Эпилог
В одно окно смотрели двое. Один видел дикий пляж, летающих над катером чаек и грязный песок. Другая видела бескрайной горизонт, глубину синевы моря и улыбающиеся лица туристов. Но в этом окне они одинаково видели сутулую старуху, которая пришла к дверям дачного домика на Сицилии семьи Россини. Прошло больше десяти лет. Голову Андреа окрасила первая седина, и это вводило её в ужас. Луиджи, который смирился со своим возрастом ласково успокаивал волчицу.
Франческе были двенадцать лет. Она занималась игрой на фортепиано, скрипке и ходила на бальные танцы. Глаза девочки из ярко-зеленого превратились в карие, точно такие же, как у её папы.
Стефано – младший брат Франчески был ягозой. Все время направил попасть в какие-нибудь передряги. То парнишка расшибет себе лоб, то сломает руку, лазая по деревьям, то поколотит соседских мальчишек. В общем, сорванец да и только.
Луиджи злился на сына, часто наказывал, но любил его так сильно, что порой готов был задушить в собственных объятиях. Они назвали сына в честь Стефано Россини не только потому что у него были такие же черные, как ночь, глаза, но и потому, что боль от потери брата у Луиджи притупилась тогда, когда его крепкие руки взяли на руки новорожденного малыша.
Солнце буквально опаляло кожу. Заметно постаревшая женщина смотрела за семейной идиллией в доме своего сына. Она жила в собственном аду все эти годы. Тайком от сына она узнавала последние новости их жизни. В ту злосчастную ночь женщина обливалась горькими слезами глядя на детские фотографии сыновей. Она долго таила обиду, долго злилась и изводила себя. В день, когда родился её второй внук, когда Андреа сфотографировала мальчика и прислала ей снимок с подписью «Познакомься, твой внук Стефано Россини».
С того самого дня женщина оббивала пороги их дома каждый день. Злость Луиджи была неумолима, на протяжении долгих десяти лет мужчина делал вид, что не замечает женщину с красными глазами от слез. Он не прогонял её, не приглашал к себе в дом, не знакомил с внуками. Сегодня тоже был тот день, когда она пришла.
- С ума сойти! – Воскликнул Луи, заметив женщину неподалеку от дома. – Мы уехали на Сицилию, так она и тут нас нашла! Признайся, ты ей сказала, где мы?
- Ничего я не говорила, - спокойно ответила Андреа, заплетая косы дочери. Та корчилась от не особо приятных ощущений, но терпела. Кричать на родителей в этом доме было запрещено.
Со второго этажа послышался грохот, а после детский плач. Луиджи рассмеялся, чувствуя себя беспомощным в отношении сына.
- Иди. – Усмехнулась Андреа.
- Это твой сын.
- И твой тоже.
- Ты его рожала!
- А ты...- Андреа осеклась, бросая короткий взгляд на любопытную дочку, с интересом наблюдавшую за родителями. – А ты иди и посмотри, что в очередной раз натворил наш сын.
Оказалось, что сорвиголова по имени Стефано опрокинул на себя шкаф. Я одежда вывалилась, а короб накрыл парнишку собой. Пока отец доставал сына, а после в очередной раз его отчитывал, Андреа заплела Франческу и отворила дверь женщине. Сердце обливалось кровью. Она тоже была матерью, и по истечению времени, страх за будущее своих детей стал для Андреа понятен.
- Кора, - позвала Андреа женщину. – Кора, прошу тебя.
- Он не пустит, - замотала головой женщина. – Он снова будет вне себя.
- Терпение – залог успешных дел, - легкая успокаивающая улыбка коснулась губ Андреа. Её саму измучило такое положение дел. Она знала, - её муж переживал не меньше его матери. Пусть он никогда не говорил на эту тему, а если Андреа сама начинала заводить разговор, то перерастало все в скандал. Мужчине было больно, и эта боль не утихнет, пока они не поговорят.
- Андреа, - позвал жену Луиджи, ведя за руку заплаканного мальчика. – Подойти ко мне.
- Луи...
- Андреа!
Женщина послушно подошла к мужу. Она ожидала упреков и недовольства, но Луиджи в очередной раз удивил свою супругу. Он молча передал сына жене, а сам, набравшись смелости, несмотря на бушующий шторм в душе, подошел к матери.
Они долго разговаривали за закрытыми дверьми дома. Женщина плакала, а лицо Россини оставалось непроницаемым. Дети сидели за обеденным столом,- завтракали. Из глаза непрерывно наблюдали за сценой в саду, как, а прочем, и глаза Андреа. А кусала губы от волнения, повторяла движения мужа. Женщина так была вовлечена в разговор родственников, что не с первого раза услышала вопрос сына.
- Мам, а кто эта женщина?
- Это ваша бабушка, сынок. Мама вашего папы.
- А почему она не заходит?
- Глупый, - фыркнула Франческа. – Они с папой в ссоре. Я тебе рассказывала.
- А ты откуда знаешь? – Удивилась Андреа. В ответ дочка лишь закатила глаза.
- Я что, маленькая по-вашему? В отличие от Стефа, я заметила её ещё три года назад.
- Вы разговаривали?
- Немного. – Она пожала плечами, а Андреа вытянулась, словно её ударили хлыстом. – Я спросила кто она, потом почему она никогда не заходит.
- Так это ты сказала, где мы находимся?
- Я оставила ей записку на пороге нашего дома.
- Но почему?
- Она была такой грустной, что мне стало её жалко. Не каждый может смириться с такой большой ссорой. Я бы не знала, что делала, если бы мы с тобой рассорились.
- Ох, милая, - Андреа обняла свою дочку, поцеловав в макушку. – Мы с тобой никогда не рассоримся.
- Вы обалдели? – Крикнул сын, привлекая внимание разговаривающих на улице отца и бабушку. – Обнимашки? И без меня?
- Уйди, ты мне своей грязной лапой нос заткнул! – Возмутилась девочка, когда её брат ринулся обниматься.
Андреа рассмеялась. Она так сильно любила этих детей, что готова была отдать за них жизнь. Не приведи господь узнать ей таких чувств, которые познала Кора. Она, наверное бы, обезумела от страха и попыталась убить не только невестку, - она сожгла бы весь мир.
- Вы обалдели? – Голос отца семейства заставил затихнуть веселящихся детей и ввести в оцепенение их мать. – Обнимашки и без меня?
- Пап, это моя фраза!
Луиджи стиснул в своих медвежьих объятиях семью. Кора оставалась в стороне наблюдать за счастливой семьей сына. Вдруг из-под руки мужчины показалась голова Франчески.
- Иди к нам!
- Да, - прочистил горло Луи, - мам, иди к нам.
- Мам? – Тихо переспросила Андреа. Луиджи лишь улыбнулся, нежно целуя жену в висок.
- Ну же, баб! – Воскликнул сын, и бабушка впервые обнялась с детьми.
Гармония наконец воцарилась там, где раньше был хаос. Счастье, как солнечные лучи, пробралось сквозь окна в дом. Больше нет никакой обиды, есть только любовь и взаимопонимание.
Прошлого не изменить, не вернуть и не вычеркнуть из своей жизни. Так, в семье Россини навсегда останется след от грязи мафиозных дел. Они всегда будут помнить боль от потери Хьюго и Франчески Моретти, гибель Хосе и Стефано. А так же, эта семья не забудет умершего в тюрьме Ромеро, покончившую с собой Элизабет. Это боль прошлого, но её можно притупить, раскрасив жизнь новыми яркими красками.
- Я должна тебе кое-что сказать, - уже сидя все вместе за столом спустя два дня после примирения родных людей, подала голос Андреа. – Моника снова беременна.
- Удивительно. Они перегнали нас.
- Не совсем. – Короткая невинная улыбка Андреа заставила Луиджи оцепенеть.
- В смысле?
- Я тоже беременна.
- Да блин! – Завопили дети. – Я не буду своей комнатой делиться!
- Тише, дети. – Кора с укоризной посмотрела на детей.
- Мы построим столько комнат, что хватит каждому. Даже если их будет десять.
Мужчина подскочил к растерянной жене, крепко обнял её, кладя свою широкую ладонь на её плоский живот. Он счастлив. Она счастлива.
Это и есть счастливый конец сказки.