Глава 36.
Прошло несколько дней в напряжённом ожидании. Я пристально наблюдала за мужем, но он вёл себя как обычно — спокойно и доброжелательно. Утром уезжал на работу, вечером возвращался с гостинцами: то коробкой рахат-лукума, то безделушками для детей. Я же проводила дни в домашних хлопотах или на курсах, стараясь отвлечься от тревожных мыслей.
От Селима и Айше не было ни слуху ни духу. Я почти уверена была, что деверь не удержится от новых выходок, и братья окончательно разорвут отношения. Но дни шли, а буря не разражалась.
В тот вечер Лида и Света приготовили рыбу, запечённую с лимоном и травами. Аромат стоял такой, что слюнки текли. Мы устроились за столом, а Айла мирно посапывала в коляске — я катала её по дому, чтобы малышка была рядом.
Внезапно во дворе заурчал мотор, заскрипел гравий под колёсами.
— Дядя Селим с Айше, — бросил взгляд в окно Ибрахим.
Мустафа спокойно поднялся.
— Пойду встречу гостей, — поднялся Мустафа. — Вам не надо беспокоиться, продолжайте ужин.
Он кивнул Лиде и Свете, которые тут же засуетились, убирая лишние тарелки и доставая новые приборы.
Через пару минут в столовую зашли Мустафа и гости. Селим шагнул внутрь с лёгкой улыбкой — сразу было понятно, что он приехал мириться. Айше, как всегда, смотрела отстранено, будто происходящее её не касалось.
Я встала, чтобы поприветствовать гостей, и Ибрахим последовал моему примеру. Мы обменялись приветствиями, после чего все расселись за стол. Мустафа, невозмутимый как всегда, начал расспрашивать их о делах. Постепенно напряжение растаяло, и вскоре за столом завязались непринуждённые беседы.
Лида и Света, обслужив нас, вышли из комнаты — им было некомфортно находиться рядом с вновь прибывшими.
Как только прислуга вышла, Селим встал. Мы с удивлением уставились на деверя.
— Мустафа, Залина… Я хочу перед вами извиниться! За свой поведение…
— Не надо, брат! — улыбнулся Мустафа. — Было и прошло!
Айше холодно смотрела на мужа — трудно было понять, о чём она думает.
— Позволь, Мустафа, я сказать, — Селим прижал руку к груди. — Я поступить ужасно! Подло! Простите меня за то, что спустить кучу денег, за то, что весь бизнес держался на тебе… И за то, как я вас встретил! И эти люди, который…
— Мы тебя прощать! — махнул рукой Мустафа. — Садись уже. Если ещё слово сказать — тогда не прощу…
— Я тоже всё забыла, — выдавила я улыбку.
Селим рассмеялся и обнял Мустафу, затем Ибрагима. Мальчик выглядел растерянным, но всё же ответил на объятия.
А я… не почувствовала облегчения.
Ну не нравится он мне — и всё тут!
Когда Айла проснулась, Селим бережно поднял её с кроватки. Поцеловав малышку в макушку, он достал из кармана красную бархатную коробочку.
— Что это? — с любопытством спросил Ибрагим.
— Тебе понравится! — заулыбался деверь.
Айше молчала, будто происходящее казалось ей скучным и нестоящим внимания.
В коробке лежали два кольца.
Первое — из серебра, тонкой работы, с изящной арабской вязью по ободку.
Второе — золотое, миниатюрное, украшенное крошечной гравировкой в виде цветочного орнамента. Оба украшения предназначались детям: серебряное — Ибрагиму, золотое — Айле.
— Там выгравированы ваши имена, — Селим протянул племяннику серебряное кольцо. — Это тебе. А золотой — Айле. Надеюсь, тебе как раз, а вот малышке, конечно, велико… Но это на будущее.
К его радости, кольцо идеально село на палец подростка. Ибрагим, улыбаясь, разглядывал подарок при свете лампы.
— Спасибо, дядя. Оно прекрасное…
— Залина, ты могла бы носить кольцо Айле, пока она не подрастёт, — предложил Селим.
— Спасибо, — я взяла украшение, которое он мне протянул. — Оно действительно необычное. Только вот оно мне мало...
— Это не проблема! — улыбнулся Селим. — Ты можешь носить его на цепочке, пока моя дорогая племяшка не подрасти.
Он достал из коробки тонкую золотую цепочку.
"Как будто заранее подготовился", — мелькнуло у меня в голове.
Я взяла украшение из рук деверя. Прикосновение к золоту вызвало странный холодок.
Словно надеваешь оковы…
Конечно, носить всё это я не собиралась. Пусть Айла сама решит, когда вырастет…
Позже, когда гости уехали, я убрала красную коробку в шкаф, подальше. Надеюсь, моей дочери не захочется их носить. Жаль, что я не могу продать кольцо и цепочку — ведь подарены они не мне.
Потом на меня нахлынуло чувство стыда. Зачем я так плохо думаю о брате моего мужа? Ведь он извинился, признал свою вину. Разве верующие люди не должны быть добры к другим? В общем, я решила забыть плохое и думать о Селиме только хорошее.
После этой встречи всё пошло своим чередом. Селим и правда начал меняться в лучшую сторону: помогал Мустафе на работе, больше не появлялся в нетрезвом состоянии, часто приезжал к нам в гости, играл с племянниками и баловал их подарками.
Айла души не чаяла в дяде — стоило ей его увидеть, как она буквально светилась от счастья. Ибрахим тоже снова стал относиться к нему по-доброму. Да и в моём сердце растаял лёд.
Зря я переживала...
С Айше мы, конечно, не стали подругами, но я привыкла к её сдержанности. Мне вполне хватало общения со Светой и Лидой.
Когда Айле исполнилось два года, на свет появился её двоюродный брат — Мехмет. Селим и Айше устроили по этому поводу грандиозный праздник: собрали родственников, пригласили аниматоров, оператора… Стол ломился от угощений, для детей организовали конкурсы.
Такое ощущение, что справляли чью-то свадьбу. Мы с Мустафой не любили подобные шумные мероприятия, поэтому для Айлы ничего подобного не устраивали. Даже Ибрахима не впечатлила вся эта роскошь, но из уважения к дяде он, конечно, присутствовал.
К нам подошёл Селим, тепло обнял брата, а затем по очереди прижал к себе племянников. Его лицо светилось искренней радостью.
— Ассаляму алейкум, родные! — воскликнул он, сияя улыбкой.
— Ва алейкум ассалям! Поздравляем! — ответил Мустафа, радуясь так, будто сам вновь стал отцом. — Пусть Мехмет растёт здоровым и счастливым! Да подарит ему Всевышний долгую жизнь и благополучие в обоих мирах!
Следом подошла Айше, и я, обняв её, поздравила с рождением первенца. В её глазах светилось умиротворение, а на губах играла усталая, но счастливая улыбка.
— Мустафа, теперь у нас двое наследников! — неожиданно заявил Селим.
— Я не понять, — улыбнулся муж, но в его взгляде мелькнуло лёгкое замешательство.
— Ну, твой сын и мой.
— У меня двое наследников, — мягко напомнил старший брат, взяв на руки младшую дочку. — Ибрахим и Айла.
— Конечно, конечно! — Селим хлопнул брата по плечу, но в его улыбке было что-то натянутое.
В этот момент его позвали, и он поспешно удалился.
Мустафа на мгновение замер, слегка сжав губы. Он крепче обнял дочь, а затем потянулся к сыну, словно ища в их присутствии утешения. Я понимала его настроение, поэтому не стала расспрашивать.
Зачем Селиму понадобилось говорить такие вещи?
Мы не стали задерживаться на празднике, сославшись на усталость дочери. Дома, когда мы остались одни в спальне, Мустафа протянул мне небольшую коробку. Я уже привыкла к его подаркам — за три года брака у меня скопилось столько украшений, что хватило бы на небольшую выставку. Но в этот раз что-то в его взгляде подсказывало, что внутри не драгоценность.
— Что это? — обняла я его, чувствуя лёгкое волнение. — И почему так поздно?
— Подарок, который я обещать тебе очень давно, — он поцеловал меня в лоб. — Открывать быстрее, хочу увидеть твою реакцию.
Я развернула коробку дрожащими пальцами. Внутри лежали ключи.
— От чего? — прошептала я, не веря своим глазам.
— Квартира в Стамбуле, как и обещать. Прости, что пришлось ждать так долго.
— Ого! Уже вторая квартира! — восторг перехватил дыхание. — Это невероятно! Спасибо! Да вознаградит тебя Аллах за всё!
— И тебя, моя хорошая, — он притянул меня ближе. — Ты сделала меня по-настоящему счастливым.
На следующий день мы всей семьёй отправились смотреть квартиру. Она находилась в одном из престижных районов Стамбула — просторная, светлая, с удобной планировкой и большими комнатами. Вид из окна открывался потрясающий: старинная мечеть с изящными минаретами, окружённая аккуратными домами в османском стиле и густыми зелёными деревьями. Несмотря на шикарность нашей квартиры в Махачкале, это место казалось настоящей сказкой.
- Нравиться? - зная ответ, спросил Мустафа.
- Ещё как!
Когда мы вышли на улицу, перед нами развернулась неожиданная сцена: двое мужчин в исторических костюмах скрестили мечи, словно сошедшие со страниц старинной хроники. Один был облачён в доспехи османского воина, другой — в латы крестоносца. От неожиданности мы замерли, наблюдая за их отточенными движениями.
— Папа, это что? — восторженно прошептал Ибрахим, не отрывая глаз от поединка.
Только тогда мы заметили съёмочную группу: операторов с камерами, ассистентов с отражателями, режиссёра, внимательно следящего за каждым кадром. На фоне древней мечети воины смотрелись так органично, будто время повернуло вспять.
— Кажется, они снимают кино, — предположила я.
— Да, — кивнул Мустафа. — Здесь такое часто бывает.
— Папа, а можно я тоже научусь сражаться на мечах? — с надеждой в голосе спросил сын.
— Нет! — вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать.
— Да! — одновременно со мной ответил муж.
— Но это же опасно! — попыталась я возразить, представляя, как мой мальчик размахивает острым клинком.
— Дома обсудим, — избегая спора, сказал Мустафа, но я успела заметить, как он подмигнул Ибрахиму.
Стало ясно — в этой маленькой битве я потерпела поражение.
Вернувшись домой, мы сели обедать. Только успели закончить трапезу, как раздался звонок в дверь – это был Селим, приехавший один. С первого взгляда стало понятно, что мужчина взволнован: его обычно спокойное лицо было напряжено, а пальцы нервно постукивали по крышке телефона.
- Как Мехмет? - из вежливости поинтересовалась я.
- Хорошо... - бросил он рассеянно, даже не взглянув в мою сторону. - Мустафа, нужно поговорить... срочно.
- Пойдём в кабинет, - кивнул муж, и братья удалились, оставив за собой тревожное молчание.
Ибрахим, увлечённо игравший с сестрой в настольный футбол, замер с фигуркой в руках. Пока старший брат отвлёкся, маленькая Айла, воспользовавшись моментом, ловко забросила мячик в незащищённые ворота.
- Ибра, ты проиграть! - заливисто рассмеялась малышка, гордо подпрыгивая на месте.
- Что это они? - очнулся пасынок, кивнув в сторону закрытой двери кабинета.
- Не знаю, - пожала я плечами, стараясь звучать спокойнее, чем чувствовала сама. - Надеюсь, ничего серьёзного...
- Может, дядя хочет похвастаться, как его наследник впервые улыбнуться? - с наигранной важностью пошутил Ибрахим, но в его глазах читалось беспокойство.
- Ну конечно! - подхватила я его шутливый тон. - Это же не какая-то там девочка... Да, Айла?
- Мама, я хочу соколад, - перебила нас малышка, тыча пальчиком в сторону кухни.Пришлось отложить тревожные мысли и выполнить просьбу нашей маленькой принцессы.
Пока я наливала сок, заметила, как Ибрагим украдкой поглядывает на дверь кабинета — видимо, не я одна переживала из-за этого разговора.
Наконец дверь открылась, и братья вышли. Селим выглядел озабоченным и торопливо поправил рукав пиджака.
— Селим, может, чаю или кофе? — спросила я, стараясь говорить спокойно.
— Спасибо, но мне пора, — он быстро улыбнулся и направился к выходу. — До встречи!
Мустафа молча проводил его и вернулся с тяжелым взглядом.
— Пап, что-то случилось? — Ибрагим не мог скрыть беспокойство.
Я тоже замерла в ожидании, сердце защемило от дурного предчувствия.
— Брат хочет разделить имущество, — тихо сказал Мустафа, будто сам не верил в это. — Пополам.
— Что?.. — мы с Ибрагимом переглянулись.
— Придётся делить бизнес, — он вздохнул и потянулся к телефону. — Мне нужно позвонить, извините.
Он снова ушёл в кабинет, а мы остались стоять, словно не зная, что сказать. В комнате повисло тягостное молчание, и только тиканье часов напоминало, что время идёт...