Случай | Case

— Розанна, — послышался голос позади меня.
— Розэ, — слабо отозвалась я.
Послышался вздох.
— Розэ, пошли.
Я вздохнула и глянула через плечо. Чонгук казался до странного милым с красным от холода носом. Почти уверена, что никто кроме меня не мог назвать его милым. Да, красивым, обаятельным или даже сексуальным, но точно не милым. В нём не было ничего милого, но что тогда я видела в нём?
Я же не могла просто взять и придумать это?
— Я уже жалею, что позвала тебя, — солгала я, и сдаётся сам Чонгук это знал.
Я была благодарна ему даже сейчас, когда мы просто стояли около пяти этажного дома на окраине города, где я провела всё своё детство. Это место так и не стало мне домом и уже никогда не станет.
— Давай я сам заберу твои вещи, а ты подождёшь меня здесь, — предложил Чонгук, подходя ближе.
Сдаётся мне, он и сам прекрасно понимал, насколько это было заманчивое предложение. Но я просто не могла на него согласиться.
Кем бы я была, если бы я согласилась? Слабой девочкой, неспособной самой справляться со своими проблемами? Именно такой меня всегда пыталась сделать мама, именно такой меня всегда видел Чимин, хотя ни разу не говорил этого мне.
И даже если я сама поднимусь туда, это не будет означать, что я сильная. Это лишь означает, что я хорошо могу скрывать свою слабость.
— Нет, пошли, — сказала я, стараясь придать своему голосу уверенность, что получилось у меня откровенно плохо.
Но я осталась стоять на месте, даже не пытаясь двинутся в сторону, Чонгук молча взял меня за руку и потащил в сторону домофона.
— Номер квартиры? — спросил он, не выпуская моей руку, которая была ещё холоднее, чем воздух на улице.
— Пятьдесят пять.
Он кивнул и нажал два раза на пятёрку.
— Да? — послышалось из домофона практически сразу.
Кажется мама ждала меня.
— Это я, — ответила я.
Послышался протяжный звук, подразумевающий, что дверь теперь можно без проблем открыть.
Чонгук сделал это за меня и пустил меня вперёд. Но руку он мою так и не выступил. Мне казалось, что он и сам этого не понимал. Возможно он просто инстинктивно пытался защитить меня таким образом.
Я быстро поднялась по лестнице на четвертый этаж, а потом открыла дверь, зная, что она не заперта на ключ.
— Наконец-то, я… — мама осеклась, когда увидела, что я не одна, — кто это?
— Не раздевайся, — сказала я Чонгуку, игнорируя маму, — я возьму вещи, и мы уйдём.
Я нагнулась, чтобы снять кроссовки.
— Нет уж, давай посидим и поговорим, — скомандовала мама, будто я до сих пор была пятилетней девочкой.
Кажется она забыла, что не может мне приказывать.
Я сняла обувь, распрямилась и только тогда заметила, что мама всё-таки была не одна. Я до последнего надеялась, что слова о Чимине были просто провокацией. Но нет, он действительно стоял здесь и смотрел на меня своим печальным взглядом.
— Привет, — просто сказала я, проходя мимо него в гостиную.
Я даже злиться на него не могла. А смысл?
Чимин даже не сразу повернулся ко мне. Кажется он пытался убить взглядом Чонгука. Ну тогда, он явно не на того напал, раз считал, что с ним можно просто так справиться.
— Ты так просто нашла мне замену? — с еле скрываемой яростью спросил мой бывший, наконец обращая свой взор на меня.
Я проигнорировала его попытку, вывести меня из себя и заставить чувствовать себя виноватой. Я не была виновата и мне нечего стыдиться.
— У меня всё хорошо, спасибо, что спросил, — язвительно ответила я.
Чимин вздохнул и сделал шаг в мою сторону.
— У тебя не всё хорошо, — убежденно произнёс он, — и у меня не всё хорошо. Я спать не могу с тех пор, как ты ушла из нашей квартиры.
Он врал. Он абсолютно точно врал. Люди, которые не спят два дня точно не выглядят так хорошо, а Чимин, как бы я его не ненавидела, выглядел хорошо. Понятно, почему я велась на это раньше. Сейчас это не сработает.
Я усмехнулась.
— Что ты имеешь ввиду под «нашей квартирой»? Ту, которая была твоей и в которой, по твоим словам, ты просто позволял мне жить? — я видела, как он поморщился от напоминания о словах, которые он бросил в порыве гнева давным давно.
Это хорошо, пусть не думает, что я просто возьму и всё забуду, будто это не имеет никакого значения. Раньше это не имело никакого значения, но сейчас всё изменилось.
— Или ту, в которой мы даже вроде были счастливы? — с вызовом спросила я. — Ах, а может ту, в которой стоит кровать, на которой я застала тебя трахающего другую девушку?
— Да ладно, Розэ, — обреченно прошептал он, устало потирая переносицу, — я могу всё объяснить, просто давай спокойно поговорим.
— Куда ещё спокойней, Чимин? — спросила я. — Ты думаешь я в ярости или ненавижу тебя? Нет. Мне всё равно, — призналась я. — Мне всегда было всё равно на тебя, так что не пытайся делать вид, что ты этого не замечал, — я видела, как открылся его рот от возмущения, он хотел накричать на меня и может даже оскорбить, но прежде, чем он сделал это и ещё сильнее пожалел, я повернулась к маме, — Где мои вещи? — спросила я, уже начав волноваться, что всё это было простым предлогом затащить меня на нейтральную территорию, чтобы заставить выслушать весь этот бред.
Мама кивнула в сторону моей комнаты. Поправка. В сторону моей бывшей комнатой. Это уже давно не моя комната и больше никогда ей не будет. Возможно мне стоит быть благодарной хотя бы за это.
Я открыла дверь и практически сразу чуть не свалилась из-за того, что путь преграждала старая коробка от телевизора. Я подавила вздох возмущение и оттолкнула её в сторону. Правда путь чище это этого не стал, потому что подобных коробок и всякого хлама тут и без этого было предостаточно.
Мама раньше тщательно следила за чистотой и уютом в доме, а что случилось теперь? Насколько тебе должно быть наплевать, чтобы смириться с таким?
Не тебе с этим справляться. Просто забирай свои вещи и уходи отсюда. Забудь об этом.
Эти слова я повторяла снова и снова, словно мантру. Я слишком долго и слишком часто пыталась вразумить маму, но ничего не получалось раньше и ничего не получиться сейчас.
— Кто он такой? — спросила мама полушепотом, следуя за мной по пятам.
Зря старается. Я прекрасно знала насколько хорошая акустика в этой квартире, как и то, что Чонгук всё слышат. Я была практически уверена, что он закатил глаза.
— Друг, — просто ответила я, почти уверенная в своих словах, а потом добавила, будто её это вообще интересовало, — я живу у него.
— Живёшь? — возмутилась мама, уже не пытаясь понизить голос, кажется она была против, чтобы в моих друзьях водились парни, как и против того, чтобы я у них жила, — И сколько вы знакомы?
Я пожала плечами.
— Три месяца.
На самом деле я не знала, когда мы впервые познакомились. Можно ли считать нашим знакомством случай в аэропорту? Или то, когда он заступился за меня? Или то, когда я впервые обслужила его, но не обратила никакого внимания? Кстати, я не знаю, когда это произошло.
— Ты же его даже не знаешь, как ты можешь ему доверять? — кажется с каждой репликой голос мамы повышался, — А вдруг он маньяк? Вдруг он продаст тебя на органы?
Я готова была рассмеяться, но мне было не до смеха.
— А тебе ли не всё равно? — прошептала я.
Это было так по-детски. И я это понимала. Но я верила в эти слова.
— Что ты сказала? — спросила мама, хотя всё и так прекрасно слышала, она просто дала мне возможность исправить сказанное.
Я медленно повернулась к ней лицом, чтобы она видела, что я серьёзно.
— Я спросила, тебе ли не всё равно?
— Конечно нет! — воскликнула она, хотя получилось не очень искренне.
Хотя бы спасибо за старание.
Я усмехнулась и покачала головой.
— Тогда почему ты не хочешь, чтобы я была счастлива? Почему ты так упорно пытаешься сделать так, чтобы я страдала?
— Я просто не хочу, чтобы ты закончила так же, как я, — горько произнесла она.
Вот это было больше похоже на правду. Но я знала свою маму и прекрасно знала, когда она лжёт.
— Нет! — усмехнулась я, — Ты как раз этого и добиваешься. Ты не хочешь, чтобы я была счастливее, чем ты, потому что, по твоему мнению, я испортила твою жизнь!
— Розэ, перестань, ты не в себе, — сказала она со злостью, потому что я задела её за живое, она отвернулась, потому что не хотела видеть боль в моём взгляде, не хотела чувствовать себя виноватой.
Но и мне надоело нести её ношу. Я глубоко вздохнула, чтобы набраться с силами.
— Почему ты никогда не любила меня? — задала я вопрос, который мучил меня с пяти лет, когда я впервые это поняла.
Могу отдать должное, моё детство было не плохим. Я даже могу назвать его хорошим, особенно, если сравнивать с остальной жизнью. В детстве папа часто был рядом, мама была добрее и красивее то ли от его постоянного присутствия, то ли от того, что тогда я ещё так сильно не напоминала ей о том, чего она лишилась, родив меня. Но когда мне было пять, всё изменилось. Я узнала, что у меня есть сестра. Хотя лучше может сказать, что законная жена моего отца узнала, что у него есть ребёнок на стороне. Сказать, что она была не рада мне, ничего не сказать.
— Почему ты всё время выбирала мужиков, а не меня? — в отчаянии спросила я. — Что я тебе сделала? Что тебе сделала маленькая пятилетняя девочка, которой я была? Я всегда пыталась быть идеальной, чтобы не сильно досаждать тебя. Я никогда не доставляла проблем! Почему ты не любишь меня? Почему ты не сделала аборт, когда была возможность, если я была на столько тебе не нужна?
Я не кричала, не злилась и не была в бешенстве. Я спокойно спрашивала её об этом, потому что мне и правда было интересно. Возможно я действительно была в чём-то виновата перед ней. Возможно я была не таким тихим и спокойным ребёнком, как думала. Может я мешала ей спать, после тяжёлого рабочего дня, или слишком упорно просила куклу, на которую у неё не было денег? Я должна была сделать что-то, чем заслужила это. Пятилетний ребёнок не может просто так вызывать ненависть у собственной матери.
Но ответа не последовало. Она не сказала ничего, просто в шоке уставилась на меня, будто правда не ожидала, что я это скажу. Я и сама не ожидала это от себя.
Я почувствовала, как глаза начинает щипать с удивительной силой. Я наконец взяла то, зачем на самом деле сюда пришла и вышла из своей старой комнаты, таща за собой два чемодана. В них точно не поместилась вся моя старая жизнь, но у меня уже не было сил открывать их и смотреть, что Чимин в них запихнул. Я куплю себе новые вещи, если чего-то будет не хватать, но я никогда не вернусь к нему.
— Розэ, — прошептал Чимин, снова шагнув в мою сторону и схватив за руку, — мне очень жаль, давай поговорим.
Кажется он плохо меня знал. Он не видел, что я сейчас на грани, но вот Чонгук видел. Возможно мы и не так плохо знакомы.
— Отпусти её, — грозно приказал Чонгук, подходя к нам и забирая у меня чемоданы, — если она захочет с тобой поговорить, то позвонит, — сказал он Чимину, но по его тону было понятно, что этого никогда не произойдёт.
Мой бывший всё не отступал и кажется даже его хватка на моём предплечье усилилась. Чонгук опустил взгляд на место, где ладонь Чимина оставляла синяки на моей руке.
— Я сказал, отпусти её, — повторил он тоном не терпящим отлагательств, глядя прямо в глаза Чимина. — Или одним синяком ты не отделаешься.
Чимин был злым и вспыльчивым, но не был идиотом, он не мог позволить Чонгуку ударить себя, потому что знал, что не победит. Чонгук был выше и шире него в плечах, хотя раньше я никогда не замечала этого. Чимин отпустил меня и шагнул в сторону, глядя хоть куда, но не мне в глаза.
Чонгук слегка подтолкнул меня, чтобы я перестала стоять и начала одеваться. Я подчинилась ему. Я всегда так делала. Он говорил, я делала. Он просил, я подчинялась. Ему даже не нужно было приказывать мне или тем более угрожать. Он был мне другом. Мы нормально были знакомы только три, но я ему доверяла. Поэтому я позволила ему подать мне куртку и вывести на улицу.
Я хотела оставить всю боль позади, за дверью в квартиру, которая раньше была моим домом, но она не отставала от меня.
— Розэ, — прошептал Чонгук, когда позади нас послышался звук закрывающейся подъездной двери.
Я повернулась к нему и покачала головой. Со мной всё в порядке, говорила я. Это была ложь, и мы оба это знали. Я не хотела, чтобы он жалел меня.
Чонгук выпустил из рук чемоданы и сделал один единственный маленький шаг в мою сторону, позволяя мне самой сделать выбор.
— Иди ко мне, — прошептал он, боясь повысить голос и спугнуть меня.
Я колебалась секунду. Одну. Две. Три. Но мы оба знали, что случиться дальше. Я шагнула к нему.
Не знаю, что произошло первым. Я обвила его талию руками или слёзы полились из моих глаз. Но это было не важно. Важно было то, что он притянул меня к себе.