1.41.
ЧОНГУК
– Как же я по тебе соскучился, Лиса, ты не представляешь, давно с тобой не виделись.
Ли хватает на руки мою жену и начинает ее кружить, потом обнимает и трогает ее волосы.
Мои ее волосы.
Я готов убить его за то, что прикоснулся к ней своими погаными пальцами.
Но ей нравится.
Она не вырывается.
Не кричит "спасите, помогите, меня насилуют".
Она не вспоминает о своем дураке-муже.
– И я очень скучала.
Слова бьют мне под дых.
Воздух выходит из меня мучительным спазмом, а новой порции кислорода все нет и нет.
– Я только с самолета, еще отца твоего не видел, он допоздна на работе, так что у нас есть время побыть вдвоем за его спиной.
Он знал ее отца и они от него скрывались?
Теперь понятно, почему - какому отцу понравится, что его дочь трахается со взрослым мужиком.
– Ну, покрутись, дай я посмотрю на своего маленького генерала. Какая ты красивая, дeвoчкa моя.
"Девочка моя".
Я остался без жизненного воздуха, и каждое новое слово острой бритвой выворачивало мне вены наружу, выпуская из меня всю кровь без остатка.
– Мне скоро пора, Гук уже потерял меня, наверное, звонил несколько раз, – она вспомнила обо мне.
Мне стоило порадоваться, что в номере отеля с мужиком наедине она все еще помнит, что у нее есть муж?!
Но ей это не помешало одуматься, оттолкнуть бывшего любовника.
Любовника.
Но она же была девственницей?
Или нет?!
– Ничего страшного, потерпит твой муженек. Мы с тобой быстро управимся, а теперь держи подарок, один маленький, один большой. Я не стал отправлять их в день рождения, хотел лично обрадовать мою девочку. Сюрприииз! – Он надел ей на шею цепочку с кулоном, потом отдал ей в руки ключи и какой-то документ. – Это квартира в Сеуле. Только твоя. Ты всегда можешь в нее приезжать. У тебя должна быть своя недвижка, мало ли как оно там с мужем сложится.
Да, мало ли, вдруг муж останется без денег, а у жены не будет терпения подождать, пока он завоюет для нее весь мир.
– Дядя Джунхо, это слишком дорого! – Она театрально сделала удивленное лицо, но ключи не вернула.
Вместо этого она наградила его объятиями и поцеловала в щеку.
Играла в скромницу.
Отличный ход.
Мужики по таким с ума сходят.
Дядя Джунхо?
Она так ласково называет этого извращенца?
Цена моей жены - хата в Сеуле.
У меня же был только дешевый аккорд и съемная однушка.
Я даже кольца нам так и не купил.
Не хотел брать абы что, хотел сам заработать и купить лучшее, достойное моей любви.
– Мне ничего не жалко для своей дeвoчкu, – богатый мужик прижал мою жену к себе, а она с готовностью ответила на его ласку, еще раз целуя его в щеку. – Дай мне тебя побаловать, радость моя, это подарок, все уже оформлено на твое имя.
Она его радость.
А я думал, что только моя.
Остатки крови и веры в то, что это не она, что это не подстава, утекали с каждым новым ласковым словом и теплотой, которая светилась в их глазах даже через экран.
Такое невозможно сыграть.
Мужик от такого поплыл карасиком, как и я все это время.
Отличная актриса.
Оскароносная.
Развела меня как лоха со своим добрым сердцем и отказом от бабок.
Высший пилотаж сучности.
Я до хруста сжимал пульт.
Отец взял его из моих рук.
– Дальше вместе досмотрим или один? – Это была не отцовская щепетильность к чувствам сына.
Это была месть за всю мою бездарную жизнь.
– Насмотрелся, отдай мне флешку и удали все файлы, я разберусь с этим, – я не собирался смотреть грязную порнушку вместе с отцом.
Я встал. В глазах потемнело еще сильнее.
Отец отдал мне флешку вместе с моим разбитым сердцем.
– Я заеду к Сонхи. Позже.
На шатающихся ногах я покидал дом отца.
В дверях я встретил удивленную Сонхи, которая отшатнулась при виде меня, не поздоровавшись и демонстративно направившись к отцу со словами: «пап, ты не видел телефон? Дома, кажется, забыла".
Меня оставили все.
Лиса.
Отец.
Мать.
Сестра не хотела меня знать.
Не было у нее атаки.
Отец наврал, иначе я бы не пришел.
И не узнал бы всего этого.
Не поверил бы ему.
И продолжал и дальше делить свою жену с другими мужиками.
Сколько их было у нее?
Девственница она, черт!
Конечно, знала бы она, что отец лишит меня денег, легла бы под другого богатого дурачка, только со мной она успела еще и замуж выскочить.
Потирала руки, небось, цикл миллионной сделки оказался минимальным.
А потом облом!
Муженек оказался не таким уж и богатым.
Лучше бы я ее не знал и дальше ходил со своим ледяным сердцем, без иллюзий про любовь, выдуманную дураками и торговками своими телами.
Я сел в машину и достал телефон.
Пропущенный от лживой суки и сообщение:
"Жду в кофейне, за нашим столиком, у меня есть для тебя сюрприз, потом поеду на занятие и вечером ужин".
Я поразился масштабу трындеца, творящегося с моей жизнью.
Это я себя считал конченым мерзавцем?
Да я милый зайка, писающий в штанишки на утреннике в детском саду, по сравнению с такими игрищами.
С третьей попытки я набрал ей ответ:
«Буду через час, жди".
Пальцы не слушались и все время пытались написать:
"Ненавижу тебя. Беги, иначе я не сдержусь и сверну тебе шею".
Сначала я поехал в гостиницу навестить Ли, чтобы лично засвидетельствовать ему свое почтение.
Я попросил менеджера позвать их вип-гостя, назвав свою фамилию.
Он не мог ее не знать.
В его развратной душонке было нормальным обсуждать с любовницей ее официального мужа.
Он не был трусом и быстро спустился ко мне.
Лиса умела выбирать сильных.
Он с улыбкой шел ко мне, никаких моральных принципов.
Спортивный, подтянутый, уверенный в себе.
Таких бабы любят.
От них просто несет бабками, властью и безграничными возможностями.
– Чонгук, я так понимаю? – Я не дал ему договорить и с размаху снес фальшивую улыбку с его самодовольного рта, которым он целовал ее.
– Подавись своей квартирой, придурок, и можешь продолжать трахать чужих жен, только убедись сначала, что вас не снимают на видео, – Ли пошатнулся, но на ногах устоял.
Сплюнул кровь на пол и жестом дал охране команду не вмешиваться.
– И тебе здравствуй. Лиса говорила, ты парень вспыльчивый, горячий. Не обманула. Молодой еще, над выдержкой надо поработать, – он усмехнулся, а у меня окончательно снесло крышу.
Они, наверное, потешались, обсуждая меня в койке.
Я стартанул к нему, но охрана преградила мне путь и попыталась остановить.
По рации кто-то передал, что вызвали полицию.
Ли с интересом наблюдал, как я расчищаю путь к нему, даже не пытаясь сбежать.
– Чонгук, может поговорим сначала? – Он видел, что я все ближе к нему.
– С выбитыми зубами разговаривать будет сложно, придурок старый, – он перехватил мой бросок и повалил меня на пол.
– Я хоть и старый, а задницу тебе надеру и дурь из башки выбью, остынь, дурак, – нас растащили, и я не мог больше дотянуться до него. – Отпустите его, пусть идет. С полицией решу сам. Поговорим, когда придешь в себя.
Ли поправил разорванную рубаху со следами крови и оставил меня одного.
Охрана вытолкала меня за двери.
Теперь можно было ехать на встречу с женушкой.
Сначала я думал, что придушу ее при всех и буду орать, как сильно я ее ненавижу.
Потом хотел развернуться и уехать в квартиру собирать ее монатки, чтобы без объяснений вышвырнуть из своей жизни.
Потом просто закрыться в машине, спрятаться от всего мира и волком выть, пока силы окончательно меня не покинут.
Нога сама давила на газ, а руки жили отдельной от меня жизнью, сжимая до боли руль и направляя машину в сторону кофейни
Медленно, сжимая в кулаке флешку, я поднялся до нашего кафе.
Я стоял за стеклом у входа, оттягивая момент нашей встречи и неизбежности разрыва.
Я не смогу любить ту, что предала меня, что разменяла чувства на бабки и квадратные метры.
Она крутила роман со взрослым мужиком, я бы смог смириться с этим, если бы она оставила его в прошлом и не попрекнул бы ни разу, что жила до меня, да даже что обманула с невинностью.
Но продолжала быть "его радостью" даже после нашей свадьбы.
Сердце отчаянно хотело верить, что все это не более, чем кошмар, что сейчас я проснусь и вернусь в мою сказку, к своей Рапунцель.
А мозг поставил на репит предательское видео.
Меня лихорадило, в голове было все, как в тумане.
На силе воли я открыл дверь и шагнул в свое персональное пекло.
Она сидела за столиком такая счастливая, расслабленная, мечтательная, что на миг у меня появилось желание сбежать, оставив ее в памяти именно такой.
Но флешка по-прежнему обжигала мне руки, а мозг изощренно, снова и снова, рисовал продолжение гребаного видео в мельчайших деталях.
Увидев меня, она изобразила радость на своем лживом ангельском лице и кинулась в мои объятия.
Когда я не ответил, она озадаченно уставилась на меня.
А я смотрел на нее и не верил в реальность происходящего.
Я стоял на выжженной земле моих чувств.
И на ней не осталось ничего живого.
Только пепелище.
Адский жар.
И дым несбывшихся надежд.
У меня было одно желание.
Остаться погребенным под развалинами своей жизни, сдохнуть и ничего не чувствовать.
Потому что боль была уже невыносимой.
– Что случилось, муж?
– Муж, говоришь? Я все знаю, Лиса, – из горла рвались рыдания, но я не хотел унижаться еще больше. – Я все знаю, Лиса. Про дядю Джунхо. про квартиру. И когда ты мне собиралась обо все рассказать?
– Сегодня, – она озадаченно смотрела на меня. – Что с твоей одеждой, что с руками? Почему ты в крови?
– Офигенная ты актриса, Рапунцель. Таких прожженных сук, как ты я еще не встречал, – я не слышал своего голоса, мой рот открывался, но слова застревали где-то на уровне груди.
На нас обернулись все посетители кафе.
Значит меня настолько заглушала боль, что я говорил и не слышал себя.
Что ж, главное, что слышала она.
– Лучше бы я тебя никогда не встречал. Ты худшее, что случилось в моей жизни. Я жалею о каждом дне, что я потратил на тебя. Женился еще на ней. Хорошо хоть не угораздило ребенка тебе сделать.
– Гук, что случилось, ты с ума сошел, – она начала плакать самыми настоящими слезами.
– Браво! По тебе рыдает сцена! Права Соён была, потрахушка ты добрая. С самого начала надо было с ней остаться, женился бы на ней и бед не знал. Мать была бы со мной, сестра. Я от всего отказался ради тебя, а тебе же от меня только бабки нужны были? Что такой нищий как я тебе не подходит? – Она, казалось, перестала дышать и даже как будто с болью смотрела на меня расширенными от ужаса глазами. – Сюрприз удался! А это тебе прощальный подарок, десять раз подумай, прежде чем трахаться с кем-то, убедись, что тебя не снимают на видео, оно в один распрекрасный момент может стать всеобщим достоянием.
Я кинул ей флешку на стол.
Она же начала пятиться от меня, нервно двигая головой из стороны в сторону, продолжая рыдать и делать вид, что это все неправда.
Мне даже хотелось, чтобы она заорала на меня, хлестала по щекам и успокоила, что я заблуждался.
Но она молчала, потрясенная всплывшей не вовремя правдой.
– А пойду-ка я потрахаюсь, как следует. С теми, кто не врёт, что я их первый мужик. За это отдельное браво! Круто ты тогда с месячными провернула, а? Ты ведь и не была девственницей? Ну, что же ты молчишь?
– Так ты догадался, да?
Я ждал, что она будет отпираться, а не говорить правду дрожащим голосом сквозь слезы, но с высоко поднятым подбородком.
– Подбросить тебя до занятия, женушка? Или у тебя и тачка своя теперь есть?
– Не нужно, сама доберусь, —она собрала свои вещи, даже не взглянув на флешку. – Что бы там не было на этой флешке, я не заслужила всего этого. И как бы ты не пожалел обо всем этом, я не хочу тебя больше видеть. Ты не тот человек, за которого я выходила замуж. Я придумала себе тебя. А ты всегда был и остаешься чудовищем. Никогда. Слышишь? Никогда не подходи ко мне!
Она выбежала из кофейни, не оглядываясь.
– Ты не перестаешь меня удивлять, Рапунцель. Ты и есть чудовище, – сказал я сам себе и сунул флешку в карман.
Я не хотел, чтобы ее родители узнали, что вытворяла их дочь.
Это разбило бы им сердце.
Так, одним днем, благодаря моему папочке, я узнал, что напридумывал себе великие чувства, но без денег отца не был для Рапунцель ценным персонажем.
Я был паршивым котенком-брошенкой, которого выбросили в канаву, как только наигрались.
Котенок жалобно мяукал и просился обратно на ручки.
Но его хозяйка выбрала котика посимпатичнее, с домиком побольше.
По пути обратно я скупил весь алкоголь, какой уместился у меня в руках.
Вечер обрывками кадров мелькал в моем хмельном мозгу.
Вот я выпил первый стакан виски и собрал ее вещи.
Вот я увез их ее родителям вместе с Боми, не мог я видеть ничего, что напоминало мне о ней.
Даже если это была моя любимая собака.
Ее мать что-то говорила мне, пыталась меня удержать, забрать ключи от машины, но я ее уже не слышал.
Вот во время обратной дороги в пустую квартиру я глушил виски прямо из бутылки.
Вот я припарковался у дома и пил еще и еще.
Вот Соён мелькнула в моей машине.
Я показывал ей свадебные фотки, рыдая в голос. Она меня успокаивала и держала за руку.
Вот вырвал струны из гитары руками, а потом разбил ее в труху и разрывал свое горло нечеловеческими криками.
Соён рядом.
Что она делала в моей квартире?
Не помню.
Наверное, приснилось.