Восхождение. Глава I
С тех времён, когда я вела свой дневник прошло четыре года. Я бы хотела немного рассказать о том, что же случилось с моей мамой Джейн. Мы долго пытались навести справки о случившемся, а часть она рассказала сама. Не мне, конечно, врачам. Выяснилось, что моя мать ездила по Европе пару месяцев, когда ушла от папы из-за инцидента с миссис Мейбл, но потом она решила всё кардинально поменять, и отправилась в Восточные страны. Случилось так, что она познакомилась с человеком, который обещал ей благополучие и любовь. Но он оказался вовсе не тем спасителем, которого она себе представляла. Постепенно он стал относиться к ней жёстче. Она была в депрессии и начала курить самокрутки с различным содержимым, а со временем согласилась попробовать какой-то странный порошок. В общем это были наркотики. Со временем она втянулась. Он предлагал её мужчинам, и они платили ему за это неплохие суммы, к тому же моя мама привлекательная женщина. Карманных денег у неё не было, но он оплачивал её базовые потребности. Ей не очень нравились все эти мужчины, однако выбор был невелик, к тому же он приносил ей новые дозы, и тогда жизнь казалась более безобидной. В результате ей окончательно надоело это всё, и когда она была в сознании, она думала, как выбраться. Она попыталась сбежать, но попытка не удалась. Она вышла подышать воздухом и пошла, куда глядят глаза, она не торопилась, надеясь выглядеть непринуждённо. Он поймал её. Джейн пыталась оправдаться, но он ударил её несколько раз и сломал ей нос. Потом он всё-таки отвёз её в больницу, где нос вправили. Но на лице и руках некоторое время оставались синяки. Он подождал неделю, а потом снова стал предлагать её мужчинам. Однажды он пришёл проверить Джейн, но не один, с какой-то блондинкой лет двадцати пяти. Мама пыталась выяснить, что происходит, но девушка не отвечала на её вопросы. Правда ему пришлось на минуту отойти перед тем как снова оставить Джейн в одиночестве, предварительно затолкав в неё дозу.
Когда мама открыла глаза, был день, она чувствовала ужасную слабость. Она попыталась подняться, но сил не было, и она снова провалилась в сон. Она проснулась, когда окном было уже темно. С трудом включила свет, и дошла до кухни, разогрела чайник, нашла печенье в ящике и собралась пить чай. Когда она стала садиться на табурет, из заднего кармана выпал клочок бумаги.
"Если ты проснулась, значит меня здесь уже нет. И ЕГО тоже. У НЕГО ты не одна, ещё 8 женщин, которых он продаёт. Но только у тебя есть дети, я могу помочь. Положи под коврик у двери этот обрывок, если согласна. "
Через два дня Джейн убиралась в квартире. Когда она подняла коврик, обнаружила новую записку.
"Завтра у тебя свидание со смуглым мужчиной лет тридцати пяти. Делай что нужно. А потом я сама зайду к тебе." - гласила она.
Мама ждала нового дня с интересом. После визита описанного в записке человека, к ней и правда зашла какая-то молодая девушка азиатской миловидной внешности, лицо её показалось мне знакомым. Она отвела маму в сторону.
— Вообще я принесла тебе порошок, держи, — начала она шёпотом. Мама огляделась и быстро засунула в карман маленький свёрток с содержимым.
— Ты кто?
— Я - Шу. А ты Джейн, насколько мне известно. В общем ваш босс - мой парень.
— Тогда как и зачем ты собираешься мне помогать?
— Подожди, у нас мало времени. Этот красавчик сейчас выйдет из душа. А он не знает, что ты не одна. У нас не положено, чтобы был кто-то лишний при посетителях. Буду краткой. У меня личные счёты с боссом. Он мне изменил, но не знает, что я об этом осведомлена. Раз так, я решила тебе помочь. К тому же, только тебя он держит здесь принудительно, остальные работают добровольно. Мне жаль, что так получилось. Возьми немного денег и это, — она протянула маме чёрный пакет. — Наденешь то, что здесь, капюшон как можно ниже, никто в квартале не должен тебя видеть. Вещи мои старые, но тебе подойдут. Я такие не ношу, с тех пор, как мы с боссом стали встречаться. Мне пора бежать, внутри пакета найдёшь лист бумаги с инструкцией.
После этого Шу быстро убежала, и когда клиент оделся, мама как ни в чём не бывало забрала у него деньги и положила в ящик в столе, босс должен был забрать их на следующий день. Потом она походила в раздумьи, достала из-под кровати пакет и решила посмотреть, что внутри. Там были чёрные спортивные штаны и просторная балахонистая толстовка цвета хаки. Ещё внутри были чёрные кеды с желтыми полосками. Из одежды выпала записка, о которой говорила Шу.
"Завтра утром босс уедет, у него срочно появились дела, он не успеет забрать деньги, но ты дождёшься пяти часов вечера. Ты оденешься, возьмёшь ключи от квартиры, они в правом кармане. Я сделала для тебя дубликат, он не узнает. Перед выходом возьмёшь деньги, кинешь пару купюр на полу, разобьёшь окно, как будто к тебе влезли, быстро закроешь квартиру и пойдешь как ни в чём не бывало. Выкинешь ключи в мусорный бак дальше подальше отсюда. Пойдёшь прямо вниз по улице, на пятом перекрёстке свернёшь налево, потом ещё через два перекрёстка направо. Кнопочный Нокиа лежит в левом кармане штанов. Там есть номер такси. Позвонишь и скажешь, что тебе в аэропорт. Потом купишь билет куда тебе надо, денег должно хватить, я знаю, что тебе платят больше, чем другим. Но если нет, я оставила ещё в левом кармане толстовки. Порошок употребишь когда совсем будет невтерпёж, там немного, чтобы не ломало, экономь."
После этого мама и вернулась к нам. Она проходила реабилитацию, но от стресса её память повредилась. К тому же, она всё ещё продолжала употреблять наркотики. Непонятно где она их находила. Но факт оставался фактом. Она окончательно сошла с ума после года в реабилитационном центре. И её пришлось отправить в больницу для душевнобольных. Тот день стал для нас чёрным днём в календаре. Мы пытались навещать её там, но это не приносило нам позитивных впечатлений. Она мало была похожа на ту маму, которую я знала её раньше. Осунувшаяся, со спутанными волосами, она то просила её забрать, то начинала биться о стены, словно рыба. Однажды она набросилась на меня и кричала, что я не похожа на отца, может мы не из одной семьи, и она не знает меня. Папа быстро вызвал врачей, и они увели её. Через несколько дней, когда она успокоилась, её выпустили погулять под присмотром медсестёр. Она присела под кустом и долго сидела так. Когда две медсестры заподозрили, что что-то неладно, было уже поздно. Кто-то из старых друзей по реабилитационному центру, сбежавший раньше, он принёс и положил под этим самым кустом дозу, ставшую для неё последней. А она нашла...
Был летний дождливый день в унисон настроению. Мы все были в чёрном. Джон даже расплакался, когда маму хоронили. И я тоже плакала. А папа с каким-то немым отчаянием смотрел на происходящее и крепко прижимал нас к себе. Было много людей, которых я не знала: друзья бабушки или знакомые наших родителей. Хотя сама бабушка не поехала проводить маму в последний путь, сославшись на плохое самочувствие. Домой нас везли Вилсоны. Доктор всё это время через свои знакомства пытался облегчить мамину судьбу, помогал нам, чем мог, и мы были ему благодарны. В тот момент, когда мы ехали в машине, а по стёклам стекали струйки дождя я подумала, что если бы Питер был рядом... Возможно мне было бы легче, но он уже уехал в другой город в университет.