Переписать прошлое

ЛАЛИСА

– Ну, ты сделала тест? – Оттащив меня в сторону от других учениц, под недовольный взгляд Розэ, полюбопытствовала Нини. – Нашалили с Гуком? Вас можно поздравить?

– Не с чем поздравлять. Только соболезновать, – я силилась не разреветься на плече у подруги, чтобы более-менее в адекватном состоянии провести занятие. – Мы поругались с Чонгуком. И... Я не уверена, что я готова с ним жить дальше, как на пороховой бочке, гадая, когда рванет в следующий раз и разнесет меня по кускам.

– Я думала ты любишь Гука таким, какой он есть. Да, он тот еще фрукт, но тебя он обожает!

– Я люблю его. И как бы мне больно не было, я выбираю себя, – и нашего малыша, если все-таки он решил поселиться в моем животе, мысленно добавила я. – Я не из тех, кто ради любви будет терпеть скандалы, унижения, абьюз, а потом страстно мириться. Я хочу спокойно жить и наслаждаться, а не трястись в ожидании очередного треша. Я лучше медленно буду сходить с ума от чувств к нему, но забрав себя в безопасное место, чем каждый день мучиться, страдать и чувствовать себя ничтожеством.

– Что случилось-то? — Нини гладила меня по спине, интуитивно угадывая, что мне жизненно необходимо было укутаться кем-то.

Спрятаться от своих эмоций, чтобы выдержать и не рухнуть в рыданиях прямо здесь.

Я отстранилась от Дженни, завязала волосы в хвост и мысленно дала себе команду взять себя в руки.

– Я не знаю. И, если честно, нет ни малейшего желания вникать в причины его поведения. Такому нет оправдания, Нини. Он наговорил мне ужасные вещи и при первой же сложности сказал, что пойдет изменять мне с Соён, представляешь?

Я не собиралась устраивать душевный сюрприз, но меня как прорвало.

Обычно, когда выговоришься, становится легче.

Но не в этот раз.

Легче не стало.

– На такую семейную жизнь я не подписывалась. Пошли, пока я окончательно не размякла. У меня сегодня на вас большие планы, мои кошечки.

Это было необычное занятие.

Вместо того, чтобы учить дальше хореографию, я посвятила весь час импровизации.

Каждая девочка танцевала свою историю, свои переживания.

И это было прекрасно.

Я смотрела на них - и сердце щемило от тоски.

Мне казалось, что это прощальное занятие, что весь мой мир разбивался вдребезги, и этот погром отвоевывал у меня все новые территории моей жизни.

Я не заметила, как присоединилась к ученицам и погрузилась в проживание своей агонии, что на какое-то время забыла, где я нахожусь, полностью уйдя в отчаянный танец на осколках моего дивного мира.

Очнулась я от аплодисментов, открыла глаза и увидела восторженные взгляды моих зрителей.

Я же не помнила ни одного движения.

– Лиса, это было восхитительно!

– Я сняла это на видео!

– Мощь вселенская, ты поставишь нам это?

– Лиса, я до сих пор не могу прийти в себя от эмоций, мурашки по коже, слезы до сих пор текут.

Танец всегда помогал мне справляться с эмоциями, буквально вытаскивая за волосы из них.

Но сегодня он слегка лишь притупил боль.

Как сильное обезболивающее, но с кратковременным эффектом.

Вся жизненная энергия покинула меня.

Я вспомнила, что дома ждал семейный ужин, но мне было не до его отмены.

Сегодня я вернусь в отчий дом.

Поиграла в семейную жизнь - и хватит.

Я отпустила девочек и осталась одна.

Легла на коврик. Закрыла глаза.

И просто так лежала, грея ладонями живот.

Слезы беззвучно стекали мне на шею, в уши, обволакивая соленой горечью.

За окном было уже темно.

Я поднялась и взяла телефон вызвать такси и увидела звонок с засекреченного номера.

Это еще кто?

– Алло?

– Это отец Чонгука. Он в больнице, разбился на своей машине. Выходи с занятия и может успеешь с ним попрощаться... Времени совсем нет. Черный тонированный джип. Поторопись.

Я выронила телефон.

Я готова была минуту назад вычеркнуть его из своей жизни, но только не таким способом!

Нет, только не это!

Я же не смогу жить, зная, что его больше нет в этом мире!

Я резко наклонилась за телефоном и меня повело, в глазах потемнело.

Я даже не вспомнила про сумку со сменной одеждой, про куртку, шапку и обувь, выбежала, как есть, в легких кроссовках и тренировочном костюме.

В фойе мне что-то кричали, но я даже не обернулась, сжимая в руке телефон.

С силой открыла дверь огромного джипа, шумно захлопнула, молясь только об одном.

Только бы он был жив.

Только бы жив.

Сзади сидел мужик, который нагло выхватил у меня телефон и выкинул его в окно.

Я непонимающе уставилась на него, а он заржал:

– Тебя в детстве не учили, что садиться к незнакомым в машину нельзя? Придется тебя наказать, Лалиса, – он прижал к моему лицу влажную тряпку, я успела услышать только визг колес и отключилась.

Не знаю, через сколько я проснулась в небольшой комнате.

Тело все ломило.

Я села на кровать и меня вырвало тут же, прямо на пол в ноги.

Где я?

Обрывками памяти я вспомнила, что ехала к Гуку.

Где он?

Что с ним?

И почему машина его отца не привезла меня к нему?

Машина его отца.

До меня туго доходило, что произошло.

Мне хотелось свернуться калачиком в уголке и тихо плакать.

Меня похитили?!

Но кто?

И зачем?

Мои дедуктивные способности восстанавливались с трудом.

Но ответ на вопрос "кто", каким бы страшным он не был, уже обозначился.

Отец Чонгука.

Меня похитил отец Чонгука.

Но зачем?!

И что все-таки с Гуком?

Это было правдой или наживкой для меня, чтобы я, не задавая лишних вопросов, запрыгнула в тачку?

Я молилась о втором варианте.

Пусть это будет ложью.

Что бы меня не ждало дальше, пусть Чонгук будет живой.

Я судорожно провела рукой по волосам и одернула руки, не поверив ощущениям.

Потом снова вернулась к волосам.

Их не было.

Точнее, большей их части.

Мне отрезали хвост, пока я была в отключке.

Гук, сам того не зная, дал мне пророческое имя.

Рапунцель, которая осталась без гривы.

ЧОНГУК

Я отодрал свинцовую голову от подушки и снова ее уронил, разлепив опухшие глаза и давясь отвратительным вкусом перегара во рту.

Шальная мысль, что события вчерашнего дня мне приснились, просвистели как фанера над Парижем и улетела в далекое отвратное.

Я проснулся один в пустой квартире в холодной постели.

Подушка все еще пахла Лисой.

Я прижал ее к лицу, вдыхая лаванду и ее любимый гель для душа с запахом кофе.

Угораздило же меня вляпаться в это дерьмо по самые яйцы!

Вместе со злостью во мне кричала невыносимая тоска по девушке, что ураганом прошлась по моей жизни, разрушив все до основания.

– Рапунцель! Боми! – Я похмелялся своей болью, чтобы хоть как-то почувствовать себя живым, и зачем-то звал их, зная, что никого дома нет.

Дома.

Без Лисы эта дешевая квартира перестала быть моим домом.

И если в квартире она перестала жить, то из моего еще полупьяного мозга съезжать она не собиралась.

Я принял ледяной душ, насильно отключая себя от мыслей о ней.

Не получилось.

Каждый угол сраной квартиры напоминал о ней.

В душе я намыливал ей спину, а она ласково массировала шампунем мне волосы, следя, чтобы он не попал мне в глаза.

В стаканчике на раковине до сих пор стояла ее зубная щетка рядом с моей.

В массажке - остатки ее волос, она всегда забывала их выкидывать, чем и бесила, и умиляла меня одновременно.

Я собрал их в небольшой клубок и приложил ко лбу, как будто они могли избавить меня от беспощадной головной боли и горечи от утраты самого важного, что у меня было.

Даже воду из-под крана со сладким привкусом я почему-то пил из ее дурацкой кружки с единорогом.

Несмотря на все, что произошло, моему сердцу, глазам, рукам, коже отчаянно требовалась очередная доза Лисы рядом.

Меня ломало так, что я начал понимать зависимых - когда ты подсаживаешься на то, что делает тебя счастливым, пусть на короткое мгновение, слезть с этой иглы практически невозможно.

И даже если ты справишься, ты всегда будешь помнить о той эйфории, которую вызывала зависимость.

Лиса была моей зависимостью.

А я был наркоманом, который понимал, что очередная доза может стать погибелью, но это ни на йоту не снижало тягу.

Так, Чонгук!

Стоп!

Соберись, тряпка!

Нет ее больше в твоей жизни.

Ей подавай богатых мужиков типа Ли.

Подзаработаешь денег и тогда...

Быть может тогда ты ее купишь.

Как?

Как я мог не заметить в ней жажду бабла?

Воспоминания вихрем пронеслись в голове.

Странно, но она всегда отказывалась от моих денег, сколько бы я не совал ей свою карту, наличку, она смущалась их брать и отнекивалась, а на свои деньги с танцев накупила безделушки в квартиру и еду.

Я не понимал этих нестыковок.

Меня обуревали сомнения, которым я отчаянно хотел доверять, чтобы обелить ее имя.

Но я же видел статьи, ее фото на них, видео, своими ушами слышал их разговор.

Я достал флешку из кармана брюк.

Смогу ли я досмотреть видео до конца, чтобы убедиться в ее предательстве и окончательно вырвать сомнения и ее из своего сердца?

Не смогу.

Я и так до конца жизни буду представлять это в своем воспаленном мозгу.

В дверь кто-то начал барабанить со всей силы.

По силе ударов это была точно не Лиса.

Я распахнул дверь и увидел ее злющего отца.

Он схватил меня за грудки и встряхнул, заорав на меня:

– Ты что, чёрт возьми, натворил, Чонгук?! Скажи, что это какая-то шутка и Лиса здесь, с тобой? – Он сунул мне в лицо подарочную коробку и зашел, не разуваясь, в квартиру. Следом за ним - Ли, с силой толкнув меня плечом. – Джунхо, нет ее здесь!

– Какого хрена? – Я ошалел от наглости этого мужика заявиться в мою квартиру.

– Лиса пропала. Открой коробку, прежде чем махать крыльями, – он повернулся ко мне и прожег меня убийственным взглядом. – Я так понимаю вчерашнее представление не просто так было разыграно? Судя по твоему помятому фейсу, режиссер-постановщик в сценарий тебя не посвятил? Да открывай ты уже, вчера ты был решительнее. Это прислали утром с запиской, что Лиса похищена.

Он выхватил коробку из моих рук и снял с нее крышку.

Я ожидал увидеть, что угодно, но только не это.

Там лежали волосы Рапунцель, завязанные ее резинкой в хвост.

Я машинально попятился, наткнувшись спиной на стену.

Ужас вытеснил из моей головы все мысли, что были до этого и поселил в ней леденящий душу животный страх.

Мне уже было похрен, спала она с ним или с кем-то еще.

Я думал, что самое страшное случилось вчера, когда она подло мне изменила.

Но нет.

Самым страшным было другое.

Я мог потерять ее, в прямом смысле, навсегда.

Ей отрезали волосы.

А что если не только волосы?!

Меня оглушило с такой силой, что я дезориентировался в пространстве.

– Мы ждали вас вчера на ужин. Названивали полвечера, вы были оба недоступны. Мы подумали, что после бурной ссоры вы не менее бурно мирились и поэтому не забили тревогу сразу, – Ли чеканил по-военному слова, описывая вчерашний день. – "Подарок" доставили утром ее родителям. Мы ездили в клуб, нам сказали, что Лиса разговаривала с кем-то по телефону и выбежала раздетая в слезах на улицу, оставив все вещи в студии и больше не возвращалась. Записку читать будешь, Отелло?

Он дал мне вырванный из какой-то тетради листок, пригвоздив меня к месту остекленелым взглядом.

Я держал кусок бумаги, впиваясь в слова.
Буквы плыли перед глазами, но я смог прочитать.

"Тебя предупреждали валить из моего города. По-хорошему ты не понял. Сегодня же включаешь электричество на складах, иначе в следующей посылке получишь ее красивые уши. Потом нос. Потом сисьски. У тебя сутки, чтобы остановить проверку и отозвать рапорт. Комиссия, которую ты вызвал, закроет глаза на проверку и забудет про все счета. Я сам с тобой свяжусь, жди дальнейших указаний. Пойдешь к полиции, получишь ее по запчастям".

У меня затряслись руки, мгновенно став липкими.

Я дернул на себя коробку и достал волосы, надеясь, что это был парик и меня снимала скрытая камера.

Что это было не тем, чем казалось.

Сука!

Это были волосы Лисы!

Этот шелк я ни с чем не перепутал бы!

Я думал, что умер вчера, но нет, я это делал прямо сейчас, парализованный высоковольтным напряжением от всепоглощающей паники.

– Сынок, прямо сейчас ты рассказываешь по порядку все, что было вчера, мне любая информация сейчас нужна, я не собираюсь сидеть и ждать, когда мне пришлют мою дочь по частям! —Тяжело ворочая языком выдавил из себя господин Соджун.

Я рассказал все как есть, уже не думая, как выглядит Лиса в глазах отца.

Про слежку, встречу с отцом, флешку и нашу ссору.

– Джунхо, может быть это совпадением? Мог кто-то еще стоять за этим, – он показал на коробку и взгляд его потух. – Не мог же он так изощренно все продумать, так быстро все это состряпать, ты же вчера только прилетел. Отрубив электричество на складах, я хотел, чтобы мой тайный владелец "левой розетки" объявился и пошел на контакт. У меня и в мыслях не было, чем это обернется. Так это Чон? Я гнал от себя мысли, что он и сюда запустил свои руки, но все ниточки вели к нему.

– Надо что-то делать, но полиция не поможет, – я взялся за голову, не зная, куда бежать, в какие двери стучаться, кого подключать, но сидеть просто так я не мог. – Вы сделали, что он потребовал? О какой розетке речь?

– Я первым делом с утра все включил и подписал, что нужно для остановки проверки. Но пока на связь со мной никто не выходил. Сухо с матерью сидят дома, если вдруг свяжутся с ними или что-то еще отправят, – на последних словах он невидящим взглядом уставился в точку, а у меня дернулся кадык.

К нему подошел Ли и молча похлопал по спине.

Каждый из троих мужчин в этой комнате любил Рапунцель.

И если мне нужно было объединиться с ее любовником, чтобы спасти ее, я был готов и к этому, забыв о гордости и ревности.

– У меня в части, как оказалась, майнинг-ферма на заброшенных складах. На 20 мегаватт. Это очень много. Я случайно обнаружил ее, когда заинтересовался порядком цифр в счетах, и прикрыл лавочку позавчера, – продолжил обезумевший от страха отец Лисы. – Как подсчитал Джунхо, владелец фермы получал чистую прибыль ежемесячно порядка 60 миллионов, с учетом, что все затраты по электроэнергии покрывала часть. А я все думал, что Чон так по поставкам мяса убивается. Там денег с гулькин хрен. Теперь все понятно. И причина пропажи командира части, и странной смерти завхоза. Я разворошил осиное гнездо, Чонгук, не думая о таких последствиях. Сейчас нам остается только ждать, но я не могу ждать, зная, что моя девочка в опасности!

– Пока мои айтишники пытаются пробить сигнал маячка на Лисе. Скорее всего она сидит где-то в подвале или рядом глушки, может, много зданий, деревьев, что угодно, что мешает спутникам пробить сигнал. – Ли начал ходить из стороны в сторону, разговаривая сам с собой и постоянно заглядывая в свой мобильник. – Я надеюсь, что это не займет много времени, за бабло, что я им плачу, они придумают, как ее найти. Моя служба безопасности отсматривает камеры возле спортзала, подключил местных ребят. Но на все это нужно время. Если бы мы вчера обнаружили ее пропажу, было бы проще.

– Маячок на Лисе?

Я словно попал в мир блокбастера с похищениями, маячками, секретными разработками.

Я бы не прочь посмотреть такой фильм, если бы в главных героинях не оказалась моя жена.

– Ну да, мне когда Соджун про первые угрозы рассказал, потом когда мать твою Чон упрятал в клинику, она добавила подробностей о масштабе личности твоего отца, я заказал маячки для всех, на всякий случай...

– Вы видели мою маму? – Я перебил его, не понимая, при чем тут моя мать.

– Видел. От нее тебе привет. Она в надежном месте. Готовилась вернуться, как только твоего папашу прикрыли бы. Нам пришлось поднять не только скандал с мясом в части, но и еще порыться в его грязном белье. За протухшее мясо для солдат его могли и не посадить. Но мы не успели. Обскакал он нас, – продолжил Ли. – Маячок ей в кулон спрятали, чтобы не пугать ее. Пригодился он, только сигнал глючит. Давай хоть видео что ли посмотрим. Я так понимаю, там должно быть что-то ужасное, раз ты прилетел бить мне морду.

– Не стоит. Там вы вместе в номере отеля, – я кивнул на отца Лисы.

Я вспомнил, как на видео Ли надевал на Лису цепочку с кулоном, который я хотел при встрече сорвать с нее, но когда увидел ее в кофейне, уже не до него было.

Как хорошо, что я это не сделал!

Но пока и от маячка толку не было.

– И что? Мне скрывать нечего, заодно посмотрим, что тебя так задело, – он оставался спокойным и сам предложил включить флешку.

Я же обтекал от мыслей, что отец мог так филигранно сыграть на моей слепой ревности и убедить меня в том, чего не было на самом деле.

– Дальше я не смотрел, – я поставил на паузу видео, которое мы смотрели на быстрой скорости.

Я боялся смотреть дальше.

Только теперь не потому что боялся что-то там увидеть, а потому что понимал: я ничего там не увижу.

Ничего не было.

– Включай кино дальше, Чонгук. Только на обычной скорости. Я хочу, чтобы ты услышал и увидел все, что между нами было. Есть уроки в жизни, которые нужно усвоить. Я тебя жалеть не буду, – он сам нажал на кнопку "продолжить просмотр".

Вот Лиса ушла в туалет и вернулась.

Сейчас я на видео вижу не подлую лгунью, а девушку, которую я знал, скромную, бескорыстную, в свете чьей души я так позорно усомнился, решив, что меня можно любить только за деньги.

– Я куплю на вечер шампанского, будем праздновать твою свадьбу! Мне не терпится познакомиться с Чонгуком, пощупать, что он за фрукт.

Ли предлагает отметить нашу свадьбу.

Сердце бьется все медленнее.

– Не надо его щупать, он бывает колючим, как ежик, но он правда замечательный. Он вам понравится. Я люблю его.

Лиса встает на цыпочки и целует Ли в щеку.

Без страсти.

Нежно, как дочь.

И уходит.

В носу предательски защекотало, я шумно проглотил колючий ком в горле.

Сердце мое застыло от роковой ошибки, которую я совершил.

– Ты не виноват, Чонгук, он бы похитил ее с тобой или без тебя, это стечение обстоятельств, – ее отец вместо того, чтобы обвинить меня в малодушности, вспыльчивости, тупости, пытался еще смягчить удар, произведенный правдой.

Я это заметил, но груз ошибки уже бетонной плитой сдавливал все мое существо.

Я усомнился в преданной мне жене, обвинив ее в измене и оскорбив последними словами.

Она ненавидела меня.

Я помнил это чувство в ее взгляде.

Она имела полное право на это.

И я готов был пожизненно вымаливать у нее прощение.

Лишь бы у меня появилась такая возможность.

Ли позвонили. Он ответил на звонок и знаком показал нам молчать и следовать за ним.

– Нашли. Они засекли сигнал. Какая-то деревушка в 40 километрах от города. У меня есть геолокация. Мои уже на пути к Лисе. Едем. Мы успеем. Точно успеем, Соджун, не кисни. Его машинки у тебя в части. Это огромные деньги. Он не дурак. Мы ее вытащим, ему нет пока смысла избавляться от нее, – мы сбегали по лестнице, как он обернулся ко мне. – Молись, Чонгук, чтобы мы успели, и ты смог все исправить. И сделай все, чтобы никогда не терять любимых. Потому что это все фигня, что время лечит. Оно не лечит. Ты каждый день живешь в аду, осознавая, что тех, кого ты любил, нет рядом и ты никогда больше не увидишь их.