Переписать прошлое

ЧОНГУК

Спустя почти месяц случилась катастрофа.

Мы не сообразили, что смена фамилии Лисы автоматически сделает наш тайный брак знаменитым на весь город. Рапунцель пришлось оповестить школу об изменении персональных данных, чтобы уже под новой фамилией сдавать экзамены. Родители Лисы хоть и были в шоке от нашего поступка, но более-менее адекватно восприняли новость, предложив обсудить нашу дальнейшую жизнь, а вот Чон старший рвал и метал.

– Ты что это, щенок, натворил? Мало мне того, что твоя мать сбежала с любовником, опозорив меня перед всеми, – мама больше не выходила со мной на связь, а отец заявил Сонхи, что мама нас бросила, уехав с другим мужиком, я не решился сказать ей правду, потому что она была более жестокой, чем ложь отца. – Так ты еще и женился на этой малолетней сучке? родители Соён в бешенстве, я могу потерять ключевого партнера из-за твоей охотницы за деньгами! Щенок! Вырастил же Иуду!

Отец был вне себя от ярости, а я молча слушал его поток желчи, радуясь только одному, что сестры сейчас не было дома.

– Ты думаешь, ей ты нужен? Глупец! Да ей бабки твои нужны! Мои, если быть точнее! Она такая же продажная тварь, как и твоя мать! – Его рожа стала пунцовой, мокрой от ора, а руки тряслись от бешенства. – Твари, глубоко же эти бабы засунули свои когти в наше состояние. Что нельзя было просто трахаться? Или она настолько хороша в постели, круче, чем все мои эскортницы и твои бабы бесконечные, что ты решил жениться? Так может она и на мне поскачет, деньги в этом доме только у меня, так я и...

Я заставил его проглотить свои мерзкие, поганые слова, впечатав со всей силы кулак ему в челюсть. Как же давно я хотел это сделать. Он рухнул на пол и, приподнявшись на коленях, сплюнув кровь и несколько зубов, разразился жутким нечеловеческим хохотом. Я стоял и смотрел на это чудовище сверху, ожидая, что он еще придумает, какими последними словами назовет родного сына и его жену.

– А вот мы и проверим чувства твоей потаскухи, – он злобно глянул на меня, продолжая сплевывать прямо на пол. – Ты нищий Чонгук. С этого дня. С этой секунды. Здесь ничего твоего нет. Пошел вон. Я заблокирую все твои счета, отберу тачку. Посмотрим, как быстро она ускачет к новому богатенькому мальчику. А если не дура, а она не дура, найдет себе мальчика постарше, папочку, чтобы точно без бабла не остаться. Потом приползешь на коленях умолять взять в семью, а поздно будет. Просто так обратно не возьму. Ты у меня сапоги мои вылизывать будешь.

На фразе про сапоги у меня стало выворачивать кости. Отец с детства говорил мне эту фразу, когда особенно сильно хотел меня унизить. Я присел к нему, пытаясь рассмотреть в этом окровавленном лице хоть что-то здоровое.

– Спасибо за благословение, папа. Большего я от тебя и не ожидал. Когда ты сгниешь в этом набитом баблом доме, окруженный своими любимыми эскортницами, тогда ты может быть, вспомнишь о семье, которую просрал, – я знал, что мои слова для него ничего не значат, но не мог уже молчать. – Знал бы ты, как я тебя ненавижу. А тачку, сорян, не верну, ты же мне ее подарил, а я передарил жене.

– А подавитесь тачкой, мне не жалко, сами-то вы не скоро на что-то заработаете. Считай, свадебный подарок. Ничего, скоро твоя женушка тебя кинет, когда поймет, что биркин ей не светит, —его безумные глаза горели недобрым огнем.

– Только сунься к нам, заявлю на тебя в полицию, больше тебе угрожать мне нечем. Сонхи я заберу с собой, я не оставлю ее с тобой, – я еще не знал, куда мы пойдем, но оставить сестру в этом аду не мог.

– Хрена с два. Несовершеннолетняя она. Я ее с полицией искать буду. А потом упеку куда-нибудь, как мамашу, под присмотр. Или пусть остается в отчем доме. Ну, давай, решай. Взрослая жизнь, она ведь не сказка, Чонгук. Это тебе очередной урок, прежде чем идти против сильного, стань сам сильным. А ты слаб, мальчик. Ну, попробуй ее забрать, поиграйся в рыцаря.

– Грохну тебя. Серьезно. Если что-то случится с Сонхи, – я схватил его за грудки и начал трясти, прекрасно понимая, что он был прав: Сонхи мне он не отдаст, закон на его стороне. – Таким, как ты, не место в моем мире. Так что лучше обходи меня стороной и держи себя в руках с дочерью. Я больше предупреждать не буду.

– Ты – моя самая большая ошибка. Осечка. Долбанный порванный презерватив. Зря я тогда отговорил мать аборт делать, не было бы тебя и всех этих проблем. А теперь пошел вон, говнюк, – если я думал, что меня уже ничего не сможет задеть в яде своего отца, я ошибался.

Его слова разрастались плесенью в моем сердце, забирая у меня остатки единичных счастливых воспоминаний из детства.

Я собрал себя в кучу, брезгливо его отпустил, сдерживаясь, чтобы не прибить его прямо здесь, на полу, поднялся в свою комнату, взял гитару, рюкзак с учебниками и наспех скидал вещи в сумку.

Я покидал свой родной дом, где вырос. Но я не чувствовал тоску. Я во все свои легкие ощущал воздух освобождения. Он пьянил меня, будоражил, да, щекотал нервы, но делал меня бесконечно свободным от гнета отца, от вечного ожидания подвоха и пинка под зад.

Единственное, что отравляло мне это ощущение – я оставлял свою сестру в доме с этим монстром, хоть и обещал ее не бросать. Это было временно! Осталось немного потерпеть! Отец Лисы заверил, что посадит отца в ближайшее время, что делу уже дан ход и столько доказательств, что никакие деньги его не спасут, что вот-вот приедет его влиятельный друг, который ускорит процесс и своим влиянием, и финансовой поддержкой.

У меня не было жалости к человеку, благодаря которому я родился. У меня было лишь сожаление, что он не вышвырнул меня из своей жизни раньше, а изрядно потоптался по моей душе, выпинывая из нее остатки человечности. Но мамина кровь не дала победить этому глумлению надо мной.

Я выстоял. Пусть и замуровал свое сердце в колючий лед. Но мне повезло. В тот день, когда чуть не сбил на своей тачке невероятную, космическую, сумасшедшую девушку, которая растопила лед и отогрела меня своей любовью. Как сейчас помню ее слова. Я верю, ты больше всего этого, Чонгук.

Я больше.

А если еще нет, то точно стану.

Пусть у меня не осталось опор в детстве, но я отчаянно буду создавать их в каждом дне со своей любимой женщиной, с которой я обрел настоящую семью. И, как только смогу, заберу сестру. А когда посадят отца, решим, что делать дальше.

Когда у тебя есть, во имя чего жить, ради кого стараться, все по силам. Я делал это не только во имя Рапунцель. Но и во имя себя. Во имя того волчонка, что все эти годы жил во мне. Рапунцель помогла мне осознать, что Я – это не головка от часов "Заря" или "х*Я", как любил стебаться отец.

Я - Чон Чонгук, рожденный в аду. Но я из него выбрался. И черта с два отправлюсь туда обратно! Я помогу себе стать лучше, устойчивее, спокойнее. Чтобы по кирпичикам строить семью Чон. Счастливую. Настоящую. Со смехом, заботой и поддержкой. Ведь каждый новый день оставшейся жизни – это новый шанс на что-то большее.

Я забросил свои небогатые пожитки в машину, мысленно поблагодарив маму за то, что лет с десяти она меня и Сонхи учила откладывать деньги, не тратить все и не хранить их на счетах. На год—два не сильно роскошной жизни нам с Лисой хватит, за это время я создам свой бизнес, во мне было столько идей, что я не сомневался в себе. Прорвемся. Я же Чон.

– Я снял квартиру недалеко от школы. Пошли в дом, я сам расскажу все твоим родителям, а ты собирай вещи, – мы сидели в машине, я рассказал Лисе о скандале с отцом. – Теперь семьей не только по паспорту будем, а по-настоящему.

– То есть до этого мы не были настоящей семьей?! – Она нервно теребила свой телефон, и я только сейчас понял, что к таким переменам она, возможно, не была готова. – А ты меня спросить не хочешь, хочу ли я переезжать в эту квартиру?

– Думал, тебе тоже надоело жить раздельно. Что, встречаться урывками, прячась ото всех, ты согласна, а жить со мной не согласна?

– Не согласна! – Всего два слова, и я улетел в аут. Здорово! Я ожидал получить поддержку от жены, а не отказ жить вместе. – Я должна принимать участие в таких вопросах! Это наше первое жилье. А ты сам все решил! Сам выбрал! Меня перед фактом поставил. Я не чемодан с вещами, который ты решил перевезти с места на место! Ты можешь пару дней пожить у нас, мы вместе найдем то, что нам обоим понравится.

– Мы не будем жить у твоих родителей!

– А я не буду жить в квартире, которая мне не нравится!

– Не-не-не, Рапунцель, мы так не договаривались. В богатстве и в бедности, забыла? Или мы семья, и справляемся вместе, или нахрен тогда это все? – Меня аж трясло внутри, что семейная жизнь рассыпалась при первом испытании, как карточный домик. Легко быть легкомысленными романтиками, когда жопа прикрыта. И совсем другое, когда начинаются реальные сложности. Особенно с деньгами.

– Или мы решаем все вместе. И квартиру ищем вместе, или...– я перебил ее, давая ей еще несколько секунд на передумать и не ломать мою и без того пошатнувшуюся картину наших отношений.

– Или что? Могу жить один? Без жены? Продолжай.

– Или ищем вместе, или я выбираю сама! Гук, мне не все равно, где жить! – Лиса злилась, а я не понимал, на что именно: что я решил за нее или дело реально в туманных перспективах нашей дальнейшей жизни. – Я не говорю о двухэтажных апартаментах, но заезжать в непонятную квартиру не собираюсь! Мы семья. Настоящая. Так почему ты меня вычеркнул из принятия такого важного решения? Давай сегодня переночуем у меня, а завтра вместе что-то поищем. Для меня, правда, это важно. Это же наш первый дом. Иди сюда.

– Нет. Ищем сегодня. Заезжаем сегодня, —она нежно гладила меня по щеке, но я не собирался ей уступать: жить у родителей жены автоматически означало мой проигрыш еще до начала "боя". – Я понял. Вместе ищем.

Лиса выбрала несколько вариантов, где разрешалось заезжать с домашним животным, мы поехали их смотреть. Первая же квартира была одобрена моей строптивой женой. На импровизированном семейном совете у Лисы дома, ее родители и брат не перебивали, когда я в общих чертах рассказал, что муж их дочери бездомный и что сегодня она переезжает в съемную квартиру.

– Ну, когда-то и мы с нуля жить начинали. Не вы первые, не вы последние. Но первое время лучше пожить у нас, по крайней мере пока не получите аттестаты, это нормально, Чонгук, – госпожа Хевон теребила кухонное полотенце, тщательно подбирая слова.

Отец Лисы сидел с серьезным лицом, не предвещавшим ничего хорошего. Но, как бы я не относился к родителям Лисы, решение этого вопроса отдавать им я не собирался.

– Я ценю вашу помощь. Но нет, я уже внес оплату за первые три месяца, Лисе квартира понравилась, – теперь я тщательно подбирал слова и давалось мне это с трудом. – Вы правильно сказали, не мы первые, не мы последние начинаем с нуля.

– Чонгук, я не думаю, что это взрослое решение... – мама Лисы продолжила, но ее остановил муж.

– Хевон, это им решать. Решили жить вместе, пусть живут. Деньги на первое время есть? – Вмешался отец Лисы и, хоть внешне он меня поддержал, я знал, что он был недоволен новыми обстоятельствами нашей семейной жизни, как и спешкой с женитьбой.

– Есть, – я понимал, что это естественный вопрос, но он больно бил по самолюбию. Принимать спонтанные решения я научился. Настала пора учиться и отвечать за них. – Не переживайте, мы справимся.

– Поддерживаю, теперь я сплю не на диване? Лалиса, я помогу тебе собрать вещи, пошли? – Сухо разбавил повисшее в воздухе напряжение и подтолкнул Лису к выходу из кухни. Она не хотела уходить, но я кивнул в знак согласия. – Отлично, теперь у меня своя комната что ли появилась?

Так вопрос с жильем решился более-менее спокойно. Боми мы забрали с собой. А вот с Сонхи мирно поговорить не получилось. Она была в истерике и больше не отвечала на мои звонки. На Лисины тоже. Я ее понимал. Она осталась совсем одна. Черт! И я реально был в этом виноват! Если бы я не поддался романтическим порывам и дождался бы, когда отца отправят туда, куда ему самое место, сестра была бы со мной. Я "разрушил ей жизнь". Дословная цитата от Сонхи. Мои голосовые сообщения она даже не открывала.

– Гук, ну вот мы и живем вместе, – Лиса отказалась заказать доставку еды и готовила макароны с сыром. Мы первый раз вместе ездили в магазин, чтобы купить продукты домой. Домой. – Я все думала, как это произойдет, когда, спасибо твоему папе, ускорил процесс.

Я подошел к ней и обнял сзади, положив голову на плечо. За один день столько всего произошло, но когда я видел эту девчонку в коротких шортиках у плиты, дурные мысли временно покидали мою голову, переключаясь на самое прекрасное, что было в моей жизни.

– Вышла замуж за парня с деньгами, а уже через месяц он стал нищим, – с ней я мог говорить вслух о том, что меня гложило.

– Гук, я вышла замуж за тебя, а не за деньги твоего папы. Я уверена, что мы через пару лет посмеемся еще над этим периодом, а пока будем зарабатывать деньги, я преподавать танцы, ты что-нибудь тоже придумаешь, ты же гений! – Лиса всегда в меня верила и ради этого мне хотелось свернуть горы. – Я как вспомню наше свидание в ресторане, так мурашки по коже. Людям нужны эмоции, давай придумаем, как мы им в этом поможем. Надо заниматься поставкой радости, любви, счастья. Деньги всегда там, где людям хорошо, приятно, безопасно. Ну, если совсем сложно будет, придется мне найти богатого папочку.

Лиса залилась смехом от своей шутки, а у меня могло бы скакнуть давление, если бы я им страдал.

– Даже в шутку так не говори. Никогда, – я укусил ее в шею так, что она подпрыгнула от боли. – У тебя будет все, что ты захочешь. Не завтра, так послезавтра. Я обещаю. У меня как минимум три рабочие идеи для быстрых денег. Так что готовь свою пасту и давай ужинать, а я пока займусь своими идеями. Мне бы думалось легче будь я в тебе, конечно, но оставлю тебя на десерт.

Я не собирался смотреть, как медленно или очень быстро закончатся деньги и уже занялся одной из своих идей, которая пришла ко мне, когда я поднимал свою гитару в нашу квартиру. Я решил открыть стартап по поставке музыкального оборудования, за которые настоящие ценители будут готовы платить дорого. Очень дорого. Не знаю, как люди месяцами, годами сочиняют свои мечты и ждут лучших обстоятельств. У меня на это не было времени. Придумал-сделал-заработал. Отныне я буду жить по такому принципу, все силы бросив на стратегию "моя семья ни в чем не будет нуждаться, я весь мир завоюю для своей женщины". На поиски нужных поставщиков много времени не ушло, гораздо дольше пришлось возиться с конструктором сайта для клиентов, подключением кнопок оплаты, размещением стандартных договоров. Когда раскручусь, сделаю все на "пятерочку", а пока и на "троечку" сойдет. Особенно, когда эта "троечка" выглядела ну очень неплохо. Пока одни будут перфекционировать, Чон Чонгук завоюет рынок.

За пару дней существования моего дела в онлайне, я на коленке сверстал интернет-магазин и оформил первую сделку на коллекционный рояль, выступая посредником между поставщиком и покупателем. Как только я получил первые нормальные деньги и оформил отправку груза покупателю, стал набирать Лису. Но она не отвечала, постоянно меня скидывая, отправив только одно сообщение "перезвоню, сейчас занята".

Спустя пару часов от работы за ноутбуком меня отвлек телефонный звонок. На экране высветилось имя, которое я предпочел бы стереть из памяти.

Отец.

Я взял трубку, прекрасно понимая, что этого лучше не делать. Но у меня было дурное предчувствие, что дело может быть в Сонхи. Я не ошибся.

У Сонхи случилась очередная паническая атака. Она заперлась у себя в комнате и не желала никого видеть, кроме меня.

Я быстро собрался, прыгнул в тачку и на бешеной скорости, буквально взлетая на своем аккорде, помчался в родительский дом. У нее крышу сорвало от всего происходящего. Мало того, что она жестко игнорировала меня и не шла на контакт с Лисой, так она начала курить, прогуливать уроки. И ногти. Вместо безупречного естественного маникюра она теперь красила их в черный, от нее несло болью, разочарованием и бунтом.

Как только я зашел в дом, ринулся сразу на второй этаж, но отец меня остановил.

– Она только что уснула. Не трогай ее. У меня для тебя сюрприз, сын. Тебе не понравится, – я и забыл, как выглядит его бандитская морда с отпечатком безумия от наркоты, на которой он сидел, в этом я уже не сомневался. – Но я не могу тебе не показать одно видео. Оно касается не только тебя. Здесь речь о репутации семьи. Попахивает очередным скандалом. Я предупреждал тебя не связываться с Манобан, но ты же взрослый, давно понял эту жизнь...

– Я не собираюсь слушать твой бред, – я резко остановил помойную речь, отодвинул его и ринулся наверх.

В комнате Сонхи было пусто.

Я начал ей звонить, но она не отвечала. Даже знать не хотел, зачем отец обманом затащил меня домой. Я собирался без объяснений покинуть место, которое давно перестало быть мне домом. Отец уже включил огромный телевизор и, как только я спустился, включил видео, от которого меня бросило в испепеляющий холод.

– Знаешь, чем последние несколько часов занималась твоя дорогая женушка? А я могу показать. Я знал, что ты ей без денег не нужен и рано или поздно она себя проявит. Но даже я удивлен масштабу ее мысли, – он увидел, что я остановился и его распирало от собственной значимости. Я же все это время сдерживался, чтобы не выбить ему оставшиеся зубы. – Мой человек следил за ней все это время и полчаса назад прислал мне наинтереснейшее видео. Ты знаешь, кто это?

Он сунул мне в лицо фотографию какого-то мужика, но я отказывался понимать, куда он клонит, всем телом чувствуя отвращение к каждому его лживому слову.

– Не знаешь? А я скажу. Это Ли Джунхо. Входит в двадцатку богатейших людей страны. Ай-ти. Заводы. Пароходы. Любитель молоденьких эскортниц, – я не понимал к чему он клонит, но предчувствие неотвратимости чего-то страшного прочно засело в мозгу. – Не спрашивай, откуда я знаю. За хорошие деньги нужная информация находится сразу. Так вот здесь от начала до конца съемка их встречи. Смотри сам и делай выводы.

– Я не собираюсь ничего смотреть! – Я отодвинул руку с фотографией от себя и двинулся к выходу.

– Хорошо, сын, а ту часть, где она с ним пошла в номер отеля показывать не надо?

– Я тебе не верю, – я развернулся и заорал на него. Я верил своей жене, этого было достаточно.

– Хорошо, не хочешь смотреть видео из ресторана в самом дорогом отеле города, держи это, – отец протянул мне папку с какими-то распечатками, где на скрепку были прикреплены фото Лисы, этого мужика и какие-то вырезки из газет. – Они давно знакомы. Первый раз она с ним засветилась два года назад, да ты читай, что написано в статье, раз мне не веришь.

Я взял папку и начал читать статью:

"Таинственная незнакомка замечена с местным олигархом Ли Джунхо в театре. Кто эта юная леди? Господин Ли отказался отвечать на вопросы журналистов, а его спутница засмущалась от повышенного внимания".

– А теперь посмотри выписку из госреестра. На восемнадцать лет он ей квартиру в Сеуле купил. Интересно, он ей за красивые глазки это подарил? Не верю я в такие сказки, Чонгук! – Если бы я не видел черным по белому имя собственницы на документе, я бы послал его к чертям с его шпионскими играми. – Так ты не в курсе? Что же вы туда не поехали, молодожены, а ютитесь в съемной однушке? Нищий Чон ей не нужен. Ли ей подавай! Я, черт возьми , за эту правду кучу денег отвалил. Можешь не отдавать. Подарок на свадьбу.

В моей голове стоял такой гул, а в висках и ушах пульсировало резкой болью, что до меня долетали лишь обрывки его фраз. Олигарх и юная леди. Театр. Журналисты. Квартира в Сеуле. Ужин в отеле. Поднялись в номер. Нищий ей не нужен. Она с другим.

Бам-бам-бам.

Еще оглушительнее.

Бам-бам-бам-бам-бам.

Стены гостиной вместе с потолком давили своей тяжестью. Тело налилось свинцом. Во рту стало горько. В глазах потемнело. Еще немного и я рухнул бы на идеально белый ковер в гостиной отца. Этого не может быть! Только не Лиса. Я не верю. Это монтаж! Ложь и провокация!

– Покажи, – мне срочно нужно было убедиться, что там не Лиса, что это похожая левая баба. А это всего лишь бредни выжившего из ума чокнутого отца, который во всех видел предательство, измеряя других своими представлениями о жизни.

– Там есть небольшой монтаж, сначала они были в ресторане, потом поднялись в номер. Качество не очень, звук тоже, но разобрать можно. Мы успели, пока установить камеру в его номере. Ты бы похвалил оперативность моей службы, разведка отдыхает! – Отец не скрывал своего ликования, а я без сил осел на диван.

На телевизоре я увидел, как Лиса вышла из белого майбаха с Ли за руку, счастливая, что-то бесконечно болтающая, зашла с ним в здание отеля. Это точно была она. Ее лицо, пуховик, и новая зеленая шапка, которую я ей лично подарил с утра. Монтаж был исключен.

Это, твою мать, была она. Я думал, что я бесстрашный. Но тут я боялся смотреть дальше, уже зная, что они окажутся в номере.

– Мои сыщики по—быстрому нарезали видео, слепив фильм тяп-ляп, но времени стараться, как понимаешь, не было. Вон они в ресторане. Здесь ничего не слышно. Звук будет в номере. Сейчас, перемотаю.

Я продолжал видеть, как этим чертовым видео с двойником моей жены, но в ее одежде, в ее зеленой шапке, разрушалась вся моя жизнь. Следующий кадр. Они в номере. Здесь есть звук. Я прибавил пультом громкость.