Плинтус

По задымлённым коридорам, лестницам и этажам вполне можно было передвигаться, хоть и не без труда . Из-за нулевой видимости и жжения в глазах, с которым даже плавательные очки из ботинка Толика справлялись кое-как, дело шло очень медленно. Ноги, как назло, всё время уставали, путались и порой скользили на еле видимых ступенях. Лицо вспотело от медицинской маски из кармана, о которой Толик вспомнил не сразу.

И только на подходе к кабинету начальника трудягу догнали два очевидных вопроса. Во-первых, зачем он вошёл на явно заражённый химикатами объект (один, без напарника), а во-вторых...

- Это кто бегает? - сквозь мглу озвучил второй свой вопрос Анатолик, стараясь скрыть дрожь в голосе. Не дождавшись ответа, он попытался оглядеться, но, как можно догадаться, это не дало особых результатов. Дым и не собирался рассеиваться.

В какой-то момент дед почувствовал и услышал чужое дыхание за спиной. Сердце Толика словно провалилось, а лоб загорелся. Он обернулся, но никого не увидел.

Толик немного постоял. Тишина. Через минуту Метроном уже чуть успокоился и убедил себя, что ему просто показалось.

Вдруг он ощутил на себе удар сзади. Он упал и боль ш е н е м о г . . .

...

...............

***

С горем пополам очнувшись, Метроном обнаружил себя в сыром бетонном подвале «Слипанчика», привязанным старой верёвкой к поломанной тумбочке . Бедный старик сначала не мог вспомнить совершенно ничерта из сегодняшнего дня.

Понемногу он начал замечать вокруг разговоры и бормотание. Во многих доносившихся голосах работяга всё больше признавал коллег. Метроном мог разобрать только отдельные слова и фразы, вроде "День", "Нора" и "Как будто", звучавшие со странным акцентом . Анатолик тщетно силился обернуться и увидеть хотя бы кого-нибудь. Разбитая тумба и мрак подвала не позволяли ему это сделать.

Неожиданно стало до жути тихо. Пространство подвала пронзил голубоватый электрический свет. Толик быстро заморгал. Через метров двадцать перед собой, ближе к противоположному углу, он увидел толпу человек. Ему в глаза сразу бросились длинные разноцветные попоны на стоявших фигурах, скрывающие лица и тела. Некоторые держали в руках белые веера. Вдруг все они, как по команде, неспеша натянули на лица белые ушастые маски с красными бантиками.

Метронома осенило: это же те самые служители культа! Но в "первую встречу" сектантов было гораздо меньше.

Один из сумасшедших, стоявший впереди (старик решил считать его главой общины), бодро бросил соседу "А теперь по-русски!", повернулся спиной к Анатолию и заговорил довольно звонким голосом:

- Я, симидзу клана, Михаель Юнчинпакмин Кёджин , объявляю - теперь мы можем ликовать, о санриане! Загнанная свинья не сможет нам противостоять! Цино, Гуде, Куро!

- ЦИНО! ГУДЕ! КУРО! - повторили остальные верующие.

- Встретим нового Кобуто-Но Пиппо!

Мысли Метронома всё больше путались, при том, что уже сначала не были полностью ясны из-за тупой боли в затылке.

- Ээаа... Я ничё не понимаю... - смог прокряхтеть он.

Служитель вдруг развернулся и взглянул на Метронома.

- Ну так слушай. Став беговой свиньёй, никто ещё не возвращался живым из проклятой деревни. Наш партнёр узнал о твоём прошлом и дал нам знать. Это вкратце. - Юнчинпакмин Кёджин сел на пол по-турецки.

Один из сектантов подошёл к Толику и освободил его с помощью складного ножика. Тот с трудом, потихоньку, встал на ноги. Собрав волю в кулак, он довольно уверенно и чётко проговорил:

- Я никогда не пойду в вашу секту, дебилы!

На долю секунды воцарилась тишина, а потом раскатился страшный гул. Кто-то свистел и смеялся. Симидзу клана протянул руку в сторону метронома и притопнул сапогом ботинком.

- Если не хочешь быть частью нас, сразись со мною один на один, победи меня, и тогда будешь свободен!

Анатолик вздохнул. Делать было нечего. Остаётся только бросить вызов одному из сумасшедших.

«За ПЛИНТУС» - прозвенело в голове старика.