от Тсунаде...

— Или сейчас получишь его от меня.

— Чего? — поднимаю взгляд и мне становится реально страшно.

— Почему ты так рискуешь? Зачем постоянно подвергаешь тело стрессам? Я не ирьенин, но даже со стороны видно, что ты все слабее. Я уже не говорю про... глаза... — о глазах он говорил с особой строгостью. — Теперь ты не сможешь видеть. Разве это стоило того? И на данный момент снова. Твои каналы и так истощены, а ты еще пыталась убежать и каким-то образом у тебя почти получилось. Почти. Ты снова подвергла тело таким нагрузкам, которое оно не может перенести без последствий. Ты понимаешь, что это означает для шиноби? Что означает потерять способность использовать кейракукей? Ты ведь в этой области профи.

— А разве я могла что-то поделать с этим. Не напрягая так организм, я не смогла бы выжить. Я выживаю, понимаешь? Верчусь так, как могу. Стать овощем из-за потери контроля над СЦЧ я просто не имею права...

— Так зачем ты лезешь туда, где приходится выживать?

— Я об этом давно уже думаю. Чуть ли не любая моя миссия заканчивалась встряской и встречей с кем-то очень сильным. Буквально. Я и так редко выходила за пределы деревни, и каждый раз сталкивалась с чем-то. Первая миссия в другую страну? Вот тебе, Рейка, Забуза и Хаку, помахайся, выпустившись из академии с месяц назад. Что? Вторжение в Коноху? Так пускай тебя Орочимару прихватит на дорожку! Идешь за Тсунаде? Вот Итачи и Кисаме, и попробуй первому объяснить, что ты не враг, но знаешь его план, который тут же нарушила и не умереть! Хотя, что-то мало было тебе тогда Орочимару, вот тебе снова Орочи. Только против тебя будет два его приближенных. Ничего страшного, выживешь! Вернулась в Коноху, да еще и с новым Хокаге — молодец! Вот тебе подарочек, и снова от Орочи! Четверка Звука пришла за Саске! Отбивай как хочешь! Упустила? Не страшно, сейчас отправишься с группой снова вслед за ним. Ой, Орочи снова на твоем пути! Пронзил насквозь, чего тут такого страшного? Видишь, жива же. Ну, почти, вот, воскрешу тебя, и снова по кругу!

Настала тишина. Я сорвалась. Плохо, я уже не контролирую эмоции. Облизав губы, чувствую солоноватый привкус и судорожно провожу по щекам. Слезы. Когда я в последний раз плакала?

Это мои плечи так трясутся?.. Я даже не заметила прерывистого дыхания, как будто готова навзрыд плакать. Так жутко... обхватив руками плечи, я сжалась калачиком в этом кресле и попыталась успокоиться. Но ничего не получалось. Страшно. Я боюсь своей же реакции.

— Что со мной происходит?

— Нервный срыв. Неужели у тебя был барьер от эмоций? — медленно киваю. — Так вот, это откат после резкого снятия. Просто успокойся.

Легко говорить... когда боишься саму себя становится не по себе. Ужасно. На душе гадко. Отвращение к самой себе все только усугубляет.

Не знаю сколько я так просидела. Счет времени потерялся с начала истерики, но все-таки я смогла более-менее прийти в себя. Глаза опухли и покраснели, а слезы просто закончились.

— Прости. Я не должна была срываться.

— Тебе нужно было.

— Так, — хлопнув в ладони, я начала более содержательный диалог, — что мне делать?

— Быстро же ты приходишь в себя, — проговорил Учиха.

— Писать стихи, роман, песни, автобиографию, рисовать мангу, или связать себе покрывало? Может, попробовать себя в прозе? — задумалась я. Выбор был столь обширным, что это казалось смешным.

— Ты серьезно?

— Во время этих занятий я могу медитировать и восстанавливаться, не привлекая сильного внимания...

Внезапно Итачи прервал гендзютсу. Резко очнувшись на постели, я была удивлена, но потом поспешила вернуть обычное выражение лица. Раз он прервал наш разговор, то кто-то идет. Рефлекторно закуталась в одеяло и откашлялась, дабы внезапно не прервать чьи-то слова, как это было в том зале. Ибо страшно.

Опять резкая смена настроения... закладка слишком нестабильна. Ее нужно либо укрепить, либо убрать. Срочно.

Живая аура с мертвой сочетались так плохо, что по мозгам сенсора это било сильнее колокола. Новое ощущение... такого никогда не было. Очень быстро я стала все ощущать как живое. Вот этот стол... сам Итачи, стены, потолок... воздух. Все пропитано волей, как у той ветки. Дверь открылась и зашел силуэт с огромной махиной за спиной. Точно Кисаме.

Бесхвостый джинчуурики положил стопку чего-то рядом с моей кроватью на тумбочку и обратился к Итачи.

— Итачи-сан, давайте выйдем, я вам расскажу об оговоренном на собрании. Лидер хочет переговорить с ней наедине.

Учиха поднялся со стула и вышел вслед за Хошигаке, не бросив на меня и скользящего взгляда. Не знаю как им, но меня прибило аурой мертвеца — все тело окаменело, как будто вылез синий экран смерти. Как будто звено одной цепи выбилось и было нарочно вставлено в другую цепь, совершенно не подходящую по размеру. Что это за аура? Страшная, сильная, давящая на разум. Мой разум. Как Итачи может стоять рядом и вообще не напрягаться... Ведь это... это нечто не должно быть здесь! Некоим разом... никак. Такого не должно быть. Чем ближе это... нечто, тем сильнее идет нагрузка на голову...

А потом оно прошло так же резко, как и появилось. Я даже выдохнула легче, но так, чтобы это не было слишком громко. Сердце стучало как бешеное, когда я поняла, что передо мной Пейн Яхико. Мертвое тело, управляемое через эти штыки. Понятное дело, что я чуяла мертвечину, и что мне казалось, будто «Это» не может здесь быть чисто физически.

Прикрыв глаза, которые болели от напряжения, я ждала начала диалога. Дрожь пробирала от оставшейся ауры. Очень сильная, давящая, превышающая мою силу в несколько раз. Страшно. Жуткий страх. Сжав руки в замок у колен, я ожидала его слов.

— Проясню для тебя все сразу, — произнес, наконец, его холодный голос, — ты здесь не пленница и не заложница. Ты здесь только для одной цели — отдать свое тело той, что вскоре пробудится. Твоей задачей остается только не угробить оболочку. Это понятно?

— Можно более... подробнее? — было трудно выговорить это без запинки. Страх сдавливал горло.

— Ты знаешь историю своего клана?

Шестеренки закрутились в голове, помогая поставить все на места. История моего клана и перерождение...

— Основательница?.. — прошептала я, — вы считаете, что она пробудится во мне?

— Да, — четкий и уверенный ответ.

Схватив руками голову, я пребывала в состоянии шока. Если основательница клана, та самая загадочная личность без имени в истории, пробудится во мне, то моя душонка, личность, просто пропадет в небытие. Я умру. Умру морально, оставив после себя только оболочку для какой-то старухи из прошлого, что завещала переродиться в одном из потомков клана. Тварь.

— После ее пробуждения, твоя сила будет на нашей стороне. А до этого, пока она все еще спит, поживи еще немного. Если что-то понадобится — спроси у приставленного человека. За пределы Амегакуре выходить ты не сможешь, а так — гуляй. Больше ни в чем я тебя не ограничиваю.

И с легким шорохом плаща он удалился из комнаты, оставив меня с мыслью о том, что я скоро умру. Такую сильную личность в схватке за тело я не смогу победить. Это проигранный заранее бой.

Это... от страха трясутся мои руки?

Через пелену помутневшего зрения я могла видеть только бледные размытые очертания, но по ощущениям кисти рук легонько дрожали.

Судорожный вдох и не менее судорожный выдох. Разложив ту стопку, что принес Кисаме, я увидела одежду. Свитера, штаны, футболки, белье... По-быстрому переодевшись из грязной одежды в чистую, нашла комод и сложила туда оставшееся. Грязную нужно было постирать... Здесь было две двери, и если одна была на выход, то вторая... оказалась ванной комнатой. Удобства есть, это радует. Тут даже сушилка есть для того, чтобы не вешать на балкончиках.

Картинка, в которой на башне Пейна висят и сушатся мои трусиля была забавной, но она не помогал мне приободриться. Зайдя в ванную, нащупала выключатель и появился свет. Не думаю, что тут будет порошок, так что мыльцем, мыльцем... буду мылить. Заткнув в раковине сточную дырку, набрала воды и с шипением отдернула руки.

Царапины, полученные от кустов близ Конохи защипали от контакта с прохладной водой и мылом. Но боль от них не могла заглушить ту, что была нанесена морально, так что я продолжила стирку. Входная дверь хлопнула и в комнату вошел Кисаме. Точно, после собрания же он должен был быть тут вместо Итачи.

Отжав одежду, развесила ее на ощупь на этой сушилке, после чего умылась и привела себя в порядок. Этого не было видно, но я вся оказалась чумазая. Чистота — залог здоровья. Так что грязь и листики из моей головы сразу покинули мое тело.

Выйдя из ванной, потушила там свет и почувствовала ауру Хошигаке. Может, потому что я сенсор, но слепая, он так показывает свое присутствие? Ну, спасибо.

— Хошигаке Кисаме? — спрашиваю для справки.

— Он самый. Как узнала? — говорит он с легким хмыком.

— Я помню вашу ауру еще с первой встречи около полугода назад.

— Понятно.

Это был весь диалог. Я пошарилась в шкафчике и нашла маленькую аптечку. Так как мое зрение не позволяло прочитать названия, я все пробовала на нюх. Кроме, конечно, ваты и бинтов. Нашатырь заставил сморщиться и откашляться, в то время как антисептик я встретила с улыбкой. Царапины я уже перестала чувствовать, так что искала их с помощью медитации. Печать полного контроля тела — печать паука — помогала на некоторый период с помощью высокой концентрации чувствовать каждый канальчик чакры. И вот с ее помощью я находила на ментальном уровне бреши в кожном покрове, после чего обрабатывала их.Лишний раз напрягать каналы медчакрой я не хочу, а потому пришлось пользоваться старыми добрыми пластырями и зеленкой, которая, кажется, осталась на моих пальцах.

А потом я уселась на кровать и погрузилась в себя, входя в медитацию. Придется как можно чаще медитировать, чтобы максимально восстановиться. Может, я все еще могу попробовать противостоять основательнице?

***

— ... с того момента от нее не было вестей.

Какаши, только вернувшись с миссии, получил ошеломляющую новость. Рейка оказалась в плену Акацуки. В таких ситуациях профессионалы знают, что нельзя рассчитывать на лучшее — потом будет больнее, но Хатаке в самом начале не смог совладать с собой.

— Но как же Университет? Я только что видел там толпу студентов, что заходила в здание...

— Рейка позаботилась об этом. Подумав о том, что если она вдруг не сможет вести пары из-за каких-либо причин... она записала их на гендзютсу и поместила в печати на столе. Они имеют таймер и срабатывают лишь однажды. Они активируются по расписанию пар, так что... она закончит то, что начала. Пусть даже без своего присутствия, — у Тсунаде сжались руки на столе. Было отчетливо видно, как потеря терзает ее. — На этом новость оканчивается. Иди, отдохни...

Хатаке поклонился Хокаге и вышел без каких-либо эмоций. Наруто перешел под обучение у Джирайи, Саске оказался у Орочимару, но Мелисс переплюнула их и попала конкретно.

«Я такой никчемный учитель...» — пронеслось в голове у мужчины. Ноги сами привели его к Университету, и понял он это только тогда, когда открыл двери аудитории.

Студенты привычно бросили взгляд на очередного посетителя, а затем полностью вернулись к обучению, не нарушая звенящей тишины, среди которой раздавался голос его ученицы и старой знакомой. Уж 11 лет стукнуло со дня из знакомства у монумента памяти погибшим шиноби.

Оглядевшись, он нашел два ряда стульев, что стояли у противоположной стены. Там одно место занимала Химе Яманака.

«Она, кажется, была близка с Рейкой...»

Пройдя к этим стульям, он занял одно из мест. На рабочем столе стояла профильная фотография Рейки из документов, что примечательно — без черной ленточки на уголке — также там стоял чайничек и чайная чашка с теплым чаем из трав. По запаху Хатаке сразу определил ингредиенты — мелиса и мята. Полевые цветы занимали уголочек стола, оставив остальное пространство для манипулирования голограммы.

Рейка Мелисс в странной строгой форме объясняла какие-то просторы психологии, которые были непонятны без предварительного обучения. Аудитория была полностью захвачена объяснениями своего пропавшего профессора, глаза студентов горели жаждой знаний, а ручки беспощадно исписывали тетради, фиксируя чуть ли не каждое слово, произнесенное всего лишь единожды. Студенты понимали, что все слова, сказанные в этой аудитории, будут дороже всего на свете. И сами студенты, достойно выпустившиеся отсюда, будут редкими мастерами своего дела. Какаши отметил и упорное выражение лица Морино, трудящегося в поте лица.

Хатаке заметил шевеление со стороны и увидел, что Яманака тихонько мнет пальцы. Она совершенно не понимала слова Рейки, но все равно ловила каждый звук.

— Итак, у нас осталось около 10 минут до конца пары... достаем двойные листочки и пишем контрольную до конца урока! У вас 30 вопросов, на каждый может быть как один, так и несколько ответов! Желаю удачи!

Тихий стон студентов и шуршание листков. 10 минут и 30 вопросов.Видимо, по страдальческим лицам этих ребят такое происходит часто. Теперь вместо проекции девочки высветилось табло с 30-ю вопросами. Пробежавшись по ним глазами, Какаши отметил, что там нужно глубокое познание терминов, четкая цепочка мыслей и понимание происходящего с описания. Последним вопросом была задачка. Давалось всего-ничего о том человеке, чей психологический портрет придется обрисовать. Всего две ситуации из жизни человека, по которым нужно вывести минимум 9 качеств, а лучше — 15. И все за оставшееся время написания работы.

Время пролетело быстро и по звонку студенты передали исписанные листки старосте, который понес это добро в библиотеку. Прощальная речь Рейки содержала в себе пожелания веселого отдыха, содержание огромной домашней работы и пожелание на следующем уроке разобрать сегодняшний тест. На этом закончились сегодняшние минуты, когда можно увидеться с Рейкой, пусть и с проекцией.

Снова Какаши пришел в себя у того самого мемориала в память погибшим. Снова пошел дождь, который и привел Хатаке в чувство.

Он рассуждал о том, что раз ее не стремились убить, а захватить, то есть шанс того, что она будет в порядке.

«А как отреагирует Наруто?.. Лишь бы он не рвался в бой, хотя, с его рассудительностью об этом можно не беспокоиться.»

***

Взмах серых кожистых крыльев, и Саске вновь отмечает, что отрастающие во время превращения на втором уровне Джуина волосы мешаются, но как бы он не отрезал их, они продолжали вырастать до нужной длины. Отбросив в сторону это раздражение, Учиха вновь сконцентрировался и активировал шаринган. Он на пороге мангекё шарингана... это было четко выражено, когда она узнал о том, что его подруга, по словам Орочимару, была мертва.

Возможно, Саске не смог в это поверить до конца, поэтому мангекё и не образовался, и когда он увидел живую Рейку в той купели...

Воспоминание заставило Учиху прекратить тренировку. Кто бы мог подумать, что они встретятся в таком месте. Мог ли Орочимару это подстроить? Солгать, использовать слово «мертва» как катализатор? Тогда это ему именно так и казалось. Но когда Мелисс весьма феерично подскользнулась, полотенце открыло вид на огромный шрам в области живота, но он был не один — на спине красовался почти тех же размеров второй шрам. Сквозная рана брюшной полости. А, судя по размерам оставшихся отметин, Саннин позаботился о том, чтобы она больше не встала.

Сначала, он был смущен. Смущен тем, что ему совершенно случайно довелось увидеть то, чего не должен был. Он понимал, что его, пусть и слегка, зальет краской, а потому он тогда поспешил зайти в горячую воду, чтобы замаскировать свою смущенность. А затем до него дошло, что его товарищ остался жив только благодаря чуду.

Активировав стихию молнии и взяв в руку катану, Учиха стал крошить мишени. Скорость была запредельной, а потому только благодаря активированному шарингану он мог не врезаться и хорошо маневрировать, что было хорошим плюсом в бою. Вышедший на полигон Орочимару заставил Саске остановиться в воздухе и ждать очередных речей ученого о том, что его тело идеально, но Саннин начала с другого.

— С-с-саске, — прошипел он, подражая змеям, — мне донесли очень интерес-сную новость. На счет твоей подружки.

— Есть что-то, что меня удивит? — со скепсисом проговорил Учиха. Последняя новость от Наруто скорее всего будет сейчас произнесена устами этого Змея. И он оказался прав.

— Мелисс-сан оказалась в печально известной организации — Акацуки. Ее захватили. Не удивлен? — в ответ Учиховское молчание. — Раз тебя не удивляет это, то ты должен знать о том, что ей грозит в будущем.

— Ее не убьют.

— Нет, конечно, не убьют. Физически, — Орочимару бросил Саске свиток и тот, поймав его, сразу раскрыл. — В истории клана Мелисс есть женщина — основательница клана. Никто не знает ее имени и происхождения, но именно она дала этому клану способность лекарей. Именно от нее люди получили додзютсу, которым владеет наша общая знакомая. Эта основательница обещала переродиться в одном из потомков.

— Ты считаешь, что Рейка — тот самый потомок?

— Я не считаю, я это знаю. Мной были проверенны все известные на данный момент члены клана Мелисс, но ни у кого не было пробужденного додзютсу. Акацуки это знают вот и поспешили прибрать к ручкам добро.

— И что должно произойти? — насторожился Саске, переводя взгляд алых глаз на Орочимару.

— Ментально Рейка перестанет существовать. Ее тело займет переродившаяся основательница. Организация хочет попытаться сразу наладить связь со столь могущественным существом и переманить на свою сторону, что имеет высокий процент успеха. В общем, я дал тебе пищу для мозга. Готовься, что при следующей встрече с подружкой она окажется не такой, какой ты привык ее видеть.

«Умрет ментально...» — гудело в голове парня, пока звук удаляющихся шагов Саннина слышался все глуше и глуше, пока не исчез...

Боль в глазах казалась редким проявлением сентиментальности в виде слез, но проведя рукой по органам зрения, Саске смог лишь увидеть кровь. Кровавые выделения в глазах обычно было из-за перенапряжения глаз додзютсу, но он не напрягался в самом начале тренировки. Это было нечто другое. Это было нечто новое.

Он догнал брата.

***

Открыв глаза после медитации, я обнаружила, что теперь могу мало-мальски видеть лица. Овальчики глаз, полоски губ, брови... и все более-менее крупное. Это было достижением, все-таки сутки тут торчу. И сутки я провела в своем мире, медитируя. А во время медитации я не чувствую голода, так что, когда я открыла глаза, вместо радости о том, что стала более-менее различать стол и тумбу, голодным взглядом впилась в данго, которое поедал Дейдара.Хочу. Хочу борщ. Моя русская душа истосковалась по этому виду первых блюд.

Встав, потихоньку разминаюсь. Похрустеть позвоночником, ключицами, локтями, пальцами рук и ног, плеч, коленок, стопы... Затем уже поворачиваюсь к нукенину.

— Как вас мне звать?

— Я Дейдара, — проговорил он. — Как ты думаешь, что есть искусство?

— Отрасль творческой деятельности. Искусство — обширное понятие. Не покажешь, где здесь кухня?

— Разве искусство не является чем-то одним? Разве искусство — это не взрыв? — начнем философствовать... пока он меня за плечико ведет к заветному месту хранения еды, я стала ему пилить мозги и рассказывать о сути слова искусство.

— Ты не верно мыслишь. Искусство, прежде всего, это опыт и мастерство, объединенные в одном человеке, который умеет преобразовывать эти два компонента для создания своих творений. Если ты считаешь, что искусство — это взрыв, то ты тот, кто владеет этим навыком, и тот, кто может его красиво подать, чтобы и другие прониклись этим. Человек, творящий искусство, умеет его преподать так, чтобы другие, не просвещенные, могли понять и увидеть то, что хочет передать творец. Ты понимаешь?

— Хочешь сказать, что если я не смогу правильно подать свое искусство, то другие не смогут его понять? — задумчиво проговорил парень.

— Да. Искусство бывает разным, и есть разные способы подачи. Но, даже с подачей, не все люди могут понять чье-то искусство. Даже сложность и мораль искусств отличаются. Для кого-то искусством являются мечи, для кого-то искусством является человеческий организм.

— Организм? — переспросил собеседник, ошеломленный сравнением.

— Ну, больше 89% головного мозга все еще не исследованы. Для кого-то искусством может являться работа этого мозга, — мы чуть не пропустили какой-то поворот, и Дейдара вспомнил об этом немного поздновато, из-за чего поворот моей тушки был слишком резким. Я чуть не упала.

— А что искусством является для тебя?

— Фуиндзютсу. Я могу часами сидеть за написанием печатей или рассматриванием красивых работ чужого исполнения.

— Хм. Признаю, это было познавательно... ты хорошо в это разбираешься, да?

— Нет, я искусствами не занимаюсь. Времени нет, — когда мы зашли в помещение с кухонной утварью, я принялась за обследование территории. Овощи, приборы, раковина, плита, тумбы, посуда, холодильник... о, есть бульон. Принюхалась — говяжий. Отлично, то что надо.

Блондин сел за обеденный стол, повесив плащ на спинку стула, и стал меня допрашивать на счет видов искусства. И я, попутно нарезая продукты, рассказывала все, что знаю от древних времен, до нынешнего. От наскальных рисунков, до стилей искусства.

— Я, почему-то, не слышал такого... модерн. Странное название.

— Его сейчас еще не используют в широком смысле, так что не страшно, что ты не слышал такого... нарезал картошку? Давай, — забираю у Дейдары доску с нарезанным овощем и начинаю все смешивать...

— Погоди, — посерьезнел парень, — когда это я взялся нарезать картошку? Что ты со мной сделала?

— С психологической точки зрения ответить или так?.. в общем, ты, скорее всего, не мог найти человека, с которым можно долго поговорить о твоем увлечении, и поэтому, когда ты понял, что я могу что-то новое для тебя открыть, ты втянулся в разговор и перестал замечать мелочи. Это всего-лишь социальные потребности человека, никаких уловок.

— Тц, — парень грозно упал обратно на стул и стал следить за моими действиями. Оставалось уже только подержать на огне несколько минут, и борщец будет готов.

Облокотившись спиной к столешнице, я крутила в руках кухонный нож.

— Постой, разве ты не ослепла? — переполошился Дей, снова вскочив. Ну как ребенок, чес слово!

— Я медик В-ранга. Себя лечить для меня не проблема...

— Отсюда вкусно пахнет... так здесь эта кухня?.. — проговорил знакомый голос за дверью, а затем она открылась.

— Да! Ай-йа, я еще так плохо ориентируюсь по этой башне...

— Тоже недавно вступил?

— Да! Но меня еще не поставили в пару...

И зашли те, чьи голоса слышались нам с Дейдарой. Я в это время ставила на стол свою порцию борща. Забуза и Тоби... Странное сочетание. Момочи сразу направился к плите к моему борщу... которого оставалось на одну порцию... которая была бы мне добавкой, ведь я чертовски хочу есть.

— Руки прочь от борщеца! — и бросаю в сторону мечника этот кухонный нож. Он быстро отреагировал и увернулся, встав в боевую позицию. Тоби-Обито от моего рыка голодающего поднял руки и засеменил в сторонку. — Мой борщ, не трогать.

— И ты уже здесь. Ну что, как побег? — издевательски проговорил Забуза.

— Два метра не хватило до центральной дороги, — с глубоким театральным отчаяньем выпиваю из стакана воду и со стуком ставлю на стол. — Я, смотрю, вы все-таки стали полноценными членами организации.

Черный плащ на плечах Забузы красноречиво говорил об этом, но заветного колечка я на нем не вижу...

— Или не совсем полноценными...

Сев за стол, стала уплетать свой борщец. Родной вкус красного бульона, розовая картошка, бардовая капуста... красота от слова красный! Видимо, я что-то не то сказала, раз воцарилась тишина.

— Не полноценный член организации?

— Ну, да. Ты же не получил кольцо, а только плащ. Если ты не заметил, все из Акацуки носят кольца. А ты с Хаку, скорее всего, будете как Тоби, если я не ошибаюсь с именем. У него ведь тоже нет кольца, но он в организации. Как запасной вариант...

Наливаю себе добавки и съедаю вторую порцию борща, после чего расслабляюсь как кот, объевшийся сметаны. За это время они откопали какую-то кашу и довольствовались ею. Она явно не тянула таким же ароматом, как русский борщец. Красота.

По пути обратно в комнату я спросила у Дейдары на счет бумаги и карандашей. Он сказал, что может принести когда окончится его смена, либо придется идти под дождем, что для меня сейчас не вариант. Хоть горло немного и отпустило, но холод только раззадорит болячку и я снова начну кашлять. Хотя, я этого не особо боюсь...

В общем, как только на выходе из башни я вдохнула влажный и прохладный воздух, сразу захотелось вернуться обратно. Но, к сожалению, мне нужен свежий воздух, так как просто нужно. Сначала меня отвели в банк по моей просьбе, где с анонимного счета я сняла немного денег, после чего пошли к канцелярским магазинам. Там я набрала бумаги и карандашей со стружилками и стерками на долгие недели вперед. Для рисунков, оригами, написания стихов или романов и всего прочего. Затем, я отыскала бар.

— Эй, а тебе не рано? — проговорил Дейдара.

— Почему у всех одна и та же реакция? Мне можно!

— 3500 рё.

— Дядя, а ты не завышаешь? — проговорила я. Такая бутылочка не может стоить таких денег. — На эту сумму можно взять 5 таких бутылок. Вы точно уверены, что не перепутали случайно цифры? — добавляем Ки и прессуем. В итоге — 6 бутылочек за 3 000 рё.

— Ты прирожденная торговка.

— Не, не думаю, — проговорила я, допивая первую. Ром просто отменный.

— Он же крепкий. Как ты его так хлещешь?

— О, здесь только 50%. Ром в Стране Чая 60% и с десяток раз лучше этого... — нарисовав на ладони фуин, запечатываю туда оставшиеся 5.

— Говоришь так, будто у тебя десятилетний опыт пьянства.

— Ну... когда сенсей, зная о том, что я не хмелею, тянет в бар спить горе от работы Хокаге и попроклинать горы документов... да еще когда это регулярно... тут поневоле наберешься опыта.

— Так-то оно так...

В башне Дейдару сменил Хаку. Парень в молчании сопроводил меня к комнате и занял там кресло у столика, принимаясь за работу наблюдателя. Я же уселась за написание стихов. Я хочется оставить в этом мире творчество наших великих поэтов...

Сижу за решеткой в темнице сырой... Открой сокрытой негой взоры навстречу северной авроры... У лукоморья дуб зеленый... эти стихи легли на бумагу как миленькие, а зарисовки помогали полностью принять весь смысл написанного. Затем я взялась за «Муму». Рассказ о Герасиме и его собачке, который тронул меня очень сильно лег на все листы только через несколько часов, после которых я устала творить. Там 42 страницы чистого текста рассказа Тургенева. И их я писала долгие часы без перерыва, поглощенная воспоминаниями.

Даже снова пробило на слезу, когда Герасим... в лодке... ух. Видимо, мой шмыг Хаку принял немного за другое, так как на столик был поставлен стакан с лекарством.

— Ты все еще не выздоровела, и вновь подвергла тело нагрузкам. Возможно, это непредвиденные последствия моего яда.

— Не, это другое, — отмахнулась я и выпила лекарство залпом, сразу скорчив рожу и передернувшись. — Твой яд вышел еще когда я впервые очнулась.

— Я имел в виду утечку чакры.

— Я тоже имела это в виду. Поверь, это далеко не из-за твоего вмешательства... — Джашин этому причина, тварь такая. Услышав треск, я посмотрела на карандаш в своей руке и поняла — кранты ему. Поломав его до конца, я заточила поверженные части и теперь у меня было два двухсторонних карандаша.

— Что ты пишешь столь долгое время?

— Мне все равно нечем заняться, так что воплощаю в жизнь рассказы и стихи... а что, я и правда долго сижу?

— Не меньше 7 часов, — проговорил парень, а я задумалась. Неплохо так... провожу время. Вру, оно чертовски быстро пролетает! — Скоро моя смена закончится.

— А кто потом?

— Должен быть Забуза-сан, — а вслед этим словам последовал моя тяжкий вздох.

— Надеюсь, что в этот раз я не буду снова насквозь мокрой по его вине...

— Но, его меняют местами с парнем в оранжевой маске.

Еще лучше. Я заметила прогресс в медитации во время написания текста — теперь я пишу не ориентируясь на ощущения, а на расплывчатые полосочки, написанные мной. Я теперь более-менее нормально вижу. Мелкие детали не разглядеть, но это дело времени. Настроение поднялось несмотря на приход Обито. Дверь открылась и Хаку, кивнув парню, покинул мою комнату.

Теперь кресло занял Тоби. Легкой походкой он прошел к месту и разлегся там. А потом — захрапел. Вот тебе и маскировка. Если бы не знала его настоящую личность — поверила бы на все сто, что он спит. Даже маска съехала в сторону, будто бы маня подойти и сдернуть ее. Но, я, конечно, этого делать не собираюсь, не хватало еще в такие простенькие ловушки попадаться. Поймать меня за руку и разговорить — вот и вся задумка. Даже если я ошибаюсь, нутро не дает мне действовать столь легкомысленно.

Ну, раз я уже насиделась с карандашом, буду теперь разминаться. Наклоны, отжимания, пресс, растяжка, планка на десять минут, и по новой. Держать планку с телом шиноби в разы легче, но я не собираюсь сильно перенапрягать тело, так что ограничилась 10 минутами вместо 20. Погоняла несколько минут чакру по каналам и наладила поставку чакры к печати на лбу. Так как я выгребла оттуда немало чакры, придется и поставки делать немаленькие. Четверть выработанного резервом будет постоянно отправляться ко лбу. Это немного будет напрягать каналы в голове, но я их там уже достаточно износила. Непрерывная медитация в течение нескольких дней сделала свое дело. Мне казалось, что что будет дольше, но, видимо, что-то благополучно подействовало на кейракукей... не уж то мои подгонки времени во внутреннем мире дали свои плоды? Все-таки по тому времени я медитировала недели. Около трех, если не ошибаюсь. Все же чувство времени там пропадает.

Как-то во внутреннем мире поставила часы, чтобы ориентироваться, но, как оказалось, безрезультатно. Смотрю — 10 утра. Медитирую и снова смотрю — 10 утра. И, ведь, если бы не здравый смысл, то я бы и не подумала, что это целые сутки пролетели. Теперь, вместо часов там был таймер. Так стало в разы легче.

Но, усевшись разогретой упражнениями на кровать, я захотела активности. Долго не было тренировок... как будто ломка начиналась. Тот побег не считается. Это продлилось максимум минуты три-четыре. Хотелось чего-то получше. Спарринг по тайдзютсу или хотя бы самой в одиночестве, но на полигоне.

Направившись к ванной, дабы охладить пылкость прохладной водой, открываю дверь, захожу, закрываю дверь и только потом включаю свет. Алая коса, летящая в меня, была настолько неожиданной, что я даже матюкнуться не успела.

Седой джашинист, с блеском смотрящий на брызки крови, делает второй взмах. И по моему телу во второй раз проходит коса с тремя лезвиями. Никаких других звуков. Кажется, даже Учиха не услышал этого шороха. Страшно. Умерла даже раньше, чем думала... хотя бы боль не почувствовала из-за такой скорости.

Возвращаюсь в свое тело Ирины... Там, наверное, прошел только один день?

А ведь я так и не сделала всего того, что намеревалась. Нет бы... в бою помереть. А тут в ванной. Не уж то моя душа стала душой воина, желающего почить с честью? Наверное...

И, знаете... мне меньше всего хотелось напоследок видеть окровавленного Хмдана с четками в руках и победным взглядом в малиновых глазах.