Минус один
Они вышли из больницы. Впереди шли Сахар, Ирко и Макс-кур, самыми последними — Артём и Таня. Между ними расположились все остальные. Каждый шёл и думал о своём, не говоря. А что можно было сказать в этой ситуации? Ни-че-го.
Пожалуй, Артёму было хуже всех. Ведь это после их встречи Травка поехала на метро, села в тот вагон и попала в больницу. А ведь он мог бы пойти с ней, подвезти, просто проводить до дома. Но нет, он ушёл, оставив одну. И результат на лицо…
Таня, смотря вперед, тихо сказала:
— Вот ведь как жизнь оборачивается: сейчас ты полон сил, жив и здоров, а в следующий момент уже находишься при смерти.
— Это я виноват, — так же тихо сказал Артём, не выдержав.
Таня остановилась и удивлённо посмотрела на него. В глазах читались боль, непонимание и печаль.
— Она попросила меня встретится вчера, а потом я ушёл, оставил одну. И после этого она… попала в больницу, — последние слова он сказал совсем тихо, будто не хотел, чтобы их услышали.
Таня никак не отреагировала, на лице сохранилось то же выражение, а глаза смотрели с той же смесью чувств. Они стояли и смотрели друг на друга, не заметив, как остальные замерли чуть в стороне, наблюдая.
Наконец Таня дернулась в сторону, подняла руку и залепила ему звонкую пощечину. Артём даже не шевельнулся, сохраняя каменное выражение лица. Но было видно, что он еле сдерживается, чтобы не пустить слезу.
— Таня… — осторожно позвала Катя, но она словно не услышала. А может, действительно не услышала.
— Не подходи больше ни к нам, ни к ней. Понял? — Таня смотрела на своего уже бывшего парня со злостью, которую никто не прежде не видел.
Артём молча кивнул и пошёл в другую сторону, ни с кем не попрощавшись. А Таня закрыла лицо руками и медленно села на землю. Плечи её содрогались от рыданий, как бы ни пыталась она их скрыть.
— Таня! — уже закричала Катя и бросилась к ней, но Макс-кур опередил и первым оказался рядом, заботливо обняв за плечи.
Все окружили её, что-то говоря, шепча, пытаясь успокоить девушку. Все, кроме Шишки. Он остался стоять на месте, так как не видел смысла подходить. По сути, эти люди ему никто, просто у них есть общая знакомая. Поэтому парень вдохнул, повернулся и пошёл домой, где его ждала любимая девушка.
А ребята кое-как успокоили Таню, помогли ей встать и направились к ней домой. Никто даже не подумал о том парне, который переживал не меньше их самих, но виду не подавал.
***
— Ну и где ты был?
Он пришёл домой через полчаса и сразу наткнулся на вопрос Маши. Она, одетая в майку и шорты до середины бедра, стояла рядом, оперевшись об стену.
— К Дровосеку ходил, — он снял обувь и подошёл к ней.
— Почему ты постоянно обращаешься к ней не по имени, а по этому дурацкому прозвищу? Откуда оно вообще взялось? — Маша оторвалась от стены и скрестила руки на груди.
— Это ее позывной, который я дал еще в девятом классе. Стояли с пацанами на перемене, болтали. Ну я и решил дать им позывные. Ей достался Дровосек. Она так обрадовалась, что хоть кто-то понимает ее истинный характер и не считает пай-девочкой. Впрочем, давно это было.
Шишка устало вздохнул и обнял Машу, уткнувшись в плечо. Она улыбнулась, тоже обняла, а затем потянула на кухню. Надо было поесть да и не только…
***
Под конец дня Таня, Катя, Ирко, Макс-кур, Сахар и Натаха сидели у Тани дома и думали, что делать дальше. Сахар предлагал ждать, молиться, верить в Травку, в то, что все обернется и она выживет. Катя кивала, уверенно говоря, что она сильная, а такая беда для нее пустяк, очнется в скором времени. Таня лишь один раз спросила «Что делать будем с Артемом?». Макс-кур сразу же сказал, что надо забыть этого урода и жить как дальше. На том и порешили.
Из некогда дружной и веселой компании выгнали одного участника, самого старшего. А другая попала в больницу по его вине. Может, и не совсем по его, но прощать такое нельзя. Теперь они могут ждать, когда она выйдет из комы, не рыдать, быть сильными и жить дальше. Ведь люди живут после такого, верно? Вот и они будут.